Пределы морали

Рин не помнила, как чужие сильные руки подхватили её под мышки, как её вывели из подвала, и не хотела помнить, как убила невинного человека… Хотя невинного ли? Все они были убийцами, раз пришли проситься в «Бонтен». Как и сама Рин. Она тоже была убийцей. Рин не хотела помнить, как тёплая кровь брызнула ей на грудь и живот, перепачкав платье; как она перехватила рукоять катаны двумя руками и как раздался одобрительный возглас Санзу, когда лезвие рассекло тело парня, подвешенного в подвале на цепях. Её стошнило за ближайшим контейнером склада, куда затащил Ханма, пряча подальше от любопытных глаз. Рин чувствовала на пояснице его лёгкие похлопывания. — Ты молодец, малышка. Ты молодец! — Ханма запустил руку в свои волосы, зачёсывая непослушную чёлку назад. Его рот искривила безумная улыбка, глаза блестели восторгом победы. — Я так горд тобой! Ты справилась! Рин, скрючившись в очередном рвотном позыве, подняла вверх большой палец, а после откашлялась и вытерла рот рукой. Воспоминания о жестоком убийстве, как кадры слайд-шоу, проносились перед её глазами. Рин не сомневалась, что они будут преследовать её в кошмарных снах. Вместе с безумным смехом Санзу, от которого у неё до сих пор звенело в ушах и дрожало тело. «Настоящий психопат», — поняла Рин. — Я что, — пробормотала она охрипшим голосом, — единственная, кто прошёл? Ханма с энтузиазмом закивал головой. Он продолжал улыбаться, и от этой улыбки всё внутри Рин сжималось. Несмотря на сопротивление, Ханма обвил её тело длинными руками, словно путами, и прижал к себе. Рин сторонилась, прятала лицо, стесняясь, оттого что минуту назад её вывернуло на глазах у Ханмы. Но ему, казалось, было наплевать — он сжимал хрупкое девичье тело, и его острый подбородок впивался в макушку Рин. В конце концов сдавшись, она тоже обняла его за талию и вдохнула родной запах, — её спасение, — исходящий от Ханмы. — Я не сомневался в тебе, — горячо и сбивчиво зашептал Ханма. — Всё же это я тебя такой сделал. Настоящая профессионалка! Видела бы ты себя со стороны! А тошнит всех поначалу, не переживай. Глаза Рин оставались широко распахнутыми. Наконец она осознала, во что вляпалась. Пути назад нет. Стрельба по тарелкам, уроки самообороны, изучение болевых точек в теле человека — с самого детства Рин всё это воспринимала не более чем играми, потехой. На самом же деле она была оружием, и годами её обтачивали, словно остриё ножа. Ей вспомнился жестокий и равнодушный взгляд Санзу. Ханма хотел, чтобы она стала такой же? Превратилась в чудовище, наслаждающееся чужой болью? — Нам пора. Манджиро захочет поприветствовать тебя в Бонтен как следует. Нельзя заставлять его ждать. Рин кивнула, разорвала объятия. Ханма направился к лифту, но вдруг остановился, взглянув в её бледное лицо. Он обхватил ладонями Рин за щёки и оставил лёгкий поцелуй на взмокшем лбу. — Главное, не забывай, ради чего мы это делаем.

***

Рин попросила несколько минут, чтобы посетить дамскую комнату. Включив воду на полную, она уставилась на своё отражение в зеркале. Её лицо выглядело далеко не так привлекательно, как обычно: потеряло всякие краски, исказилось от ужаса. Рин похлопала мокрыми ладонями по щекам в попытке вернуть коже розоватый оттенок. Подкрасила дрожащие губы бежевой помадой. Глаза Рин блестели от страха, и ей оставалось только надеяться, что Сано Манджиро не обратит внимание на её странный взгляд. Она убила человека. Впервые. Ей было необходимо принять это, пережить и продолжать работать. И желательно сделать это за пару минут, пока не закончилась её короткая передышка. Рин казалось, её душа раскололась на несколько частей, — их острые края ранили тело изнутри. Иначе как ещё объяснить ту боль, что обжигала за рёбрами, в желудке, в висках и пояснице?..

