Моя судьба зависит...

      Первое, что сделал Ши Уду, покинув родные края — нашёл магазин готового платья и купил для Цинсюаня новую одежду. Тот факт, что мальчик одевается как девочка, вызывал в душе Ши Уду внутренний протест, и он был просто счастлив, когда, наконец, увидел брата в нормальной одежде. Ши Уду идея с переодеванием изначально казалась странной, да и тот гадатель с первого взгляда ему не понравился. К тому же, в прошлой жизни божок-пустослов всё равно заново привязался к Цинсюаню, значит, женская одежда не способна его защитить.       — Я теперь, выходит, мальчик? — спросил Цинсюань, разглядывая свой новый наряд.       — Ты всегда был мальчиком, — терпеливо объяснил Ши Уду, борясь с желанием хлопнуть себя по лбу.       Это была невероятно глупая идея! Гадателя бы самого в платье обрядить…       — Тогда почему раньше меня одевали, как девочку?       «Просто потому что!», едва не закричал Ши Уду, но вместо этого сделал глубокий вдох и заговорил спокойно.       — Дело в том, что один… человек… — пугать Цинсюаня нечистью не хотелось, — пытался навредить тебе. Родители таким образом хотели тебя спрятать и обезопасить.       Такого объяснения Цинсюаню хватило.       — Эта одежда намного удобнее.       Ши Уду вздохнул с облегчением. Быть может, в этой жизни Цинсюань даже не приобретёт дурную привычку разгуливать повсюду в женском облике, когда окажется на Небесах… Хотя верилось с трудом.       — Дагэ, а куда мы теперь пойдём?       На этот вопрос у Ши Уду пока что не было ответа. Вернее, он мог сказать, куда они точно не пойдут — на гору, где он самосовершенствовался в прошлой жизни. Во-первых, именно там Цинсюаня нашёл божок-пустослов, и Ши Уду планировал держаться как можно дальше от этого места. Во-вторых, ему просто не нужен наставник. Ши Уду прекрасно помнил трудный путь к вознесению. Он собирался совершенствоваться самостоятельно, учитывая прошлые ошибки. Им нужно найти спокойное место с хорошим фэншуем, и Ши Уду вознесётся даже быстрее, чем в прошлой жизни, он был в этом уверен.       — А куда бы ты хотел? — ответил Ши Уду вопросом на вопрос.       Цинсюань задумался, а потом, сияя улыбкой, произнёс:       — Туда, где у нас снова будет дом!       Ши Уду улыбнулся в ответ. «У нас будет дом. Целый дворец, один из самых прекрасных в Небесной Столице». Он собирался как можно скорее дать брату новый дом.       — А пока что я хочу поесть, — продолжил Цинсюань, указывая на вывеску закусочной на другой стороне реки.       Братья находились в оживлённом торговом городке, разделённом на две почти равные половины водным потоком. На мосту Цинсюань убежал вперёд и, перегнувшись через перила, стал разглядывать утку, что энергично работала лапками против течения. Ши Уду вовремя схватил младшего брата за шкирку и от злости встряхнул хорошенько.       — Там глубоко! А если бы ты упал!       Цинсюань виновато опустил взгляд, Ши Уду, видя его таким, даже не смог влепить маленькому дурню подзатыльник. Такое впечатление, что дети специально ищут способ убиться! Река, хоть и выглядит достаточно спокойной, всё равно опасна. Осень уже вступила в свои права, вода, наверняка, очень холодная.       Ши Уду поёжился, вспомнив осень этого года в прошлой жизни. Цинсюань тогда вырос из единственной пары тёплых сапог, что у него была. Ши Уду отдал ему свои, и в них младший брат напоминал гуся с большими лапами, ведь сапоги были ему сильно велики. Сам Ши Уду всю осень и зиму ходил в лёгкой обуви, постоянно простужался и то чихал, то кашлял. Как хорошо, что на этот раз у них достаточно денег.       