Тайна Вэй Усяня

Не успел Лань Ванцзи разобраться в собственных чувствах к Вэй Усяню или хотя бы перестать необъяснимо тосковать по нему, как на пороге Облачных глубин встала беда. Кто-то из учеников клана оказался предателем. Ночью он впустил воинов Цишань Вэнь, и вспыхнули пожары, а многие и многие оказались убиты. Может быть, клан Вэнь не преуспел бы так, если бы не это предательство, из-за которого воины смогли пройти никем незамеченными, из-за которого стена, оберегающая Облачные глубины, оказалась бессильной их остановить. Впервые Лань Ванцзи на самом деле узнал, чего стоят все его тренировки, впервые ему пришлось сражаться не для демонстрации собственных умений и не для того, чтобы уничтожить тварей инь, а чтобы остановить воинов, жаждущих принести в Облачные глубины смерть и разрушения. Он и Бичэнь пустил в ход, и Техникой смертельных струн удерживал атакующих, пока Учитель Лань уводил глубоко в пещеры Ханьтань самых юных учеников, а Лань Сичэнь спасал самые важные трактаты великолепной библиотеки. Возможно, он сделал всё, что было в его силах, но этого всё равно оказалось недостаточно. Глава Лань, вынужденный оставить своё уединение, доблестно бился с врагом, но в итоге уступил нападающим, обессилел и рухнул к ногам Лань Ванцзи уже бездыханным. Кто нанёс ему смертельный удар, было неизвестно. У самого же Лань Ванцзи истощилась ци и не осталось сил даже себя уберечь. Не осталось сил даже прочувствовать обрушившееся на плечи горе. Лань Ванцзи решил, что погибнет здесь и сейчас, вслед за отцом, с которым никогда не был близок. Верный Бичэнь уже не мог разить без промаха, а на гуцине недоставало струн. Однако воины Вэнь во главе с Вэнь Сюем пришли не просто так, они что-то искали — и не нашли. Успел ли это забрать с собой старший брат, может, дядя, Лань Ванцзи не знал, как и не представлял, что же такое было им нужно. Так или иначе, но Вэнь Сюй решил, что от живого Лань Ванцзи клан Цишань Вэнь получит больше пользы, чем от мёртвого. Он только получил несколько страшных, но не слишком опасных для жизни заклинателя ран, пока от него требовали ответов, а потом Вэнь Сюй велел: — Свяжите его и отберите меч. Отвезём его в Безночный город в подарок отцу. Если его старший брат хочет увидеть его живым, пусть отдаст то, что мы ищем. Ему наверняка известно, о чём идёт речь. Вслед за этим на плечи Лань Ванцзи рухнула боль и тьма. Пришёл он в себя только в повозке, что тряслась и подскакивала на колдобинах и ямах. Кроме него, внутри никого не оказалось, он был связан вервием бессмертных, которое не позволяло обратиться к собственному Золотому ядру, и медленно истекал кровью. Никто не стал возиться с ним и делать перевязку. Но хуже всего этого была тишина. Даже не говоря с Бичэнем, Лань Ванцзи чувствовал связь с ним, в любой момент мог обратиться к нему и услышать привычный голос. Теперь же он не мог нащупать нить, что пролегла между ними, никак не мог почувствовать собственный клинок. Должно быть, тот был далеко, а может, на нём закрепили талисман, лишь бы Лань Ванцзи не исхитрился призвать его. Такого одиночества Лань Ванцзи давно не ощущал. И в этой повозке, совершенно обессиленный, испытывающий только боль и усталость, он неожиданно вспомнил Вэй Усяня. Вспомнил о том, что Вэй Усянь говорил об энергии инь, о том, что к ней воззвать куда проще, чем к светлой ян. И что в тяжёлых ситуациях умение использовать её пригодилось бы любому заклинателю, идущему путём меча. Сейчас энергии инь вокруг было множество, наверняка солнце ещё не взошло. Но Лань Ванцзи не знал ни одной подходящей техники, что сумела бы его спасти. Возможно, Вэй Усянь был прав в своих рассуждениях. Жаль, что приходилось признавать это вот так. *** Безночного города Лань Ванцзи не увидел. Всё в той же повозке его провезли по улицам прямо в Знойный дворец, где бросили в темницу. Возможно, главе Вэнь была не нужна такая игрушка, потому он не захотел даже посмотреть на неё. Лань Ванцзи чувствовал, как начинается лихорадка, но