Lost and Found

      Дэрил не знает, как долго они втроём сидят в тишине. Он почти дремлет, слушая скрип качалки, двигающейся взад-вперед, тихий шелест полозьев на половицах. Это самый спокойный момент, который был у Дэрила за последние дни. Пока дверь не открывается, и Дэрил автоматически садится, глаза резко открываются, он ударяется затылком об изголовье кровати. Хершел появляется в дверном проёме, Рик и Шейн прямо за ним, он входит в комнату с какими-то пузырьками с таблетками в руках. — Что ж. Я вижу, что наш пациент проснулся, — говорит Хершел. Хершел - старик, напоминает себе Дэрил, невольно сжимая кулаки, сжимая челюсть. Он просто старый придурок, который носит подтяжки и читает Библию, он ничего не может с ним сделать. Но Дэрил чувствует себя уязвимым после того, как мужчина видел его спину, накладывая швы. И он, должно быть, злится из-за лошади. Кто знает, где она сейчас. Но всё это дерьмо не имеет значения. Он бы потерял двадцать лошадей, если бы это означало вернуть девочку в целости и сохранности. — Как ты себя чувствуешь, сынок?       Слово «сынок» заставляет Дэрила ощетиниться. Он больше ничей сын. Но его взгляд метнулся в угол. София сидит на коленях у матери, с надеждой глядя на него. Поэтому вместо того, чтобы послать Хершела к черту, он говорит: — Лучше. Я в порядке. — Ну. Я бы не заходил так далеко. У тебя инфекция в ране на боку - удивительно, что порезы на голове в хорошем состоянии. Восемнадцать швов, в общей сложности, на все три травмы, и это не говоря о царапинах и ссадинах. Тебе повезло, что ты вернулся вовремя. Ещё немного дольше... — Глаза Хершела метнулись к Софии. — Всё было бы хуже.       Дэрил кивает. Его пальцы так и чешутся от желания расковырять кутикулу, но не перед Хершелом, Риком и Шейном. — Ты ещё не в полной безопасности, — предостерегающе говорит Хершел. Он смотрит на Рика. — Не думал, что мы так быстро израсходуем антибиотики. — Не надо благотворительности, — быстро говорит Дэрил. — Можешь оставить их себе. У меня есть свои лекарства. Я справлюсь. — Где ты прятал лекарства? — спрашивает Шейн. — Нам бы они пригодились... — Блять, ничего я не прячу, — говорит Дэрил. — Это запасы моего брата. Дал Ти-Догу немного, когда он пострадал. Просто приберёг остальное на случай, если понадобится.       На секунду Хершел выглядит почти удивленным. — А. Мерл Диксон, я полагаю. Мы все благодарны за его венерическую болезнь.       Дэрил хмурится. Над ним смеются? Не у него же была венеричка. А лекарства Мерла спасли жизнь Ти-Догу. Повода для шуток не было. — Ну, если кто-то сможет их принести, это поможет, — продолжает Хершел. Он задумчиво смотрит на Дэрила. — Правильно ли я предполагаю, что у тебя могут быть обезболивающие?       Дэрил сильнее хмурится. Он прекрасно осознает, что София тихонько примостилась в углу, а Кэрол слушает. Рик и Шейн, как бы там ни было, они знали Мерла, они знают, что Дэрил – отброс, из мира отбросов. Он не уверен, почему его так задевает то, что Хершел догадался об этом, не зная Мерла. — Немного, — коротко говорит Дэрил. — Дал Ти-Догу парочку. — Мет считается обезболивающим? Экстази? — Не все из них просмотрел, — добавляет Дэрил, что правда. Мерл злился, когда люди рылись в его барахле. Дэрил не прикасался к нему, пока Ти-Дог не порезался. — Ну что ж. Посмотрим, что у тебя найдётся. Думаю, тебе понадобится обезболивающее, прежде чем всё это закончится.       Дэрил усмехается. — Я не какой-то нытик, — говорит Дэрил, снова бросая взгляд на Софию. — Могу потерпеть небольшую боль.       Лицо Хершела неподвижно, когда он смотрит на Дэрила. Просто что-то вокруг глаз говорит Дэрилу, что он о чём-то думает. — Я уверен, что можешь, — говорит Хершел. Он смотрит на Рика. — Ну? — Я отправлю Гленна в твою палатку, — говорит Рик Дэрилу. Его глаза один в один как у расстроенного щенка. Дэрил удивлен, что он не виляет хвостом. — Тебе нужно что-нибудь ещё?       