Ever More

Неживым взглядом Ли Минхо провожал две фигуры. Одну высокую, статную, как у лебедя. Другую же поменьше, неуклюжими шажочками идущую следом. Вдвоём они нерасторопно покидали двор детского центра. Хёнджин держал ребёнка за руку, шёл очень медленно, иногда задерживаясь на месте, чтобы подождать, пока малыш закончит рассматривать то, что пытался разглядеть в травинках. Омега звал его по имени, ненавязчиво призывая идти дальше. Юджин. Омега звал его Юджином. Он подарил ему часть своего имени, значившую “драгоценность” и “истина”. Минхо понравилось созвучие имён. Но неодолимое чувство сожаления искалывало перстни гортани, сворачивая всё в узел. Минхо прилетел в Сидней для того, чтобы убедиться, что ошибается. Но в итоге находил только подтверждения. И понять всё оказалось куда проще. Достаточно было увидеть безмерно знакомый аметистовый блеск, лучащийся в чистых глазах. Генетический цвет глаз, который наследовали все альфы их рода. Его глаза, губы, и даже улыбка с детских фотографий. Один в один. Лишь кое-где, если присмотреться, прослеживались выразительные черты красивого омеги, но Минхо понял это сразу. Это его феромон. Его плоть, и его кровь, текущая в его венах. Альфа борол нестерпимое желание выйти из машины. Интересно, как отреагирует Хёнджин? Что будет делать, когда увидит его?.. Он остаётся на месте только потому, что омега с щенком уже забираются в простенькую Кia. Хотелось реветь и выть. Вытерев влагу с ресниц, Минхо проводит ладонью по волосам, приказывая в гарнитур следовать за машиной омеги. «… за мной, в отличие от тебя, не ползли слухи, что я трахнулся с течной омегой, а после он взял академ из-за беременности и исчез..!» «Тот омега, Хван Хёнджин, ледяной принц ФЭИ! Он был известен тем, что отшивал всех альф, которые пытались с ним заигрывать..!» «Минхо, он просто пьян, не слушай его. Это были обычные сплетни!» На случайно брошенные слова он даже скептически рассмеялся. Кто-то залетел от него и при этом не стал требовать с него денег? Звучит достаточно нереалистично, как и всё остальное, что болтают в пьяном бреду. Об омеге его альфа вспоминал тяжело. Смутно подходили на память картинки, которые когда-то он отрывал из сердца мясом. Он помнил, что этот парень обладал несравненной красотой. Много краснел и смущался. И сильно нравился ему, хотя они были знакомы всего день. Он едва его знал. Но после услышанного неясный клубок сомнения уже начал селиться в нём, с каждой новой мыслью разрастаясь всё больше. Желание узнать и удостовериться не покидало его. Он не забывал о тех мимолётно брошенных словах ни на минуту. Сперва Минхо хотел выяснить, действительно ли у такого омеги есть малыш, и одинок ли. Оказалось, что есть. И что одинок. Щенок примерно двухлетнего возраста, что вполне совпадало с вероятным временем зачатия. Ему стало не по себе. Осознание того, что он не имел понятия о существовании своего щенка, которого скрыли, утаили от него, сводило с ума. Только выяснив, что омега проживает в Сиднее, и даже работает с его одногруппником, Бан Чаном, Минхо немедленно связался с тем, выдумав любой подходящий предлог для встречи с ним. Он просто съездит увидеть омегу, усмирит внутреннюю тревогу, убедится, что у омеги нет малыша, и сразу вернется в Сеул. Так он полагал. До того, как увидел его вновь. Ли пробил о Хван Хёнджине всё. Когда взял академ, когда уехал из страны, ближайший круг общения, и с кем он был, начиная с того дня на фестивале Ипсиленти. Ни с кем. Его больше не видели ни с кем, и он жил один. Как такое возможно? Никакой омега не оставляет ребёнка при отсутствии пары. Почему Хёнджин не пришёл к нему? Почему не обратился за помощью? Почему предпочёл скрыть от него? Чем больше