Семья

Глава 27. Заключительная

Отключён мобильник внезапно,

Нас больше никто не найдет

Теперь.

Мы навеки друг другом захвачены в плен,

Я с тобой слышу космос сквозь тысячи стен,

Поверь.

Каждый день мы сгораем и падаем ввысь,

Даже Хокинг отдал бы за это целую…

Nansi, Sidorov, Хокинг©

Говорят, после двадцати время течёт быстрее, не успеешь оглянуться, а тебе уже тридцать, сорок лет. Том никогда этого не ощущал, потому что, потеряв не один год, ценил каждый день, даже если в нём ничего не происходило. Но это лето вправду пролетело быстро: появление в их семье Солей, клиника, поездка в Россию, расставание с Джерри «до новых встреч, которые, возможно, никогда не случатся», отпуск на островах, где произошёл возмутительно-неловкий для Тома момент, когда они отдыхали на пляже, а Оскар просто сказал Терри: «Терри, иди в дом, мы с Томом хотим заняться сексом». И Терри, понятливо ничего не спрашивая, ушёл, и Тому, который сказал Оскару, что это слишком откровенно для семилетнего ребёнка, тот ответил: «Перебором было бы, если бы мы при Терри сексом занялись, а так в самый раз. Человека с детства нужно приучать, что секс – это нормальная и обычная часть жизни, а не что-то таинственно-запретное». И ведь они всё равно занялись любовью под жарким солнцем. И, наконец, в самом исходе августа сдали их новый дом, можно переезжать. Том оглянулся – а ему через месяц тридцать лет. Но это страшное число, которое тревожило с двадцати пяти лет, больше не пугало. Потому что жизнь изменилась, и Том её наконец-то осознанно принял всем собой. Потому что у него есть семья – то, что по-настоящему важно, у него есть Оскар, с которым рядом не страшно состариться, Оскар не перестанет его любить от того, что Том утратит свежесть юности, которая привлекала к нему чужие взгляды. Всё это неважно. Тридцать – всего лишь число, ещё один день рождения, который он отметит в кругу самых дорогих сердцу, любимых людей. В кругу семьи. Переезд не мог не волновать, пусть знал о нём давно. Том всегда плохо переносил перемены. Но в этот раз будто бы легче – в этот раз он был готов и знал, что там, на новом месте, его ждёт не неизвестность. Они ещё несколько раз ездили смотреть свой новый дом, в том числе совсем недавно уже отстроенный, в котором заканчивали последние приготовления. Стоя рядом с Оскаром, который обнимал его за талию, Том смотрел на особняк и почему-то не сомневался – здесь ему тоже будет хорошо. Им двоим. Им всем. Зная, что совсем скоро они уедут, Том ходил по квартире и смотрел на неё новым взглядом. Испытывал сложные эмоции, которые нужно просто прожить. Просто не испугаться. У него ведь нет причин бояться будущего. Солей не позволяла надолго задуматься и потеряться в своих чувствах, она уже научилась переворачиваться, держала голову, любопытно разглядывая всё вокруг, и за ней нужен глаз да глаз. Том наслаждался этими хлопотами и уже ждал, представлял, как его малышка начнёт ползать, как в первый раз шатко встанет, как он будет учить её ходить, держа за маленькие тёплые ручки. И близость Оскара помогала не скатиться в тревоги, достаточно обнять его, прижаться к горячему, сильному – и хоть в космос. Том целовал его с благодарностью. Они нашли баланс между «мы-родители» и «мы-пара», пусть пока ещё не идеальный. Дети ещё маленькие, дальше будет проще. А пока – Том наслаждался каждой минутой жизни, которую жил. Усталостью в конце дня от возни с Солей; ленивыми минутами поутру, когда никуда не нужно торопиться, ему ведь никогда никуда не надо, он может себе позволить не работать постоянно и не жить по принудительному расписанию. Наслаждался совместными приёмами пищи, прогулками и временем наедине с Оскаром. Наслаждался ласками, сексом и просто возможностью побыть вдвоём, рядом. Наслаждался даже не очень успешными и часто смешными попытками посадить Малыша на