Тьма не разлучит нас. В окружении тьмы

Август 2000г. Лайнус Шир лежал на кровати и тяжело дышал. Лоб покрылся мелкой испариной, усы дрожали в такт дыханию. Плечо перемотано бинтами, на которых уже проступало размазанное кровавое пятно. Медея коснулась осторожными пальцами руки Лайнуса там, где ран от когтистых лап оборотня уже не было. Шир не шелохнулся. «Спит.» - удовлетворённо подумала Медея. Со спокойной душой девушка сгребла пропитанные кровью и зельями бинты и подошла к столу. Шая предусмотрительная сдвинула в сторону свои пергаменты, уступая место подруге. Медея вывалила весь свой груз на свободную часть столешницы, взмахнула палочкой, и пропитанные кровью бинты исчезли. - Он превратится? – с долей потаённого страха поинтересовалась Шая, старательно делая вид, что пергаменты её интересуют больше ответа на собственный вопрос. - Нет, сегодня же не полнолуние, - отмахнулась Меди. - Хорошо, - выдохнула Шая, - ладно, иди. Я присмотрю за мистером Широм, - вдруг заявила она и сунула нос обратно в свои пергаменты. Медея собиралась возмутиться и заверить коллегу, что никуда не собирается, но тут её плеча коснулась тяжёлая ладонь. Девушка от неожиданности развернулась слишком резко, пошатнулась и осела на стол. Перед ней стоял Эрвин. - Ты меня напугал, - заявила Медея. Эрвин окинул девушку тягучим оценивающим взглядом и ухмыльнулся: - Вообще-то ты сегодня и сама выглядишь довольно пугающе. Медея посмотрела на свою мантию. Яркий лимонный цвет был перекрыт кровавыми пятнами. Одни засушливо хрустели, другие не успели утратить влажного блеска. Медея была похоже на маньячку из фильма ужасов. - На мистера Шира напал оборотень, - оправдалась целительница и снова взялась за палочку. Очищающее прокатилось по лимонной мантии, но – увы – оставило кровавые пятна, хоть и слегка побледневшими. - Ну вот, мантию не спасти, - с досадой буркнула Меди, - а ты-то что хотел? – теперь девушка обращалась к Эрвину. Ухмылка мгновенно сползла с его лица. Флёр беспечности превратился в каменную серьёзность. - Я к тебе, - заявил мужчина, - Орден кое-что планирует. Завтра по этому поводу собрание. Мы надеялись, что ты поучаствуешь. Что скажешь? - А что я могу сказать, - вздохнула Медея, - приду, конечно. Эрвин удовлетворённо кивнул: миссия выполнена, цель достигнута. Получив несколько флаконов с крововосполняющим зельем и универсальным противоядием, мужчина спешно удалился. На следующий день Медея и Билл Уизли ранним утром трансгрессировали на площадь Гриммо. Настолько ранним, что почти ночью. В сонном доме было непривычно тихо: он не жужжал ульем, топот детских ножек не разбегался по этажам. Целительница привычно спустилась в кухню. Там обитало подобие утра. Надухарившись ароматом крепкого кофе, оно навязчиво разлепляло невыспавшиеся глаза. Все собравшиеся усиленно боролись со сном. Только Симус Финниган сдался и досыпал, уткнувшись упрямым лбом в столешницу. Новоприбывшие размазались по кухне. Места для этого было много: Медея отметила, что на собрании непривычно мало народа. Гарри и Гермиона, Билл и Артур Уизли, профессор МакГонагалл и Стерджис Подмор, Симус Финниган и сама Медея. Девушка села на соседний с Симусом табурет. Почувствовав рядом движение, парень нехотя приподнялся и открыл один глаз. - Уже все собрались? – пробурчал он сквозь зевок. - Не знаю, - честно призналась девушка, подманивая к себе чашку кофе. Горькая крепость напитка не придала нужного градуса бодрости, и Медея зевнула, глядя на Симуса, снова уткнувшегося в столешницу. Дверь в кухню распахнулась, и в комнату вошли Эрвин и Кингсли Бруствер. Того, кто вошёл за ними, Медея никак не ожидала сегодня увидеть. Махнув полами синюшно-чёрной мантии, на пороге огромной летучей мышью застыл Снегг. С бледного лица взглядом выливалось неподъёмное презрение, волосы сально блестели, губы сомкнулись в бледную нить. Он выглядел совсем как на уроках по зельеварению. Медея ошарашенно смотрела на бывшего профессора. Гарри и Гермиона выглядели не менее поражёнными. Остальные же, даже если и были удивлены, то вида не подали. - Какой неожиданный гость, - сказал мистер Уизли, подозрительно глядя на Снегга. - Не волнуйся, Артур, я ненадолго, - процедил зельевар и подошёл к столу. Снегг не стал садиться. Он положил на стол руки-крылья и легко опёрся о столешницу. - Я здесь лишь для того, чтобы удовлетворить нездоровый интерес мистера Поттера и огромное самомнение Бруствера, - холодно продолжил зельевар, наградив всех упомянутых презрительным взглядом. - Северус, будь любезен, переходи к сути, - добродушно пробасил Бруствер, решив не замечать колкости в свой адрес, - ты ведь, кажется, торопился. Снегг едва заметно скривился, но лишь на мгновение. Затем на его лице снова застыла холодная маска со шлейфом презрения. - Первого сентября в Хогвартсе будет пир в честь начала учебного года… - Как и каждый год, - перебил его Гарри, глядя на своего бывшего профессора с вызовом, но Снегг не удостоил Избранного даже взгляда и продолжил: - Тёмный Лорд хочет устроить из этого мероприятия целое событие. Так сказать, ознаменовать новую эру для магического сообщества. Там будут журналисты и министерские крысы. И да, мистер Поттер, Амбридж тоже там будет. Строгий дробный стук сухих пальцев по столешнице стал глашатаем МакГонагалл. - Будьте любезны, объясните, для чего нам эта информация? Мы ведь не собираемся напасть на Хогвартс? Замок непреступен, - безапелляционно отрезала женщина. Бруствер заёрзал на стуле под её испытующе пытливым взглядом и тихо, почти застенчиво прочистил горло. - Боюсь, именно это мы и задумали, Минерва, - Кингсли перекинулся быстрым взглядом с Эрвином и посмотрел на женщину твёрдо и даже почти уверенно. - Да это же самоубийство, - Билл усмехнулся, скорее истерично, чем от веселья, - Если там планируется что-то масштабное, то помимо министерских крыс там будет ещё и толпа Пожирателей. Может даже сам Реддл. - Там будет Реддл, Северус? – поспешил уточнить Эрвин. - Тёмный Лорд ещё не решил, - холодно отозвался Снегг, - Но защита Хогвартса будет усилена в любом случае. И Пожирателей будет много, тут мистер Уизли прав, - добавил он, подразумевая под «мистером Уизли» Билла, а не его отца. - В таком случае, сможем ли мы вообще приблизиться к замку? – Стерджис Подмор задумчиво почесал свой квадратный подбородок. - Я - всё-таки директор Хогвартса, - презрительно напомнил Снегг, кинув в Подмора персонально-ядовитый взгляд, - у меня будет план охраны замка, и я смогу передать его вам. - А мы должны будем просто поверить? И напасть на непреступный замок под охраной древней магии? А теперь ещё и тёмной? – Поттер говорил тихо, спокойно, но его голос был натянутым, звенящим от напряжения. Парень смотрел волком, сжимал кулаки. Гарри явно злился, а Медея никак не могла понять почему. Да, профессор зельеварения и слизеринский декан никогда не любил гриффиндорцев. И да, это всегда было взаимно. Но Гарри реагировал слишком враждебно. Та же Гермиона к бывшему профессору относилась вполне нейтрально. - Но ведь это наш шанс, - проговорила Гермиона, положив на плечо напряжённого друга мягкую ладонь, - у нас ведь никак не получалось добраться до Амбридж, а тут помогут родные стены Хогвартса, - девушка говорила как-будто всем, но чувствовалось, что адресованы её слова были именно Гарри, - это же наш замок, наш дом. К тому же, там может быть… - Гермиона сделала неуверенную паузу, чтобы обежать всех мимолётным взглядом, - там может быть ещё одна из вещей, которые он нам завещал найти. Все с любопытством смотрели на Гермиону. Разве что Снегг стал вдруг выглядеть даже немного скучающим. У Медеи успела мелькнуть мысль, что не только она знает, что Гарри и Гермиона по завету Дамблдора ищут крестражи Волан-де-Морта. Гарри мрачно сжал кулаки сильнее и кивнул своим мыслям и кудряшкам Гермионы. - Ну вот и отлично, - довольно пробасил Бруствер, - если мы сможем вернуть Хогвартс, мы сможем одержать победу в этой войне. Это оправданный риск, - добавил он убеждённо. - Или у кого-то есть возражения? – скромно поинтересовался Эрвин, вперив взгляд своих пытливых глаз в единственного на этом собрании человека, который пока не произнёс ни слова. Медея мотнула головой, признавая отсутствие возражений. В конце концов, если в Хогвартсе находится крестраж, риск действительно оправдан. И Медея только что согласилась рисковать чужими жизнями, уже чувствуя на руках кровь тех, кого она не сможет спасти.