Минхо об этом думал, тем больше альфу злила сложившаяся ситуация. Внутренний альфа не мог поверить этой вопиющей дерзости. Он выл от ярости. Весь день в здании офиса омега бегал от него, делая вид, что совершенно не помнит и не знает, кто он такой. Но то, что он отпросился с работы, окончательно насторожило его. Хёнджин гордый и непокорный. Вечно стремится к самодостаточности и независимости. В его глазах раскалённый свет, а в каждом движении утончённость и грация. Холодный взгляд, который теплеет только при виде щеночка. Непримиримый огненный лёд, который хочется разбить. Растопить. Хочется спровоцировать на эмоции. Но сейчас он видел совсем другую его сторону. Беззащитную. Настолько хрупкую, но по-прежнему готовую встать на защиту всего, что ему дорого. Любовь, которую он испытывал к щенку, была безмерной, и она передавалась Минхо, разливаясь горячим сплавом в скальп. И от вида этих сверкающих глаз внутренний альфа утихомиренно скулит, хочет склонить перед ним голову. Минхо медленно вдыхает воздух, едва не прикрывая глаза, ощущая, как лёгкие заполняет медовое соцветие. У него не находится смелости прервать идиллию между омегой и мальчиком. Мягкость приглушенных голосов, осторожных касаний, неуловимого взаимопонимания. Минхо не в силах двинуться — только наблюдает, как омега помогает малышу одеться. Продевает рукава верхней одежды, фиксирует светлую шапочку с ушками, отчего тот становится ещё милее. Всего пару минут назад альфу переполняло губительное неистовство, от которого не остаётся ни следа стремительно затапливающим, незнакомым ему чувством нежности. Если они станут судиться, закон будет на его стороне. Скольких бы адвокатов Хёнджин не нанял, что бы он не сделал, суд передаст ребёнка альфе. Альфа-щенок должен воспитываться альфой. Это закон, действующий во всех странах и во всём мире. И Хёнджин, и он, знали это. —     Почему ты не пришёл рассказать мне? Хёнджин молчит долго, неторопливо застёгивая полусонному щеночку кроссовки. —    Я искал тебя. Но узнал, что ты помолвлен. Резко выдохнув, Минхо мрачнеет. Нечего сказать. Омега действительно мог не разобраться в традиционной практике чеболей. Но оправдаться всё равно хочется. —     Эта помолвка фиктивна от и до. Она только на бумаге. И никому была не нужна, кроме наших родителей. —     Это не меняет сути, — в тихом, надломленном голосе омеги слышно слёзы. Но Минхо не может увидеть, потому что тот прячет лицо. —     Я бы ни за что не отказался от тебя. Хёнджин поднимается на ноги, поднимая глаза. Слёз в них не было. —     Я не отдам его, Минхо. Не могу отдать. Я умру, если ты сделаешь это. Твёрдость, сквозящая отчаянием в голосе омеги, убедительна. Конечно, он не уступит своего мальчика просто так. Какими бы ни были чёртовы законы. Минхо переводит взгляд на малыша, который с упованием держится за ткань брюк у колен омеги. Для маленького Юджина он оплот безопасности и защиты. И малышу тоже будет трудно, если внезапно его с омегой разлучат. Это неправильно. Щенки нуждаются в омегах. Хёнджин должен быть с Юджином, иначе это станет большой, убийственной потерей для них обоих. Он не хочет этого. Пусть Хёнджин едет вместе с ними. —     Рейс утром в семь. Поедем к вам, соберёшь все необходимые вещи. Свои тоже. Полетишь с нами, — Хёнджин хмурится, непонимающе бегая взглядом по его альфы, и тот, прочистив неожиданно охрипшее горло, объясняет своё неожиданное решение, — Побудешь с младшим альфой, пока он не привыкнет к новой обстановке. Неожиданная разлука с тобой может отразиться на нём сильным стрессом. Хёнджин впивается в него потрясённым взглядом. Единственный вариант, при котором суд может отдать щенка на воспитание омеги, это недееспособность