диету и заставить больше двигаться. Что-то он растолстел в последнее время, ветеринар сказал, что надо худеть. Малыш активным играм предпочитал игры из разряда «хозяин бегает с мячиком, а я смотрю». Шулейман поймал на лету мячик и подбросил его в ладони. Том остановился, заулыбался – вспомнил, как годы назад при помощи похожего мячика Оскар хитростью вынудил Джерри выдать ведущую руку. - Предлагаю отправить Малыша на пару месяцев на полярную станцию, - сказал Оскар, подойдя к Тому. – Побегает в упряжке, похудеет, заодно пользу принесёт. - Оскар, - Том осуждающе пихнул его локтем в бок. - Ладно, тогда привяжем его к машине и поедем, ему придётся трусить следом. - Оскар… - Что? – развёл тот кистями рук. – Я же не на полной скорости ехать буду, а на малой. С этой квартирой связано столько воспоминаний. Сложно и грустно – да, всё-таки грустно – просто взять и перевернуть эту страницу. Эта квартира, в которую впервые вошёл в день своего восемнадцатилетия, единственное место, которое Том считал домом. Единственное место, где он чувствовал себя дома. Дом бабушки с дедушкой в Испании не в счёт, там просто замечательно, душевно, но он ведь уехал оттуда, вернулся к Оскару, потому что – здесь его дом. Даже когда между ними ещё ничего не было, здесь он был дома. Но их ждёт новый этап, новый этап, на котором они останутся прежними, важно ли что-то ещё? Они давно всё обсудили, и Том принял эту перемену. А если вдруг что-то пойдёт не так, у них есть доктор Фрей. И они есть друг у друга. Последние дни лета. Вещи уже увезли, осталось уехать самим. Шулейман стоял у входной двери и разглядывал пространство вокруг себя. Ничего толком не изменилось, они не забирали ни мебель, ни убранство, но квартира опустела. Уже. Ему намного сложнее, чем Тому, уезжать отсюда, чего не скрывал. Здесь его дом, который построил под себя с нуля; его персональная крепость, в которую сбежал из отцовского дома, чтобы жить свою жизнь. Так много воспоминаний, так много всего… Подумать только – восемнадцать лет. Пролетели, упёршись в этот день; мелькали вспышками в памяти. Оскару тяжело покидать эту квартиру, оставлять позади этот этап, который казался бессрочным, но пришло новое время. Новые обстоятельства. Новая жизнь. Пора перевернуть эту страницу и двигаться дальше. Оскар въехал сюда восемнадцатилетним мальчишкой, жил в разгуле праздности. Рубился в видеоигры с другом, закатывал вечеринки, что затягивались на неделю, спал со всеми подряд, кто был достоин его внимания, нюхал, закидывался таблетками, пил литрами. Прожигал жизнь. А уезжает отсюда он тридцатишестилетним мужчиной с семьёй и двумя детьми. Да, пора. Может быть, когда-нибудь Терри въедет в эту квартиру, и уже его история будет разворачиваться в этих стенах. Проверив, не забыл ли какую-нибудь важную мелочь, Том повесил на себя Солей в нежном лиловом слинге и вышел к Оскару. Тронул его за руку: - Оскар, тебе грустно? Видит же – грустно, сложно. Том хотел его поддержать. - Да, - ответил Шулейман. – Эта квартира, - он обвёл взглядом помещение, - была моим домом на протяжении восемнадцати лет. - Я с тобой, - негромко сказал Том и сжал его пальцы, ненавязчиво смотрел в глаза. – Я тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, - Оскар взял его за руку. – Пойдём. Том вышел из квартиры первым. Шулейман в последний раз обернулся на пороге и закрыл за ними дверь. Конец. 09.03.2024 – 05.11.2024 года. Валя Шопорова© У этой книги не будет эпилога, потому что, по сути, она и есть часть одного большого эпилога длиной в восемь книг, которые позволили нам увидеть жизнь героев после окончания основной истории. Благодарю Яну К., Ольгу и Галину М., ваш отклик и живой интерес очень меня поддерживали. И всех благодарю, кто когда-либо читал эту историю или будет читать. Она закончена. До новых встреч. С любовью, Валя Шопорова.