Например, что? Порнозаначка Мерла? Его мотоциклетный жилет? — Нет, — бормочет Дэрил. Он отворачивается от Рика и наконец переключает всё свое внимание на Софию и Кэрол. — Как дела? — спрашивает Дэрил. София была хорошей и тихой, пока Хершел и Рик болтали, но когда Дэрил заговаривает с ней, она загорается. Странно видеть её такой после того, какой она была большую часть времени маленькой и испуганной. Должно быть, общение с мамой немного помогает. И, возможно, теперь она доверяет Дэрилу, совсем немного. Он обещал вернуть её, и они это сделали. Может, ей не нужно так нервничать. — Хорошо, — говорит София. — Он посмотрел на твою лодыжку? — неловко спрашивает Дэрил. Им нужно было сначала осмотреть девочку. Он продержался три дня, ещё пара часов его бы не убила. — Ммм, — подтверждающе хмыкает София и поднимает ногу, чтобы Дэрил мог увидеть. Она забинтована чистым бинтом. — Он сказал, что ты проделал действительно хорошую работу, верно, мистер Хершел?       Хершел улыбается Софии, и это смягчает черты его лица. — Да.       Дэрил краснеет и хмурится. — Ничего особенного, — бормочет он. На это Рик и Шейн тоже ухмыляются, и это бесит Дэрила. Что? Они думали, что он не знает, как перевязать хренову вывихнутую лодыжку? После всей его жизни они думали, что он настолько некомпетентный? Или они просто думали, он бы оставил маленького ребёнка страдать, потому что ему было плевать? — Тебе всё равно придётся повременить с активностью, — говорит Хершел Софии. — Дэрил хорошо справился, но ты нагрузила ногу больше, чем следовало. Единственное, что это исправит - отдых.       У Дэрила волосы на загривке встают дыбом. — А что она должна была делать, просто сидеть на месте? — спрашивает Дэрил. Почему он говорит так, будто София сделала что-то не так? — Я бы её понёс, но я сам был в хуёвом состоянии. — Ты сделал более чем достаточно, — говорит Кэрол из своего кресла. — И тебе тоже нужен отдых.       Нахер всё это. — Со мной всё будет в порядке, — ворчит он. — Я просто пойду и посплю. Ничего особенного. — Ты поспишь здесь, — твёрдо говорит Хершел, и Дэрил чувствует, как кулаки снова сжимаются. Кто этот ублюдок такой, чтобы говорить ему, что делать? — Ты тоже перенапрягся. Я удивлюсь, если ночью лихорадка не вернётся. Ты останешься там, где мы сможем присматривать за тобой, пока не поправишься.       Дэрил собирается огрызнуться на это, ему не нужен какой-то старый хрен вроде Хершела, который будет приглядывать за ним, он прекрасно справляется сам по себе, но он видит Софию в углу, всё ещё укачиваемую на коленях у Кэрол. Поэтому он проглатывает это, хмурится. Просто коротко кивает, один раз.       Он не уверен, что напоминает ему об этом - может, просто его сознание отчаянно ищет возможность сменить тему, прекратить говорить о нём. Дэрил внезапно резко поднимает голову и смотрит на Рика, Рика, который всё ещё смотрит на Дэрила с этим выражением на лице, что заставляет Дэрила поёжиться. Благодарность, может быть. Что бы это ни было, это заставляет его чувствовать себя неуютно, так что, возможно, он не так терпелив, как мог бы быть. — Она рассказала вам о тех парнях?       Лицо Рика тут же меняется, становится лицом копа. Серьёзным. Он садится на край кровати, голубые глаза устремлены на Дэрила. Шейн тоже подвигается вперёд, и внезапно Хершел оттесняется от него. — Она сказала, что ты с кем-то столкнулся, - говорит Рик. — У не было не много подробностей. Сказала, что ты её спрятал.       Затем Дэрил смотрит на Софию. Она больше не выглядит такой сияющей, в её пальцах сжата рубашка матери, и она снова кусает губу. Дэрил смотрит на неё. — Ты что-нибудь ела?       