Багряные рассветы

Сеул, 2024 год

      Проехав несколько кварталов, они останавливаются на парковке у какой-то многоэтажки, и Джеро приказывает омеге пересесть в другой автомобиль. Это явно делается для того, чтобы ещё больше запутать следы. Тэхён пытается сохранять спокойствие, хотя внутри всё колотится от страха и отчаяния. Он не знает, что у альфы на уме и настоящий ли пистолет, поэтому предпочитает быть покладистым и помалкивать.       Недавно в его фонде Юнги проводил групповой сеанс психотерапии. И первое правило гласило: ни в коем случае не спорить с похитителем, а ещё лучше — стараться потянуть время.       Совершенно непонятно, как Джеро мог оказаться на месте водителя, вызванного через обычное приложение такси, но факт остаётся фактом: ему удалось сделать почти невозможное без привлечения внимания. Напасть на Тэхёна посреди улицы он точно не рискнул бы, да тот почти и не бывает в безлюдных местах. И теперь омега очень жалеет, что не согласился, когда Чонгук несколько раз предлагал за ним заехать.       Останавливаются спустя минут тридцать где-то на окраине Сеула, возле небольшого частного дома. Альфа нервно приказывает, чтобы Тэхён вышел из машины.       — Только пикни — и я прострелю тебе башку! — ядовито цедит Джеро.       Омега не спорит.       Покорно выбирается из автомобиля и направляется к неприметной двери сбоку здания. Помещение явно нежилое и больше похожее на мастерскую. Тусклый свет озаряет только его центральную часть, где стоит продавленный диван, овальный стол, усыпанный использованными упаковками лапши, и покосившийся деревянный стул.       — Садись! — Омегу грубо толкают в спину.       Большие ореховые глаза испуганно наблюдают, как Джеро берёт пластиковый хомут, чтобы стянуть ему руки за спиной.       — Я же не сопротивляюсь, не надо, — тихо просит Тэхён.       — Заткнись! — рявкает альфа и улыбается, когда слышит приглушённый стон от причинённой боли в скованных запястьях.       Он отходит в сторону, включает заранее установленную на штативе камеру и засовывает ладони в карманы брюк, удовлетворëнно цокнув от представшей картины. До сих пор не верит, что ему удалось похитить этого грёбаного омегу, разрушившего его жизнь своим появлением. С интересом разглядывает потрясающей красоты лицо, черты которого настолько идеальны, что даже не верится в его реальное существование.       Джеро наблюдал за ним в социальных сетях, но общих фотографий с Чоном почти не было. Чаще их ловили папарацци, чем они выставляли совместные снимки, не желая демонстрировать свою личную жизнь. От папы Чонгука он выяснил про выкидыш и был несказанно рад их расставанию. Надеясь поговорить, Джеро даже как-то подкараулил бывшего у входа в офисное здание, но ничего не вышло.       Чонгук был холоден как айсберг.       И, удостоив его лишь равнодушным взглядом, торопливо прошёл мимо.       Это злило неимоверно, поэтому Джеро принялся вынашивать коварный план мести, заручившись поддержкой одного из родителей альфы. Изредка они созванивались или пересекались, чтобы выпить чашечку кофе и обсудить детали. Почему омега так возненавидел Тэхёна — ему было неизвестно, но на войне все средства хороши, чем он и пользовался.       Именно папа Чонгука сообщил о мальчишнике и намекнул, что если тот хочет осуществить свой план, то это самый удачный момент.       — Как насчёт того, чтобы повторить сценарий восьмилетней давности? — усмехается Джеро, обходя Тэхёна по большой дуге, как изголодавшийся хищник. — Только вот тогда, кажется, насилия не было? Как жаль… — театрально тянет альфа.       У Тэхёна всё темнеет перед глазами. Он шумно сглатывает и пытается успокоиться, но внутренняя истерика грозится вырваться наружу. Нельзя плакать и показывать этому ублюдку свой страх, но омегу буквально сковывает ужас от возможности повторения пережитого. Судьба кажется несправедливой, потому что, как только у него всё начало налаживаться, она вновь нанесла очередной удар.       — Чего молчишь? Страшно? — Джеро останавливается за его спиной, наклоняется и тянет носом, чтобы почувствовать чужой аромат. Фыркает от его изысканности и злится ещё больше. — Основатель благотворительного фонда, над которым так и не надругались по-настоящему! Как-то даже обидно за тех, кто действительно через это прошёл! Ну так мы это исправим и покажем твоему альфе красивое порно!       Тэхён напоминает себе, что нужно тянуть время, но каждая фраза, которую он хочет произнести, может, так или иначе, спровоцировать ещё большую агрессию со стороны этого неадекватного альфы.       — Это единственная твоя цель? — осипшим голосом спрашивает омега. — Ты же должен понимать, какие будут последствия?       — Плевать я на них хотел! — с ненавистью шипит Джеро. — Ты забрал то, что принадлежало мне! А я такое не прощаю!       — Чонгук никогда не…       — Закрой пасть! — выкрикивает взбешённый альфа. Он вновь оказывается перед Тэхёном и хватает его за горло. — Пока ты не появился, мы прекрасно проводили время! И даже его папа принял меня!       Омега удивлённо округляет глаза, не веря в услышанное. Пазл сразу же складывается в единую картинку.       «Так вот откуда этот мерзавец узнал про мальчишник!»       Чувство обиды захлёстывает, потому что Чонгук никогда не говорил, что Джеро как-то пересекался с его семьёй. Речь шла только о сексе — не более того… А если альфа знаком с родителями, то это уже многое меняет.       Рука всё же разжимает пальцы, после чего Тэхён заходится кашлем от неожиданной попытки удушения.       — Я понятия не имел, что вы в отношениях, и вообще ничего такого не хотел! — Омега принимает решение тянуть время и пытается хоть как-то сгладить чужую агрессию в свою сторону. — У меня не было цели кого-то уводить!       — И тем не менее именно это и произошло! Когда ты нажаловался на меня, знаешь, что сделал Чонгук? — Он горько усмехается. — Приехал ко мне домой и отмудохал так, что я ещё два месяца восстанавливался!       «Мало тебе, сраный придурок!» — с ненавистью думает Тэхён.       Кажется, Джеро читает это по его взгляду, потому что в ту же секунду хватает за ворот золотистой рубашки из тончайшего шёлка и дёргает в стороны, с треском разрывая ткань. Омега вздрагивает от страха и втягивает голову в плечи, с омерзением наблюдая за альфой, который жадно и плотоядно рассматривает его грудь.       — Моя ничем не хуже! — раздражённо бросает он. — Всё пытаюсь понять, что же в тебе есть такого, чего нет во мне!       — Не думаю, что ты плохой человек! Ещё не поздно остановиться! — Тэхён делает отчаянную попытку уговорить его, но это вызывает обратный эффект.       — И не надейся, красавчик! Пути назад нет! — Он касается пальцами его левой груди и, сжав кожу до боли, поворачивается лицом к камере. — Представление начинается, господин Чон!