***

Скачок трансгрессии выплюнул Медею прямо под дождь. Нога предательски заскользила по мокрой траве. Медея пошатнулась и начала неуклюже падать. Крепкая рука схватила девушку под локоть, спасая от столкновения с мокрой травой. - Спасибо, - девушка поблагодарила хозяина спасительной конечности. - Да ерунда, - отмахнулся Чарли Уизли. Медея вытащила из кармана спортивной кофты – а одета она была по-магловски, чтобы длинная мантия не путалась в ногах - палочку и подняла свой волшебный инструмент кончиком вверх. Поток прозрачной магии укрыл девушку и её спутника от дождя. Девушка огляделась. С одной стороны поле, с другой – лес. Холодные капли разбивались то о листья, то о траву. Дождь шёл такой плотной стеной, что и деревья смазывались, и не было видно, чем заканчивается поле. - А мы вообще где? – решила поинтересоваться Медея, когда окончательно убедилась, что пейзаж незнаком. - Не узнаёшь? Ты, наверно, дальше Хогсмида и не ходила, – усмехнулся Чарли, - кстати деревня там, - мужчина махнул рукой в сторону. Медея всмотрелась туда, куда указал Чарли и за пеленой дождя действительно разглядела бледные огни. Их редкие мерцания подсказывали, что это волшебники подсвечивают себе путь палочками. Хотя стемнеть ещё не успело, дождь местами был слишком плотным. Даже Чарли зажёг палочкой тусклый огонёк, пока палочка Медеи продолжала оберегать их от холодных струй воды. - Ладно, идём, а то скоро темнеть начнёт, - Чарли потянул девушку в сторону Хогсмида, закинув на плечо громоздкую сумку. Мокрая трава намочила Джинсы до самых коленей, пока они шли по полю. Поднялся ветер и начал старательно забрасывать холодные капли под магический купол. Одежда противно мокла и прилипала к телу. Когда путь был настолько пройден, что Медея смогла различить окраинные домики, Чарли вдруг утянул девушку в лес. - Пожиратели следят за Хогсмидом, а лагерь целителей решено разбить в Запретном лесу, - объяснил Уизли. Медея занервничала. С первого курса она слышала истории об обитателях Запретного леса. И ни одной со счастливым финалом. Акромантулы, любящие подкрепиться человечиной. Гордые кентавры, рьяно оберегающие свои территории. Вампиры, раздирающие шеи каждому, кто попадётся. И оборотни, снующие по лесу в полнолуние. Чтобы не показаться трусихой, девушка не стала делиться волнением с Чарли. Крепкий парень, закалённый работой с драконами, выглядел так, будто ничего никогда не боялся. Они шли, лавируя между деревьями. Ноги порой предательски проскальзывали на мокрой траве, сумка Чарли цеплялась за наглые ветки. Ребята шли долго. Даже дождь успел прекратиться, а на деревья стали медленно опускаться сумерки, резко падая между деревьями неуверенными тенями. Хоть предупреждающей таблички не было, Медея чётко уловила момент, когда лес вокруг Хогсмида перешёл в Запретный. Он стал гуще, темнее, давил пугающей энергетикой. Или, может, с последним девушка себя накрутила. И всё же было какое-то странное ощущение. Лёгкое и неуловимое, но абсолютно отчётливое. Будто Медея прошла через тонкую паутину. - Мы вошли под антитрансгрессионный барьер, - объяснил Чарли. - А разве Пожиратели нас так не засекут? – заволновалась девушка. - Не-а, - отмахнулся парень, - могли бы, если бы барьер был диаметром в километр. Ну, в два. А так – нет. Чем больше площадь, тем меньше чувствительность. Медее мерещились чудовища за каждым кустом. Люмос светил ярко, разрушая одних монстров, но создавая тенями других. Девушка почти наступала на пятки Чарли, стараясь не отставать и держаться ближе. Вскоре каждые сто метров Уизли стал требовать у своей палочки направление. Палочка, вильнув толстеньким основанием, послушно указывала на север. Чарли кивал собственным соображениям и уводил Медею чуть левее или чуть правее. И вот наконец вдали между деревьями мелькнули знакомые очертания, приветствуя и заманивая, как маяк, огнями из окон. - Хогвартс, - неслышно прошептала Медея. В душе защемила плаксивая ностальгия, на глаза навернулись непрошенные слёзы, которые девушка поспешила сморгнуть. - Мы на месте, - объявил Чарли. Отзываясь его словам, из темноты резко высунулась палочка и остро ткнулась Медее в шею, проглатывая частый пульс на сонной артерии – девушка даже дёрнуться не успела. Чарли же в облаках не витал и выставил свою палочку в ответ. В голове Медеи резво промелькнула мысль, что они попались Пожирателям, перед глазами на мгновение всплыла маска цвета плесени, но наяву палочку держала мадам Помфри. - Ответь мне на один вопрос, дорогая, - самым будничным тоном заговорила она, - однажды ночью на шестом курсе тебя привели в больничное крыло два молодых человека. Кто это был? - Тео Нотт и Драко Малфой, - ответила Медея, оживляя в памяти одну из худших ночей в таком родном замке. - Всё верно, - кивнула мадам Помфри. Кончик её палочки поспешил устремиться в сырую землю. Только палочка Чарли продолжала целиться в целительницу. - Ваша очередь, - заявил он, - почему на свою вторую игру я пропустил квиддич? - Переборщили с успокаивающими зельями. В то время вы были весьма тревожным молодым человеком, мистер Уизли, - не моргнув и глазом, ответила мадам Помфри. Чарли опустил палочку и выдохнул. Формальности были соблюдены, теперь можно преступать к делу. - Вы уверены, что это хорошее место? – спросил он, придирчиво осматривая маленькую полянку между деревьями. Полянку окружила строгая стена сосен и тополей, с которых лениво облетали мокрые листья. Единственный дуб, как лесной предводитель, выступал из стройного ряда, выкидывая старую сухую ветку в сторону замка. - Вблизи замка это единственное место, где поместится палатка. Так что не тратьте время, мистер Уизли, а то ведь скоро и другие целители прибывать начнут, - педантично заметила мадам Помфри. Чарли сбросил сумку в середине полянки и велел всем разойтись. Направил на сумку палочку и одними губами произнёс заклинание. Сумка расползлась по поляне и начала подниматься треугольником, подобно призраку из низкобюджетной киноленты. Через минуту почти всю поляну занимала палатка. Медея первая нырнула внутрь, чтобы убедиться, что там всё в порядке. Кровати стояли ровными рядами. Бинты, зелья, травы – всё на своих местах. Всё так, как целители приготовили ещё вчера. - Если всё в порядке, то я пойду, - предупредил Чарли и вышел на улицу. Медея и мадам Помфри тоже вышли из палатки. Чарли уже поглотила темнота леса. Девушка пугливо оглядывалась по сторонам. Монстры продолжали мерещиться и тревожить нервную фантазию. Мадам Помфри же была абсолютно спокойна. Неподвижная водная гладь. - Так близко к замку обитатели леса не подходят, - заметила женщина, поймав настороженный взгляд Медеи, - разве что кентавры в случае большой необходимости. Медея кивнула, сознанием соглашаясь. И всё же, расшатанные нервы продолжали видеть чудовищ. Чтобы отвлечься, девушка стала рассматривать замок. Величественная глыба, прорезающая насквозь века. Он казался основой и опорой. Казалось, замок неизменен, но теперь Медея знала, что это не так. Да, башни не изменились. Да, холодный кирпич продолжал ограждать своих обитателей от мира, а тёплый свет в окнах – обещать уют и безопасность. Однако внутри он уже не был таким, как прежде. В душе