альфы. —    Что?.. —    Сколько времени займёт адаптация? Месяц? Два? —     Ты шутишь? —    Нет. —     По-твоему, по одной твоей прихоти, я должен оставить свою карьеру? —     Ты можешь продолжить работу и в Южной Корее. Никто тебе не запрещает. —     Ну спасибо, — ирония в сомневающемся голосе. —     Можешь остаться, если ты против. Хёнджин не останется. Он поедет за Юджином куда угодно. Минхо чувствует нужду помочь, взяв на руки сонного малыша, когда Хёнджин хочет ухватить сам одновременно всё: сумки, плед, игрушку. Но едва он заикается об этом, натыкается на враждебный взгляд омеги и решает больше не настаивать. Просто принимает сумки и плед с игрушками. Возможно, мелкого напугает, если тот внезапно окажется в незнакомых руках. Хотя подержать малыша в руках очень хотелось. Юджин спокойненько посапывает на плече омеги, пока лифт едет на нулевой этаж. Любопытные, пристальные аметистовые глаза посматривают на Минхо, и тот не может сдержать улыбки. К его удивлению, Юджин улыбается ему в ответ, и он опять не может удержаться, чтобы щипнуть мальчика за крошечный носик. Малыш забавно морщится, не переставая наблюдать за ним из-за плеча омеги со стеснительной улыбкой. Минхо думает, что он инстинктивно чувствует, что он ему родной. Ощущение лёгкости мелкими иголками покалывает фаланги пальцев, пока он следует за омегой и щенком к Kia. Ли подает телохранителю в микрофон краткую команду ехать за ними. Хёнджин упрямится и не просит о помощи, чтобы открыть для них заднюю дверь, делая это сам, одной рукой, и не позволяя альфе помочь. Рано или поздно ему придется отвыкнуть от своей независимости. Альфа будет ему помогать и облегчать жизненные задачи. Минхо внимательно наблюдает, как омега усаживает сына в детское кресло, надёжно пристёгивая, невольно стараясь запечатлеть, как бережно он обращается с маленьким альфой. —     Пап…пить, — осторожно бормочет малыш. —    Сейчас, котёнок. Разложив вещи так, чтобы те не болтались в поездке, Хёнджин подаётся к передним сидениям, видимо, в поисках бутылки с водой. Формы омеги стали плавнее, чем раньше. Минхо тактично отворачивается, пока тот не возвращает корпус обратно. —     Пап... кто это? — шепчет Юджин, показывая в него крошечным пальчиком, но слух Минхо всё равно улавливает шепоток. Хёнджин зависает на пару секунд, долго раздумывая над ответом, но альфа уверенно протягивает малышу руку: —     Я отец, — представляется он, словно это его имя. Минхо чувствует, как Хёнджин переводит на него возмущенный взгляд, и только невозмутимо косится в ответ, пожимая плечом, еле удержавшись от того, чтобы по-детски показать тому язык. —     Отец? — невинно повторяет малыш, косясь на Минхо. —     Ли Минхо!.. — предупреждающе зашипел омега. —    Ага, — хмыкнув, отвечает альфа. Проигнорировав раздражённый бубнёж, он напоследок мягко поглаживает любопытного ребёнка по голове. Наконец, спустя ещё пару минут возни, они выезжают с парковки. На подъёме в квартиру Хёнджина, Минхо ещё раз предлагает Юджину взять его на ручки, спрашивая только лично у него, и тот, смущаясь смотреть в глаза, кивает. Альфа вновь расплывается в победной улыбке, и Хван вздыхает, но по крайней мере больше не пытается проклинать или подраться. Уже хорошо. Минхо приятно ощущать маленькое тельце в руках. Оно такое маленькое и нежное, как цветок. Затаённая радость от того, что малыш в его руках расслаблен и не чувствует страха или отторжения от его близости, разве что немного стесняется, окутывает его разум маревом блаженства. Минхо чувствует, что нравится своему щенку. Оказавшись внутри узкой прихожей, Минхо не хочет отпускать сына, но, надеясь, что ещё не раз будет его держать, опускает на пол. Хёнджин подходит к