***

Манджиро сидел в своём кресле, подогнув под себя босые ноги. Сигарета в его пальцах истлела почти до фильтра, пепел падал прямо на стол. Санзу, пряча руки за спиной, стоял рядом, прямой, как стрела. Он сменил окровавленную одежду на белоснежную рубашку и серый в тонкую полоску костюм. Рин невольно отметила, что такая одежда ему очень идёт, и за эту мысль она себя отчитала. Винить в подобных глупостях воспалённый от пережитого мозг показалось хорошей идеей, чем Рин и воспользовалась. Манджиро поднял на неё глаза, оглядел мокрое от крови платье. Рин захотелось обхватить себя руками, чтобы спрятаться от этого взгляда. — Поздравляю, Рин-сан. Теперь ты одна из нас. — Манджиро швырнул окурок на стол. Санзу тут же подхватил его и бросил в стеклянную пепельницу. Рин едва не поморщилась от этого зрелища. Неужели и ей придётся так пресмыкаться перед этим человеком? Как бы Рин ни протестовала внутренне, она понимала: да, придётся. Иначе их план можно было спустить в канализацию. Она должна быть послушной. Подобно собачонке. Подобно Санзу. — Ты понимаешь, что это значит, Рин-сан? — Бесцветный тихий голос Манджиро звучал, словно сквозь толщу воды. — Теперь ты принадлежишь нам. Каждый в «Бонтен» отдаст жизнь за тебя, но и ты должна отвечать нам тем же. Ты не будешь ни в чём нуждаться… Рин решительно кивнула и вся обратилась в слух. — А взамен должна будешь безоговорочно выполнить любое задание, которое тебе поступит. Любое, Рин-сан. Рин заметила внимательный взгляд, который Манджиро бросил на её дрожащие пальцы, и спрятала руки за спиной. Он знал, что она сделала там, внизу, в этой ужасной пыточной в подвале. И точно понимал, что ей это далось не легко. Она явно не входила в число его привычного окружения. Да хоть Элис, — эта его европейская секретарша, — резала глотки направо и налево с той же лёгкостью, что наносила утренний макияж. Однако Рин, кажется, по-настоящему заинтересовала Сано Манджиро. Неужели впервые за долгое время кто-то возбудил в нём интерес? Может быть, даже здоровый… — Завтра я всем тебя представлю. Санзу заедет за тобой. — Манджиро покрутил в пальцах незажжённую сигарету и устремил свой взгляд на стену. Рин считала это прощанием и, низко поклонившись, вышла за дверь. Едва она успела восстановить дыхание по пути к лифту, как услышала за спиной торопливые шаги. Ожидая увидеть Ханму, Рин со слабой улыбкой обернулась, но вместо тепла родных глаз столкнулась с холодом чужих, прищуренных. — Адрес, — буркнул Санзу, уткнувшись в свой мобильный, чтобы записать. Рин моргнула. Она не продумала этот шаг. Ханма должен был подготовить её к этому. — Я… — Рин кашлянула. — Пока нигде не остановилась. Санзу удивлённо выгнул светлую бровь, но взгляд от экрана не оторвал. — Я планировала сейчас этим заняться. Я приехала из пригорода сегодня утром. — Тогда запиши мой номер телефона. Скинешь адрес, как разберёшься с этим. Санзу продиктовал ей цифры, и Рин торопливо вбила их в записную книжку, — у неё в груди поселилось странное ощущение. Теперь она знала номер Санзу. Её маленький список контактов пополнился ещё одним под справедливым именем «Псих». Оказавшись на улице, Рин вдохнула прохладный свежий воздух и удивилась сумеркам, что успели опуститься на город. Казалось, с момента её приезда прошло всего пару часов, но никак не целый день. Она сразу наткнулась взглядом на знакомый чёрный седан, припаркованный прямо у въезда. Окно с водительской стороны опустилось, из него показалась рука с кандзи «наказание». Зажимая в пальцах дымящуюся сигарету, Ханма махнул в её сторону. Рин, пригнувшись словно от пуль, добежала до машины и запрыгнула на пассажирское сиденье. — А если кто увидит? — зашипела она, подобно змее. Ханма рассмеялся мелодично-хриповатым смехом, от которого уже много лет у Рин замирало сердце. — Уверен, Майки всё знает. Его трудно провести. — Ханма плавно вырулил авто на дорогу. Огни ночного Токио мелькали и притягивали взгляд. Многообразие неона завораживало. Рин загляделась. — Тогда зачем этот спектакль? — А это и не для него — для остальных, — улыбнулся Ханма. — Майки догадался, просто ему наплевать. Ему давно на всё плевать. Но его окружают люди… скажем так, слишком оберегающие. Девушка свела тонкие брови к переносице. На ум ей сразу пришёл Санзу. Было в его подчинении Манджиро что-то нездоровое, почти одержимое. — Что за хуйня, Шуджи? — Рин пальцами давила на свои веки, перед глазами у неё кружились белые мушки. — Мне пришлось вскрыть человека, как свинью на бойне! Меня до сих пор трясёт… Ханма стёр довольную улыбку с губ. На мгновение он оторвал взгляд от дороги и обратил всё внимание на Рин, обхватившую себя руками. Он знал, что этим жестом она пытается спрятаться от всего мира. С самого детства Ханма наблюдал за ней. Когда его мать привела в дом заплаканную маленькую девочку в дешёвом хлопковом платьице, он сразу почувствовал ответственность за неё. Они с Ханмой были почти ровесниками, но он