***

      Ещё по пути в Lotte World Tower Чонгук открывает приложение, через которое обычно отслеживает передвижения Тэхёна и сыновей, и хмурится, когда замечает, что омега движется совсем в другом направлении. Он сразу же звонит ему, но механический голос автоответчика вежливо попросит оставить сообщение после звукового сигнала. Делает ещё несколько попыток, затем набирает Сокджина, но тот говорит, что они расстались около получаса назад.       — Блядство! — ругается альфа и торопливо копирует данные такси, которые ему предусмотрительно скинул Тэхён, как только заказал машину.       Пока он выясняет в транспортной компании причину резкого изменения маршрута, свой тоже приходится перестроить, чтобы следовать траектории мерцающего маячка на карте, который стремительно удаляется от центра Сеула. Чонгук оперативно подключает собственную службу безопасности, в частности мистера Ли, реагирующего мгновенно.       Когда сигнал маячка перестаёт мерцать и двигаться, альфа уже не сомневается, что Тэхёна кто-то похитил. Это же подтверждает и настоящий таксист, который звонит ему лично и долго извиняется, поясняя, что возле клуба к нему подошёл мужчина и предложил круглую сумму, чтобы тот уступил ему место водителя. Сказал, что хочет устроить сюрприз любимому, и пообещал оставить машину через несколько кварталов по указанному адресу. По описанию внешности Чонгук всё больше склоняется к тому, что за всем этим дерьмом стоит Хан Джеро. Потому что тот всегда хвалился своими хакерскими способностями и в этом случае наверняка взломал транспортное приложение.       Джин так распереживался, что вызывается помочь в случае необходимости, тем более мальчишник уже закончился и все разъехались по домам. Омега, получив геолокацию от друга, сразу же направляется туда, моля бога, чтобы ничего ужасного не случилось.

***

      Джеро был ослеплён жаждой мести и довольно плохо продумал свой план, надеясь, что, пока Тэхёна будут искать, он успеет ему навредить и скрыться. Но того, что их найдут уже в течение часа, альфа никак не мог предположить. Испуганный, он оборачивается на звук сорванной с петель двери, а потом — на звон разбитых стёкол, оказавшись под прицелом сразу с трёх сторон.       Всё происходит так быстро, что Джеро даже не успевает дотянуться до пистолета, опрометчиво оставленного на столе. Судя по чёрной форме людей в масках, полицией здесь и не пахнет, а это значит только одно: живым альфа отсюда точно не выйдет.       Когда он встречается с разъярённым взглядом Чонгука, то обречённо поднимает руки, истерично выкрикивая:       — Я его только припугнул! Ничего такого!       — Ублюдского говна ты кусок! — Подлетев к нему, альфа бьёт его кулаком в нос, а потом — снова и снова. — Убью, мразь!       Его оттаскивают от Джеро, когда тот начинает хрипеть от ударов, превративших некогда симпатичное лицо в кровавое месиво, и уже не пытается сопротивляться.       Тэхён в ужасе наблюдает за происходящим и не реагирует на вопросы Сокджина, который освобождает ему руки и прикрывает наготу собственным пиджаком. Испуганно смотрит на приближающегося к нему окровавленного Чонгука и зажмуривается.       — Этот мудак тебя тронул?! — хрипло спрашивает альфа, касаясь его плеча, отчего тот сразу же вздрагивает. — Скажи: что он сделал?!       Тэхён всхлипывает, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Омега так долго пытался сдержаться, поэтому теперь, когда опасность уже миновала, больше не может себя контролировать.       — Чонгук, не сейчас! Ты с ума сошёл? — Видя, что друг находится на грани истерики, Джин прижимает его к себе.       Кто-то приносит плед из машины, и Тэхёна сразу же в него кутают. Альфа в таком бешенстве, что не отдаёт отчёта в своих действиях: громко ругается и сыплет угрозами в сторону избитого Джеро. Тяжело дышит, опираясь ладонями о стол, и в отчаянии мотает головой.       — Уведи его! — не в силах успокоиться, просит Чонгук Сокджина. — Ли отвезёт вас в Итэвон! — Он вновь поворачивается к Тэхёну, но смотреть на его слёзы нет никаких сил.       Это буквально лишает рассудка.       — Ну же! Уходите отсюда! — звучит на повышенных тонах, отчего вздрагивают уже оба омеги.       — Я… напишу, как доберёмся, — тихо говорит Джин и поспешно уводит Тэхёна в машину.       Никто не задаёт лишних вопросов.       Всем и так очевидно, что Чонгук просто так отсюда не уйдёт.