ним, чтобы помочь Юджину стянуть курточку. Малыш, чуть неустойчиво пошатываясь, натягивает на стопы крохотные зеленые тапки в виде лягушачьих мордочек, и довольно бодро потопал вглубь квартиры, где, по предположениям Минхо, располагалась гостиная или спальная комната. —     Эги, сначала умываться, — напоминает тому омега. Откуда-то из глубины комнат малыш согласно отзывается, послушно перемещаясь в следующую комнату, а Хёнджин оборачивается к застывшему на пороге Минхо, — Вы тоже. —    Мы опять на Вы? —     Разувайтесь, снимите верхнюю одежду и повесьте в шкаф. И обязательно помойте руки. —    Слушаюсь, папочка. Хёнджин приоткрывает рот от возмущения, мгновенно вспыхивая. —     Ты..? Не называй меня так! —     О, мы снова на «ты», — невозмутимо отмечает альфа, проходя мимо оторопевшего Хвана. Ему нравится намного больше, когда омега показывает эмоции. Как ему и наказали, он следует к двери, за которой не так давно скрылся Юджин. Квартирка совсем небольшая. Кажется хорошо обустроенной, и имеет неповторимый домашний уют. В такую приятно возвращаться после долгого рабочего дня или длинной поездки. Светлый палас и кремово-белые тона в интерьере повсюду разбавлены яркими детскими принадлежностями. Кое-где валяются неубранные игрушки, детская одежда, некоторые личные вещи омеги. Хёнджин пользуется косметикой? Совмещённая кухонная и гостиная зона. В ванной он застаёт малыша, сосредоточенно намыливающим ладошки и забравшимся на специальный детский подъём, чтобы ребёнок его роста мог самостоятельно выполнить процедуру гигиены. —     Ого, ты так хорошо моешь руки. Молодец, Юджини, — хвалит Минхо. Ему казалось, что малыши его возраста нуждаются в дополнительной помощи во всём, но Юджин отлично справлялся сам. Юджин задирает голову, чтобы с интересом посмотреть на Минхо, и показывает свои раскрытые ладони, покрытые пеной. —    Мягкая… —     О, верно. Пенка приятная, да? —     М, — соглашается малыш, подставляя пальчики под струю воды, чтобы смыть пену. Малыш пыхтит от усердия и привлекает внимание Минхо, кладя свои пальчики на его широкую ладонь, чтобы попытаться осторожно направить к игрушечному дозатору с жидким мылом, и слегка похлопывает по розовому мишке, — Сюда. Дай мишке руку. Юджин вновь задирает голову, чтобы заглянуть в глаза альфы, и Минхо заворожённо подчиняется, удивляясь насколько осторожным и мягким, как упавший на землю лепесток, может быть простое детское касание. Малыш подсказывает ему, как мыть руки, ведь очень похоже на то, что Ли, стоявший в ступоре, этого не умеет. Усмехнувшись про себя, он наскоро растирает по ладоням выступивший поток пены, и также смывает пену, как это сделал Юджин. Знающим движением малыш нажимает на рукоять для прекращения потока воды. Чуть пошатывается, по очереди спуская ножки вниз, так что Минхо порывается подстраховать его, но тот благополучно встаёт на полу. —     Полотенца. Отец, полотенца. Вот, — обыкновенно произносит маленький, указательным пальчиком настойчиво показывая на висящие рядом полотенца. А Минхо немеет от неожиданно прозвучавшего к нему обращения. Ведь он сказал так малышу, не желая представляться словно какой-то посторонний «дядя». Тем лучше. Ребёнок не запутается, и даже объяснять ничего не придётся в будущем. Да, Минхо странный. —     Верно, держи, — обезоруженная улыбка появляется на его губах. В это время Хёнджин ненадолго заглядывает к ним, чтобы проверить, насколько успешно справляются альфы, а затем снова оставляет их. Юджин часто поглядывает на старшего альфу, то и дело смешно задирая голову, и когда Минхо ему улыбается — смущённо улыбается в ответ, тут же опуская глаза. Ужин проходит в необычной для Минхо атмосфере. Забавное лопотание малыша