Подкрепившись, братья снова вышли на берег реки. Ши Уду как раз думал, что надо бы найти постоялый двор, Цинсюань устал после долгого пути…       — Помогите! — вдруг закричали на мосту.       — Что такое?       Оживлённая улица тут же загудела, люди хлынули к реке.       — Кажется, кто-то упал в воду.       — Это ребёнок! Ребёнок тонет!       Ши Уду инстинктивно схватил Цинсюаня за руку, чтобы убедиться, что младший брат рядом.       — Ничего не вижу! Где же он?       — Уже ушёл под воду?       Люди галдели на все лады, но никто не спешил прыгать в реку. Всё, как обычно. Кто-то из праздных зевак случайно толкнул Цинсюаня, и Ши Уду решил увести брата подальше от моста. Но сделав шаг, он остановился. Чужие судьбы никогда особенно его не заботили. И смертные, и боги, и демоны в первую очередь думают о себе и своих близких, а тот, кто это отрицает, или идиот, или лицемер. Ши Уду и сейчас придерживался того же принципа… Вот только он три сотни лет был Повелителем Вод. Именно гордость руководила им, гордость, а не сострадание, когда он отпустил руку Цинсюаня и сунул ему узел с вещами.       — Будь здесь, никуда не уходи!       Ши Уду бросился на мост, расталкивая локтями толпу. Какой-то малец, не старше Цинсюаня, собрался прыгать в воду, Ши Уду, не глядя, оттолкнул его и перемахнул через перила. Удар об воду выбил воздух из лёгких, холод мгновенно сковал мышцы. Бесполезное, слабое тело! Ши Уду ещё не привык быть смертным, порой забывал о своём возрасте и сущности. Оказавшись в воде, в первую секунду он попытался задействовать духовную силу и недоумевал, почему не выходит.       Пока что он простой смертный шестнадцати лет от роду, и ему придётся с этим смириться. Ши Уду стал шарить руками в окружающей его темноте. День был пасмурным, а вода мутной, как тут что-то разглядеть? Воздух закончился слишком быстро, и Ши Уду пришлось всплыть на поверхность. Сделав вдох, он снова нырнул, но за миг успел услышать, как полный ужаса женский голос зовёт:       — Янь-эр!       Женщине вторил ребёнок:       — Мэй-мэй!       Ещё Ши Уду различил голос Цинсюаня:       — Дагэ!       Раздался громкий плеск, ещё кто-то прыгнул в воду. Если бы у Ши Уду было на это время, он бы закатил глаза. Как бы не пришлось спасать двоих вместо одного. Но взрослый пусть сам выплывает, как хочет, Ши Уду собирался спасти девочку, чья мать и старший брат надрываются на берегу.       Он плыл в глубину, прикинув, что течением девочку могло отнести к опоре моста. От холода Ши Уду уже не чувствовал своего тела, и лёгкие снова начали гореть. Нужен ещё один вдох, иначе он сам здесь утонет… Но тут Ши Уду заметил среди темноты что-то ещё более тёмное, чем воды осенней реки. Слепо протянув руки, он нащупал колышущуюся ткань, а потом и тонкую ручку, что казалась такой же безвольной и подвластной течению.       Одной рукой прижав девочку к себе, другой Ши Уду закрыл ей нос и рот, чтобы не захлебнулась… Хотя, откуда ему знать, что малышка ещё жива? Изо всех сил работая ногами, Ши Уду стремился к поверхности. Жжение в груди становилось невыносимым, хотелось вдохнуть. Слабое человеческое тело готово было сдаться, но характер Водяного Самодура заставлял его двигаться.       В глаза ударил свет, и воздух ворвался в лёгкие. Совершенно обессиленный, Ши Уду лежал на воде и даже не обратил внимания, что кто-то схватил его за одежду и тянет к берегу. Выбравшись с чужой помощью на твёрдую землю, Ши Уду, наконец, бросил взгляд на девочку, которую всё ещё держал на руках. Малышка наглоталась воды и теперь кашляла, всё ещё тельце крупно дрожало. Но, по крайней мере, она жива.       