You need to love yourself

      Сатору Годзё, сильнейший в мире шаман, был многогранной личностью. Он был умным, могущественным, обаятельным, красивым и очень скромным (по его мнению). Он снимал большие и маленькие проклятия. Он был неприкосновенен.       ...И всё же он был здесь — стоял на коленях на полу в ванной в половине пятого утра, свернувшись калачиком и обнимая свой живот, который подпрыгивал, как на качелях.       Он застонал и прислонился к стене, чувствуя, как приятно холодит его горячую, потную щёку. Излишне говорить, что это был не лучший момент в его жизни.       Если честно, накануне он чувствовал себя не лучшим образом. Ещё до трёх миссий и занятий он чувствовал усталость и ощущал, как за глазами нарастает головная боль.       Весь день он боролся с тошнотой и всё более болезненными спазмами в животе, но продолжал идти.       Наверное, это из-за стресса. Просто ляг пораньше сегодня вечером и прими пару обезболивающих. По крайней мере, он так думал.       Так было до тех пор, пока он не обнаружил, что бежит в туалет в слишком ранний час, чтобы избавиться от чего-то в своём желудке. Это было чуть больше трёх часов ночи.       Через полтора часа ему не стало лучше. Он свернулся калачиком и тихо поскуливал, приходя в себя после очередного приступа тошноты. Он потянулся за термометром, который оставил на краю раковины в ванной.       Взглянув на термометр, он увидел, что температура поднялась до 39,1 градуса. Она поднялась…       Он издал ещё один болезненный стон и потянулся за телефоном, который тоже лежал на столешнице в ванной. Ему было всё равно, кто это был, но он решил, что это Юдзи.       Итадори бы понял. Он милый.       Однако, когда он собрался отправить сообщение, то почувствовал нерешительность и… вину. Стоит ли ему беспокоить их? Отменить занятие, хотя он обещал им дополнительное обучение для обмена?       Он всегда мог просто… переступить через это. Он уже делал это раньше. Его пальцы зависли над экраном. Яркость экрана причиняла боль его и без того воспалённым глазам, и он быстро принял решение отправить сообщение.       (4:36) Юджи, можешь передать остальным, что я отменяю занятие? я чувствую себя ужасно :(( я в порядке, не нужно переживать за меня! прости за это       Поколебавшись, он отправил ещё одно сообщение.       (4:37) если ты не спишь, пожалуйста, помоги мне, я забыл лекарство.       Он громко вздохнул и положил телефон.       Затем он снова опустился на колени и наклонился над унитазом, чтобы его стошнило. —       — Где он, чёрт возьми? — закричала Нобара, вскочив с места.       Маки, откинувшись на спинку стула, закинула ноги на стол и скрестила руки на груди, закатив глаза.       – Он обычно опаздывает, но это уже новый уровень.       – Встряхнись, – согласился Инумаки.       Панда и Юта сидели в другом конце класса: Панда завтракал, а Юта слушал разговор, прижав колени к груди и сидя за партой. Юта пожал плечами, его вечно нервное выражение лица было особенно напряжённым. «Может, что-то случилось», — предположил он.       – Сомневаюсь, — подала голос Мегуми из дальнего угла комнаты. – Этот идиот всегда твердит о своей неуязвимости.       – Я уверен, что Годжо-сэнсэй появится, ребята! — радостно предложил Юджи, как всегда оказывая положительное влияние.       Нобара закатила глаза. Юта снова попытался.       –Он никогда не задерживается больше чем на двадцать минут. Прошло уже почти сорок. Может, что-то случилось, — предположил он.       – Я думаю, он ленится. – Нобара сказала это, вытащив леденец из ящика стола Годжо и засунув его в рот.       – Я с ней согласна. Он просто ведёт себя как обычно, — кивнула Маки.       – Встряхнись, — добавила Инумаки. Мегуми тоже кивнула.       – Может, нам стоит позвонить… — Юджи прервал звонок телефона.       — Это Годжо, — сказал Мегуми, глядя на контакт, отправивший сообщение. — Ну что? Что там написано? — Нобара наклонилась над его столом. Мегуми схватил телефон и отвернулся. — Дай мне секунду, — сказал он.       