Договор

      Юнги сбился со счета сколько раз пожалел о том, что отпустил Чимина. Всю неделю он изо всех сил старался не удариться в панику и не помчаться вслед за ним. Но его держал Хосок, который тоже скучал по Чимину, а еще обещание придумать и организовать решение проблемы с нежитью на острове.       Тут он видел единственный вариант: сговориться с военными, Ханом и остальными, кто обитает на базе, и быстро перебить всех подопытных, пока ученые будут в отлучке. В крайнем случае эту отлучку можно будет им устроить. Добровольно-принудительный отпуск, так сказать. Главное заручиться поддержкой вояк.       Но для начала нужно было дождаться возвращения отряда с материка. База каждый вечер выходила с ними на связь, но Юнги узнавал о делах своего парня только на следующее утро, когда домой возвращались Чан, Чанбин или еще кто-нибудь из тех, кто жил в поселке, но через сутки помогал военным.       — Они уже едут обратно, — сообщил, вернувшийся с дежурства, Со, соскочив с подножки грузовика к ожидавшему на площадке Мину. — Осталось триста километров до побережья и всего две запланированные остановки в малых поселениях.       — А как там… — начал было Юнги, но Чанбин со смехом перебил:       — В порядке. И Чимин, и мелкий и все остальные.       Они пошли к дому по хорошо знакомой деревянной тропе.       — Нашли кого-нибудь?       — Да, трое выживших. Говорят, Чонгук указал на некий заправочный комплекс, мимо которого они ехали вчера вечером.       — Он вытащил Намджуна и своих? — округлил глаза Юнги.       — Имена по рации не озвучивали, но похоже на то.       — Трое, говоришь?       — Ага, трое взрослых.       Чанбин не понял в чем причина такой странной реакции товарища на столь радостную новость, а Юнги не стал пояснять, что выживших должно было быть четверо.       — Завтра всё в силе? — сменил тему Мин, оглядевшись.       — Да, как вернутся, переговори с Ханом и если он даст добро, а я почти уверен, что даст, то отзовет охрану и дорога будет свободна. Нам останется только аккуратно уложить всех мертвяков.       — Хорошо. А ты уверен, что у ученых нет больше никаких сюрпризов?       — Они играют в богов, — фыркнул хирург, — особенно этот старикашка. А получив в распоряжение живые игрушки, они воплощают в реальность все свои больные идеи. Но, — он устало потёр глаза, — кроме пары вооруженных парней, никто не стоит за его спиной.       — И эти парни подчиняются Хану?       — Да, он капитан. Обычно все слушаются беспрекословно.       — Хорошо. А как твои пациенты?       — Один встал, другой почти в порядке, скоро тоже побежит, — довольно отозвался Со. Они подходили к посёлку. — Слушай, я сегодня вечером тут кое с кем договорился, так что пейте свой дурацкий чай без меня.       — Свидание?       — Ага, — загадочно улыбался Чанбин. — С учительницей твоего мальца.       — Да ладно? — Юнги пихнул товарища локтем. — Серьезно? Она же красотка неприступная, как смог?!       — Ну, я и сам не промах, — подмигнул Со.       — Ха, ну да, я и забыл. Ты же просто класс.       За эту невероятно долгую неделю Юнги крепко сдружился и с хирургом, и с его братом, с Чаном и несколькими другими мужчинами. Но больше всего времени он проводил с Юнджи. Они завтракали с детьми, вместе отводили их в школу для малышей, читали на ночь, после чего Юнги относил спящего Хосока в свою комнату. А потом они с Юнджи разговаривали до поздней ночи за чашкой чая. Иногда компанию им составляли Чан и Чанбин, но чаще те пропускали посиделки.       — Наконец-то завтра они вернутся, — говорил Юнги подруге тем вечером.       Они уложили детей, и по традиции встретились в пустой столовой. Ни чая, ни блинчиков, которыми их баловал Чимин, конечно же не было. Зато женщина раздобыла где-то самодельного вина и принесла, пряча в складках своего простого шерстяного платья.       — Да, неделя тянулась бесконечно.       — Не надо было отпускать его. Ушли бы лучше вместе, — наверное в стотысячный раз сказал Юнги, хотя сегодня он уже не чувствовал себя так же паршиво, как дней пять назад, когда волнение за Чимина просто переполняло.       — И куда бы вы пошли? С ребёнком! — возразила она на негодование товарища. — Холодина такая! На том берегу ни костёр не разведёшь незаметно, ни печь не затопишь, даже если убежище найдёте. Перезимовать придется тут, а потом уже видно будет.       — Вот он сейчас как раз там, где ничего из этого не сделаешь…       — Успокойся. Он не один, Гуки присматривает.       — Ну-ну, шутишь? — Юнги разлил мутноватое вино по чашкам.       — Зря ты его недооцениваешь, — нахмурилась Юнджи. — Он хоть и молодой, но ответственный и сильный.       — Ага, видел я как он ответственно от семьи своей убегал, — хмыкнул Мин. — Бросил на неприспособленного к жизни мужика свою сестру с младенцем и мать, которая вот-вот с ума сойдет. Нет, Юнджи-я, извини, но ему не особо доверяю.       — Твой Чимин — не младенец, — парировала женщина, и залпом осушила чашку. Поморщилась, закашлялась. — А Чонгуки старается, как может. Для девятнадцатилетнего это более чем круто.       — Ты так защищаешь мелкого, будто вы и правда, ну, типа сблизились, — Юнги прежде всё не решался поговорить о том, что сказал Чонгук перед отъездом.       — Да, я сама предложила. Почему нет? Он парень сильный, здоровый, — чуть покраснев, сказала Юнджи. — Тэхёну нужен рядом взрослый мужчина, да и мне, сам понимаешь, тоже. Овдоветь в двадцать семь ужасно, но жизнь теперь пошла такая, каждый новый день — везение. Буду пользоваться моментом. И он мне… — она чуть замялась, — правда нравится. Сокджин бы не осудил.       — А моя бы осудила, — невесело отозвался Мин.       — Нет, не думаю, — серьезно посмотрела на него Юнджи. — Вы с Чимином так… Как бы это сказать? Подходите друг другу, что вас невозможно осуждать за близость. Заметил наверное, ни один из живущих здесь двух сотен человек ни разу даже не глянул на вас косо.       — Да, удивительно.       — Ни капли. Вы просто такие, — улыбаясь, пожала плечами женщина.       — Какие? — Юнги тоже улыбнулся, заразившись ее настроением.       — Хорошие. Особенно Чимин.       — Он такой, — с этим Юнги не мог не согласиться. Осушил чашку, поморщился от крепости вина и негромко сказал: — Если его отправят еще, я тоже пойду. Ты присмотришь за моим пацаном?       Юнджи кивнула, вновь наполняя чашки.       — Разумеется. А если со мной что-то случится, — в свою очередь таким же тоном произнесла она, — и Чонгуки не справится, или убежит, вдруг ты всё же прав на его счет… Так вот, хотела спросить, вы ведь позаботитесь о моём Тэ?       — Ничего с тобой не случится, — ответил Юнги автоматически, но осознав суть просьбы, сказал уже обдуманно: — Хорошо. Договорились.       — Договорились.       Звякнув чашками, они выпили в знак скрепления договора.       — Ну и крепкая гадость, — вновь закашлялась Юнджи.       — Да, мощно пробирает. Где раздобыла?       — Одна женщина, из местных сторожил, делает из своего урожая. Этому вроде три года, — и Юнджи стала рассказывать как и с кем ей удалось познакомиться в последние дни, и вообще что интересного происходит в женском сообществе острова, пока мужчины занимаются более тяжелым трудом или разъезжают по военным делам.       Незаметно за разговорами бутылка опустела, а собеседники захмелели. Юнги чувствовал, как напряжение и страх, сковывавшие его всю неделю, наконец исчезают, и в теле, и в уме воцаряется покой.       — Пора спать, — взглянув на часы, сказала Юнджи.       — Да, пойдём, — чуть пошатываясь Мин задвинул стулья и, случайно задев женское плечо, неловко улыбнулся. — Извини. Идём, надо выключить свет у входа.       — Наши малявки спят во всю. Хорошо им, никаких забот не знают, — отстранённо проговорила Юнджи, шагая рядом в полутьме длинного коридора, соединявшего столовую с жилым крылом. Полуночники соприкоснулись руками и как-то сами собой их пальцы переплелись.       Мину показалось, что голос Юнги звучит слишком грустно. Он, всегда так звучал, но теперь вино в крови будто придало мужчине сверхспособность лучше понимать настроение собеседницы.       — Всё будет хорошо, — пообещал он ей. А может и самому себе. И в нынешнем состоянии он верил в эти слова. — Со всеми нами всё будет в порядке.       — Ты уверен? — Юнджи остановилась и посмотрела в глаза Мина. Светлые очертания ее лица едва прорисовывались в темноте, но взгляд скорее ощущался, чем был различим. Серьезный, умоляющий, отчаянно требующий доказательств. От алкоголя эмоции ее обострились и скрывать их она не могла. — Уверен, что всё наладится? Только честно!       — Да, Юнджи-я, — мягко отозвался Юнги, нежно обхватив ладонями ее горячие щеки. — Вот увидишь, всё постепенно встанет на места, мы справимся, — он приблизился и по-отечески поцеловал ее в лоб. Женщина всхлипнула и обняла его.       — Хорошо, — пробормотала она, — я тебе верю.       — Вот и умница, — тепло пробормотал он в ее волосы, которые пахли хвоей, свежестью и неописуемым женским ароматом. Неуловимым, сладковатым, словно пыльца в легком летнем ветерке.       