снова стала скрести когтями надоедливая печаль. Другие целители стали пребывать быстро. Каждого сопровождал кто-то из Сопротивления. Каждому мадам Помфри задавала каверзные вопросы, и каждый задавал вопросы в ответ. Сопровождающие сразу растворялись в непроглядной темноте запретного леса. Целители же ныряли в палатку, или бродили вокруг поляны, высвечивая самые пугающие силуэты кустов, или – как и Медея – через призму воспоминаний рассматривали замок. Холодало, мокрая одежда превращалась в тканевые ледышки. Медея всё чаще накладывала на себя согревающие чары, но никак не могла заставить себя зайти в палатку. Напряжённые нервы заставляли её натягивать рукава спортивной кофты до самых кончиков пальцев, крепче сжимать палочку и пытаться разглядеть кого-нибудь возле замка. Рядом стояла Шая. Нервно подёргивая прядь у лица, она спинывала капли в травы. - Как думаешь, долго ещё ждать? – спросила Шая почти шёпотом. - Нет, уже скоро, - не задумываясь, ответила Меди. У неё не было часов, но интуиция словно таймер отсчитывала секунды. Не желая подводить девушку, раздался оглушительный взрыв. Земля содрогнулась, стряхивая с деревьев остатки дождя. Из палатки высыпали целители, прятавшиеся там от холода. Все взгляды устремились на очертания замка, очерченные замелькавшими вспышками. Разноцветные всполохи загорались и гасли с другой стороны Хогвартса. Словно для симметрии, взрыв раздался и со стороны, открытой для целителей. Древняя стена разлетелась каменным фейерверком. Из разодранной брони замка хлынул неровный тусклый свет, показывая цепкому взгляду Медеи фигуры, посылавшие друг в друга заклинания. Всполохов проклятий становилось всё больше, хотя количество фигур таяло, стекаясь в недра древней школы. Медея вгрызалась взглядом в развернувшееся сражение. Темнота мешала разглядеть детали. И всё же, кое-что угадывалось. Одни яркие вспышки резко меняли направление, ударяясь в крепкий барьер, другие резко гасли, достигая цели. - Десять минут, - объявила мадам Помфри. Женщина стояла у самой палатки и сжимала в ладони маленькие часики, цепочка которых обматывала уверенное запястье и тонула в недрах кармана мантии. Сделав своё объявление, сунула руку в карман и стряхнула цепочку, звякнувшую песней глухого звона. Все напряглись. Десять минут – по плану именно такой срок дали себе диверсанты Сопротивления, вызвавшиеся расправиться с антитрансгрессионным барьером. Девушка прислушалась к себе. Она ничего не почувствовала. Но должна ли она вообще что-то почувствовать? Полевые целители стали неуверенно крутится на пятках, пытаясь трансгрессировать. Их волосы и мантии подпрыгивали от резкого поворота, однако сами волшебники оставались в Запретном лесу. Всем было ясно, что барьер не снят. - Что-то пошло не так, - пискнула Шая, проглатывая подступающую истерику. - Дадим им время, - поспешила всех успокоить мадам Помфри, - это сложная задача. Подождём ещё. Всё ещё неподвижная водная гладь. Медея поразилась спокойствию женщины. Сама она крепче сжимала палочку, чтобы она не прыгала в дрожащих пальцах. Переминаясь с ноги на ногу, девушка не отводила взгляда от поля боя. Несколько клубов чёрного дыма, различимого на фоне ночного неба, заскользили над замком. Опадая на землю, они превращались в человеческие фигуры. К Пожирателям прибыло подкрепление. «А они, значит, могут здесь перемещаться.» - завистливо констатировала Медея в своих мыслях. Время вязко тянулось, растягивая каждую секунду. Полевые целители продолжали попытки трансгрессировать. Каждую минуту кто-то спрашивал про время. Антитрансгрессионный барьер продолжал оставаться непреступным. Медея продолжала пялиться на поле перед замком. Она видела, как фигуры оседали под вспышками заклинаний. Осознание того, что там сейчас члены Сопротивления, которым некому помочь, противно стучало по мозгам. Страх же сжимал горло, мешая дышать. Пока они шли вровень. - Мы не можем здесь сидеть! – не выдержал парень из полевых целителей, - нужно идти туда. Там по-любому много раненых. Мы должны им помочь! Его слова стукнулись о грудь Медеи и пробрались к сердцу. Стыд за отсиживание в сторонке оттащил страх от горла. В ответ раздались тихие согласия. Полевым целителям непривычно сидеть в стороне и ждать. Они привыкли соваться в пекло и уводить оттуда тех, кто больше не может сражаться. - Не уверена, разумно ли это, - покачала головой мадам Помфри. - Разумно, - мгновенно отозвалась Медея, - здесь от нас нет толку. Полевые целители, за мной. Медея махнула палочкой. Из палатки, отвечая её зову, вырвалась сумочка. У каждого из полевых целителей была такая же. Расширенная внутри заклинанием, она вмещала в себя зелья первой необходимости. Перекинув сумочку через плечо и голову, девушка сделала шаг. И ещё один. Шаг за шагом. Рядом раздавались шорохи от шага чужих ног. К Сопротивлению тоже шло подкрепление. Медея усмехнулась собственным мыслям. Вряд ли несколько целителей будут весомым усилением. Защита деревьев кончилась. Девушка выставила щит от шальных заклинаний, умудрившихся долететь до окраины Запретного леса. Дальше Медея шла, пригнувшись под выставленным щитом. Её затопило дежавю. Когда-то – как будто целую вечность назад, - Медея уже была в таких обстоятельствах на этом самом месте. Правда, тогда она спешила отсюда убраться, а сейчас стремилась в гущу событий. В щит девушки ударилась зелёная вспышка. Она была такой силы, что палочка едва не выпала из рук, а щит сразу рухнул. Пытаясь определить, откуда прилетело заклинание, она вертела головой, невербально восстанавливая защитные чары. Злого мага, целящегося в Медею, не нашлось. Должно быть, просто случайность, отбитая кем-то. На глаза попала девушка. На её жёлтой, истерзанной грязью, мантии воинственно скалился воинственный барсук. Наверняка, девушка была с Пуффендуя, но Медею привлекло не это. Пуффендуйка послала в Пожирателя два заклинания. Одно сорвалось с палочки красной вспышкой и, ударившись в Пожирателя, вырвало у него из руки палочку. Вторая, синеватая как молния, проскочила следом за первым и ударилась в чёрного мага. Пожиратель затрясся в судорогах и рухнул наземь. Девушка-пуффендуйка рухнула тоже, хотя никаких заклинаний в неё не попадало. Медея подскочила к ней, проскальзывая по траве коленями. Из груди пуффендуйки торчала короткая ржавая рукоять ножа. Должно быть, мстительный Пожиратель, падая, успел оставить за собой последний жест. Опытный взгляд целительницы определил, что сердце находится левее ножа, да и сосуды не должны быть задеты. Медея махнула палочкой, мысленно применяя «Акцио», и из сумочки выскочил флакончик с экстрактом бадьяна. Одним резким движением Медея вырвала нож из груди пуффендуйки. Та сдавленно выкрикнула и дёрнулась. Рана начала кровить и бурлить тяжёлым дыханием. - Тише-тише. Потерпи, - пробормотала целительница, прижимая плечо своей пациентки к земле и мешая ей дёргаться, - сейчас будет больно, но совсем недолго. Медея очистила рану простым заклинанием и льнула туда немного экстракта. Зелёное зелье зашипело и впиталось. Рана начала медленно стягиваться мышечными волокнами. Помогая зелью, целительница провела вдоль раны палочкой, сшивая оставшиеся разрезанными мышцы и кожу. Между рёбрами