ровным счётом ничего не мог сделать, чтобы помочь себе. Он по-прежнему был связан, и от кровотечения его спасало только то, что пропитавшаяся кровью заскорузлая ткань одежд пристала к ране и тем самым послужила повязкой. Он несколько раз терял сознание и снова приходил в себя, как будто погружаясь всё глубже и глубже во тьму, из которой вряд ли можно было найти путь обратно, но в очередной раз открыв глаза, обнаружил, что в его холодной и тесной темнице горит свеча. Ещё стало намного теплее, он понял это немногим позже. В углу теперь притаилась жаровня, и угли в ней исходили жаром. А когда голова перестала кружиться и прояснилось зрение, он понял, что рядом с ним находится девушка из клана Вэнь. Кажется, та самая Вэнь Цин, что приезжала учиться в Облачные глубины. Он не успел познакомиться с ней ближе. Она сосредоточенно промывала его рану. — Что ты… делаешь?.. — прошептал он пересохшими губами. Дева Вэнь коротко взглянула на него, а потом уронила: — Спасаю тебе жизнь. — Зачем? — меньше всего Лань Ванцзи хотел оказаться заложником, которого можно было бы использовать, чтобы вынудить сдаться брата или иным образом причинить вред остаткам клана. Облачные глубины были сожжены, и он не смог их спасти. Жизнь его теперь ничего не стоила. Так зачем его спасать? Дева Вэнь странно посмотрела на него, потом зачем-то оглянулась на закрытую дверь, точно там кто-то был. Нахмурившись, она принялась накладывать повязку, и пока её руки выполняли привычные движения с мягкой грацией и точностью, прошептала: — Вэй Усянь ни за что не простит мне, если я этого не сделаю. — Она закончила и поднялась, подала Лань Ванцзи красный шарик восстанавливающей пилюли и чашку воды. — Я не смогу приходить часто. Может, и вовсе долго не приду. И покинула его. Лань Ванцзи же в удивлении смотрел ей вслед. Как он упустил это? Когда Вэй Усянь успел сдружиться с девой Вэнь, да ещё настолько, что та решилась помочь ему, Лань Ванцзи, только потому, что Вэй Усянь не хотел бы ему смерти?.. И что за чувство сразу кольнуло в сердце?.. Лань Ванцзи не мог спросить совета у Бичэня, вместо того ему вспомнилось, что однажды сказал Вэй Усянь: «Ты невозможно скуп на слова и эмоции, смотришь всё время холодно, отвергаешь искренние чувства других. Ну какая девушка, узнав об этом, решится разделить с тобой судьбу? Кто полюбит такого? Кто захочет стать тебе женой?» Похоже, Вэй Усянь знал, о чём говорил, и его самого полюбить девушке ничего не стоило. Он умел и найти нужные слова, и очаровать улыбкой. Отчего же так горько при одной мысли об этом? Разве должен вообще Лань Ванцзи размышлять о подобном, когда неизвестно, не уничтожен ли до конца его собственный клан, жив ли дядя и брат и должным ли образом обошлись с телом его отца?.. *** В темноте и одиночестве, с одним только кувшином воды, что оставила дева Вэнь, Лань Ванцзи пробыл в темнице достаточно долго. И лишь когда воды остался один глоток, дверь его узницы открылась. На этот раз пришла совсем не Вэнь Цин, заглянули воины, бесцеремонно схватили его и потащили прочь. Лань Ванцзи не успел ничего понять, он был ещё очень слаб и рана только начала затягиваться. Однако скоро он оказался в помещении, куда проникал рассеянный свет. А ещё там была бочка с водой, пусть и холодной. Воины Вэнь швырнули его на пол, следом бросили стопку свежей одежды. Один из них буркнул: — Приведи себя в порядок перед встречей с господином, — и даже руки ему развязали. Впрочем, опасаться им было незачем. Лань Ванцзи действительно не сумел бы сейчас ни сбежать, ни отомстить. Он предпочёл послушаться, к тому же всё ещё помнил, что дева Вэнь наверняка рисковала, когда пришла к нему. Нельзя было так просто свести в пустоту все её усилия. Когда же он вымылся, как мог, и облачился в новые одежды — белые, траурные, сшитые из грубого полотна, вовсе не похожие на привычный наряд, который он носил в Облачных глубинах, — воины вошли снова. На этот раз дева Вэнь была с ними, только смотрела лишь в пол. Плотно сжатые губы