Девочка, словно почувствовав его взгляд, открыла глаза и посмотрела на своего спасителя. Ши Уду её лицо показалось смутно знакомым, он всё вглядывался в по-детски милые черты… и вдруг словно опять окунулся в ледяную воду. Ши Уду уже видел эти золотые глаза.       — Янь-эр!       Ребёнка практически вырвали из его рук. Мать, рыдая от пережитого страха, прижимала девочку к себе. Сама Янь-эр ещё толком не осознала, что произошло и, оцепенев, молчала, только таращилась на Ши Уду своими огромными глазами.       — Мама, это я виноват… Я не уследил…       К плачу женщины прибавился плач ребёнка. Ши Уду инстинктивно повернулся на голос и, пошатнувшись, осел на землю. Ему казалось, что со всех сторон подступает темнота. Яснее звуков вокруг Ши Уду в этот миг слышал звон цепей и холодный голос демона, спокойно рассказывающий о двух путях, каждый из которых приведёт к смерти. Рука сама собой потянулась к шее, ногти вонзились в кожу. Ши Уду задыхался, будто так и не выплыл из этой реки, остался там, на дне. Предплечья вслед за шеей вспыхнули болью, а ещё болело в груди. Глядя на ребёнка, на испуганное, беззащитное дитя, Ши Уду видел тёмную тварь, отнявшую его жизнь.       — Посмотри на меня!       Кто-то хлопнул Ши Уду по щеке. Недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы вернуть к реальности.       — Дыши… вот так, молодец…       Повинуясь этому спокойному голосу, Ши Уду сделал вдох, а потом ещё один. Зрение постепенно прояснилось, и он увидел перед собой лицо мужчины, в котором угадывалось сходство с лицом демона из кошмаров. Только этот человек был уже в летах, тёмный цвет его волос почти полностью сменился серебром седины. А ещё в глубине золотых глаз не чувствовалось могильного холода и демонического огня.       — Как ты? Не ранен?       Мужчина сам был весь мокрый. Это он вытащил Ши Уду и Янь-эр на берег. «Должно быть, отец Хэ Янь и… Хэ Сюаня», подумал Ши Уду. Частью сознания он находился не здесь и всё воспринимал отстранённо. Чертог Сумрачных Вод для Ши Уду был реальнее, чем мост и река, Князь демонов реальнее, чем девятилетний мальчик, который всхлипывал, обнимая мать и сестру.       — Дагэ!       Лишь голос Цинсюаня окончательно вернул Ши Уду из кошмара предыдущей жизни. Цинсюань врезался в него, едва не опрокинув на землю, а потом стиснул в объятиях.       — Дагэ, я так перепугался!       — Малыш, как тебя зовут?       Господин Хэ здраво рассудил, что лучше обратиться к тому из братьев, который пребывает в меньшем шоке и, по крайней мере, сможет дать внятный ответ.       — Цинсюань, а это мой старший брат — Уду, наш фамильный знак — Ши.       — Сюань-эр, — ласково позвала ребёнка госпожа Хэ. — Где ваш дом? Вы пришли сюда с родителями или одни?       — Мы…       Цинсюань запнулся, у него вдруг задрожал подбородок, и чуткая женщина мигом поняла, в чём дело.       — Вам есть, где переночевать?       Цинсюань молчал, Ши Уду ещё не оправился от потрясения, у него кружилась голова, поэтому он ничего не успел возразить, когда господин Хэ сказал:       — Поедем все к нам, потом разберёмся.       Он помог Ши Уду встать, госпожа Хэ тоже поднялась, держа дочь на руках. Если честно, Ши Уду сам не понял, как это произошло, но через некоторое время он обнаружил себя сидящим в телеге. Ему на плечи кто-то накинул сухое ханьфу, Янь-эр лежала на руках матери, завёрнутая в плащ, и напоминала окуклившуюся бабочку.       — Дагэ, дагэ!       Ши Уду не сразу понял, что Цинсюань зовёт его.       — Ты в порядке? Сильно замёрз?       Младший брат попытался согреть его руки своим дыханием. Ши Уду только сейчас заметил, что действительно стучит зубами от холода.       — Подгоняй лошадь, детям нужно поскорее согреться! — крикнула госпожа Хэ мужу.       — Сама знаешь, наша старушка быстрее не может.       Лошадь, наверное, и правда доживала свою жизнь, телега еле тащилась.       — Ничего, скоро приедем к нам домой, примешь ванну и выпьешь горячего чаю.       Госпожа Хэ говорила с интонациями, явно предназначенными для ребёнка. Даже хотела сесть рядом с Ши Уду и обнять его, чтобы было теплее, но вовремя сообразила, что перед ней уже почти взрослый юноша.       — А где ваш дом? — спросил Цинсюань.       — В посёлке Богу. Тебе там понравится.       — Гэгэ, — раздался тихий детский голос.       Это был не Цинсюань. Хэ Янь протянула руку и схватилась за край одежд Ши Уду. В широко распахнутых глазах еще сохранился испуг, но смотрели они внимательно и прямо.       — Гэгэ, ты спас меня.       — Ты такой смелый! — присоединился к сестре Хэ Сюань. — Спасибо тебе!       — Я…       Ши Уду никогда прежде не оказывался в ситуации, когда не мог найти слов. Но даже если бы он знал, что сказать, всё равно не выдавил бы из себя ни словечка, потому что дыхание застряло в горле. Хэ Сюань смотрел на него с таким восхищением и благодарностью… Сейчас Хэ Сюань ещё ребёнок, его черты не утратили мягкости и наивности. Но Ши Уду помнил его другим. Он помнил демона с бледной кожей и глазами, яркими, как пламя горы Тунлу, глубокими, как морская бездна. А ещё Ши Уду помнил Хэ Сюаня, истощённого, перемазанного в крови и грязи, помнил его лицо, искажённое гневом, и последний вздох, что сорвался с бескровных губ. Трудно поверить, что все эти воспоминания об одном и том же человеке.       Ши Уду снова будто выпал из реальности. Ему казалось, что он находится на гребне огромной волны, которая несёт его, подавляя любое сопротивление. Да он и не сопротивлялся. Почему-то Ши Уду всё вокруг воспринимал отстранённо. Это происходит не с ним. Не его ведут в небогатый деревенский дом. Не он слышит, как госпожа Хэ громко командует мужу и сыну натаскать воды и затопить печь. Не он молча принимает из рук господина Хэ комплект чистой одежды. Возможно, разум замёрз вместе с телом и начал понемногу оттаивать только в бочке с тёплой, почти горячей водой.       Ши Уду, наконец, остался наедине с собой и получил возможность спокойно подумать. Неужели, это реальность? Он оказался в доме семьи Хэ, для него согрели воды, чтобы он не заболел, ему дали одежду, его собираются накормить ужином… Ши Уду замотал головой, капли разлетелись во все стороны. Это какой-то бред! Почему именно сегодня они оказалась в том городе, почему именно Хэ Янь упала в реку, почему, во имя Небес, он вдруг бросился её спасать? Смертные такие совпадения называли судьбой, но Ши Уду всегда сам творил свою судьбу и теперь впервые оказался безвольной игрушкой в её руках.       Не важно, судьба это или нечто иное, Ши Уду точно знал, что не может здесь оставаться. Находиться в доме Хэ просто невыносимо. Объяснить это чувство сложно, но противостоять ему Ши Уду не мог. Он должен немедленно взять Цинсюаня и уйти. Полный решимости так и поступить, Ши Уду выбрался из бочки. Несколько минут ушло на то, чтобы вытереться, расчесать волосы и одеться. На шестнадцатилетнем подростке одежда взрослого мужчины висела мешком. Он вышел из жарко натопленной маленькой комнатки в кухню, на плите что-то булькало, обещая вкусный ужин, но Ши Уду не собирался пробовать это блюдо. За дверью слышались негромкие голоса. Ши Уду дал себе ещё несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, но вечно прятаться невозможно.       