остался лишь тонкий бледный рубец. Пуффендуйка, стонущая от боли и кусавшая губу, приоткрыла глаза, растерянно моргнула. На её нижней губе кровоточил покусанный след. Медее казалось, что девушка уже не боец, и её нужно отправить в лагерь целителей, но она вдруг будто опомнилась, вскочила на ноги и, крикнув путанное «спасибо», умчалась к другим вспышкам заклинаний. Обновив защитные чары, Медея стала всматриваться в поле битвы. Фигуры полевых целителей сновали по полю, останавливаясь над тёмными силуэтами на земле. Чем ближе к стенам замка, тем было больше тёмных силуэтов. Одни при приближении оказывались Пожирателями. На них девушка даже не смотрела. У остальных Медея трусливо проверяла пульс и пыталась уловить тёплое дыхание, но они были мертвы. У самого разлома в стене Медея увидела, как три Пожирателя Смерти окружили кого-то, лежащего на земле. Пожиратели посылали в противника заклинание за заклинанием, но даже втроём не могли подобраться к нему. Медея стала подбираться к ним, красться кошкой. Когда она оказалась достаточно близко, чтобы разглядеть стальной блеск пожирательских масок, целительница выставила палочку вперёд и громко подумала: «Экспульсо!» Синяя вспышка сорвалась с палочки и полетела в Пожирателя, который стоял к девушке спиной. Уловив мерцание заклинания, он шагнул в сторону, и вспышка ударилась в другого. От заклятия он отлетел в стену и осел. Двое других бросили в сторону девушки острые зелёные вспышки. Колдовали явно наугад: одна пронеслась совсем в другую сторону, а другая, хоть и полетела в правильном направлении, но слишком высоко. Пожиратели отвлеклись всего на долю секунды, но окружённому, но не сломленному этого хватило. Над ним появилась огненная мантикора. Языки пламени, сливающиеся в упругое тело, пускали мелкие искры, широкая грива пылала. Адское пламя зарычало и вцепилось жаркой пастью в одного Пожирателя. - Агуаменти! – выкрикнул второй. Из его палочки выплеснулась плотная струя воды, но огненный зверь оттолкнул её лапой. Вода зашипела, оборачиваясь бледным паром. Пламенный хвост шлёпнул по палочке, превращая её в магический уголёк, и обхватил держащую её руку. Пожиратель неистово заверещал, глядя на плавящийся рукав. Мантикора тем временем, раздражённая криком, выплюнула одного Пожирателя и вцепилась во второго. Она продолжала глодать его огненной пастью, пока он совсем не перестал шевелиться. Отвратительный запах горелого мяса и палёной ткани затопил двор древнего замка. Медея, будто загипнотизированная, смотрела, как огненный зверь беснуется на человеческом трупе. Как поднимает пламенную голову и смотрит глазами-свечками. Делает резвые шаги к Медее, опаляя влажный газон. А потом вдруг рычит и втягивается в палочку хозяина, будто в пылесос. Человек на земле обессиленно откинулся на спину и громко выдохнул. - Какого чёрта ты здесь? – простонал голос Эрвина Хлуминга. Услышав знакомый голос, Медея ободряюще подошла к нему, покосившись на опалённые трупы с расплавившимися на их лицах масках. Девушка про себя решила, что больше не будет их замечать. - Вы не сняли антитрансгрессионный барьер, - напомнила Медея, - нам пришлось выйти из Запретного леса. Девушка опустилась на корточки и, пробираясь взглядом через темноту, попыталась осмотреть Эрвина и найти причину его валяния на земле. В конце концов, он не из тех, кто будет просто отлёживаться. - Вам пришлось? – всполошился Эрвин, приподнимаясь на локтях, - все целители здесь? Темнота жутко мешалась, но Медея не решалась зажечь люмос, чтобы не привлекать лишнее внимание. Вокруг и так летали вспышки заклинаний. - Не все, только полевые, - уточнила девушка, замечая, как странно лежат ноги мужчины. Одна нога лежала совершенно обычно, увязая пяткой в грязи. Вторая выглядела странно горбатой. От колена шла прямо, но ближе к щиколотке рисовала неожиданный угол и устремлялась строго в вниз. - А ты? Ты - не полевой целитель, - напомнил мужчина и зашипел. Медея не смогла разглядеть вторую ступню Эрвина. Тогда она потянула за штанину. - Не полевой, - охотно согласилась Меди, - но отсиживаться тоже не смогла. Эрвин дёрнулся, отбивая летящую в них вспышку и отправляя несколько в ответ. Его нога зашевелилась, но только до горба на голени. Нижний кусочек не шелохнулся. Медея потянула штанину чуть выше и увидела, что вся ступня Эрвина находится в земле, а штанина на горбе мокрая и оставляющая бордовые разводы на пальцах. - Как это получилось? – в замешательстве пробормотала целительница, Режущим колдуя дыру в несчастной штанине. Из разреза выглянула кость. Глядя в разные стороны зубчатыми краями, она разводила в стороны мышцы и кожу. Красные капли облизывали и кости, и кожу, выливаясь из потрёпанных мышечных сосудов. Выглядело жутко больно, но Эрвин не подавал вида. - Кто-то из Пожирателей хотел меня отвлечь: яму наколдовал. Я в неё и провалился, - объяснил он, - тогда, кажется, что-то хрустнуло. - Да, это была твоя кость. Эрвин продолжал выставлять щиты и посылать заклинания. Вспышки проклятий были не очень частыми, но летели отовсюду. Даже из разлома в стене. Не зная нужного заклинания, Медея пальцами откапывала пленённую конечность. Костные отломки подрагивали, когда девушка случайно подталкивала ступню к поверхности. Когда нога была откопана, Медея уложила её на землю. Костные отломки сблизились и скрипнули, выталкивая из Эрвина рваный сдержанный выдох. Значит, ногу он всё же чувствует. - Сейчас будет больно, - предупредила целительница. Она взмахнула палочкой, сметая заклинанием грязь из раны. Второй взмах заставил костные отломки вздрогнуть и сомкнуться, став снова единой костью. Ещё пара взмахов – и о ране напоминали только кровавые разводы на коже и штанине. - Здорово, - оценил Эрвин. Он встал на ноги и рванул к стене, утягивая и девушку. Из разлома, зацепив каменные кирпичи, вылетел кислотно-жёлтый шар. Он ударился туда, где ребята стояли всего мгновение назад, растёкся яркой лужей и задымился. - Возвращайся в лагерь, Меди, - сурово приказал Эрвин и заглянул за стену. Приказной тон давно не пугал девушку. - Я иду дальше, - упрямо заявила она, - по крайней мере, пока не снят барьер. - Нет, не идёшь, - напряжённо процедил мужчина, - сейчас не время для упрямства. Здесь опасно. Медея мысленно умилилась. Она знала, что так Эрвин проявляет заботу в условиях ограниченного времени. Только вместе с тем показывает, что её недооценивает. Она не испугается и не сбежит, поджав хвост. - Я иду дальше, - выпалила Меди и первой нырнула в коридор родного Хогвартса. Сражение утекло по артерии коридора дальше в Хогвартс. Медея бежала по темноте, спотыкалась на ошмётках раненого замка, пригибалась и отскакивала от долетающих заклятий. Тут и там были раненые. Кто-то был без сознания, а кто-то из последних сил упрямо полз туда, где темнота каменных закутков освещалась вспышками заклинаний. Медея останавливалась у каждого, вливая в горла и раны зелья, взмахами палочки сращивая кости и зашивая разрывы и разрезы. Эрвин сначала ждал, пытаясь прикрывать девушку, но быстро устал от этого и, бросив напутствия об осторожности, умчался вперёд. Медее же долго скучать не пришлось: вскоре её стали нагонять и другие целители, и продвигаться