Без права на чувства: цена власти

После завершения голосования, когда игроки начали расходиться по своим местам, к Сон Ги Хуну подошёл мужчина средних лет с доброжелательной улыбкой. Рядом с Ги Хуном стоял его друг, Пак Чон Бэ (игрок 390). — Здравствуйте, — начал мужчина, слегка поклонившись. — Меня зовут О Ён Иль. Я хотел бы извиниться перед вами за то, что проголосовал за продолжение игры. Ги Хун, удивлённый таким обращением, посмотрел на Ён Иля с недоумением. — Почему вы извиняетесь? — спросил он. — Я понимаю, что многие из нас надеялись на завершение этой жестокой игры, — ответил Ён Иль, опустив глаза. — Но я выбрал круг, думая о своей семье и о том, что призовые деньги могут изменить нашу жизнь. Теперь я осознаю, что поставил под угрозу жизни других участников. — Люди надеялись на вас…хотели выйти из этого ада, а вы не дали им этого сделать,—с упрёком прошептал Ги Хун. — Но кроме меня, ещё 152 игрока отдали голос за круг,— Ведущий сделал паузу,— мне срочно нужны деньги… Пак Чон Бэ, наблюдая за разговором, положил руку на плечо Ги Хуна, показывая что пора остановиться. Ги Хун кивнул, принимая извинения Ён Иля. — Мы все здесь по разным причинам, — сказал Чон Бэ. — Главное сейчас — держаться вместе и поддерживать друг друга. Кстати, Пак Чон Бэ,— протягивая руку сказал мужчина,— И можно на "ты". Ведущий улыбнулся краешком губ. — Моё имя ты знаешь. Давайте постараемся выжить и помочь друг другу в этих испытаниях. — Ладно, Ён Иль, прости,— сказал Ги Хун.— Я перегнул палку. Все ошибаются. — Спасибо за понимание, — с благодарностью ответил Ён Иль. — Я буду рад помочь вам в дальнейшем. После этого они сели на ступеньки, которые идут между кроватей.

***

Игроки сидели кто на кроватях, кто на ступеньках. Некоторые уже успели найти себе знакомых. Вдруг дверь с громким скрипом открылась, и в помещение вошёл Квадрат — надзиратель в маске с квадратным символом. За ним следовали несколько Треугольников, кативших перед собой столики на колёсиках, нагруженные подносами с едой. — Внимание, — произнёс Квадрат ровным голосом. — Прибыл ваш ужин. Игроки, измотанные и голодные после испытаний, быстро выстроились в две очереди, стремясь получить свою порцию. Каждому выдавали металлический судок, в котором находились рис, яйцо, сосиска и порция кимчи. Кроме того, каждому игроку вручали бутылку с водой. Со-ён стояла вместе с Чун Хи. Получив металлические судки и воду, они направились к своим кроватям, расположенным рядом. Устроившись на своих местах, подруги начали есть. Со-ён заметила, что Ведущий, представившийся как Ён Иль, сидел рядом с игроками 456 (Сон Ги Хун) и 390 (Пак Чон Бэ), о чём-то беседуя с ними. Почувствовав её взгляд, Ведущий ухмыльнулся, что вызвало у Со-ён неприятное ощущение. — Я уже не могу здесь находиться, не хочу умирать— тихо прошептала Чун Хи, отрываясь от еды. — Я тоже, — ответила Со-ён, стараясь не показывать своей тревоги. — Но нам нужно быть готовыми ко всему. — Слушай, Ха Юн. — Ммм? — Пошли сходим к мужчине который уже участвовал здесь. Со-ён закашлялась от её слов, ей не хотелось туда идти. Тем более с ними сидел Ин Хо. Она поймала себя на мысли, что не разу не называла его по имени. — Зачем? — Спросим у него какая игра будет следующая. Он ведь должен знать. — Не думаю что он скажет нам правду…—ей не дали договорить, так как в центре зала поднялся шум. Обе девушки повернули голову в ту сторону, от которой исходил шум. Перед ними развернулась такая сцена: Танос и его новый дружок избивали игрока 333. — Это твой… — Бывший,— протараторила Чон Хи.