***

      Когда альфа возвращается домой, за окном уже светает. Багряные лучи тонкими нитями пронзают пространство спальни, проникая через щель между шторами. Чонгук осторожно прикрывает дверь, смотрит на русую макушку среди чёрных шёлковых подушек и с облегчением выдыхает.       В безопасности.       Любимый и такой родной.       Сокджин боялся позвонить в неподходящий момент, но отправил несколько сообщений, пояснив, что Тэхён заснул после принятого успокоительного и уже не было смысла дальше оставаться с ним, тем более Сухён там с ума сходил. Юджин остался на подстраховке, дождался возвращения хозяина дома и сказал ему, что всё в порядке и Тэхён крепко спит.       Чонгук снимает с себя одежду, пропитанную кровью, и бросает на пол ванной. После чего встаёт под тёплые струи воды и яростно пытается смыть с себя сегодняшнюю ночь.       Ужасающую своими событиями.       Правая рука опухла от такого количества ударов, а сбитые костяшки нещадно саднят. Чонгук морщится и шипит от боли, поэтому решает всё же обработать ссадины, а уже потом отправиться спать. В голове всё ещё крутится запись, которую он пересмотрел дважды, прежде чем принял радикальное решение.       Альфа уже собирается перемотать руку антибактериальным бинтом, но слышит за спиной тихое:       — Чонгук?       Оборачивается и замирает, глядя на сонного и растерянного омегу, который стоит на пороге ванной в его футболке.       — Иди ко мне! — Альфа, отложив бинт в сторону, делает шаг навстречу и прикрывает глаза, когда Тэхён стремительно преодолевает расстояние и прижимается к нему как можно крепче. — Прости меня! Я виноват… Я… — сбивчиво произносит он. — Потерял бдительность! Не думал, что этот гад способен на подобное! Господи! Как же я такое пропустил?       — Ты не мог этого знать, — шепчет омега, уткнувшись носом ему в шею. — Лучше скажи: как ты меня так быстро нашёл? Он же заставил выбросить телефон в окно!       — Помолвочное кольцо… — выдыхает Чонгук. — Я попросил вмонтировать туда микрочип, позволяющий отслеживать твоё местонахождение. Не потому, что не доверяю тебе — такие же есть в подвесках и у мальчиков. Считай это паранойей, но мне спокойнее, когда я могу войти в приложение и в любой момент посмотреть, где вы находитесь.       — Именно поэтому ты так настаивал, чтобы я носил его? — поражённо спрашивает Тэхён. — В тот раз, когда я задержался и пробил колесо, кольца на мне не было и…       — Вот после того случая как раз и доработал его, — кивает он. — Иначе бы сошёл с ума!       — Твоя паранойя буквально меня спасла! — с грустью усмехается омега. — Теперь я с этим кольцом не расстанусь!       — Если с тобой что-то случится, я этого не переживу! — Чонгук отстраняется и смотрит на припухшие от слёз глаза. — Моя главная драгоценность! Ты и мальчики! — Осыпает его лицо невесомыми поцелуями. — Может, это я с виду такой непоколебимый, но и у меня есть слабые места…       Тэхён бросает взгляд в сторону и, увидев окровавленную одежду на полу, судорожно вздыхает. Не решается спросить, чем всё закончилось, понимая в глубине души, что после такого Чонгук точно не оставил бы Джеро в живых.       Альфа поворачивает голову вслед за ним и устало прикрывает глаза. Рассказывать подробности — ни к чему, но Тэхён должен быть уверен, что бояться больше нечего.       — Ты же понимаешь, что, если бы мы посадили его за похищение человека, он бы через несколько лет вышел и снова отомстил? — тихо говорит Чонгук и получает едва заметный кивок. — Думаю, не стоит объяснять, что так рисковать собственной семьёй я просто не могу! — Он разворачивает его к стене, чтобы не было видно этой окровавленной груды одежды и брошенного поверх полотенца. — Я просмотрел видеозапись дважды. Это было… — Чонгук шумно выдыхает, пытаясь подобрать слова. — Очень тяжело. — Целует его в висок и зарывается носом в русые волосы. — Такое простить нельзя.       Чтобы осознать услышанное, понадобится не один день. Уж слишком кошмарные события случились сегодняшней ночью. Тэхён молчит целую вечность, не зная, как вообще всё это комментировать. Но к собственному удивлению, не чувствует разочарования или желания осудить за подобное. Вместо слов находит его губы и вкладывает в трепетный поцелуй всю свою благодарность за спасение.       — Про папу я тоже в курсе. — Чонгук нарушает тишину. — До сих пор в шоке… — разочарованно добавляет он.       — Ты не говорил, что они знакомы, — озадаченно шепчет Тэхён, всматриваясь в покрасневшие от бессонной ночи глаза.       — Это было полтора года назад, на мой день рождения. Джеро никто не приглашал, но он всё равно припёрся на вечеринку и, видимо, именно тогда познакомился с папой, — предполагает Чонгук. — Я даже не знал, что они общались, и никак не могу понять, почему близкий человек, который должен желать мне счастья, так тебя возненавидел.       — Банальная ревность, — говорит Тэхён. — Иногда такое бывает. Мы оба омеги, и это многое объясняет. Ощущение, что в Джеро он не видел соперника, а я для твоего папы просто самый главный триггер!       — Это вообще не оправдание! По сути, он содействовал твоему похищению! Уж поверь: это я просто так не оставлю! И после такого мы больше не сможем поддерживать с ним прежнее общение, — с горечью произносит Чонгук и смотрит на его уставшее и всё ещё заплаканное лицо. — Не хочу больше это обсуждать! Лучше скажи, как ты себя чувствуешь.       — Если отвечу, что всё хорошо, то солгу, — честно признаётся Тэхён.       — Ты опять весь горишь! — Он касается губами его лба. — Или мне кажется?       — Не кажется… — обречённо выдыхает омега.       — Маленький мой! Самый любимый на свете… — Целует так нежно и трепетно, что Тэхён не выдерживает и всхлипывает ему прямо в губы. Судорожно и так жалобно, что у альфы сердце на разрыв.       — Я уже думал, что никогда тебя не увижу. Ни тебя, ни детей… — захлёбываясь в слезах, шепчет Тэхён. — Вот что самое страшное для меня! — дрожащим голосом добавляет он.       — Всё хорошо, милый! Какое счастье, что я успел! — Чонгук подхватывает его на руки и уносит в спальню, бережно уложив на прохладные шёлковые простыни. Опускается рядом с ним и, притянув к себе, заботливо кутает в одеяло.       — Надо всё же сходить за жаропонижающим, — с тревогой произносит альфа, вновь проверяя рукой температуру в районе лба.       — Нет! Просто полежи со мной, — просит он. — Пожалуйста!       Чонгук целует его веки, гладит по волосам и шепчет что-то ласковое, едва касаясь мочки уха. Тэхён находит его опухшую правую руку и огорчённо вздыхает, глядя на сбитые костяшки.       Со слезами на глазах прижимает к губам чужие пальцы и едва слышно говорит:       — Спасибо…