они стали быстрее. Медея добралась до маленького холла, набитого людьми. Они посылали друг в друга заклинания. Заклинания отбивались от невидимых щитов, вгрызались в стены, разбивая их на каменные осколки. На полу валялись останки опалённых, покинутых картин. Чуть в стороне разевала тёмную пасть ниша. Когда-то она была завешана тяжёлой кулисой с цветастой вышивкой. Теперь от кулисы остались лишь худые ошмётки ткани, свисающие неровной решёткой. Здесь же, в холле, были Эрвин, и Финниган, и Тонкс. И ещё много знакомых лиц. И незнакомых масок. Тонкс, уклоняясь от атаки одного Пожирателя, оступилась, запнулась об обломок чего-то каменного, замешкалась. Другой Пожиратель не упустил свой шанс и запустил в девушку заклятье. Бледная вспышка ударилась Тонкс в спину. Она дёрнулась, схватилась за горло. Палочка выпала из её рук, и она не смогла отразить остро-красную молнию следующего заклинания. Вокруг царил невероятный шум, но Медея была уверена, что слышала вскрик, а затем глухой стук, с которым Тонкс упала на пол. Пожиратели утратили к ней всякий интерес и переключились на более опасных противников. Воспользовавшись этим, Медея метнулась к Тонкс. Тонкс хрипела. На её приоткрытых губах пузырилась кровавая пена. Одежда медленно покрывалась кровавыми точками, которые на глазах росли и превращались в пятна. Тонкс дышала часто и тяжело, под закрытыми веками бешено вертелись зрачки. Медея расстегнула мантию Тонкс, хотела приняться за рубашку, но над головой продолжали летать проклятья, ударяясь то в щит Медеи, то в пол рядом с Тонкс. На глаза целительницы попался тёмный проём ниши. Подхватив Тонкс под плечи – так, чтобы не выпускать из рук палочку – Медея потащила бессознательное тело к закутку. Тащила каких-то метров пять, а Тонкс стала бордовой от крови, заливающей её всю: и одежду, и шею, и лицо. Медея не видела на ней ни одной царапины, но кровь всё равно лилась рекой. Целительница залила в горло Тонкс крововосполняющее зелье, бормоча успокаивающие слова. Успокаивала Тонкс, но та вряд ли что-то слышала. Взмах палочкой – и над Тонкс засветились столбики диагностического заклинания. Все они были тёмными и тусклыми. И с каждой секундой тускнели сильнее. Медея как сумасшедшая вливала разные зелья, перебирала заклинания, но ничего не помогало. Пульс Тонкс слабел, дыхание клочками срывалось с губ, кровь уже не клубилась по коже, а подсыхала и замирала корочками. Что бы не делала Медея, сколько усилий бы ни прилагала, столбики диагностики всё равно погасли. Тонкс сделала последний долгий выдох, и её бешеные зрачки замерли под веками. Пульс раз и навсегда остановил своё дробное звучание. - Нет, - выдохнула Медея, - Нет, нет, нет! Очнись, Тонкс! – истерично выкрикнула она. До сознания медленно доходило, что Тонкс мертва. Слёзы застилали взор медленно, размазывая образ окровавленной девушки. - Тебе нельзя умирать. Тедди же ещё совсем маленький, - прошептала Медея в последней попытке достучаться до трупа. Тонкс проигнорировала упоминание сына и осталась холодной неподвижностью. Медея глупо шлёпнулась на пол. В голове пульсировала мысль, что нужно взять себя в руки, что есть люди, которых ещё можно спасти. Целительница честно хотела отвернуться и уйти, но никак не могла отвести взгляда от Тонкс. Пока не услышала за спиной хриплое: - Сейчас ты сдохнешь, сука! Всполошившись, девушка резко обернулась, ожидая увидеть зелёную молнию убивающего проклятья, но перед её глазами предстала иная картина. Пожиратель Смерти стоял на коленях. Его палочка ещё была направлена на Медею, но рука спешно опускалась, притягивая туловище к полу. Медея вскочила на ноги, но не стала проверять, действительно ли Пожиратель умер. Да и не успела. Дальняя стена затряслась и с грохотом рухнула. Все кинулись в рассыпную или трансгрессировали, пытаясь обогнать град из обломков кирпичей. Через образовавшийся пролом в холл хлынули потоки чёрного дыма, которые, ударяясь о пол, оборачивались Пожирателями. «Трансгрессировали!» - внезапно осознала Медея. - Барьер снят! – выкрикнул кто-то ещё из Сопротивления. Медея схватила ближайшего раненного, сжала палочку покрепче и трансгрессировала.

***

В лагере целителей царило напряжение, навеянное неведеньем. Сражение давно уже перебралось за стены замка. До окраины леса долетали звуки разрушенных стен, но было непонятно, кого завалили их осколки. Целители бродили между деревьями, напряжённо всматриваясь в темноту. Трепали ветки, рвали на мелкие кусочки опавшие листья, ломали иголки, в палатке проверяли количество зелий, будто там не было уже всё десять раз посчитано и на всякий случай перепроверено. Целители пытались отвлечься, как могли. Мадам Помфри стояла на улице. Согревающие чары понемногу теряли силу, и пальцы начинали зябнуть. К женщине каждые пять минут подходили и предлагали ей погреться в палатке. Мадам Помфри упрямо качала головой и продолжала разглядывать замок. Большую часть жизни она провела в Хогвартсе. Многие годы заботилась о тех, кто сейчас снова в замке. Лечила простуды, нервы перед экзаменами, сращивала кости после сложных матчей, разбиралась с последствиями учебных ошибок. А теперь столько поколений тех, в кого она вкладывала сердце и душу, собрались под одной древней крышей, чтобы убивать и умирать. Сзади что-то хлопнуло. По перешёптываниям остальных мадам Помфри поняла, что звук был из палатки. Должно быть, кто-то особо старательный разбил пару склянок. Надежда, что пустых, была слабой. В любом случае, не стоит обращать внимания. Из палатки кто-то выскочил и сдавленным от спешки голосом выкрикнул: - Тут раненные! Послышался ещё один хлопок. И ещё. Целители бросились в палатку. Мадам Помфри, в силу своего уже почтенного возраста, вошла туда в числе последних. Полевые целители появлялись, оставляли на кроватях раненных и с хлопком исчезали в водовороте трансгрессии. Медея уже руководила процессом. Уверенно командовала всеми, кто попадался на глаза. Хотя она вся была в крови, а по щекам скупо стекали мелкие слёзы. Мадам Помфри с гордостью подумала, что эта девушка сама не знает, как сильно выросла. И речь вовсе не о росте. Мадам Помфри погрузилась в работу. Без продыху, не разгибая спины. Нагрузки не по возрасту: суставы жалостливо ныли, прося пощады. Но мадам Помфри не могла себе позволить слабину и продолжала заниматься своим делом. Женщина не знала, сколько времени прошло, прежде чем её отвлекло ненавязчивое покашливание. Перед ней стояла Медея. Пропитанные кровью рукава задёрнуты до локтя, солёные дорожки на щеках остались бледными разводами. - Я отвлеку вас всего на минуту, - торопливо пробормотала девушка. - Что такое, дорогая? - Мадам Помфри, многие полевые целители здесь и сами нуждаются в целителях. Но там тоже нужны люди. - Ты собралась туда? – искренни удивилась мадам Помфри, - но ты нужна здесь. - А там нужен хоть кто-нибудь, - отрезала Меди, - но там опасно, так что я не могу просить других. Пойду сама. Медея смотрела упрямо и с непреодолимым стремлением броситься в будущее. Совсем как когда-то в коридоре Хогвартса, когда просила её учить целительству. Мадам Помфри вздохнула. Смирилась. - Ладно, иди. Я сама тут. Медея благодарно улыбнулась и с хлопком исчезла.