***

Парни продолжали избивать игрока 333. Казалось, ещё не много, и они забьют его до смерти. Они били его ногами куда только можно: голова, рёбра, живот. — Я великий Танос, а ты ублюдок из-за которого я влез в долги. Грёбаный криптовалютчик!— Зло шипел парень. Он яростно пинал его ногами. — Парни, прекратите этот цирк. Вы что в самом деле?— раздался голос. Это был Ин Хо(Ведущий). Он встал с пола и направился к ним— чего вы налетели на него? Ещё и двое на одного. Танос отошёл от 333, и подошёл к 001. — Слыш, дед, не твоё дело чё мы тут делаем. Воспитывать будешь своих спиногрызов, понял?! — Что ты сказал? — Чё глухой чтоли? Говорю, вали к своей жене, и воспитывай своих спиногрызов. В эту же секунду парню прилетел удар кулаком в челюсть. От потери равновесия он отошёл на пару шагов назад. Выпрямившись он оскалился. — Тебе конец, мужик,— парень побежал в сторону ведущего и уже занёс кулак, как тот его опередил. Пару ударов и Танос лежит придавленный к полу. Ведущий начал душить его. — Мужик, отпусти…— прохрипел парень,— прошу…был не прав. Ведущий ослабил хватку, и с минуту смотрел на него, пока тот приходил в себя. Молча поднявшись он пошёл к его новым знакомым, а игроки хлопали ему за этот поступок.