София кивает. — Да. — Не хочешь... сходить принести мне что-нибудь? — Он чувствует себя неловко и глупо, как только говорит это. Она не должна напрягаться, а он посылает её за сэндвичем. — Я имею в виду... — Давай, милая, — говорит Кэрол и подхватывает Софию на руки. Женщина видимо напрягается, София совсем крошечная, но она высокая, а Кэрол не гигант. Но когда Шейн наклоняется, чтобы помочь, хватка Кэрол только усиливается. — Почему бы нам не пойти умыться и не приготовить Дэрилу ужин?       Ужин? Как долго он был без сознания? Было не больше десяти, когда они вернулись в лагерь. В нём начинает бурлить что-то вроде адреналина. Он должен был сразу рассказать им о Максе, Греге и Рэндалле. Что, если они следовали за ними, появились бы на ферме, пока он был без сознания, и никто бы не заметил? Идиот. — Ладно, — тихо говорит София и неловко ёрзает на руках у матери. — Мама, я могу... — Тише, — говорит Кэрол, и её голос звучит слишком нежно, чтобы быть упрёком. — Я тебя не держу.       Они обе исчезают, и остаются только он, Рик и Шейн. Хершел у окна, смотрит, как будто не слушает, хотя, вероятно, ловит каждое слово. Когда он услышит, что сделал Дэрил, он, вероятно, выгонит его, с инфекцией или без. Ну и хрен с ним. Он не мог сделать ничего, кроме того, что сделал. Это просто должно было случиться. — Мы спрятались в том доме, который я нашёл на днях, — начинает Дэрил. Ему трудно смотреть на кого-либо из них - может быть, потому что он собирается признаться в двойном убийстве двум копам и самому большому фанатику библии, которого он встречал. — Наверху, за хребтом. — Старый дом Миллера, — говорит Хершел. Какое, чёрт возьми, Дэрилу дело до того, как то место называется? Он просто пожимает плечами. — Наверное. Они, э-э... мы поставили растяжку, следили, но- — Он хмурится ещё больше, понимая, что теребит край простыни. — Их было трое, а у меня был только один болт, и ни один из нас не был в форме, чтобы бежать. — София так и сказала, — говорит Рик. Его голос мягкий, что каким-то образом только злит Дэрила. Ему не нужно, чтобы Рик играл в сраного хорошего копа. — Спрятал её, поднялся наверх. Собирался устроить им засаду, — говорит Дэрил. — Они оставили одного снаружи, а двое других вошли. — Затем он смотрит на Рика. Не на Шейна, который хмуро уставился на Дэрила, и не на Хершела, всё ещё пялящегося в окно. Рик смотрит на него ободряюще, как на грёбаного ребенка в школе, как учитель, который ждёт, когда он даст правильный ответ. — Я- Тот, снаружи, сбежал. — Почему у него возникли трудности с произнесением этого? — Двое других... — Дэрил пожимает плечами. — Сделал то, что должен был сделать, — бормочет он, не отрывая глаз от одеяла. — Они... ты бы слышал, что они говорили. Они искали не нас. Они... какие-то женщины убежали из их лагеря, и они пытались... — Дэрил кривит рот. — Посадил Софию в шкаф, но слишком быстро. Забыл её куклу. Один из них нашел её, и он... звал её, как... — У Дэрила всё переворачивается в животе. — Я сделал то, что должен был, — снова говорит он, и на этот раз это звучит твёрже. Он сделал. Он действительно сделал.       Рик похлопывает Дэрила по ноге под одеялом, и Дэрил автоматически напрягается. — Ты молодец, — говорит Рик. — Ты вернул её. Ты вернул вас обоих. В этом нет ничего стыдного. — Мне не стыдно, чёрт, — выпаливает Дэрил. — Но тот снаружи сбежал - я не успел его вовремя снять, он убежал в лес. Всего лишь пацан, девятнадцать, двадцать лет. Надо было... — Всё в порядке, — снова говорит Рик, и тут вмешивается Шейн. Дэрил задаётся вопросом, были ли они такими партнёрами до всего этого, хороший коп и плохой коп. — Они сказали, где был их лагерь? — Нет. Пришли с севера, северо-востока, — говорит Дэрил, пытаясь сориентировать в уме. — Пацан убежал на восток, но он стоял с восточной стороны дома, это может ничего не значить. — Они сказали, сколько их?       