***

Замок не выглядел обжитым обиталищем сотен студентов. Скорее, руинами, которые видели маглы. Даже факелы, освещавшие ночные коридоры, были тускнее обычного. Словно не желали освещать то, во что превратился Хогвартс. Девушка кралась по коридорам, помогая всем, кого встретит. И перемещала в лагерь целителей тех, кого не могла осилить сама. Даже Флёр Уизли, которую ещё Делакур избрал Кубок Огня, нашлась в одном из коридоров без сознания и с метками проклятья на прелестном личике. На пути попалась кучка младшекурсников с Гриффиндора, непонятно что делающииз в столь поздний час вне своей башни. Хотя такая выходка весьма подходит выходцам львиного факультета. Их Медея тоже трансгрессировала в лагерь, просто чтобы они не попались Пожирателям под горячую руку. Или под любую другую – встреча с Пожирателем вообще никогда не заканчивается ничем хорошим. Пожиратели тоже попадались. Как правило, они шли в комплекте с кем-то из Сопротивления. Как правило, по несколько штук с обеих сторон. Такие заварушки попадались островками и тянулись ожесточённо, но лениво. Чувствовалось, что все успели устать. Медея продолжала исследовать хитросплетения коридоров, пока вдруг не запнулась о камень и не влетела в стекло, отдающее красными переливами. Рядом обнаружились ещё стёкла, только с переливами синим, жёлтым и зелёным. Часы с баллами. «Удивительно, что уцелели.» - мысленно поразилась Медея. В парадной лестнице виднелись пробитые заклинаниями дыры, осколки стен валялись повсюду, через выбитые двери пробирался ночной холод. Дверь в большой зал внезапно вылетела, едва не сшибив девушку. Ударившись о парадную лестницу, тяжёлая дубовая дверь рассыпалась щепками. Ей вслед вылетела тёмная вспышка. В осиротевшем проёме предстала Гермиона Грэйнджер. Растрёпанная, осыпанная пылью, с болтающейся ненужным грузом левой рукой, она яростно метала заклинания в противников, выстроившихся нестройной стеной. Подкравшись ко входу в Большой зал, лишённый привычного лоска, Медея осторожно заглянула внутрь. Почти все флаги факультетов обиженно валялись на полу. Столы, за которыми столько раз собирались когтевранцы и другие факультеты, разломаны и разбросаны. Никакого уюта. Ничего родного. Только разруха и холод. То тут, то там шли сражения. Симус с Пожирателем сражались как два дуэлянта прямо на учительском столе. В соседнем углу усатый старичок отбивался от двоих. В центре зала стоял Бруствер, окружённый шестью Пожирателями, которым даже численное преимущество не помогало против лидера Ордена Феникса. Но тяжелее всех приходилось именно хрупкой Гермионе, которая в одиночку отбивалась сразу от девятерых. Как кошка, отчаянно защищающая своих котят, она защищала лежащее за её спиной тело. Поняв, что на полу лежит Гарри Поттер, Медея метнулась к нему. Заметив боковым зрением движение, Гермиона, не глядя, метнула в целительницу рассеянное заклинание. Готовая к внезапным атакам, Медея заранее выставила щит, и заклинание Гармионы ударилось в него. - Тише, это я! – выкрикнула Медея. Гермиона не повернулась, чтобы не отвлекаться от Пожирателей, но голос узнала. - Трансгрессируй его! – крикнула Грэйнджер. Медея посмотрела на Поттера. Голова запрокинута, одежда на животе пропитана кровью и разодрана. Под пупком проходит длинный и удивительно ровный разрез, из которого торчала бледно-розовая кишечная змея. Внимательный взгляд заметил, что и кишки испещрены мелкими разрезами. - Нельзя! Это добьёт его окончательно! – вынесла вердикт Медея, - нужно его подлатать. Гермиона не ответила, но её плечи напряжённо дрогнули, показывая, что информация принята к сведению. Медея залила в рот Поттеру несколько зелий, ещё одним смочила подсыхающие петли кишечника. Короткий взмах палочки, и кишечные петли лениво втянулись во вспоротое брюшко. Протяжное движение кончика палочки, и рана затянулась. Слабо, но на трансгрессию хватит. - Мы трансгрессируем, - предупредила Медея Гермиону и неловко крутанулась на полусогнутых, крепко держа Гарри за плечо. В следующую секунду она оказалась посреди палатки целителей. Палатка сильно изменилась: стала больше, и народу прибавилось. Но изучать изменения времени не было. Гарри, шов которого лопнул и выплёвывал теперь струйки крови, полностью поглотил внимание Медеи. - Принеси экстракт бадьяна, - распорядилась целительница появившейся мгновением позже Гермионе. Гермиона подскочила к шкафам у стены и безошибочно выбрала нужный флакон. Затем послушно стояла рядом, пока Медея колдовала над раной. Она возвела над парнем диагностическое заклинание и постоянно с ним сверялась. - Лей, - велела Меди, когда кишки Избранного были спасены. Гермиона несмело выпустила из флакона несколько капель, но после совета целительницы опрокинула в рану всё, что было. - Чем этого его? – тихо спросила Медея, глядя, как рана на животе Гарри медленно затягивается. - Не знаю, - Гермиона пожала здоровым плечом, - я думала Режущее, но не очень похоже. Гриффиндорка поморщилась, стягивая кофту с левого плеча. Левая рука не слушалась, и девушка просто тянула рукав вниз, пока плечо не оголилось. Косточка на нём подозрительно выступала. - Это вывих. Давай вправлю, - предложила Медея, заранее поднимая палочку. Гермиона послушно подставило плечо. Тихий хруст оповестил об удачно совершённом заклинании, - выпей глоток Костероста. Гермиона кивнула, но осталась на месте. Медея нашла свободную кровать, и девушки переложили на неё Избранного. Гермиона поспешила отгородиться от остальных ширмой и села на пол, откинув голову на кровать. Её глаза закрылись почти с хлопком. Целительница оставила Гарри и Гермиону отдыхать. Нужно было узнать, что происходит здесь. Первой на глаза попалась Шая. - Да всё нормально, - бросила она на бегу, - сейчас уже спокойно. Медея недоверчиво окинула взглядом свой полевой лазарет. Везде пятна крови и других физиологических жидкостей. Люди лежали, или сидели, или стояли. Стонали, молчали или терпеливо кусали подушку. Целители сновали от одного пациента к другому, вливая в них зелья или обматывая бинтами. Картина до дрожи знакомая, но всё и правда было спокойно. Усталость ломила мышцы, и Медее жутко хотелось рухнуть в какую-нибудь кровать, но чувство ответственности не позволило так сделать. Она присоединилась к своим коллегам и вместе с ними заливала во всех нуждающихся зелья, выводила палочкой руны под нужные заклинания. - Иди отдохни, - наконец подошла мадам Помфри и положила девушке на плечо заботливую руку. - Я в порядке, - на автомате отчеканила Медея. Мадам Помфри оказалась настойчивее, и уже через пару минут Медея шла вдоль рядов кроватей. Свободных не оказалось, так что она решила проведать Гарри и Гермиону. Оба сидели бодрствующие и хмурые. Гермиона сдувала с лица упрямую прядь, цепляющуюся кудрявым завитком за ресницы. Прядь дёргалась, но сдуваться совсем не хотела. Гарри просто хмуро или даже зло смотрел перед собой. - Вы чего? – спросила Медея, имея ввиду хмурость ребят. - Да ничего, - буркнул Гарри и зло сжал кулаки, - столько сил – и всё напрасно. - О чём это ты? Мы ведь ещё не