Второй шанс Драконов (The Dragons Second Chance)

***

      Рейнира ненавидела, что Деймону пришлось оставить их, но она знала, что он вернется к ней, боги не стали бы посылать их обратно вместе, чтобы она потеряла его сейчас.       Два дня и ночи она провела с отцом, строя планы, обсуждая войну и проводя время со своими дамами, и все это время Эйгон оставался рядом с ней. Либо в ее объятиях, либо в объятиях кого-то, кому она доверяет.       К своим обязанностям она пока не приступала, возложив их на Рейнис, пока восстанавливалась после родов в течение следующего месяца. Повитухи настояли на этом, и единственное, чем ей было позволено заниматься, — это планировать предстоящую войну со своей семьей.       Лорду Корлису доложили о заговоре против их рода, и он был справедливо разгневан. Особенно когда он сам прочитал дневник. Может, он и честолюбив, но Веларионы были родственниками с самого начала. Не говоря уже о том, что на троне окажутся его внучка и правнуки. Он хотел, чтобы их род, род Веларионов был посажен на трон и оставался на нем, и любой заговор против короны был его проблемой. Он также был достаточно умен, чтобы понять, что его род станет следующей мишенью, если уже не стал. Девушка знала только то, что она подслушала: какие преступления были совершены против его дома, которые еще не раскрыты?       Они договорились никому не сообщать о случившемся, но, как бы им это ни было неприятно, они будут держать мейстера в живых и в неведении, а Алисента будет продолжать выполнять роль шпиона, но уже при мейстере. Девушка согласилась и легко вжилась в роль. С ее появлением в замке и в качестве одной из фрейлин Рейниры выяснить все не составляло труда, как это было раньше.       Алисента сразу же отправилась к мейстеру, сообщив ему, что все пошло не по плану, у Рейниры начались роды еще до того, как она попыталась отравить ее. Меллос сказал, что он сообщит ее отцу через их секретный канал и узнает, каковы будут их дальнейшие действия. Через час Алисента сообщила об этом Совету, она даже написала домой письмо, в котором жаловалась на других дам и делала вид, будто находится в натянутых отношениях с Рейнирой. Она рассказала ему, что другие дамы бросали на нее подозрительные взгляды.       Когда Алисента показала письмо Рейнире, принцесса была поражена: Алисента действительно стала игроком, и она была благодарна, что та на ее стороне, а не против нее. Она все еще не доверяла девушке настолько, чтобы позволить ей взять Эйгона на руки, а Алисента не просила. Две девушки были в тупике. Дружба была неловкой и натянутой, и ни одна из них не чувствовала, что знает другую.       Алисента также не испытывала удачи в общении с дамами Рейниры: они были дружелюбны, но она чувствовала, что ей не хватает доверия, и не знала почему. Она говорила себе, что это потому, что она самая новая, но на самом деле они злились, что она спровоцировала ранние роды принцессы. Они были не просто фрейлинами Рейниры, они были ее подругами, и им не нравилось, что первое, что произошло по прибытии Алисенты, — у Рейниры начались роды, вызванные стрессом. Со временем девушки оттают, но пока они держались на расстоянии.       Когда вернулся Деймон, Рейнира сидела со своими дамами и ворковала над Эйгоном. Она горячо поцеловала его на глазах у всех, не заботясь о том, что они видят ее любовь к мужу. Когда супруги отстранились, комната оказалась пуста, кроме их младенца-сына, который лежал посреди кровати и извивался. При виде сына Деймон тут же улыбнулся и подошел к нему, изучая младенца и дуя ему в живот:       — Привет, малыш, Кепа нашел кое-что специально для тебя, — сказал он обожающим голосом, доставая из сумки яйцо и кладя его рядом с корчащимся малышом, который тут же прислонился к яйцу, касаясь его всем телом, как только мог.       Рейнира и Деймон улыбнулись при виде мгновенной связи Эйгона с яйцом:       — Похоже, оно должно было стать его, — прошептала Рейнира, когда села рядом с Деймоном на кровать и осмотрела яйцо.       