За столом сидели господин Хэ с дочерью, а хозяйка дома заваривала чай. Увидев Ши Уду, она улыбнулась.       — Ты вовремя. Выпей имбирного чаю, сразу согреешься.       — Садись, садись, чего стоять? — добавил господин Хэ, видя, что юноша колеблется.       Чай оказался вкусным, но Ши Уду даже один глоток сделал с трудом.       — Если всё не выпьешь, мама будет ругаться, — шепнула ему Хэ Янь.       Господин Хэ прыснул со смеху.       — Верно, а если заболеешь, будет ругаться ещё сильнее.       — Кто вас всех выхаживать будет, если сляжете с простудой, а?       Госпожа Хэ уже начала накрывать на стол и как раз вышла из кухни с тарелками в руках. Тут непонятно откуда выскочили двое детей и пронеслись мимо неё, едва не сбив с ног.       — В догонялки играйте во дворе! — крикнула госпожа Хэ им вслед, а потом вздохнула, — Вот, сорванцы!       — Меня подождите!       Хэ Янь оставила недопитый целебный чай и побежала догонять брата с Цинсюанем.       — Куда? — мать попыталась схватить её, но девочка оказалась проворнее. — И вот что мне с ними делать?       — Оставь детей в покое, пусть играют, — махнул рукой господин Хэ.       — И то верно… Сюань-эру трудно находить общий язык с другими детьми, но к Сюань-эру… какое совпадение, что в их именах один и тот же иероглиф… он сразу потянулся, и Янь-эр не отстаёт. Она так напугалась, но Сюань-эр быстро развеселил её.       Заговорив о дочери, госпожа Хэ посмотрела на Ши Уду, но найти слов, выражающих всю свою благодарность, не смогла. Ей на помощь пришёл муж.       — Молодой господин Ши, наша семья в неоплатном долгу перед тобой.       «Нет, это семья Ши в долгу перед семьёй Хэ», подумал Ши Уду. В прошлой жизни из всех людей, чьими жизнями он заплатил за жизнь Цинсюаня, Повелитель Вод лично видел только Хэ Сюаня, да и то один раз. Он не хотел знать, как они выглядят, старался не воспринимать их как живых людей. Потому что он знал, что, стоит задуматься, стоит на секунду остановиться… и он просто не сможет, он сломается под грузом, который взвалил на себя.       С момента перерождения он повторял, что сделанное однажды сделает снова. Тысячу раз, если понадобится… И вот теперь Ши Уду пил имбирный чай в доме семьи Хэ, видел лица этих людей, слушал их голоса. Вместо имён на бумаге рядом с ним живые люди, что относятся к незнакомцу с теплотой и радушием. Он ощутил уже ставшую привычной боль в сердце. В этой жизни будет сложнее.       — Дети, идите ужинать! — позвала госпожа Хэ.       В дом будто ворвался вихрь. Если один ребёнок способен создать вокруг себя хаос, то трое — это уже почти великое бедствие.       — Представляете, у нас с Сюань-эром день рождения в один день! — кажется, этот факт приводил Хэ Сюаня в восторг.       Значит, они уже и про день рождения друг друга узнали, и, надо полагать, заверениями в вечной дружбе обменялись… Вот только ни в этой жизни, ни в какой-либо другой Хэ Сюань и Ши Цинсюань не будут друзьями.       — Ну, тогда это точно судьба, что мы все встретились! — сказал господин Хэ. — Садитесь есть.       Блюда госпожи Хэ были простыми, но вкусными, а за столом царила атмосфера уюта. Ши Уду вспомнил собственную семью в лучшие годы, когда мама была ещё здорова… Но мамы больше нет, и заботливые руки, что поставили перед ним тарелку, принадлежали госпоже Хэ. Ши Уду наблюдал, с какой нежностью супруги относятся друг к другу и к детям, и в его сердце словно раз за разом вонзалась тонкая игла. Он ведь знал, какой конец ожидает каждого из семьи Хэ.       