проиграли, - Медея повернула голову в сторону замка, будто могла увидеть, что там происходит. - Но Амбридж ушла, - пояснила Гермиона. - Она была так близко! – сорвался на крик Гарри, но Медея осадила парня, и он продолжил тише: - мы зажали её в угол, но антитрансгрессионный барьер сняли, и она сбежала. Они называют меня Избранным, а я даже эту кикимору поймать не могу, - сокрушался Поттер. Парень ударил матрас. Порывисто, подталкиваемый безысходностью. Вдруг вскочил, захлопал по карманам джинсов. Осмотрел кровать. Гермиона поднялась на ноги, глядя не друга. На её лице не было ни тени замешательства, как у Медеи. Она сунула руку в маленькую бисерную сумочку почти до локтя и вытащила палочку, которую протянула Гарри. Палочка была светлой и неровной, будто со сросшимися переломами. Поттер испуганно выдохнул. Он долгим взглядом сверлил магический инструмент. Медея сразу поняла, что инструмент – чужой. Палочка Гарри выглядела иначе. Но он всё же взял ту, что была. - Вообще-то, есть одна вещь, которую мы могли бы попробовать сделать в Хогвартсе, - будто невзначай сказала Гермиона, рукой убирая надоевшую прядь. Гарри уставился на подругу. В его глазах заплескалась погасшая было надежда. Медея тоже с любопытством смотрела на гриффиндорку, ожидая продолжения. - Мы же говорили, что крестражи Реддла связаны с основателями школы. Со Слизерином всё понятно, а про остальные я много думала. Про Пуффендуй – даже предположить не могу. Собственно, как и про Гриффиндора. А вот по поводу Когтевран… Что ты знаешь о диадеме? – Гермиона неожиданно метнула пронзительный взгляд в целительницу. - Диадема Кандиды Когтевран? – удивилась Медея, - Ну, по легенде она даровала мудрость тому, кто её наденет. Только диадема пропала, пока Кандида ещё была жива. - Я знаю, - поспешила заметить самая умная ведьма современности, тряхнув кудрями, - Диадему не видел никто из ныне живущих. Только ведь можно спросить и у мёртвых. Разве ваше факультетское приведение – не дочь Кандиды Когтевран? - Серая Дама, верно? – Гарри тоже перевёл на целительницу зелёные глаза. Медея поморщилась. - Леди Елена не любит, когда её так называют, - вступилась она за старую знакомую. - Да-да, конечно, - торопливо согласилась Гермиона, - но ты знаешь, где она может быть? - Да где угодно: она же привидение, - выпалила Медея первое, что пришло в голову, но через секунду добавила: - вообще, чаще всего она на чердаке когтевранской башни. Медея говорила нехотя. Выдавать такую информацию двум гриффиндорцам не хотелось. Не то, чтобы это был какой-то секрет. И всё равно, это то, что знали только когтевранцы. Никто ведь не знает, как коротают дни Толстый монах или Кровавый барон. И за Почти-безголовым-Ником никто не шпионит. Но девушка успокоила волнующуюся совесть тем, что всё ради общего блага. - Когтевранская башня… - Гарри на мгновение задумался, - кажется, это на третьем? - На пятом, - поправила Медея, всё также выпуская слова с неохотой. - Проведёшь нас? – решительно спросила Гермиона, глядя на когтевранку изучающе. Она смотрела с вызовом, будто ожидая отказа. Медее почудилась, что она даже хочет, чтобы когтевранка отказалась. Смелые и храбрые гриффиндорцы смогут всем доказать, что они самые смелые и самые храбрые. - Ладно, - кивнула Медея, соглашаясь. Внутри неё зародилась непонятная дрожь, но Медея не успела к ней прислушаться. Гарри уже решительно шагал из палатки, на скорую руку заделывая разрез на свитере. Ребята вышли на улицу. В Хогвартсе было тихо. Либо сражения поставили на паузу ввиду усталости участников с обеих сторон, либо перепалки стали настолько слабыми по вине всё той же усталости, что заклинания перестали быть опасными и создавали лишь видимость боя. Не сговариваясь, ребята взялись за палочки. - Куда трансгрессируем? – поспешила спросить Гермиона, пока они импульсивно не разбрелись по разным углам замка. - Давайте к парадной лестнице на пятом, - решила Медея после секундного раздумья. Все согласно переглянулись, сжали палочки покрепче, резко развернулись на пятках и… ничего не произошло. Медея смотрела вокруг и старалась разглядеть в стволах деревьев каменные стены замка. - Снова поставили барьер, - первой опомнилась Гермиона. - И что делать? – глупо спросила Медея. - Пешком пойдём, - отрезал Гарри и снова первым отправился к замку. Ребята бежали по полю перед Хогвартсом. Медея неуместно вспоминала, как в тёплые весенние дни готовилась на этой траве к экзаменам или просто грелась в лучах летнего солнца с друзьями. Гарри и Гермиона, в отличие от целительницы, в облаках не витали. Они постоянно оглядывались, выискивая Пожирателей, но никто почему-то не нападал. Добравшись до пролома в древней стене, ребята засеменили по коридору, пугливо заглядывая за каждый угол. Гермиона плаксиво вздыхала каждый раз, когда заглядывала в разрушенный кабинет и видела разорванные учебники и сломанные парты. Медею не покидала тревога. Их путь был слишком простым. Никто не нападает, а ведь тут целый Гарри Поттер, на которого идёт охота. На Хогвартс напало Сопротивление, а замок не кишит Пожирателями. Это настораживало когтевранку. Но причин для этого как будто не было, так что Медея держала тревогу при себе. Ребята добрались до главного вестибюля. Медея боязливо заглянула в выломанную дверь Большого зала, но цепкий взгляд не нашёл ни трупа Бруствера, ни трупа Финнигана, ни даже трупа усача. Гарри и Гермиона терпеливо ждали у лестницы, пока Медея утолит своё непонятное любопытство. Ждали молча. За всю дорогу они не произнесли не звука и теперь не хотели нарушать эту благоговейную тишину. Отсутствие звуков словно было ещё одним щитом от посторонних. Когда любопытство целительницы было утолено, ребята стали преодолевать лестничные пролёты. Подъём по обычной лестнице напоминал бег с препятствиями: то посередине оказывалась яма, то не было нескольких ступеней, то они были залиты странной дымящейся жижей, а то и обломки разрушенных стен преграждали путь. Впереди шёл решительный Гарри, Гермиона ловко преодолевала препятствия, не отставая от него ни на шаг. Для них путь не отличался от вечернего променада благородной дамы. Медея, не привыкшая к физическим нагрузкам, с трудом тащилась за ними. Глядя строго в пол, чтобы не упустить случайный камень и не навернуться на нём, запнувшись, когтевранка шла по знакомому с первого дня в Хогвартсе маршруту. От сосредоточенности тревога приглушилась и перестала дёргать за струны нервов. Даже когда взгляд зацепился за никуда не идущие ноги, Медея успела задуматься о том, как их обойти. - Чего вы встали? – буркнула Меди, отрывая взгляд от пола. Сначала глаза упёрлись в две напряжённые спины. Со стороны казалось, что два позвоночника беззвучно хрустят, до того напружинились прикреплённые к нему мышцы. Пальцы Гермионы мелко задрожали. Пытаясь это скрыть, она сжала кулаки. Палочка неудобно ткнулась в бедро, но девушка этого не заметила. Гарри просто обратился в неподвижную статую. Разве что дыхание выдавало в нём жизнь. Медея осторожно выглянула из-за плеча Гермионы и обомлела. Перед ребятами