***

      Альфа сразу предупредил Юджина, чтобы не вздумал их будить и позаботился о мальчиках, когда те проснутся. Они спят до самого обеда, бесконечно обнимаясь, потому что отчаянно нуждаются в этой запредельной близости.       Ощущать.       Прикасаться.       Согревать теплом.       Всё это имеет по-настоящему терапевтический эффект, в котором оба напитываются друг другом и в буквальном смысле лечат тактильностью и удивительной нежностью.       Чонгук приоткрывает глаза и сразу же зарывается носом в копну лохматых русых волос. Шумно вдыхает цветочный аромат и что-то неразборчиво мычит, обнимая омегу как можно крепче.       Тэхён от таких действий сонно улыбается и переплетает его пальцы со своими. Хочется забыть о случившемся, будто это страшный сон, но не получается. Так просто из памяти подобные события не сотрёшь. Но в этот раз омега уже не беззащитный подросток, у которого толком и поддержки никакой не было. Он взрослый, состоявшийся человек, имеющий семью и надёжное крыло, которое всегда закроет от опасности.       — Горячий… — сокрушённо шепчет Чонгук. — Говорил же, что надо было принять жаропонижающее!       — Знаешь же, что это такая реакция на стресс. И мне нужны вовсе не таблетки… — осипшим голосом отзывается Тэхён.       — Что ты хочешь, любовь моя? — Он целует его в мочку уха. — Я готов весь день вот так с тобой лежать и исполнять все твои желания!       — Правда? — Омега всё же разворачивается и прижимается к его груди. — Мы же можем устроить просмотр мультфильмов в кровати с мальчишками?       — В нашей? — удивляется альфа, приподнявшись на локте.       — Да! — Трётся носом о его подбородок. — И с Маисо!       — Ох, не-ет! Только не собака в постели! — обречённо стонет Чонгук, понимая, что шансов у него всё равно нет.       Он сделает что угодно, лишь бы Тэхёну полегчало после такого стресса. Не имеет смысла говорить о произошедшем, потому что альфа всё видел на записи. Ни к чему будоражить пережитое, но Чонгук обязан не только его поддержать, но и показать всю любовь, на какую способен.       В комнате царит полумрак из-за плотно задвинутых штор. На большом экране идёт какой-то популярный японский мультфильм, дополняемый звуками хруста воздушного попкорна. Старший омега лежит рядом с отцом, а младший привалился к Тэхёну, сладко сопящему на груди у альфы.       — Папа заснул, что ли? — шёпотом спрашивает обеспокоенный Чондэ, чуть приподняв голову. — Всё нормально?       — Да. Он немножко приболел, но мы лечим его обнимашками, так что тшш! — Чонгук прикладывает палец к губам и многозначительно подмигивает сыну, а потом с тихим смехом наблюдает, как Маисо пытается сделать подкоп, чтобы пробраться под одеяло.       Когда альфа ехал домой после случившегося, то больше всего боялся отката у Тэхёна. По сути, он пережил то же самое во второй раз, поэтому можно было ожидать чего угодно. Что уйдёт в себя и не подпустит, вновь запретив прикосновения, или ещё чего похуже.       Но омега снова его удивил.       Губы касаются лба, и Чонгук удовлетворённо отмечает, что жара больше нет.       Любовь и ласка действительно творят чудеса.