и беззаботный смех Хёнджина, полный неподдельного веселья, звучат за узким столиком, и передаются куда-то в солнечное сплетение. Это их личное пространство. Хрустальный мир, спрятанный от остального. Тот мир, который Хёнджин хочет сохранить, чего бы это ни стоило. А Минхо чувствует лишь необъяснимое желание остаться в этом мире, стать его частью. Ли Минхо, не привыкший слушать за ужином нелепые диалоги, увлечённо наблюдает. Взгляд его останавливается на элегантных движениях омеги. Укутанный в растянутый джемпер и домашние свободные штаны, с волосами, собранными в неаккуратный пучок, Хёнджин с лаской в голосе беседует с малышом, подготавливая для него курицу, чтобы ему было удобнее есть, разрезая мясо на небольшие кусочки, затем приступая к вычищению арбузных косточек из мякоти. Ещё днём он был тем холодным принцем, каковым его считали в универе, строча о нём небылицы. Ответственный и строгий на работе, у себя дома Хёнджин ощущался совершенно другим. Здесь, в этих стенах, Минхо видел его настоящего. Расслабленного, заботливого, и полного нежности. Хёнджин подносит к носу ребёнка хлопковый платочек. —    Сильно, — подсказывает Хёнджин, и маленький альфа прилагает все свои силы, — Ещё раз, сильно. Умница. Наелся? Арбуз хочешь? —     М, — согласно отвечает Юджин, после похлопав около игрушечной посуды перед львёнком, — Лёве тоже… Кусая кусочек арбуза, Юджин прикрывает глаза от удовольствия, сокращая их до полумесяцев, абсолютно копируя поведение папы. Точно также, как три года назад, когда тот радовался и пританцовывал обычным кремовым булочкам. Тот момент неожиданно всплывает в уме Минхо. Эта милая привычка ещё осталась у него? На самом деле Юджин показался ему достаточно послушным малышом. Хёнджин отлично справляется с его темпераментом, и, конечно же, знает к нему подход лучше, чем кто-либо. —     Вкусно, Юджини? — с умилением в голосе спрашивает Минхо. —    Вкусно! —     Так… может быть, дашь какие-нибудь наставления или советики по воспитанию? — с лёгкой усмешкой интересуется Минхо, заглядывая омеге в глаза, но тот упорно избегает смотреть. Небольшая лекция ему бы всё-таки не помешала, так как не хочется совершить какой-нибудь грубой ошибки. Немного поразмышляв, Хёнджин задумчиво произносит: —     Сейчас Юджин в том возрасте, когда активно изучает мир. Он понемногу учится понимать свои эмоции и чувства других, — ровно проговаривает омега, поправляя на Юджине сползшую кофту, — Поэтому иногда надо подсказывать и объяснять ему, что он чувствует. При описании каких-то процессов и событий, лучше акцентировать внимание на более позитивных моментах и избегать сильной негативной окраски. Также следует понимать, что он ещё ребенок и пока не даёт полного отчёта своим действиям. Можешь хвалить его, когда у него что-то получается, но лучше не потакай всем капризам подряд. Да, он бывает капризным, как и все малыши. Хотя, я думаю, что пока он не сблизится с тобой, будет стесняться капризничать в твоём присутствии. Минхо понимающе кивает. Он действительно впечатлен тем, каким чутким родителем оказался Хёнджин. Холодный снаружи, в стенах университета он почему-то вызывал о себе совсем иные рассуждения. —     Ещё что-нибудь?.. —     Пап, пусто, — привлекает внимание Юджин к своей опустевшей тарелочке. —     Пусто? Ты всё съел?! Ты такой молодец у меня, солнце, — выразительно хвалит Хёнджин, — Твой животик точно наелся? Малыш уверенно кивает и тянет ручки вверх. —    Вниз, вниз. —     Давай, — Хёнджин вынимает ёрзающего сына из детского кресла, опуская на пол, и подбирая львёнка, — Иди. Довольный Юджин улепётывает от них к своим игрушкам, так что Минхо поджимает губы, удерживая расползающуюся счастливую улыбку. —     