всегда вёл себя как старший брат, оберегая Рин, обучая и защищая. Он скользнул глазами по стройной фигуре, обвёл грудь, обтянутую чёрным запачканным платьем. Рин прижимала острые коленки друг к другу. Ханма сглотнул, словно впервые заметил, что из угловатой девчонки Рин превратилась в привлекательную девушку. У него был очень красноречивый взгляд. — Ты обошла каждого из этих «крутых» мудаков, что метили на это место. Представь себе? Ты должна гордиться собой. И… — Ханма замолчал на секунду, будто подбирая правильные слова. — Тот, кого ты убила, уж точно святым не был. Он держал бордель с несовершеннолетними в Санья, да и наркотой торговал. Рин зло хмыкнула. — А «Бонтен» чем занимается? Разве не тем же самым? — Ну, детьми мы не торгуем. — Ханма шутливо подмигнул. Затем его голос вновь стал серьёзным. — Как бы там ни было, ты теперь в группировке. Осталось самое сложное, Рин. Девушка глубоко вздохнула и уставилась в окно. Многообразные сверкающие вывески проносились мимо мчащейся на большой скорости машины. — Что будет завтра? — А, это. У Бонтен несколько клубов по городу, но Майки любит только один — «Орхидея» в Роппонги. Его держат братья Хайтани. Неприятные ребята, будь с ними осторожна, — ответил он, и Рин показалось, что плечи Ханмы дёрнулись. — Майки должен познакомить тебя с верхушкой. Рин насупилась. Тяжёлый день отнял все моральные силы, а долгое хождение на каблуках превратило ноги, казалось, в кровавое месиво. Перспективы завтрашнего дня тоже не обнадёживали. В руке Ханмы звякнули ключи. — Я снял тебе квартиру в Минато. Она простенькая, но в твоём вкусе. Если бы Рин не чувствовала себя настолько обессиленной, она бы обняла Ханму и чмокнула в щёку, самую малость заросшую щетиной. Минато — престижный район с очень дорогим жильём. Сама бы она такую квартиру снимать не стала, — обошлась бы вариантом поскромнее. Машина затормозила у подъезда её нового дома. Высокая многоэтажка сияла переливами отражающихся от стёкол оранжевых и розовых огней города. Рин задрала голову, но от высоты этого исполина, крыша которого словно испарялась в небе, у неё сдавило виски. Поднимаясь на лифте к своему двадцатому этажу, Рин крутила в руках ключи. Простенький металлический брелок-медальон щёлкнул и открылся, стоило надавить на него чуть сильнее. Внутри была вложена маленькая фотография: маленькие Рин и Ханма, обнявшись, стоят на фоне их деревянного дома. Фото старое и пожелтевшее. У Рин обожгло щёки. Такая, казалось бы, мелочь, но это выбило её из колеи. Когда Рин стала замечать это в себе? Она не могла однозначно ответить. Каждый раз, ловя на себе взгляд хитро прищуренных янтарных глаз, Рин ощущала, что её сердце пропускало удар в груди. Долговязый парень, который налетал с кулаками на каждого «поклонника» Рин в юности, постепенно превратился в крепко сложенного привлекательного мужчину, об скулы которого можно было порезать пальцы. Рин тряхнула головой. Это не то, о чём сейчас необходимо думать. Тем более Ханма ей почти как брат. Они буквально росли на глазах друг друга. Рин открыла дверь в свою квартиру и замерла. Первое, что бросилось ей в глаза, — панорамные окна, открывающие вид на блестящий ночной город. Огни ночного Токио были такими яркими, что Рин не пришлось даже включать свет, чтобы различить окружающую мебель: светло-бежевый диван и кресла в гостиной, а позади высокие книжные полки, полностью заставленные книгами. Она улыбнулась. Ханма знал о её слабости — каждую свободную минуту Рин посвящала чтению. Её завораживали фантастические миры, описанные на страницах. Ей нравилось проживать опыт героев, сражающихся с инопланетными сущностями, драконами, ведьмами. Но её улыбка померкла на лице так же быстро, как и появилась: вряд ли теперь в её новой жизни удастся выкрасть время на книги. Кухня оказалась просторной и обставленной всей необходимой техникой. Тонкими пальцами Рин пробежались по мраморной барной стойке, заменяющей кухонный стол, и светлому гарнитуру. Рин залюбовалась видом из большого окна. Она могла бы простоять так целую ночь, наслаждаясь видами и звуками города, но веки больно жгло от усталости. Рин сбросила туфли, даже не позаботившись, чтобы аккуратно поставить ненавистные каблуки, и прошла в спальню. На двухместной кровати, заправленной светлым покрывалом, лежало множество пакетов. Рин вытащила из одного джинсы и тупо на них уставилась. Следующие пакеты она уже в нетерпении разрывала, раскладывая вещи на постели: рубашки, пиджаки, футболки, грубые ботинки и туфли. Ханма купил ей всё это? Поозаботился, чтобы ей не пришлось тратить время на магазины? Её щёки вновь покраснели. Из последнего пакета девушка достала вишнёвое шёлковое платье, длина которого едва доходила до середины бедра. Сама Рин никогда бы не купила подобную вещь. Видимо, придётся привыкать к такой одежде… Насколько знала Рин, «Бонтен» часто проводил собрания в клубах, и приходить на них нужно было в соответствующем виде.