***

      Раздражённым взмахом широкой ладони альфа даёт понять дворецкому, что вежливые приветствия сейчас совершенно ни к чему. Чонгук стремительно следует по коридору родительского дома и застаёт отца с папой в просторной столовой за ужином. Они настолько не ожидали его здесь увидеть, что оба резко подскакивают со своих мест.       — Сынок! Что-то случилось? — встревоженно спрашивает альфа, сразу же направляясь к нему.       — Ты мне за всё ответишь! Ясно тебе?! — с ненавистью выкрикивает Чонгук, глядя в сторону омеги. — Думал, я ничего не узнаю? Да как ты мо-ог?! — Его голос срывается. — Я же неоднократно давал понять, что Тэхён для меня самый близкий и родной! Он моя семья! Какого чёрта ты никак не угомонишься?       — Объясни по существу! — ошарашенно просит мужчина, переводя взгляд с одного на другого.       И Чонгук рассказывает…       А потом ещё и включает видеозапись с Джеро — тогда всё становится очевиднее некуда.       Отец стоит мрачнее тучи и вопросительно смотрит на супруга, который явно не ожидал, что его так легко выведут на чистую воду. Хотел напакостить чужими руками, но совершенно не предполагал, что и сам попадёт под раздачу.       Чонгук нервно ходит кругами по гостиной и не особо выбирает выражения, гневно выкрикивая:       — Ты же знал, что Тэхён пережил насилие, но плевать хотел на последствия! Он даже прикасаться к себе не позволял, потому что дико боялся! Просто не воспринимал никакую ласку в свою сторону! Ну и кто ты, блядь, после этого?!       — Послушай… — наконец подаёт голос омега.       — Закрой рот и вообще ничего не говори мне после такого! — со злостью рявкает Чонгук, и отец, понимая всю серьёзность ситуации, не смеет его останавливать. — Никогда не смогу понять твоих мотивов! Но пока я сюда ехал, всё же кое-что для себя осознал. — Он горько усмехается и, сунув руки в карманы брюк, вновь начинает нервно вышагивать вдоль панорамного окна. — Ты не способен на сострадание! Вся твоя жизнь строилась на расчёте и собственном комфорте! Ты и меня никогда не любил! Именно поэтому я так шарахался от омег: опасался повторения семейного сценария. Подумай об этом! — эмоционально выдыхает Чонгук. — И если бы ты не был человеком, который дал мне жизнь, я бы наказал тебя совсем другими методами! А пока… — Он наконец останавливается и поднимает на него взгляд, полный боли и разочарования. — Сообщаю тебе, что с этого дня ты мне никто! Попытаешься навредить Тэхёну — и я уже за себя не ручаюсь! Уяснил?       — Сынок… — поражённо выдавливает из себя омега. — Да я же…       — Доигрался? — ледяным тоном окатывает его супруг. — А теперь выйди вон! С тобой разговор окончен!       Слово альфы в этом доме — закон. Омега не смеет ослушаться и покидает столовую в полной растерянности.       Чонгук провожает его презрительным взглядом и только после того, как за папой закрывается дверь, устало опускается на стул и прячет лицо в ладонях, дав наконец волю эмоциям, которые так долго сдерживал.       — Даже не знаю что сказать, сынок… — поражённо шепчет отец, присаживаясь рядом.       — Я убил этого мудака, слышишь? — дрогнувшим голосом отзывается альфа. — Задушил вот этими руками! — Поднимает на него заплаканные глаза, демонстрируя дрожащие ладони. — Это на его совести! — Он кивает на дверь. — И я очень тебя прошу: разберись с ним, иначе я…       — Мы разводимся. — Неожиданная новость застаёт Чонгука врасплох. — Это не связано со случившимся, но теперь у меня тем более нет никаких сомнений.       — За что он так его возненавидел? — звучит слишком отчаянно.       — Тэхён очень похож на омегу, в которого я был безумно влюблён в молодости, — с тихим вздохом признаётся отец. — Ничего у нас тогда не сложилось, но я до сих пор его вспоминаю…       — Ты никогда мне о нём не рассказывал, — растерянно произносит Чонгук.       — О таком собственным детям не говорят. Как-то не комильфо, знаешь ли, — с горечью усмехается он. — Да и вообще, мы с тобой никогда особо не откровенничали…       — Но ещё же не поздно попытаться это сделать? — с грустной улыбкой предлагает Чонгук.