Юнги зажмурился и вдохнул поглубже, поддаваясь нахлынувшим ассоциациям. Он так давно не ощущал столь явственного запаха женщины. И еще дольше не обнимал женское тело. Было приятно вновь почувствовать каково это. Тепло, хрупко и доверительно. Юнджи в его объятиях сейчас была именно такой.       А ее волосы так восхитительно пахли.       Юнги зарылся в них кончиком носа, вновь поцеловав в лоб. Потом так же, едва ощутимо коснулся губами виска, скулы, опущенных век. Юнджи прерывисто выдохнула и приподняла лицо, подставляя под ласковые поцелуи щеки, губы, шею.       Всё происходило само собой на уровне тел, в обход сознания. Объятия становились всё теснее, поцелуи взаимными и всё более жаркими. Мужские руки скользнули под платье, огладили женские ягодицы, изгибы талии, чуть сжали аккуратную грудь. Потом с легкостью подхватили под бедра. И вот уже Мин прижал Юнджи к стене, устроившись между ее, разведённых в стороны, ног.       Продолжая жадно целовать, он одной рукой сорвал с женщины белье, быстро расстегнул свои штаны, и одним мощным движением насадил ее, горячую, восхитительно влажную, на свою отвердевшую плоть.       Головы кружило от вина и неожиданности происходящего. Любовники пошатнулись, ввалились в ближайшую дверь, прижались к какому-то столу, продолжая неистово совокупляться и глухо стонать в непрерывный болезненный поцелуй. В темноте что-то с грохотом падало со стола, пахло пылью и древесиной. Но им не было до этого дела. Они были поглощены друг другом. Слепо, неистово, до белых всполохов перед глазами.       Юнджи первая отпрянула от мужских губ, запрокинула голову и, задержав дыхание, сильно сжала пальцами плечи Мина. Тот чувствовал как она содрогается в волнах экстаза, и улыбался как безумный, продолжая с силой двигать бедрами. Но едва ее хватка ослабла, как и Юнги накрыло поспешным мощным оргазмом.       Всё замерло. Затихло. Опьянённое пространство продолжало кружиться, но Юнги почти не осознавал этого. Он крепко держал женщину и вдыхал ее, нет, теперь уже их совместный запах.       — Ты в порядке? — наконец спросил он, почувствовав, что Юнджи слишком долго не двигается.       — Голова кружится, — неуверенно пролепетала та.       — Это всё твоё вино, — полушепотом проговорил Мин, чуть отстраняясь. — Стоять можешь?       — Да, конечно.       Но когда он медленно вышел из нее и по очереди опустил ноги на пол, женщина не убрала рук от его плеч. Еще какое-то время ей нужна была опора.       Они вышли из комнаты, прикрыли за собой дверь и, держась за руки, поднялись в жилой корпус. Попрощавшись, разошлись по своим комнатам, и оба моментально провалились в сон.       Как ни странно на утро похмелья не было. Юнги проснулся от того, что Хосок, уже успевший сбегать на улицу, притащил в комнату котёнка и играл с ним на кровати Чимина.       — Привет, Хоу-хоу, — потянулся отец, сграбастал ребенка и расцеловал маленькие щечки. — Как ты спал?       — Фу, пап, ты колючий, — зажмурился мальчик. — И пахнешь тоже фу.       — Пахну? — только теперь Юнги понял, что спал во вчерашней дневной одежде, а во рту после ночных возлияний, мягко говоря, несвежо.       — Сейчас умоюсь и буду пахнуть как цветочек, идёт? — вновь стискивая сына в медвежьих объятиях, пообещал он.       — Мы с Пушком пока на улицу пойдем. Чимини ждать, — хихикая Хосок выпутался из отцовских тисков, и подхватив котёнка побежал прочь из комнаты.       От этого имени в голове моментально прояснилось.       Чимин. Сегодня он вернется. Сколько время? Нужно поехать встречать. Они договаривались, что поедут вместе с Юнджи…       Юнджи. Вчерашняя ночь. В памяти смутные фрагменты, которые никак не хотели выстраиваться в связные закономерности. Мы напились и целовались в коридоре. Нет, не только. Мы занимались сексом на столе в той темной комнате. Не может быть. Зачем бы мне допускать такое? Сон наверное…        В дверь постучали. Вошла Юнджи.       — Хосок с Тэхёном во дворе, — сказала она, не глядя мужчине в глаза. — Я зашла напомнить: отъезд через полчаса. Если ты, конечно, не передумал встречать ребят.       — Не передумал. Сейчас буду готов.       — Ладно. Скажи Гуки, что я жду его здесь, плоховато себя чувствую, — она отвернулась и хотела уже выйти.       — Что с тобой?       — Всё нормально, голова болит.       — Постой, Юнджи, — он хотел поймать ее за руку, но передумал. — Мне приснился странный сон…       — Ага, мне тоже.