Первой силу проклятия испытает на себе милое дитя, что сейчас сидит рядом с ним. В прошлой жизни Янь-эр насильно забрали в гарем богача, и она повесилась, не в силах вынести позора. Её несчастную судьбу разделила и другая девушка, которая в семью Хэ войти не успела. Следующей стала госпожа Хэ, добрая и чуткая женщина. Она умерла от болезни, пока её сын сидел в тюрьме. Муж последовал за ней через несколько лет. Последним ушёл Хэ Сюань, и в день его смерти Повелитель Ветров вознёсся на Небеса. Вот только очаровательный ребёнок стал одним из самых опасных демонов.       Ши Уду перевёл взгляд на Хэ Сюаня, который оживлённо что-то обсуждал с Цинсюанем. За ужином дети постоянно галдели, у Ши Уду заболела голова. Мальчики спешили поделиться друг с другом интересными историями, любимыми играми. Ши Уду подумал вдруг, что с момента перерождения не видел Цинсюаня таким счастливым.       — Гэгэ! — Хэ Янь подёргала его за рукав. — А вы надолго у нас останетесь?       — Мы…       Ши Уду хотел сказать: «Мы уйдём сегодня», но замолчал на полуслове. Будь он один, покинул бы гостеприимный дом прямо сейчас. Но уходить на ночь глядя с ребёнком, заставлять Цинсюаня ночевать под открытым небом… Ши Уду способен переступить через себя, чтобы младший брат отдохнул этой ночью.       — Мы переночуем здесь и уйдём завтра утром… Если, конечно, мы не будем сильно стеснять вас.       Он бросил взгляд на господина и госпожу Хэ.       — Стеснять? О чём ты? Как будто я бы позволила вам уйти! Уже поздно и холодно! Да и вообще, Сюань-эр мне сказал, что у вас нет конечного пункта пути, поэтому…       — Жена.       Госпожа Хэ замолчала, удивлённо глядя на мужа. Она воспринимала братьев Ши, как детей, и не знала, что такого её супруг увидел в глазах Ши Уду. Господин Хэ и сам не знал, просто чувствовал, что в сердце этого юноши беснуется буря.       — Дай мальчикам отдохнуть, завтра всё решим.       — Ох, я и не подумала! Дети очень устали.       Цинсюань и правда начал клевать носом. Он слишком много пережил за последнее время, а сейчас в тепле и уюте, после сытного ужина его разморило.       — Сюань-эр, ты не против, если наши гости будут спать в твоей комнате? — спросила госпожа Хэ у сына.       — Я буду только рад, — со всей искренностью ответил Хэ Сюань.       Дом семьи Хэ не мог похвастаться богатством, и отдельной комнаты для гостей не имелось, поэтому Хэ Сюань и Ши Цинсюань устроились на одной кровати, а для Ши Уду госпожа Хэ постелила на полу, бесконечно извиняясь за тесноту. Мальчики ещё какое-то время болтали, но Цинсюаня надолго не хватило, и он заснул, вслед за ним и Хэ Сюань отправился в царство снов.       Ши Уду завидовал детям, что могут спать так безмятежно. Они ничего не знают. Страх перед тем, чему ещё только суждено произойти, не сжимает их сердца. Им не приходилось делать жестокий выбор или испытывать ужас смерти. Они не знают, каково это, хранить в своём сердце боль двух жизней. Лунный луч упал на спокойное лицо Хэ Сюаня. Мальчик тихо сопел, его ресницы дрожали во сне. Разве заслуживает этот ребёнок уготованной ему участи? Ши Уду вспомнил демона Чёрных Вод. Его глаза, полные гнева, который невозможно утолить, и неизлечимого страдания. Никто не заслуживает превратиться в подобную тварь. Но… Разве Цинсюань заслужил ужасный конец?       