Блич: Я покажу вам Ад

Глава 57.

Цветочное море покрыло всю арену, ярко-красная кровь и белые волосы смешались, словно кости, обагрённые кровью. Услышав слова Кодзиро Цунаяширо, Киёши не стал отвечать словами, а лишь действием. «Хадо №57 — Дайчи Тэньё!» С этими словами вся арена начала слегка дрожать, земля раскололась на куски разного размера, поднимая Кодзиро в воздух. Лицо парня выражало беспокойство, он немедленно использовал шунпо, чтобы вернуться на землю. Но в этот момент горячая волна устремилась прямо на него. Вместе с этим раздался холодный голос Киёши: «О, господин, маска из плоти и кости, всякая тварь, трепет крыльев, тот кто носит имя человека, истинность и трезвость. Направь на эту стену снов безгрешных гнев своих костей! Хадо №33 — Сокатсуй!» Синее и чёрное пламя, переплетаясь, как гигантский змей, устремилось к Кодзиро, искажая пространство вокруг от нестерпимого жара. Смотря на Кодзиро, которого вот-вот поглотит пламя, Киёши сказал со сложным выражением лица: «Если я не ошибаюсь, способность твоего шикая заключается в превращении лезвия в дисперсное состояние реяцу, позволяя тебе проникать в любые объекты — будь то земля, камни или созданные с помощью кидо цепи и барьеры. Ты можешь разрезать и контролировать их. Это действительно ключ открывающий всё... Однако, чтобы создать такую огромную стену, тебе нужны два элемента: первый — достаточный объем материала для манипуляции, второй — твоя реяцу должна быть достаточно сильной, чтобы поддерживать это. Подняв тебя в воздух, я лишил тебя возможности использовать защитные средства. Теперь у тебя нет шансов защититься от моего кидо. Так что сдавайся, у тебя больше нет шансов на победу». Услышав слова Киёши, на лице Кодзиро Цунаяширо появилась горькая улыбка. Видя приближающуюся волну пламени, он не проявил ни капли паники, лишь с лёгким сожалением в голосе сказал: «Ты действительно гений. Так быстро проанализировать способности моего шикая и разработал стратегию против меня... Я изучал твои данные долгое время и знал твой боевой стиль досконально. Но несмотря на такое огромное преимущество в информации, ты так быстро смог изменить ход сражения. Это, по правде говоря, немного унизительно». К этому моменту пламя уже приблизилось к Кодзиро, его волосы начали сворачиваться от жара. Но он оставался спокойным, лизнув потрескавшиеся губы, продолжил: «Но знаешь, у меня есть причина, по которой я должен победить...» Его голос был тихим, но сразу после этих слов реяцу внезапно взорвалась, а его кровавый кинжал засверкал ярким красным светом. Затем он, как острая стрела, прорвался через огненный ад, разрезал огненную волну и устремился к Киёши. «Твой анализ был почти совершенным! Но ты упустил одну деталь! Если мой шикай может открывать любые объекты, почему он не может освободить и меня самого от кандалов?!» Тело Кодзиро Цунаяширо было покрыто ранами, его одежда сгорела в огненном шторме, обнажив красную и обожжённую кожу. Глаза его были налиты кровью, а губы, пересохшие и потрескавшиеся, были покрыты кровью. Однако он не обращал на это никакого внимания и, широко раскрыв окровавленный рот, закричал: «Сковывай! Кенсоку!» Когда Киёши увидел, как Кодзиро прорвался сквозь пламя, он попытался использовать шунпо, чтобы увеличить дистанцию, но слова противника парализовали его. Его сознание и тело на мгновение замерли. Когда Киёши пришёл в себя, лезвие было уже совсем близко. У него не осталось времени, чтобы уклониться. Взрыв адреналина дал ему возможность слегка сдвинуться, и нож вонзился в его живот. Кровь брызнула на лицо Кодзиро, но радости от победы он не испытывал. На его лице появились морщины, тело слегка дрожало, он казалось постарел на десятки лет. … Вид Асано Киёши, пронзённого лезвием, вызвал недоумение и ужас у зрителей. Мадараме Иккаку был вне себя от ярости, его глаза горели ярко-красным огнём, он уже готовился атаковать Кодзиро, но Юмичика его остановил. Кучики Бьякуя, наблюдая за этой сценой, обратил взгляд на представителей семьи Цунаяширо, выражая крайнее презрение. Нанао и Исане, разинув рты, не могли произнести ни слова, поражённые происходящим. Укитаке, наблюдая за Киёши, от волнения кашлянул кровью, и Кёраку немедленно подал ему воду и лекарства, успокаивая: «Не волнуйся, с Киёши всё будет в порядке». Но сам Кёраку не был уверен в своих словах. Глаза старика Ямамото были полуприкрыты, скрывая его эмоции. Айзен с лёгкой улыбкой бросил взгляд на женщину в зрительской зоне, которая тихо плакала, и его взгляд слегка смягчился. Ичимару Гин, смотря на Цунаяширо Кодзиро, пробормотал: «Сжечь душу... действительно ли это того стоит?» Тоусен Канаме не сказал ни слова, крепко сжимая свой занпакто, как символ его правосудия. Ярко-красные лепестки взлетели в небо вместе с кровью Асано Киёши, их алый цвет был осязаемо пугающим. … Кодзиро, глядя на Киёши, слабо сказал: «Победитель уже ясен. Я не хочу убивать тебя. Сдайся». Киёши с трудом поднял руку, схватился за плечо Кодзиро и, преодолевая боль, смеясь, сказал: «Победитель ясен? Нет, всё только начинается, Кодзиро Цунаяширо!» С этими словами туман, окутывающий дальний конец цветочного поля, начал рассеиваться, и на высокой платформе появились два кроваво-красных слова: Платформа Ностальгии!