подсказали Лань Ванцзи, что она не в силах ослушаться приказа, хоть тот ей вовсе не нравится. Она ничего не сказала, старалась лишний раз не смотреть на него, только приблизилась и несколькими точными ударами заперла его меридианы, чтобы он никак не мог использовать ци. После того она сразу ушла, даже взглядом с ним не соприкоснувшись, а воины прикрикнули на него и повели куда-то в противоположном направлении. *** Вскоре Лань Ванцзи увидел лестницу, ведущую к Главному залу Знойного дворца. У её подножия на площади выстроились наследники больших и малых кланов. Он не всех их узнал, но многие только-только учились в Облачных глубинах, были среди приглашённых учеников, смотрели на него, как на образец благочестия, уважительно склоняли головы, когда он проходил мимо. И конечно, взгляд мгновенно нашёл среди них Вэй Усяня. К счастью, тот казался невредимым. И непохоже было, что какой-то ещё клан пострадал так, как клан Лань. Лань Ванцзи вдруг понял, что может навлечь на других беду, потому постарался смотреть в пол, чтобы никто не заподозрил, будто их связывает что-то. Сам он точно был здесь только бесправным пленником, а Вэй Усянь и остальные, быть может, и нет. Разобраться он в этом не успел, но услышал знакомый голос, от которого сердце начало биться быстрее: — Лань Чжань! — Вэй Усянь, — тут же вмешался Цзян Ваньинь. — Не создавай ему неприятностей. — Лань Чжань, — но Вэй Усянь позвал снова. Лань Ванцзи даже головы не повернул, как бы ему того ни хотелось. Все вокруг одеты были в цвета своих кланов, лишь он был в траурно-белом и слишком простом ханьфу, что должно было подчёркивать скорбь. И кажется, многим это казалось странным и даже пугающим. Наверняка они задавались вопросами, о ком он скорбит и что на самом деле случилось с кланом Лань. — Никаких разговоров, — рявкнули сверху. И только теперь Лань Ванцзи заметил Вэнь Чао. Тот стоял выше на лестнице и смотрел на них с плохо скрываемым презрением, упивался внезапной властью. Как заклинатель он был плох, так что одержать верх над ними мог только таким способом. — Вы приехали в Безночный город и здесь должны строго соблюдать правила. Первое — во время наставления никому нельзя носить личное оружие, чтобы не тревожить Владыку. Один за другим сдавайте мечи. — Мечи неотделимы от нас, — вмешался кто-то. — Никогда во время обучения мы не сдавали оружия. И сейчас я не отдам меч! — Из какого ты клана? Выйди, — сложил руки на груди Вэнь Чао. Но никто не двинулся вперёд, не посмели. Говоривший постарался не выдать себя никак. Лань Ванцзи, уже лишённый Бичэня, ещё ниже опустил голову. Где его клинок? Как жаль, что сейчас он не может его дозваться! — Из-за таких, как ты, — продолжал Вэнь Чао, изо всех сил стараясь придать веса своим словам, — из-за презревших этикет и традиции, презревших смирение — и рушатся истоки наших учений. Владыка хочет перевоспитать вас. Сейчас вы невежественны и потому бесстрашны. Если сейчас не обучить вас манерам, то в будущем кому-то из вас придёт в голову оспаривать власть Верховного заклинателя. Сдавайте мечи. Удивительно, но Вэй Усянь первым протянул меч, словно показал остальным пример. Он так легко отдал Сюйбянь, как будто бы не дорожил им. — Сдаю, — сказал он. И следом, глянув на Вэй Усяня, так же поступил Цзян Ваньинь. Своим поступком они показали прочим, что не стоит сейчас сопротивляться и давать Вэнь Чао повод поглумиться или применить силу. Не все сразу поняли это, но, к счастью, обошлось без жертв. Лань Ванцзи нечего было отдать, и он смотрел, как остальные наследники кланов с ворчанием передают своё духовное оружие, клинки, что были с ними неразлучны, чьи голоса они привыкли слышать, воинам Вэнь. Те же сваливали мечи в кучу без всякого разбора и почтения. Скоро все, кого клан Цишань Вэнь призвал «получить наставления» остались в таком же одиночестве, как и Лань Ванцзи. И понимая, что именно ждёт их, как тягостно и больно жить без привычной поддержки меча, он мог только скорбно смотреть прямо перед собой.