Деймон кивнул:       — Дракон, достойный короля, рожденный королем и королевой драконов, — сказал он с самодовольной улыбкой на лице, переведя взгляд с сына на жену.       Рейнира посмотрела на него в замешательстве:       — Как ты можешь быть уверен в этом? — спросила она. Яйцо было окрашено в цвет Балериона, но это ничего не значило.       — Оно было одно в коконе, только Вхагар когда-либо откладывала только одно яйцо. Судя по размеру пещеры, она была молода, а единственным зрелым самцом в то время был Балерион. Все сходится, но я знаю, что это правда. Я чувствую это, — сказал он, проводя рукой по яйцу, а затем по серебристым прядям на маленькой головке Эйгона.       Рейнира улыбнулась: ничто так не умиляет, как ее муж с их детьми. Он всегда был замечательным отцом, даже для ее собственных мальчиков. Он никогда не показывал недовольства, что они не его, так же как и она любила его девочек, как своих собственных. Она просто, наблюдая за тем, как их сын трется лицом о яйцо. Инстинкты подсказывали ей, что нужно оттащить его, но она знала, что, столкнувшись с этим, все будет в порядке. Яйцо еще ни разу не причинило вреда ни одному из ее детей, хотя, конечно, с детьми Алисенты все было по другому. Именно поэтому у Эймонда и Хелейны никогда не было яиц в колыбели. Ее брат был ранен яйцом Солнечного огня, когда был еще малышом, из-за чего яйцо пришлось убрать, и Алисента больше не позволяла класть яйца к малышам. Ее сыновья никогда не ранились из-за яийц, и Алисента хмурилась по этому поводу, но в более поздние годы она ничего не предпринимала.       — Да, сделка состоялась, я расскажу подробнее в зале совета, но цена была относительно малой, — сказал он непринужденно, но Рейнира видела по его глазам, что встреча встревожила его и он хочет еще что-то сказать. Она также знала, что он подождет, чтобы обсудить все с отцом и остальными. Улыбнувшись, Деймон вдруг поднялся: — Я нашел еще кое-что на Драконьем Камне и хочу, чтобы это было у тебя, — сказал он, поднял упавшую на пол сумку.       Рейнира подняла бровь:       — О, это будет подарок, как мое ожерелье? — спросила она с наглой ухмылкой, но она тут же исчезла с ее лица, когда она уставилась на кинжал из валирийской стали, который он ей показал. Принцесса провела по нему пальцами: — Как? — спросила она, глядя на него широко раскрытыми глазами.       — Он был в пещерах, должно быть, еще до Рока. Только тот, кто мог не обжечься, мог зайти так далеко в пещеры, — сказал принц, предлагая ей взять его.       Она покачала головой:       — Нет, я не смогу это взять.       Деймон ухмыльнулся:       — Возьми, у твоего отца есть Блэкфайр, а у меня — Темная сестра, у тебя должно быть свое оружие, принадлежащее нашему наследию. Ты знаешь, как им пользоваться, — сказал он, вкладывая клинок в ее руку.       Рейнира взяла его с некоторой нерешительностью, но, осмотрев кинжал, она не смогла улыбнуться от удивления.       — Нужно сделать ножны, но это несложно. Полагаю, что они были но сгорели или сгнили в пещерах, — объяснил он, наблюдая за тем, как она вертит нож в руках. Она проверяла его баланс, как настоящий воин.       Деймон не мог отрицать, что брюки стали ему малы, но сейчас было не время. Пройдет несколько недель, прежде чем они снова смогут заняться подобным. Рейнира с ухмылкой посмотрела на мужа, прекрасно узнав этот взгляд, но мысли были прерваны Эйгоном, который зашумел, привлекая их внимание. Малыш был избалован тем, что люди щедро одаривали его вниманием. Из-за этого он стал довольно требовательным.       Деймон захихикал:       — О, ты стал требовательным в мое отсутствие, маленький птенец, — радостно сказал Деймон, подхватывая Эйгона и держа его над собой, пока он сам лег на спину Он поднял малыша над собой и стал перемещать его по воздуху, строя ему рожицы. Эйгону это очень понравилось. Малыш был слишком мал, чтобы смеяться, но было видно, что он получает удовольствие, по крайней мере, опытный родители видели это.       Рейнира отложила клинок в сторону, и присоединилась к мужу и ребенку, они вместе продолжали развлекать Эйгона и лежали в объятиях друг друга.