Дэрил качает головой, хмурясь. — Нет. Сначала я позвал их. Думал, может, если они подумают, что я один, то... но они просто сказали, что у них лагерь. Куча ребят. Дружелюбных ребята. — Дэрил снова смотрит на Рика. — Те женщины, которых они искали, они уже... — Почему он не знает, что сказать? — Что-то сделали с ними, — неуклюже заканчивает он. — Один разговаривал с Софией, как... как будто лагерь был бы очень рад её заполучить, — бормочет Дэрил и задаётся вопросом, достаточно ли этого объяснения. — У них есть оружие? — спрашивает Шейн. — Пистолеты. Подстрелил первого наверху из арбалета, отобрал у него пистолет. Убил второго, а потом схватил его. Отдал Софии.       Рик кивает на это. — Она отдала его нам. Кажется, она очень рада была от него избавиться. — Сказал ей, что это на крайний случай, — быстро сказал Дэрил, если они подумают, что он привык позволять детям школьного возраста бегать с заряженным оружием. — Показал ей, где предохранитель и всё такое. Но если мы снова разделились бы- — Это была хорошая идея, — говорит Рик. Хершел в углу фыркает - как, чёрт возьми, может быть хорошей идеей, чтобы деревенщина и двенадцатилетний ребёнок бегали по лесу, убивая людей и расстреливая ходячих? Голова Дэрила снова начинает пульсировать в такт сердцебиению. Он закрывает глаза, но пульсация не прекращается. — Как думаешь, ты сможешь показать нам всё это на карте? Откуда они пришли, куда уходили. Путь, по которому вы пошли обратно? — спрашивает Рик, и Дэрил кивает, не открывая глаз. — Наверное. — Не сейчас, я не думаю, — говорит Хершел. Дэрил слышит, как он отходит от окна, и вздрагивает, когда гладкая, прохладная ладонь Хершела прижимается к его лбу. — У него снова поднимается температура. — Гленн принесёт тебе лекарства, — говорит Рик, и кажется, что он уплывает от него, его голос звучит отдалённым эхом. — Мы можем сбегать в город, попробовать найти какие-нибудь жаропонижающие или- — Мэгги уже вытащила большую часть из аптек поблизости. И если где-то там есть люди, которые могут идти сюда-       После этого всё снова слишком далеко. Дэрил дрейфует в темноте.

***

      На улице темно, когда он снова просыпается. Комната освещена слабым ночником у его кровати. Он чувствует себя потным, но холодным и вздрагивает, когда оглядывается. На тумбочке стоит тарелка, на которой лежит остывшая еда - порция картофельного пюре, горсть зеленой фасоли, толстый кусок ветчины. Выглядит как еда из телека или вроде того, лучше всего, что Дэрил ел за всю свою жизнь. Рядом с ней лежат пара таблеток - он видит маленькую белую круглую, которая может быть окси, что-то похожее на ацетаминофен. Только когда он видит таблетки, его тело снова начинает болеть, все это накатывает так резко, и он подавляет стон, пытаясь заставить себя сесть. Сначала он съест эту еду, а потом разберётся с таблетками. — Ты проснулся.       Дэрила снова вздрагивает, отчего боль вспыхивает и разгорается, но он прикусывает язык, он не понял, что он не один. Кэрол в комнате, сидит на подоконнике. Свернувшись в кресле-качалке, завернувшись в одеяло, с подушкой под головой, в мягкой пижаме и с мокрыми волосами, София. Она, кажется, спит. — Девочка должна быть в постели, — ворчит Дэрил. Он немного приподнимается на кровати, прислоняется спиной к изголовью. На нём всё ещё нет рубашки, возможно, поэтому ему холодно. — Она не хотела уходить, пока не отдаст тебе ужин. Я сказала ей, что она может подождать. — Кэрол улыбается дочери, ее лицо смягчается. — Всё уже остыло, наверное.       Да, но Дэрилу всё равно. Он тянется за тарелкой, подавляя еще один стон, когда движение дергает швы. — Позволь мне, — говорит Кэрол. Затем она подходит к нему, заставляя Дэрила натянуть простыню высоко к подбородку, как смущенную девчонку. — Я могу сам, — говорит Дэрил. — Я знаю, что ты можешь. Но позволь мне.       Он не знает, что на это сказать. Поэтому он позволяет ей.       