Он открыл уведомление и увидел три сообщения от Годжо.       (9:38) эй, Мегуми, я не думаю, что Юдзи получил мои сообщения, я отменяю занятия на сегодня.       (9:38) я не очень хорошо себя чувствую :(((       (9:39) прости, что заставил тебя ждать.       — Что он сказал, Фушигуро? — спросил Панда.       — Видимо, он написал Юдзи раньше. Занятия отменены, — сказала Мегуми.       Маки встала.       – Что? Почему? Только не говори мне, что он ленится…       – Окака! – обеспокоенно воскликнул Инумаки. Юта подошёл к нему и положил руку ему на плечо.       – Он говорит, что плохо себя чувствует, — нервно заявила Мегуми. — Он никогда в этом не признаётся.       – Подожди секунду… когда он тебе написал, Итадори? — спросил Панда. Юдзи посмотрел на свой телефон, и его лицо стало виноватым.       – 4:30… его сообщение было каким-то странным. Не думаю, что у него всё хорошо. Может, нам стоит проверить, как он, — ответил Юджи. Маки и Нобара смягчились.       – Такана… — вставила Инумаки.       – Мы с Маки можем приготовить суп, — предложила Нобара. Маки показала ей большой палец вверх. — Это будет лучший чёртов суп, который он когда-либо пробовал.       — Я присоединюсь к вам, ребята, — сказал Панда. Девочки кивнули.       — Фушигуро, мы должны проверить, как он, — предложил Юджи.       — Мы тоже пойдём! Юта встал, и Инумаки встала вместе с ним. — Потрясемся. —       Годжо отложил телефон. Он надеялся, что Юдзи получил сообщение, но тот не ответил, так что Годжо не мог быть уверен. Он прислонился спиной к стене. С этого момента прошло уже шесть часов. Может, ему стоит позвонить Шоко…       Ему удалось вернуться в постель и проспать около трёх часов примерно до пяти утра, но после того, как его желудок снова начал бунтовать, он устроился на полу в ванной.       Какого злого духа я разозлил?!       Он снова измерил температуру и обнаружил, что она снова повысилась. Всё тело болело, он дрожал и постоянно шмыгал носом. Появился противный кашель, и все лекарства, которые он принял несколько часов назад, оказались в унитазе. Голова пульсировала в такт сердцебиению.       Его глаза начали закрываться, усталость прокралась в его напряжённые мышцы и ноющую поясницу. Пульсирующая боль в голове слегка утихла, когда мир исчез из поля его зрения, по крайней мере, насколько это было возможно при шести глазах.       Он мог бы немного отдохнуть… верно? —       Мегуми первым вошёл в квартиру своего наставника, за ним последовал Юджи. Юта и Инумаки остались у двери.       — Сатору? — позвал он. Ответа не последовало, а кровать и стол Годжо были пусты. — Годжо-сэнсэй, где вы?       — Фушигуро, смотри. Итадори указал на дверь ванной, слегка приоткрытую, из щели сочился тусклый свет. Мальчики кивнули, и Фушигуро приоткрыл дверь.       Зрелище, которое увидела Мегуми, сбило его с толку.       Годжо свернулся в смешной маленький клубок на полу, обхватив руками живот, и спал. Он был бледным и раскрасневшимся, вспотевшим и дрожащим в слишком большой толстовке с капюшоном и пижамных штанах. Он выглядел… совсем не как Годжо.       Телефон Годжо и термометр лежали на столешнице в ванной. Мегуми схватила термометр и опустилась на колени. Юджи нервно стоял у входа в ванную.       Мегуми нежно положил руку на плечо Годжо и слегка встряхнул его. — Сатору.       Годжо слегка застонал и приоткрыл глаза. — М-г-ми?.. — пробормотал он, едва ворочая языком и едва слышно.       — Да, это я. Итадори тоже здесь, а Оккоцу и Инумаки стоят у двери, — объяснил он. Годжо слегка улыбнулся. Мегуми прижал холодную руку ко лбу Годжо.       – Боже, Сатору, ты мог бы поджарить яйцо. – Младший засунул термометр в рот Годжо. (П: вместо яйца что-ли?)       – Эй, Итадори? — спросил Мегуми.       – Да? — ответил Юджи.       – Можешь взять тряпку и намочить её под холодной водой?       Юджи кивнул и пошёл искать тряпку, а Мегуми вытащил пищащий термометр изо рта Годжо и покачал головой.       