***

Пусан, 2024 год

      Тэхён сидит перед зеркалом с закрытыми глазами, пока визажист умело колдует над его лицом. В номере отеля играет лёгкая музыка, а Чимин с Джином в который раз зачитывают список необходимого для организации торжества, проверяя, всё ли выполнено.       — Посмотрите, господин Ким! — произносит смазливый парень с набором кистей в руке. — Всё, как вы просили, — максимально натурально!       Тэхён открывает глаза и, наклонившись вперёд, придирчиво изучает собственное лицо. Некоторые омеги и в обычной жизни частенько пользуются макияжем, но только не он. И Чонгук много раз подчёркивал его природную красоту, бесконечно ей восхищаясь, поэтому Тэхёну очень не хотелось выглядеть на собственной свадьбе неестественно.       — Ну какой же ты невероятный! — восторженно хлопнув в ладоши, тянет Чимин.       — Знаете, а ведь до встречи с Чонгуком я воспринимал себя совершенно иначе. Считал, что абсолютно посредственный, и вообще был недоволен своей внешностью, — задумчиво признаётся Тэхён. — Но мой альфа так часто говорит мне комплименты, что я будто открываю себя заново! — Он встаёт с кресла и улыбается своему отражению.       — Ты безумно красивый! — Сокджин разворачивает его к себе и театрально ахает. — Просто до неприличия!       — Завидуй молча! — Чимин толкает омегу в плечо и хохочет. — Сегодня его звёздный час!       — Вы все такие милые! — с улыбкой говорит визажист. — А теперь перейдём к волосам? Думаю, с ними и так всё хорошо — можно просто уложить пряди и добавить немного объёма.       Тэхён обречённо кивает и вновь усаживается обратно, попутно спрашивая у Сокджина, готов ли его свадебный наряд. С каждой минутой волнение захлёстывает всё сильнее, и он очень благодарен омегам, которые болтают без умолку и постоянно шутят.       Омега не хотел облачаться в строгий костюм, поэтому остановил свой выбор на блузке из нежного, украшенного жемчугом шифона молочного оттенка и таких же брюках в тон. Когда образ завершён, Тэхён довольно цокает, уверенный, что Чонгук по достоинству оценит его изысканный наряд.       Проведение свадебного торжества запланировано на берегу Японского моря, и для этого была привлечена команда профессионалов. Целый месяц ушёл на строительство куполообразного шатра, напоминающего бутон, в котором уже вовсю готовятся к банкету.       Тэхён идёт под руку с папой по вымощенной деревянной дорожке, ведущей к роскошной цветочной арке, возле которой его уже ожидает Чонгук. Сегодня на нём — белый костюм с чёрными лацканами и бабочкой, что на контрасте выглядит невероятно стильно и очень ему к лицу. Чонгук счастливо улыбается и в нетерпении переминается с ноги на ногу, любуясь невероятной красотой своего омеги.       На церемонию приглашены самые близкие, среди которых нет папы Чонгука, но гости лишнего не спрашивают, а кое-кто уже даже в курсе его омерзительного поступка. Играет лёгкая музыка, придающая атмосфере ещё больше романтики. Распорядитель зачитывает речь и по просьбе Тэхёна не требует с них произнесения клятв: они решили оставить их только для себя и озвучить друг другу наедине.       Глаза в глаза.       И дрожащие от волнения руки в руках.       Суеверный Чонгук настоял, чтобы их кольца были максимально простыми, без украшений и узоров, потому что был убеждён: если символ их вечной любви будет гладким, то и семейная жизнь окажется такой же. Омега возражать не стал и сейчас с трепетом наблюдает, как на его палец надевают изящное кольцо из жёлтого золота. Такое же, но из белого, уже красуется на руке альфы, когда распорядитель торжественно объявляет их супругами, и под громкие аплодисменты они наконец закрепляют свой союз нежным и чувственным поцелуем.       — Как же я тебя люблю, — шепчет ему Чонгук, прижимая к себе.       Тэхён с трудом сдерживается, чтобы не разреветься от нахлынувших эмоций, и тихо произносит в ответ:       — Неужели мы теперь мужья?       — Не верится, да? — с лёгким смешком говорит альфа.       Он не успевает ничего ответить, потому что дети первыми подлетают и обнимают их с двух сторон. А потом с поздравлениями подходят родители и остальные гости, перебивая друг друга и желая молодой семье любви и счастья.       Когда суета немного затихает, распорядитель приглашает всех пройти в шатёр для празднования банкета. Под общий шум и гам никто не замечает, что отец Чонгука хватает папу Тэхёна за руку.       Тот вздрагивает от резкого прикосновения и бросает на альфу растерянный взгляд, который тихо, но весьма настойчиво произносит его имя:       — Джеон…       — Чонхо… — выдыхает омега.       Он узнал его почти сразу, как только увидел, но всё же старался сохранить остатки самообладания. Однако это было нелегко — от одного лишь прикосновения его уверенность рухнула как карточный домик.       — Когда я впервые увидел Тэхёна, то очень удивился, что кто-то может быть настолько похож на тебя! — с улыбкой говорит он.       — Тридцать семь лет прошло, — прикрыв глаза, зачем-то шепчет Джеон.       — И девяносто три дня, — добавляет Чонхо, настойчиво притянув его к себе. — Поверить не могу, что всё же нашёл тебя!       Омега в курсе поступка папы Чонгука и знает, что его отец подал на развод, но видеть сейчас перед собой любовь всей своей жизни — это просто ошеломляюще. Он пытается вырваться, но ему не позволяют.       — Я так много хочу тебе сказать, но сегодня не подходящий для этого день! — сбивчиво произносит альфа.       — Это лишнее, — пытаясь скрыть нарастающее волнение, сдержанно говорит Джеон. — Идём в шатёр.       Тэхён оборачивается у самого входа и замечает папу: тот всё ещё стоит у цветочной арки, и его руку сжимает отец Чонгука. Омега вопросительно смотрит на супруга, а тот лишь усмехается в ответ.       — Это долгая история, но ты даже не представляешь, насколько она удивительная! — загадочно кивает альфа и утягивает его в роскошный зал, готовый к празднованию.