***

Стоя под тёплыми струями воды в душе, Рин наконец почувствовала расслабление во всём теле. Думать о прошедшем дне не хотелось, но мысли настойчиво лезли в голову. Закрывая усталые глаза, она видела избитое лицо парня. Теперь уже мёртвого… Прогоняя навязчивые образы, Рин старалась оправдывать себя тем, что Санзу убил бы его куда более жестоким способом: просто запытал до смерти. Также она предпочитала спасаться, думая о том, каким же наверняка мерзким был тот человек, — он заслуживал смерти. Но кто она такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Рин раздражённо тёрла мочалкой кожу до красных пятен, стараясь смыть с себя этот день. Пар в душевой поднялся такой, что стало тяжело дышать. Завтра ей предстоит ещё один тяжёлый день в окружении убийц, насильников и маньяков… Кем бы ни являлись члены Бонтен на самом деле, они все были очень опасными людьми: умными, способными с лёгкостью считать человека. Рин предстяло сыграть в этом окружении свою сложную роль. Если всё получится, она заслуживала «Оскар». Завернувшись в махровый халат, Рин завалилась на мягкую кровать. Как только её голова коснулась подушки, веки отяжелели и закрылись сами собой. Но что-то не давало ей покоя. И, вспомнив кое-что важное, Рин подскочила. Она схватила с тумбочки свой телефон, ей удалось быстро найти нужный контакт. Рин торопливо напечатала и отправила сообщение: «Минато, Сиодом» Рин уже собиралась отложить мобильный, как он вдруг завибрировал в её ладони. Нахмурившись, она открыла смс от абонента «Псих». «А дом?» «Без понятия. Очень высокий. :)» Рин добавила смайлик машинально. Обычно она переписывалась только с членами семьи и привыкла к неформальному общению. Рин хлопнула себя по лбу с такой силой, что кожу обожгло, когда она заметила значок «прочитано» возле сообщения. Он же посчитает её легкомысленной дурочкой! На самом деле Рин не переживала бы так о мнении Санзу о ней, не будь он вторым членом «Бонтен» по важности. Он обладал авторитетом и заслуживал уважения. Рин с замиранием сердца следила как в строчке ответного сообщения то появлялись, то исчезали точки. А потом: «Разберусь. :)» Рин едва не вскрикнула. Ей совсем не хотелось, чтобы их общение с Санзу приобретало нечто похожее на дружеские оттенки. Как оказалось, он пугал её намного больше, чем Сано Манджиро. Этому явно поспособствовало их знакомство в окружении ароматов крови и гнили. Его безумный смех вкупе с хищным взглядом дикого зверя, дорвавшегося до своей добычи, тоже не прибавляли энтузиазма.

***

Этой ночью во снах Рин видела Смерть. Она обвивала костлявыми руками её тело, царапала когтями нежную кожу до кровавых подтёков. Рин оглушительно кричала, почти обессилев от попыток вырваться из хватки, а Смерть смеялась, обжигая горячим дыханием её ухо. У Смерти был смех Санзу.