Ши Уду уже знал, что нельзя слишком глубоко погружаться в воспоминания о прошлой жизни и, особенно, о смерти. Но когда морская пучина постепенно затягивает тебя, трудно сопротивляться падению. Ши Уду тонул в этой бездне, холод сковывал тело и душу. Он снова слышал голос демона, снова чувствовал отчаяние и бессильный гнев. Он видел Цинсюаня, закованного в цепи, и кровь, что хлестала его обрубков его собственных рук.       Ши Уду осознал, что расцарапал себе шею, лишь ощутив лёгкую щекотку от капли крови, скатившейся вниз. Он не мог дышать. Раны прошлой жизни вспыхнули невыносимой болью. Ши Уду с трудом заставил себя встать, тело плохо слушалось. Ему нужно на воздух. Прямо сейчас.       Нельзя бежать, сломя голову, иначе весь дом проснётся. Ши Уду тихо прокрался к двери и, наконец, вышел во двор. В лицо тут же ударил холодный ветер, который буквально протолкнул воздух в лёгкие. Пахло осенней листвой, но в то же время Ши Уду ощущал запах крови и морской воды. Он медленно сполз по стенке на землю, все силы уходили на то, чтобы просто заставлять себя дышать.       Ши Уду вроде бы понимал, что сейчас ему ни что не угрожает, но часть его души чувствовала леденящий ужас. На пороге смерти он не боялся, уж точно не за себя, скорее было досадно, что всё так обернулось. Но теперь запоздалый страх накрыл его огромной волной, как и боль, которую Ши Уду в прошлой жизни не ощущал. Как будто его настигла карма за совершённые когда-то поступки…       — Дагэ?       Сначала Ши Уду показалось, что его зовёт Цинсюань. Перед глазами всё расплывалось, и силуэт, заслонивший свет луны, ростом был почти как Цинсюань. Но когда ребёнок наклонился к нему, Ши Уду увидел расплавленное золото глаз Черновода.       Он не закричал лишь потому, что дыхания не хватило. Но странным образом появление Хэ Сюаня, настоящего Хэ Сюаня, помогло вернуться к реальности.       — Дагэ, тебе не спится? Ты простудишься, если будешь сидеть здесь.       Ши Уду выскочил на холод в нижних одеждах и без обуви, впрочем, возможность простудиться волновала его в последнюю очередь.       — Почему ты встал? — спросил Ши Уду.       — Я проснулся, когда ты уходил. Сегодня за ужином мне показалось, что тебя что-то тревожит. Тебе плохо? Позвать родителей?       Видимо, Хэ Сюань с детства был наблюдательным. Ши Уду поднялся на ноги, у него даже хватило на это сил, но Хэ Сюань всё равно заботливо поддержал его за локоть. Ши Уду с трудом поборол желание отшатнуться, будто рядом с ним не ребёнок, а ядовитая тварь.       — Ты плохо себя чувствуешь из-за того, что едва не утонул сегодня? Это всё моя вина…       Мальчик опустил голову, но Ши Уду всё равно заметил, как дрожат его губы. При этом голос Хэ Сюаня оставался почти спокойным. Сколько же внутренней силы и выдержки у этого человека? Воистину, потенциал к вознесению проявляется с ранних лет.       — Ты ни при чём.       Ши Уду сам не понял, как сорвались с языка эти слова, а главное, зачем… Зачем он утешает Хэ Сюаня?       — Мама разрешила нам самим походить по рынку с условием, что я глаз не спущу с сестры. Я не смог её защитить.       Ши Уду вздрогнул. Совсем недавно то же самое он говорил себе.       После перерождения Ши Уду думал о том, что будет делать, если и в этой жизни божок-пустослов найдёт Цинсюаня. Ведь изменить судьбу оказалось не так просто… Ши Уду планировал пойти тем же путём, только на этот раз довести дело до конца. Уничтожить прах Хэ Сюаня, как только он обернётся демоном. Вот только… Как сделать это теперь?!       Ши Уду утвердился в намерении как можно скорее покинуть дом семьи Хэ.       — Чтобы защитить своих близких, ты должен быть готов сделать, что угодно.       