***

      Чимин вместе с Чонгуком, Ханом, еще двумя парнями и спасенными ждали по ту сторону сетчатых ворот. Чан быстро открыл замок, Юнги распутал цепи и распахнул створки.       — Досмотр не нужен, — сказал, улыбаясь, Хан. — Мы всех проверили. И сами в порядке, — он демонстративно бросил оружие на землю. — Объявляю об удачном завершении последнего рейса. Зимой вылазок не будет.       — Ты принял верное решение, — сказал Чан, хлопнув капитана по плечу.       — Надеюсь, — кивнул Хан. — Я не хочу больше терять людей.       Едва ворота распахнулись, Чимин кинулся к любимому, обнял и долго не выпускал.       — Соскучился по тебе, — доверительно проговорил он. — Там кошмар, что творится. Насмотрелись, конечно, всякого… и я постоянно радовался, что тебя рядом нет. Нафиг такое! Лучше уж тебе дома с Хосочком… В городе одном были, — чуть бодрее заговорил Чимин, — теперь-то я понимаю, что вам с Юнджи пришлось пережить. Мы подчистили там немного, но толку мало. Нежить теперь большими толпами ходит, хоть и редко… Зато Хан мне показал новые приёмы. Кстати, он в юности тоже музыкантом был, как и ты, представляешь?!       — Очень здорово, детка, — автоматически отозвался Юнги выпуская Чимина из объятий. — Я рад, что ты в порядке.       — Да, в полном. Было несколько опасных ситуаций, но Чонгук рядом всегда сражался. Спина к спине, как говорится, мы с ним быстренько… — он изобразил, как отбивался, состроив пафосно-опасное выражение лица. Мин невольно прыснул. — А-а, еще… — воскликнул Чимин, хлопнув себя по лбу. — Я же в том городе раздобыл для мальчишек кое-что. Хан сказал, так не положено, но я уговорил, — он смущенно-заговорщицки оглянулся на капитана. Тот качнул головой, мол: «ну, что с тобой поделаешь», и улыбнулся.       — Чего раздобыл? — ощутив укол ревности, спросил Юнги.       Чимин вернулся к внедорожнику, пошарил за задним сиденьем и вытащил на свет два огромных пакета, битком набитых свертками и коробками.       Пообещав, что курточки и конструкторы точно понравятся Хосоку с Тэхёном, парень быстро уложил ношу в лодочный багажный отсек. Туда же стали грузить и прочие припасы, предназначенные для нужд поселения.       Тем временем спасённые уже заняли места на скамье. Это, как и ожидал Юнги, были Ким Намджун с сестрой Чонгука, и еще какая-то девица. Присмотревшись, Мин понял, что это одна из подростков-байкеров, которые встретились им с Чимином в тот день.       — Как вы? — Юнги подошел к старому другу. По осунувшимся лицам было ясно, что пара переживала не лучшие времена. Намджун посмотрел затравленно, покачал головой.       — Потом поговорим, — попросил он, глянув на жену, что прижалась к нему, как побитый котенок.       — А где Юнджи? — спросил Чонгук, загрузив очередной ящик на борт. Он был ужасно расстроен, а отсутствие подруги, на которую он рассчитывал, окончательно выбило парня из колеи. — Она обещала встретить. Что-то случилось?       — Нет, просто неважно себя чувствует, — ответил Юнги.       Вдруг воспоминания минувшей ночи вновь промелькнули перед глазами. Новые подробности словно подсветились ярким прожектором. Внутри всё сжалось, бросило в жар и в холод. И надо же было им напиться именно вчера! И с чего он полез к ней целоваться?! Никогда же и в мыслях не было.       — Она мне сейчас очень нужна, — губы Чонгука подрагивали, будто он изо всех сил пытался сдержать слёзы.       — Где твои мать и племянница? — Юнги уже знал каким будет ответ, а своим вопросом просто хотел дать младшему повод выпустить эмоции.       И тот не смог больше держать их в себе.        Они отошли в носу лодки, где Чонгук и рассказал, что его мать скончалась две недели назад, унеся с собой и жизнь малютки Ким. Это было не заражение или укусы зомби. Женщину, а затем и кроху, подкосила простуда. В подвальном помещении становилось всё холоднее, но мать отказывалась идти за остальным семейством ночевать в один из номеров отеля. Несмотря на сильный кашель, а порой и жар, она закрывалась внизу вместе с новой соседкой, девушкой из байкеров. Та попросилась остаться, когда ее выжившие дружки уехали, бросив ее добивать последнего мертвяка.       — Как-то утром она прибежала с криками, что мама не просыпается, — закончил рассказ Чонгук.       — А девочка?       — Она тоже кашляла, но не сильно. Сестра делала всё, что могла, но сам понимаешь, что там сделаешь?       — Да.       — Всего три дня тому назад. Мы могли бы успеть, если бы…       — Мне очень жаль, — Юнги оглянулся в хвост лодки, где супруги Ким сидели неподвижно, слившись в общем горе.       — Это я виноват, — Чонгук уткнулся лицом в плечо старшего, и больше уже не сдерживал слез.       Оставив спасенных на ночевку на пропускном островке, остальные отправились в поселок. Всю дорогу Юнги старался уговорить капитана Хана помочь с нейтрализацией нежити на острове.       — Это охраняемый научный проект, — на удивление тот был неумолим в своем отказе. — Я не могу позволить вам своевольничать.       — Если вы поможете, то всё пройдет гораздо быстрее.       — Не положено. Мы должны охранять ученых, а не препятствовать их опытам.       — О чем ты говоришь? — вскинулся Юнги раздраженно. — Нет никаких «положено» и «должны». Конец света уже произошёл и теперь нужно просто выбрать сторону: ты за живых или за тех, кто этими живыми рискует.       — Подожди, Юнги-я, — вмешался Чимин, слышавший весь разговор. — Не злись на капитана Хана, он устал. Мы все вымотались, да ведь, Джисон? Не обязательно принимать решение прямо сейчас, — и он так по-свойски посмотрел на военного, что у Юнги вновь внутри всё вспыхнуло ревностью.       — Дело не в усталости, Чимини, — с расстановкой ответил капитан. — Я бы в любом случае не смог поднять оружие на тех людей.       — На зомби? — скривился Юнги непонимающе.       — На подопытных людей.       — Почему? — напрягся Мин. — Их не излечить. Чанбин сказал, что отмирание тканей…       — Среди них мои коллеги и друзья, — перебил Хан. — Да, я почти уверен, что эксперименты не помогут вернуть их, но и убить не смогу… Ты бы смог пойти на такое, если бы там были твои близкие?       — Но это уже не они, — хватался за соломинку Юнги. Но всё же представил среди тех безжизненных фигур свою жену. Он не смог добить ее тогда там, на улице города, потому что… просто не смог. Уговаривать дальше не было смысла. — А если это произойдёт без твоего участия и ведома? — спросил он капитана после долгой паузы.       — Ты хочешь узнать, каково будет ваше наказание?       — И это тоже, да.       — Лично я не буду настаивать на выдворении. Мои подчиненные тоже. Но есть несколько человек, кто искренне верит в успех опытов, от них можно ожидать всякого. Лучше вообще не лезть во всё это.       — Значит ты не против? — на всякий случай уточнил Мин.       Чимин, сидевший рядом, нахмурился. Он не понимал, почему Юнги так давит. Тут дело личное, щепетильное, а он идет напролом и почему-то очень спешит.       — Если пострадает кто-то из живых, лично тебе несдобровать, — угрожающе сказал Хан. — В остальном препятствовать не буду.       — Хорошо.       Времени оставалось мало.       Юнги хотел провернуть всё в тот момент, когда ученые уедут на пропускной остров проводить допрос Намджуну и девушкам. А значит к базе нужно было выдвигаться уже в ближайшие пару часов.       — Что случилось? Ты сам не свой, — заговорил Чимин, едва поспевая за любимым к дому. Тяжелые пакеты с подарками для мальчиков больно стукали по ногам от быстрой ходьбы. — Как одержимый, честное слово.       — Это последний шанс сделать всё тихо, — ответил Юнги. Он тащил ящик с медикаментами для местной больницы. Чонгук шел рядом, так же груженный припасами. — Раз не будет больше рейсов, значит и ученые не покинут на долго тот амбар. Я просто хочу устранить опасность, — Юнги и сам понимал, что ведет себя странно. Но внутри всё кипело от… от чего? Страха и горечи? Тревоги за Хосока и всех остальных? Или от чувства вины из-за этой ночи? Ответив себе честно, он понял, что так отчаянно хочет сделать что-то полезное и важное, чтобы перекрыть свою ошибку. А ведь из-за этой занозы в мыслях он даже не мог должным образом порадоваться возвращению Чимина.       Как и было условлено, Чан с одним из знакомых раздобыл машину. На закате все, кто был в деле загрузились в нее, взяв с собой холодное оружие, и тронулись в сторону военной базы.       Остановились под холмом, за пару километров до цели, чтобы подобраться незаметно.       — Надо было Чонгука взять с его косой, — сказал Чимин, шедший между Юнги и Чанбином.       — Без него справимся, — отозвался Мин. — Пусть отдохнет. Юнджи сможет его утешить.       — Как вы тут без нас жили? Чем занимались?       — Беспокоились день и ночь, чем же еще?! — ответил Юнги чуть резче, чем рассчитывал. Он хотел полностью сосредоточиться на деле, а в голове крутились совершенно ненужные мысли о Юнджи, полуночном сексе, и дурацкий вопрос: рассказывать об этом Чимину или нет? Но ведь ничего особенного не произошло, никто не пострадал и не пострадает, если не узнает. Жизнь продолжается. Но почему же так трудно собраться?       Оставалось метров двести до ограды с задней стороны базы. Чанбин разведал, что там есть проход, а в ангаре с подопытными в отсутствии ученых постоянно дежурят только двое военных. Чан с Чимином и еще двумя парнями, что приехали с ними, отвлекут их, разоружат и будут удерживать до тех пор, пока Юнги с Со не разберутся с нежитью.       План был прост и лаконичен. Никаких нежданных гостей или неприятностей произойти не должно, потому что график дежурств на базе всегда один и тот же.       Группа тихо прокралась сквозь лаз в заборе, обошла пару заброшенных строений и приблизилась к амбару.       — Главное будьте осторожны, постарайтесь никого не ранить, — напомнил Юнги.       Все сосредоточенно кивнули, дождались сигнала и ворвались внутрь.       В темноту.       Помещение, которое в прошлый раз освещалось тусклыми лампами, теперь было полностью погружено во тьму.       — Сейчас, — громко шепнул Чанбин, и пошарив по карманам, включил фонарик.       Пространство прорезал длинный одинокий лучик. Здесь было явно пусто. Никаких охранников или ученых, даже оборудования, которое в прошлый раз было накрыто защитными чехлами, куда-то пропало.       — Нет-нет, только не это, — начал понимать Юнги, и бросился вперед в металлической стене за которой держали нежить. Но и там было пусто. Посередине над загоном по прежнему висела лампочка, которую Мин тут же включил, но она осветила только пустую клетку. Ни мертвецов, ни их мучителей — здесь не было никого.       Обойдя всю военную часть, они выяснили, что она совершенно пуста.       Кто-то предупредил ученых или они сами решили перевезти подопытных в другое место? В какое? Почему военные снялись с места всем составом? На острове полно отдаленных уголков, до которых из-за сложного ландшафта, так просто не добраться. А может они перевезли всех на другой остров, где нет поселений с живыми?       — Совпадение? — хмыкнул Чанбин, когда они вернулись в поселок. Из машины никто выходить не спешил. — Не может быть. Мне никто там особо не доверял, но всё равно я бы услышал о планах перевозки.       — Надо теперь присматривать за границами поселения, — сказал наконец Юнги, который всю дорогу озадаченно молчал.       — Выберем самые удобные точки и назначим дозорных, — тут же сообразил Чан.       — И придется предупредить население, — добавил Чимин. — Усиленно заняться тренировками.       — Теперь мы сами по себе, — заключил Мин.       Мужчины переглянулись. Впереди их ждало много работы.