Кстати, если он вдруг поранится, то не реагируй на это как на что-то ужасающее. Тогда он не испугается и, возможно, даже не заплачет, если было не особо больно. О таком он не знал. —     Вот как? Хорошо, буду знать. —     Об остальном я могу рассказывать постепенно… —     Я хочу помогать тебе с Юджином. Позволь мне, — серьёзно глядя на Хёнджина, сказал Минхо. Подняв глаза, Хёнджин смотрит на него с долей робости во взгляде, а Минхо не может оторвать своих, пленяемый янтарным сиянием. В самом деле, красота этого омеги сокрушительна. Львиная стать, грация, с которой он движется. Мягкость голоса, которая кутает покоем слушающих. Бездонная чуткость во взгляде. Он по-прежнему привлекателен, что бы ни делал. —     Хорошо… Неловкая пауза заставляет Хёнджина завозиться с посудой на столе. —     Думаю, тебе лучше- —     Я не понимаю, как не заметил тебя в универе, — неосознанно произносит вслух Минхо и омега поднимает растерянные глаза, — Кажется, я не встречал тебя до того дня. Столкнувшись с пристальным, неподвижным взглядом Минхо, он опускает подрагивающие веки. —     Мы учились в разных зданиях…— пожимает плечом Хван, — В любом случае, не нужно со мной флиртовать. —     Я не флиртовал, — честно отвечает Минхо. —     Папа, Поньо закончилась, — обеспокоенно объявляет их малыш, когда на экране начинают показывать титры студии Хаяо Миядзаки, и Хван, уличив момент, убегает на другой конец зала. Этот парень слишком легко смущается… С позволения Юджина, Хёнджин включает мультсериал более энергичного жанра. Вернувшись, Хёнджин остаётся прибирать стол, в очередной раз отказывая в любезно предложенной помощи. Не став настаивать и позволив омеге остаться наедине с собой, Минхо идёт приглядеть за Юджином, который копался в ящике с игрушками, выискивая что-то, больше не обращая внимания на сменяющиеся кадры на экране. На полу вырисовывается приличная коллекция самых разных предметов, которые малыш раскидал в считанные секунды. Наблюдая, альфа садится на диван. Заметив его, Юджин становится заметно тише, время от времени поглядывая в его сторону, и Минхо присоединяется, чтобы развлечь его. Через пару шуток Юджин расслабляется и непринуждённо хихикает. Проходит достаточно много времени, прежде чем к ним заглядывает Хёнджин, чтобы узнать, как у них дела, и вновь исчезает, предупредив, что сходит в душ. Накануне Минхо также летел ночным рейсом, и усталость давала о себе знать. Ложась на спину, он совершает короткий звонок. Просит помощника поставить отца перед фактом о том, что обратно приедет не один. Родители давно ожидали, когда он остепенится и обрадует их новостью о первом наследнике. С омегой, которого его папа выбрал ещё в средней школе и они помолвились, ничего не зная друг о друге и не понимая, для чего эти игры. Уже в школьные годы они встречались с кем хотели, наплевав на договор о фиктивном браке, который подписали их родители. Утомившийся и заскучавший Юджин подбирается ближе к нему, чтобы играть возле него. Почувствовав слабое прикосновение к своей щеке, он разморенно улыбается, спрашивая:  —     Обнимешь меня, Юджини? Не ожидав, что Юджин потянется к нему навстречу почти сразу, подползая и укладываясь в предложенные объятия альфы, Минхо замирает, и чувствует, как малыш жмётся к нему теснее, утыкаясь носом в шею, глубоко вдыхая. Ладонь неуверенно ложится на маленький затылок, умещающийся в одну его ладонь, касается тёмных локонов, которые передались ему от темноволосого омеги. Прислушивается к аромату волос. Он знает его, он ему хорошо знаком. Некоторое время альфы лежат, не двигаясь, и Минхо понимает, что малыш также внимательно его слушает. Как и для него, для Юджина его запах стал таким же откровением.