Ши Уду обращался больше к себе, но Хэ Сюань слушал его внимательно и с серьёзным видом кивнул. Мальчик чувствовал, что с этим юношей у него много общего, и тянулся к обоим братьям Ши. Это судьба, считал Хэ Сюань, и все наставления Ши Уду собирался запомнить.       Утром Ши Уду проснулся поздно, хотя обычно вставал со светом. Голова была странно тяжёлой, но Ши Уду не обратил на это внимания. За сотни лет жизни небесного чиновника он разучился считывать сигналы смертного тела. Но вот слабость Ши Уду заметил, только это казалось ему продолжением ночного приступа. Пошатываясь, он спустился вниз.       — Дагэ проснулся!       Громкий детский голос вызвал очередную вспышку боли внутри головы, Ши Уду едва не упал. «Что же это со мной?», растерянно подумал Повелитель Вод.       — Раз все в сборе, идите завтракать, — сказала госпожа Хэ.       — Идём скорее, дагэ, я уже проголодался!       — Я тоже!       Его схватили за руки с двух сторон и потащили к накрытому столу. Мысли ворочались медленно, до Ши Уду не сразу дошло, что все ждали, когда он проснётся, прежде чем приступить к завтраку.       — Почему меня никто не разбудил? — спросил он, не сумев сдержать удивление.       — Ты так крепко спал, мы решили дать тебе отдохнуть, — ответил господин Хэ.       Мужчина некоторое время смотрел на юношу, а потом нахмурился.       — Ты хорошо себя чувствуешь?       — Действительно, ты весь бледный, — заметила госпожа Хэ.       — Я…       Голова болела всё сильнее с каждым мгновением, чтобы просто держать глаза открытыми, приходилось прикладывать усилия.       — Мы с Цинсюанем уйдём, когда он поест.       У самого Ши Уду не было аппетита, он точно знал, что ни кусочка сейчас проглотить не сможет.       — А? Почему?       Цинсюань выглядел расстроенным, готовым заплакать, но на этот раз вместо сострадания и нежности Ши Уду почувствовал гнев. Этот ребёнок ничего не понимает! Не понимает, что для Повелителя Вод находиться в этом доме невыносимо!       — Слушай, что я тебе говорю!       Плечи Цинсюаня опустились, он весь будто сжался, желая сбежать от сердитого взгляда старшего брата. Дети семьи Хэ вздрогнули от крика, их родители обеспокоенно переглянулись.       — Гэгэ, почему ты сердишься? — робко спросила Хэ Янь.       А госпожа Хэ подошла и без церемоний положила ладонь ему на лоб.       — Да ты весь горишь! Немедленно возвращайся в постель! Сюань-эр, беги за лекарем!       Какой лекарь? Кому нужен лекарь? Ши Уду не сразу понял, что речь идёт о нём. Он болен?       — Я никогда не болею.       Он ведь бог! Как он мог заболеть?       — У тебя жар, — продолжала убеждать его госпожа Хэ. — Ты простудился.       Как только она увидела Ши Уду с утра, ей показалось, что юноша не здоров, а сейчас госпожа Хэ в этом окончательно убедилась. Его лицо было горячим, а руки ледяными, на щеках загорелся неестественный румянец.       — Я не простудился, — продолжал упрямо твердить Ши Уду.       Заботливые руки легли ему на плечи, возвращая толику утраченного спокойствия.       — Сыночек, Ду-эр, пойдём.       Как будто голос из прошлого… А было ли когда-то это прошлое, где о нём заботились и его опекали?       Ши Уду поднялся на ноги, но пройдя всего пару шагов, потерял сознание. На грани тёмного забытья он чувствовал, как его поднимают и куда-то несут, а ещё слышал голоса.       — Говорил я тебе, женщина, что для согрева нужно выпить горячего вина, а ты пристала со своим имбирным чаем.       — Совсем сдурел на старости лет, вино ребёнку предлагать?       — Если считаешь, что это ребёнок, сама его и тащи на своём горбу!