Сначала она берёт таблетки. Протягивает их ему, наполняет стакан водой из старомодного кувшина. Дэрил щурится на таблетки. Он проглатывает ацетаминофен. Кладёт окси обратно. Кэрол смотрит на него. — Я приму это позже, — бормочет Дэрил. Он пытается не смотреть на Софию. Что, если он выпьет её, девочка проснётся, а он был под кайфом? Неправильно.       Кэрол долго смотрит на него. Затем кивает. — Хочешь? Я могу подогреть ужин для тебя...       Дэрил просто протягивает руку за тарелкой. Тёплое или холодное, всё это в любом случае окажется у него в животе. Кэрол передает ему тарелку. Он отказывается от вилки и ножа и просто начинает есть прямо руками, сначала расправляясь с зеленой фасолью. Это первый овощ, который он ел за долгое время, который не был из жестяной банки.       Кэрол всё стоит рядом с его кроватью, пока внезапно не присаживается на край. Дэрил заставляет себя игнорировать её, продолжать есть. Он ужасен в этом дерьме. Чувства и всё такое. Он вернул Софию. Он ожидал, что Кэрол давно забудет о нём к этому моменту. Так почему же они двое всё ещё здесь?       Может, он не должен был игнорировать её, потому что она внезапно оказывается близко к нему, слишком близко. Дэрил замирает. Рука, держащая тарелку, не двигается, но Дэрил тянется вниз жирными пальцами и снова дёргает простыню. Его грудь не так плоха, как спина, но она всё же довольно изуродована.       Но Кэрол не перестает приближаться, пока ее губы не касаются его повязки на голове самым нежным поцелуем в мире. Затем она отстраняется. — Осторожно, у меня, вообще-то, швы, — говорит Дэрил. Он не знает, куда смотреть. Он помнит, как она целовала Софию в щеку, как проводила пальцами по её волосам, и от этого у него что-то ухает в груди. Кэрол не должна быть с ним милой только потому, что он нашёл её девочку. Ей не нужно притворяться. — Тебе нужно кое-что знать, — тихо говорит Кэрол. София в качалке неподвижна. — Сегодня ты сделал для моей маленькой девочки больше, чем её собственный отец за всю её жизнь. — Я не сделал ничего, чего бы не сделали Рик или Шейн, — бормочет он. Он не знает, что делать. — Я знаю, — говорит Кэрол. — Ты ничуть не хуже их. Ничуть не хуже.       Дэрил фыркает на неё. Он деревенщина с братом-наркоманом и спиной, на которой больше шрамов, чем кожи. Он всё время ругался и напугал её ребенка, и ему потребовалось три дня, чтобы доставить её домой, потому что его сбросила ебучая лошадь. Он не сделал для этой маленькой девочки ничего такого, что она не смогла бы сделать лучше для себя, если бы не повредила лодыжку. — Я... я никогда не смогу тебя отблагодарить, — говорит Кэрол. Её голос звенит от сдерживаемых слёз, и Дэрил вспоминает ту ночь в фургоне, Когда она свернувшись калачиком в кресле, как София сейчас, проплакала всю ночь, потому что её девочка потерялась. Теперь она нашлась, так почему же Кэрол плачет. — Никогда. Я... — Не за что благодарить, — хрипло говорит Дэрил. Он снова начинает ковыряться в еде, больше чтобы отвлечься, чем от голода. Хотя, когда он снова начинает есть, закидывая фасоль в картофельное пюре, вкус оказывается достаточно хорошим, чтобы снова пробудить аппетит. — Я делал этого для благодарности. — Я знаю, — говорит Кэрол. — Она... она всё для меня. — Она хороший ребёнок, — говорит Дэрил с полным ртом. — Умный. — Кэрол улыбается ему, и её губы дрожат. — Я знаю, что я недостаточно... сделал для неё, — говорит Кэрол. Дэрил смотрит на женщину. На её волосы, коротко подстриженные у самой головы (вспоминает, как его папаша таскал его маму по кухне, сжимая в кулаке её кудри, как она плакала), на то, как её ключица выглядывает из-под рубашки. На одной руке едва заметный след синяка, как будто кто-то схватил её. Он почти зажил, остался только слабый намёк на желтизну. Он уверен, что больше никто этого