Глаза Годжо снова начали закрываться, и Мегуми встряхнул его, чтобы он проснулся. – Не спи ради меня, — сказал он. Юджи передал Мегуми ткань, а затем Мегуми дал ему другое задание.       – Итадори, скажи Оккоцу и Инумаки, чтобы они разделились и нашли Иэри и директора Ягу. Потом мне понадобится помощь, чтобы уложить его в постель.       – Хорошо, — Юдзи кивнул и быстро подошёл, чтобы дать Юте и Инумаки указания.       После этого двое мальчиков осторожно помогли Годжо подняться на ноги. Годжо тяжело закашлялся, а затем поперхнулся. Он в бреду прислонился к Мегуми, его ноги дрожали.       –С тобой всё будет в порядке, сенсей! Мы тебе поможем, хорошо? – Юджи старался сохранять позитивный настрой. Годжо застонал в ответ. —       Мальчикам потребовалось некоторое время, чтобы уложить Годжо — который был на удивление лёгким, но всё же тяжёлым для двух подростков — в постель. Они уложили его и укрыли одеялом дрожащее тело. Мегуми приложила влажную ткань к его лбу. Годжо терял сознание.       — Эй, Сэнсэй, ты не можешь сейчас уснуть. Ты должен хотя бы бодрствовать, пока не придёт Иэри, — мягко попросил Юджи. Годжо застонал и открыл остекленевшие, лихорадочно блестящие глаза.       Прошло совсем немного времени, прежде чем Юта и Инумаки вернулись с Шоко и директором, которые оба выглядели слегка напуганными.       — Как он? — спросил Юта, когда они вошли в комнату. Двое мальчиков остались у двери, а Яга и Шоко подошли ближе к кровати Годжо. Шоко прижала руку к его раскрасневшейся щеке.       – Ему очень жарко. Фушигуро, какая у него температура? — спросила Шоко.       – 39,6, когда я в последний раз проверял. Он не принимал никаких лекарств, — ответил Мегуми.       – Чёрт, — выругалась Шоко. Она убрала волосы со лба Годжо. — Сатору? — спросила она.       Годжо невнятно ответил. — Ш’ко? Где Су’у? – Он спросил, его взгляд был затуманенным, а глаза слезились.       – … Его здесь нет. Только Яга и я, — сказала она. — И несколько детей. Мы все очень беспокоимся о тебе, — добавила она.       – Дети?.. — невнятно произнёс Годжо. — Не надо детей… — сказал он.       Шоко выглядела всё более обеспокоенной. – Скоро нам придётся дать тебе лекарство. — Ты начинаешь бредить, — сказала она.       — Что ты имеешь в виду? Сугуру, скажи ей, что я в порядке! — настаивал Годжо. Мегуми, Шоко и Яга одновременно поморщились. Шоко стало грустно.       — У тебя галлюцинации, Сатору. Сугуру здесь нет, — попыталась Шоко. Годжо просто озадаченно посмотрел на неё.       — Но, — сказал Годжо дрожащим голосом. — Сугу прямо здесь, рядом с сенсеем, — сказал он.       — Нам нужно отнести его в лазарет, — заявила Шоко. Яга кивнул.       — Что-о-о-о? Я в порядке! — заскулил Годжо. Затем он быстро перегнулся через край кровати, и его стошнило. —       — Гуми?       Годжо дали лекарство.       – Да?       – Я скучаю по Цумики…       – …Я тоже, Сатору. – Они пожали друг другу руки. – Я тоже. —       Прошло три дня с тех пор, как Годжо заболел, и после многочисленных лекарств, домашнего супа (конечно, от девочек и Панды) и постоянного внимания ему стало значительно лучше.       Яга и Мегуми проводили с ним ночи. Юджи рассказывал ему истории. Девочки часто приходили в гости, угощали его своими трудами и рассказывали о них. Панда иногда присоединялся к ним. Инумаки и Юта всегда были рядом в перерывах между миссиями.       Мегуми почти не отходил от него.       – Прости, что напугал тебя, — сказал Годжо. — И что тебе пришлось обо мне заботиться. Он усмехнулся, но в его усмешке не было ничего весёлого.       – Тебе и должно быть стыдно. Ты тот ещё тип. Мегуми закатил глаза. Сатору нахмурился.       – Я шучу, Сатору. Мы не против, — добавил он.       – Даже если я создаю проблемы? — спросил Годжо, возможно, самый смущённый из всех, кого видел Мегуми.       — Нам всё равно, сколько проблем ты создаёшь, — ответил Мегуми. — Лишь бы с тобой всё было в порядке.