стоял облачённый в чёрную мантию бледный волшебник. Его голова была больше похожа на череп, обсыпанный мелом. Вместо носа было два провала ноздрей. Из глазниц светились жестокостью кроваво-красные глаза. Этот человек всегда оставался в тени. Его колдо не печатали в «Пророке», он не выступал на публике. Но Медея всё равно сразу поняла, что перед ней сам Волан-де-Морт. Ледяная дрожь прокатилась по всему её телу. - Посмотрите, друзья. У нас гости, - объявил темнейший в своём поколении. Голос его был шипящим и каким-то проникновенным, будто змея шипела прямо в ухо. За его спиной раздались приглушённые смешки. Лишь после этого Медея поняла, что Волан-де-Морт был не один. За его спиной стояли соратники-Пожиратели. На их лицах были маски, но не такие одинаковые и безликие, как у тех, кого они видели в замке до этого. Эти маски были разными, в них чувствовалась индивидуальность, может даже душа владельца. Ближе всех к своему Лорду стоял он. Маска, которую Медея столько раз видела в кошмарах, теперь стала колоть глаза. Стало странно, что она не заметила сразу это плесневелое пятно с серебряными рунами. «Страх» блестел в свете факелов гораздо ярче «ярости». - Посмотрите на них, - продолжал шипеть Реддл, театрально раскинув руки, - Великий Гарри Поттер! Избранный, за которым идут люди. Он ведь должен был вести своих людей к победе над нами, - тёмный маг снова наигранно вскинул руки под новую порцию смешков, - а своих спутниц привёл прямо ко мне в руки. Этим закончится и всё ваше сопротивление, - совсем по-змеиному зашипел Волан-де-Морт, выставив перед собой пугающе длинный палец, - все вы окажетесь в моих руках, ведь ваше сопротивление ничего не стоит. - Мы всё ещё сражаемся! – выкрикнул, не сдержавшись, Гарри. В подтверждение его слов где-то внизу опять послышался шум, но тёмный волшебник не обратил внимания. - Вы барахтаетесь, как мухи, увязшие в меду. Крылья ещё шевелятся, но ей уже не выбраться, - насмешливо объяснил Реддл, - вам бы смириться. Рано или поздно вы поймёте, как много сил потратили в пустую. Как много крови пролили, а ведь каждая пролитая капля магической крови – это большая потеря, - последнюю фразу Тёмный Лорд сказал скорее Пожирателям, - я был бы милостив, если бы вы просто приняли новую реальность. Чистая магическая кровь сильнее. Она благородна и не испорчена магловской ересью. - А что на счёт тебя, Том? – злясь всё сильнее, снова выкрикнул Гарри. Волан-де-Морта передёрнуло от звучания собственного имени. Он скрыл злость за змеиной улыбкой и посмотрел на Поттера убийственным взглядом. Гарри не дрогнул. - Магловские выродки обычно совершенно ни на что не способны, - прошипел Реддл и окинул кровожадным взглядом Гермиону, - хотя порой и попадаются исключения. Медею Волан-де-Морт не удостоил взгляда. Девушка вдруг осознала, что она слишком незначительна, чтобы Тёмный Лорд обращал на неё внимание. В душе малодушно всколыхнулась радость. Надежда, что она сможет убраться незамеченной. Ноги даже ступили пару ступенек вниз, но тут в голову ударила совесть, и ноги остановились. Медея поняла, что не может бросить тут этих двоих гриффиндорцев. Тем более, что и шум с нижних этажей поднимался. В нём уже отчётливо различались взрывы. - Твоя мать была таким исключением, - Реддл снисходительно махнул рукой, его лицо как будто даже ностальгически преобразилось на мгновение, - я даже был готов её пощадить, но твоя глупая мать не пожелала этого. Она предпочла отдать жизнь за сына. А что теперь? – Тёмный Лорд без капли страха повернулся к своим врагам спиной, чтобы Пожиратели могли увидеть его довольное лицо, - Мальчик-который-выжил пришёл умереть! Волан-де-Морт выглядел расслабленным. Он не боялся, что благородные гриффиндорцы ударят в спину. Потому резкий поворот и зелёная вспышка, сорвавшаяся с его палочки, оказались настолько неожиданными. Гарри успел вскинуть свою палочку. Из неё даже вылетела красная нить заклинания, но зелёный поток Реддла, поглощая тонкую нить, добрался до бесполезной деревяшки в руке Поттера. Его палочка треснула, и зелёный поток втянулся в руку парня, прошёлся магическим сгустком через конечность и расплылся по туловищу. В этот же момент раздался оглушительный взрыв. Пол под ногами Медеи задрожал. Камни-кирпичи запрыгали как живые и стали проваливаться вниз. Пожиратели во главе со своим предводителем обратились в сгустки чёрного дыма, а Медея ухнула вниз. Девушку окружила стена камней, и мир померк.

***

- Нет! – долетело до сознания Медеи. Слово было далёким и непонятным. Что такое это «нет»? Зачем оно эхом разносится по сознанию? Слово слишком короткое, чтобы иметь значение, так что оно совершенно бессмысленно. - Нет! – снова откуда-то издалека. Возвращающийся разум напомнил, что «нет» - это отрицание. Кто-то может так выражать несогласие. Или протест. Или бог знает, что ещё. В конце концов, иногда «нет» может означат вполне однозначное «да». - Гарри! – новое слово пробилось в затуманенную голову. С именем просочились зелёная вспышка, прыгающие камни пола и резкий толчок вниз. Медея с трудом разлепила веки. Взор закрывала неровная линия свалившихся камней. Над ними была видна Гермиона. Зарёванная, красная, она стояла на четвереньках. Над бровью расцвёл кровавый цветок. Крупные слёзы срывались с её глаз, падая на каменные кирпичи. Целительница приподняла голову, чтобы увидеть, над чем так убивается Грэйнджер, но простое движение отдалось болью во всём теле. Своя боль оказалась интереснее причины слёз Гермионы. Взгляд прокатился по собственному телу. Внешних повреждений взгляд целительницы не ухватил, но половину грудной клетки скрывал кусок холодной стены, придавливающий девушку. Теперь Медея почувствовала давление, превращающееся в кусачую грызню при каждом вдохе. Пока мозг окончательно не осознал того, что происходит с телом, Медея перевела взгляд обратно к Гермионе. Рядом с ней уже стояли два Пожирателя. Они тянули Гермиону за локти, поднимая на руки убитую горем девушку. - Нет! Нет! Не трогайте! – верещала Грэйнджер, пытаясь вырваться, но цепкие Пожиратели были достаточно сильными, чтобы её удержать, - Гарри, - выкрикнула она в последней надежде на помощь. Теперь Медея увидела, что на груде камней у ног Гермионы лежал Гарри Поттер. Он лежал на животе. Руки были неестественно вывернуты. Голова повёрнута так, что пустые глаза смотрели прямо внутрь Медеи. Тело Гарри дёрнулось. Спутанное сознание решило, что Избранный всё-таки жив, пока глаза не увидели поток разноцветных вспышек, ударяющих в спину Поттера. Проследив, откуда срываются заклинания, Медея увидела Волан-де-Морта, стоящего на не обвалившемся козырьке этажом выше. Тёмный колдун остервенело метал проклятья в уже побеждённого противника, будто был не в силах остановиться. Это выглядело таким кощунством, что Медея хотела броситься и защитить мёртвое тело. Закрыть его собой. Она сделала рывок в попытке подняться, но прижимающий её к полу кусок стены упрямо не пустил. От резкой боли мир в глазах мгновенно потемнел. Лишь какие-то серые сгустки толкали перед собой яркий огонь.