***

      Столы расставлены таким образом, что это вновь похоже на цветок. В самой сердцевине — влюблённые, никого не замечающие вокруг и постоянно воркующие друг с другом. Когда их приглашают исполнить танец, под самым потолком загорается множество огней, и это очень похоже на распустившиеся лепестки.       — Иланг-иланг… — глядя наверх, с улыбкой говорит Чонгук. — Потрясающе красиво!       — Нравится? — счастливо шепчет Тэхён, задрав голову.       — Когда ты решил сам всё организовать, я даже не сомневался, что это будет нечто шедевральное!       — У меня была куча помощников, а ещё — твои деньги! — со смехом добавляет омега.       — Всё моё — твоё, так что больше никогда так не говори! — поправляет его Чонгук и принимается кружить в свадебном танце.       После дегустации потрясающего торта, который оказался почти два метра высотой, гости окончательно расслабляются и уже веселятся самостоятельно. Самое время незаметно сбежать с праздника, о чём и намекает Тэхён, желающий поскорее оказаться с альфой наедине. Тот кивает и выводит его через выход для персонала, но они почему-то направляются не в сторону отеля, который расположен неподалёку и арендован для всех гостей, а в противоположную.       — Куда это мы идём? — удивлённо спрашивает омега, оглядываясь и проверяя, не следует ли кто-то за ними.       — Когда ты решил праздновать нашу свадьбу в Пусане, я действительно удивился, — начинает Чонгук. — Но потом даже обрадовался.       — Почему же? — Он чувствует на своей талии горячую ладонь и прижимается бедром чуть плотнее, наслаждаясь близостью.       — Я приобрёл эту часть пляжа ещё лет пять назад, но не стал здесь что-то строить и вообще хотел продать, пока… — Чонгук хитро улыбается и тянет его дальше по песку. — Может, разуемся, а то так неудобно идти!       — «Пока» что? — любопытствует Тэхён, сбрасывая светлые туфли.       — Когда мы расстались, я так сильно убивался: буквально места себе не находил. И помнишь мой рассказ о том, что между мной и Чондэ состоялся серьёзный разговор?       — Да…       — У меня было такое отчаяние. Совершенно не представлял, как тебя вернуть, и тогда сын предложил мне кое-что, — загадочно продолжает он.       — Я пока ничего не понимаю… — озадаченно говорит Тэхён, а потом поднимает взгляд и застывает, смотря прямо перед собой.       У него в буквальном смысле шок, и его реакции хватает лишь на то, чтобы прижать ладони к ошарашенному лицу.       — Дом твоей мечты… — с довольной ухмылкой произносит альфа, наблюдая за чужими эмоциями.       А они бесценны.       Тэхён неверяще мотает головой и не может сдержать слёз.       — Вы с мальчиками делали макет этого дома, а потом я нашёл проект на твоём рабочем столе. Может, не всё так, как тебе представлялось. Если что, можно исправить…       — Чонгу-ук! — дрогнувшим голосом прерывает его омега. — Я какой угодно сюрприз ожидал, но не такой!       — Когда началось строительство, я решил, что в любом случае подарю его тебе, даже если не простишь. Но какое же счастье, что вручаю тебе эти ключи в качестве свадебного подарка! — Альфа притягивает его к себе и утирает чужие слёзы. — Хочешь войти?       — Конечно! — с нервным смехом говорит Тэхён. — Он же именно такой, каким я его рисовал!       Дом немного похож на тот, что в Итэвоне, но в бежевых тонах, и в нём гораздо больше стёкол, а соответственно, и света. Поднявшись по ступенькам, они минуют территорию, в которой имеется открытый бассейн и зона с лежаками, и останавливаются возле центральных дверей.       — Держи. — Чонгук протягивает ему магнитный ключ. — Это должен сделать именно ты!       Заходят в дом — и от их движения сразу же срабатывают датчики света, озаряя просторный холл. Тэхён старательно отряхивает ноги от песка и медленно следует за альфой, озираясь.       — В твоём проекте не всё было детально прорисовано, поэтому я многое оставил нетронутым, чтобы ты мог вдоволь насладиться дизайнерским оформлением интерьера, — поясняет он. — Всё как на макете: дом двухэтажный, но мне безумно нравится расположение комнат вокруг зоны гостиной, совмещённой с кухней и столовой. Потому что это помещение действительно является центральной частью, и круто, что оно объединяет все остальные пространства. Гениально придумано! — с восхищением рассуждает Чонгук и не замечает, что омега остановился и, прислонившись к стене, притих. Запоздало оборачивается и сразу же направляется к нему. — Ну что ты? — ласково шепчет он, заключая его в крепкие объятия.       — Это всё как-то слишком, — шмыгнув носом, отзывается Тэхён. — Я о нём грезил ещё с семнадцати лет. Сначала рисовал в воображении, потом — на бумаге, а когда выучился на архитектора, то смог сделать проект. Как-то мы с мальчиками рассуждали на тему дома мечты, и я обещал им сделать макет. А после уже собирали его вместе, но я и забыл про него, а вы… Господи, Чонгук! Почему вы у меня такие хорошие, а? — в слезах спрашивает омега.       — Эй! А ну, не реви! — Он зацеловывает его влажные щёки. — Не представляешь, как мы сблизились с Чондэ, пока строился дом, да и Чонсу тоже участвовал! Я очень переживал, что мелкий проболтается, но нет… Молодец! Всё держал в секрете.       — Здесь так красиво! Даже на начальном этапе, — с восхищением говорит Тэхён, обводя взглядом будущую гостиную. — А какой вид из окна! — Он подходит к нему, смотрит на ночное море и замечает ещё кое-что на самом берегу. — Ой, а это что такое? — удивлённо спрашивает омега.       — После душа я обязательно тебе всё покажу! — горячо шепчет он, обжигая чужую мочку уха. — Идём! — Чонгук утягивает его в одну из спален, где уже оборудована ванная комната.       Нежные поцелуи под струями воды очень быстро перерастают в горячие и неистовые. Альфа терзает чужие губы до изнеможения, бесконечно повторяя слова нежности. Он уже хочет отключить воду, чтобы выбраться, но Тэхён его останавливает, опустившись на колени. Омега никогда не делал этого добровольно, а Чонгук не смел настаивать, но сейчас ему очень хочется начать ночь их любви именно с этого.       — Уверен? — настороженно уточняет альфа, с наслаждением наблюдая за потрясающей картиной.       Тэхён кивает и улыбается, после чего проводит языком от головки до самого основания. Он причмокивает губами, втянув сначала одно яичко, а затем — другое, разом выбив у Чонгука почву из-под ног. Он помогает себе рукой и всячески его раздразнивает, после чего опускается ртом почти наполовину — дальше просто не позволяют размеры и отсутствие опыта. Но даже это вынуждает альфу судорожно искать опору у стены, соскальзывая пальцами, и выстанывать его имя.       Чонгук жадно смотрит на развратные действия своего мужа и плотоядно облизывается, чувствуя, как волны подступающего оргазма грозятся накрыть его слишком стремительно. И надо бы отстраниться на самом пике, но ему не позволяют, соблазнительно причмокивая, когда он всё же изливается в горячий и податливый рот, о котором так долго мечтал.       Тэхён действительно кайфует от процесса, слизывая всё до последней капли, и так сексуально стонет, что альфа желает трахнуть его прямо здесь. Он нетерпеливо толкается ему в рот и нехотя отстраняется через несколько секунд, а затем опускается на колени и притягивает омегу к себе для властного и глубокого поцелуя. Чувствует вкус своего семени и, чуть отстранившись, смешно морщится под чужой звонкий смех.       — Ты гораздо вкуснее! — фыркает Чонгук, утирая губы тыльной стороной ладони.       — Я бы поспорил! — хихикает омега и вновь тянется за поцелуем, раззадоривая альфу.       — Мы должны отсюда выбраться, иначе я сорвусь — и наша брачная ночь начнётся прямо здесь, а я так не планировал! — бормочет он и всё же выключает воду.       Махровые халаты приятно согревают кожу, когда они выходят на улицу и останавливаются возле ступенек, ведущих к пляжу. Тэхён уже отсюда понимает, какой ещё один сюрприз приготовил ему альфа, и лишь изумлённо качает головой, прикусывая нижнюю губу.       На берегу стоит большая кровать.       Алые шёлковые простыни красиво мерцают в свете диодных огоньков. И когда они минуют лестницу, омега замечает, что на постели разбросаны нежно-жёлтые цветки. Поворачивает голову и с улыбкой смотрит на Чонгука.       — Ты что-нибудь слышал про филиппинскую легенду об Иланге? — тихо спрашивает альфа, обнимая Тэхёна за талию.       — Нет… — На его лице отображается искреннее удивление.       — Она рассказывает о влюблённой паре, у которой было всё, кроме детей. И вот однажды супругам приснился один и тот же сон. Боги спустились к ним с небес и пообещали подарить им омегу, но поставили условие: к нему никогда не должен был прикасаться ни один альфа, — начинает Чонгук, наблюдая, как хмурится озадаченный Тэхён. — Почему появился именно такой запрет — легенда умалчивает. Но в семье действительно вскоре родился омежка, и ему дали имя Иланг, что означает «цветок». Со временем он вырос в настоящего красавца, которого мечтали взять в мужья все альфы в округе. Но родители помнили о запрете богов и не подпускали никого к своему сыну. Да только вечно приглядывать за ним они не могли. Однажды, когда родители отлучились по делам, Иланг украдкой сбежал из дома. Он гулял по саду, где встретил прекрасного юношу, который влюбился в омегу до беспамятства. Признавшись ему, альфа схватил Иланга за руку… И в тот же миг тот исчез без следа, а вместо него появилось необычное растение с цветами, испускающими удивительный аромат. Родители сразу поняли, что произошло, и горю их не было конца. А юноша с разбитым сердцем, как утверждает легенда, до сих пор бродит по тому самому саду и ищет своего возлюбленного.       — С ума сойти, — ошарашенно шепчет Тэхён. — Слава богу, что наша с тобой история совсем другая…       — Иногда мне кажется, что ты и есть тот самый цветок из древней легенды, а я — тот самый влюблённый юноша, который искал тебя много столетий и наконец нашёл. — Чонгук берёт его лицо в ладони и нежно целует. — Ты так пахнешь, что я схожу с ума рядом с тобой!       — Если это так, то могу сказать, что боги смилостивились и всё же позволили двум разбитым сердцам соединиться, — с улыбкой добавляет Тэхён и вновь смотрит на красивую постель. — Никогда не думал, что за внешностью матёрого брутала скрывается такой безумный романтик!       — Я мечтал встретить здесь с тобой рассвет, — сбрасывая с омеги халат, с придыханием произносит Чонгук.       — В Пусане они очень красивые! — Тэхён кольцует его руками за шею.       — Багряные…       — Да-а…