***

— Через пять минут отбой, прошу игроков проследовать к своим кроватям, — громко объявил женский голос. Толпа начала медленно рассеиваться. Игроки бродили между койками, переговариваясь вполголоса. Кто-то заканчивал ужин, кто-то перекидывался последними словами перед сном. Атмосфера напряжённого дня ещё не улеглась, но усталость брала своё. Со-ён и Чун Хи молча вернулись к своим кроватям, стоявшим рядом. Со-ён машинально поправила покрывало и улеглась на бок. Чун Хи пробормотала что-то о тяжёлой первой игре и тяжело вздохнула, прежде чем накрыться с головой одеялом. — Спокойной ночи, — прошептала она. — Спокойной, — еле слышно ответила Со-ён, но в её голосе не было ни покоя, ни усталости. Когда свет погас, комнату окутала тишина. Ещё некоторое время слышались шорохи и приглушённые голоса, но вскоре всё стихло. Со-ён лежала неподвижно, её дыхание оставалось ровным, но внутри неё бурлили эмоции. Она никак не могла забыть их разговор с ведущим. Его холодные слова, произнесённые с неприкрытой злостью, словно застряли в её сознании. “Тебя ещё и мерам предохранениям учить надо”, — эти обвинения звенели в голове, как издевательская насмешка. Со-ён сжала кулаки под одеялом. Почему он всегда так себя ведёт? Почему считает, что имеет право судить её? Она не просила этого ребёнка. Она не планировала всё так. — Глупец, — прошептала она себе под нос, но губы дрожали. Сердце сжималось от обиды и горечи. Ей казалось, что слова ведущего ранили сильнее любого выстрела на поле игры. Со-ён не могла понять, что причиняло больше боли — то, что он винил её в этой беременности, или её собственное ощущение бессилия перед ситуацией. "Почему у меня не может быть также как у всех" пронеслось в голове у девушки. Хотела ли она семью? Она сама не знает. Она хотела быть любимой. Со-ён понимала что она никогда не испытает настоящей любви. Ведущий никогда её не полюбит, его сердце отдано другой. Покойной жене. Она забрала его сердце, унесла с собой в могилу. Со-ён тоже не сможет его полюбить. Она не знает что такое любовь. В её окружении такого понятия как " любить" не существует. Горячая слеза скатилась по щеке. Со-ён быстро стёрла её ладонью. Она не позволит себе сломаться. Никто не услышит её плач, никто не увидит её слабости. Но слёзы сами собой продолжали течь. Она кусала губы, пытаясь заглушить всхлипы. “Всё хорошо, — убеждала себя Со-ён. — Всё под контролем. Я сильная”. Только сейчас казалось, что эта сила тает вместе с каждым её тихим вздохом в темноте. Со-ён продолжала тихо всхлипывать, пряча лицо в подушку. Её тело сотрясалось от сдерживаемых рыданий, несмотря на все попытки держать себя в руках. Она думала, что никто не заметит её слабость, но тихий шорох одеяла и мягкие шаги нарушили эту уверенность. — Ха Юн? — прозвучал тихий голос Чун Хи. Девушка подошла к её кровати и присела на край. — Ты плачешь? Что случилось? Со-ён резко перевернулась на спину и смахнула слезы ладонью. — Ничего, — отрезала она, стараясь придать голосу твёрдость. — Всё в порядке, просто устала. Но Чун Хи не отступала. Она внимательно смотрела на неё, и в этом взгляде было не только сочувствие, но и настойчивость. — Ха Юн, я вижу, что это не просто усталость. Мы только начали этот ад, но если ты будешь держать всё в себе, будет хуже. Поговори со мной, — мягко сказала она и добавила, — я ведь не просто так с тобой рядом оказалась. Со-ён молчала, снова отвернулась. Она не хотела открываться, не хотела делиться этой болью. — Ха Юн, пожалуйста, — голос Чун Хи стал ещё тише. — Я не собираюсь давить, просто хочу помочь. Тишина затянулась, но тепло от присутствия Чун Хи рядом пробивало защиту, которую выстроила Со-ён. — Ты не поймёшь, — наконец прошептала она, едва слышно. — Это всё так… запутанно. — Попробуй объяснить. Может, я пойму больше, чем ты думаешь. Со-ён тяжело вздохнула. Сердце бешено колотилось от мысли рассказать кому-то правду, даже если это будет ложь ради спасения её секретов. Она собрала волю в кулак и заговорила. — Я беременна, — призналась она, и от этих слов её губы снова задрожали. — Меня бросили, обвинили во всём и ушли. А теперь я здесь… одна. Чун Хи смотрела на неё с неподдельным удивлением, но в глазах не было осуждения — только сострадание. — Ох, Ха Юн… — она осторожно положила руку на её плечо. — Почему ты не сказала сразу? — Смысл? — горько усмехнулась Со-ён. — Кому здесь вообще дело до меня и моих проблем? — Мне есть дело, — твёрдо ответила Чун Хи. — Ты не одна, слышишь? Со-ён молча кивнула, но её глаза снова наполнились слезами. — Я просто хотела всё забыть, Чун Хи. Хотела просто сбежать от всего этого… Но вместо этого оказалась в игре на выживание. Чун Хи легонько обняла её, поглаживая по спине, как ребёнка. — Ты сильная, Ха Юн, и ты справишься. Мы справимся вместе. Как видишь, меня тоже бросили с ребёнком. Он сказал делать аборт, но мне не хватило смелости на такой поступок. Теперь вот… — А какой у тебя срок? — 6 месяцев… —6?!— прошептала Со-ён. — Да…а что ты будешь делать с ребёнком как выйдешь? — Аборт — Знаешь, я тебя не осуждаю. Это полностью твой выбор. Твой бывший козёл, раз бросил тебя. Со-ён сжалась в её объятиях, чувствуя, как ледяная горечь внутри понемногу отступает. В этом незнакомом месте, среди смертельной игры, неожиданно находилась поддержка. Они долго разговаривали, делясь своими страхами и воспоминаниями. Чон Хи рассказывала о своём доме и семье, как её жизненные проблемы вынудили прийти сюда. Со-ён внимательно слушала, чувствуя редкое тепло понимания. Со временем голоса стихли. Убаюканные ночной тишиной и усталостью, они заснули прямо так — в обнимку, черпая силы друг в друге перед новой игрой.