не замечает. Но Дэрил видит. — Ты много чего сделала, — коротко говорит Дэрил. Потому что Кэрол сделала. Он знает, что думают другие - что Кэрол, должно быть, не любила своего ребёнка так же сильно, как любила Эда, иначе она бы его бросила. Но Дэрил знает, что это не так. Знает, что это тяжело и сложно - уйти, и что забота не выглядит так, как люди обычно думают. Он знает, как другие смотрели на него и Мерла, Мерл все время толкался и ругался на него. Они думали, что Мерл был как их отец, подлый и грубый и обращался с Дэрилом как с дерьмом. Они не понимали. Забота выглядит по-разному в зависимости от того, где ей позволяют расти. И забота Кэрол об этой девочке сияет на её лице, в её глазах, её голосе, сочится с каждой слезой. Это правда. Вот что важно. — Она спросила о тебе первым делом. Она знала, что ты её ждешь. — Она- После карьера- — Кэрол не называет имя Эда, Дэрил заметил это. — Я сказала, это новое начало для нас. Я могу быть... такой, какой должна была, с ней. Я смогу дать ей безопасность. И как только- — Мир небезопасен, — говорит Дэрил. И это правда. Он никогда не был таким. Не для них. — Теперь она с тобой. — Я знаю, — говорит Кэрол. — Спасибо тебе.       Еда почти закончилась, Дэрил этого не заметил. Он чувствует, что ему не так холодно - может быть, потому что он поел. Может быть, из-за чего-то ещё. — Ты дал нам второй шанс, — говорит Кэрол. — Я не собираюсь его упускать.       Дэрил собирается открыть рот, чтобы сказать, что он ничего ей не дал. Он мог опоздать сто раз, он мог-       Но тут из угла раздается хныканье, скрип, когда качалка сдвигается, и их взгляды устремляются на Софию.       Её лицо немного сморщено, и это тот же звук, что и вчера вечером - как у маленького раненого существа, пойманного в ловушку. Дэрил думает мгновение о том, чтобы бросить в неё фасолиной, но Кэрол уже рядом. Она откидывает волосы Софии назад с её лица, из её рта доносится тихий шуршащий звук, и лицо Софии разглаживается, хотя она даже не просыпается. Звуки прекращаются, когда Кэрол напевает ей, немного немелодично, что, кажется, сметает страх так же быстро, как он появился. Только когда Кэрол заканчивает, делает шаг назад, Дэрил понимает, что он неподвижно наблюдал за этим. — Надо отвести её в нормальную кровать, — бормочет Дэрил, доедая остатки еды на своей тарелке и ставя её обратно на тумбочку. Он вытирает пальцы о край простыни, понимая через полминуты, что, вероятно, ему следовало попросить салфетку или что-то в этом роде. — Отлежит себе шею, весь день будет болеть голова. — Он смотрит на Кэрол. — Я мог бы... помочь тебе отнести её, если ты- — Нет, — говорит Кэрол. — Всё в порядке. Я её отнесу. — Она подхватывает Софию на руки - не самый изящный маневр, она немного пошатывается, пытаясь удобнее перехватить Софию, но ей это удаётся. Кэрол улыбается Дэрилу. — Скоро я не смогу этого делать. Надо использовать каждый такой повод.       София прижимается к матери. Она издает тихий вопросительный звук, и Кэрол проводит рукой по её спине. — Всё в порядке. Спи. Дэрил съел свой ужин, так что нам пора идти спать. Хершел подготовил целую комнату только для нас, разве нам не повезло? — Кэрол смотрит на Дэрила. — Тебе стоит это принять, — тихо говорит она, кивая головой в сторону брошенного окси на столе. Дэрил пожимает плечами, отчего все его тело снова напрягается от боли. Что, кажется, доказывает правоту Кэрол. София снова бормочет в плечо матери, шевелясь, и Кэрол снова проводит рукой по спине девочки. — Давай. Пора спать. Скажи спокойной ночи Дэрилу. — Ночи, — бормочет София в шею матери. — Ночи, — неловко отвечает Дэрил. Кэрол улыбается ему. — Увидимся завтра, — тихо говорит она. И осторожно выходит из комнаты и идёт дальше по коридору.       Наконец оставляя Дэрила одного с слишком многими вещами, о которых можно подумать.