Demon

[ Мир людей. Передовая линия. Западный фронт ] Ночь поглощает окрестности, и только редкие вспышки магических патронов пронзают темноту. Враги наступают со всех сторон: ужасные монстры с острыми когтями и зубами, демонические существа с кроваво-красными глазами, гончие разрыва, проклятые Селестией и впавшие в безумие. — Не отступать! — сквозь крики, шум, шорох и и вой гончих слышится приказ Нёвиллета. «Если мы не удержим позицию, с этой стороны защищать людей больше будет некому», — эспер взмахнул в воздух. Протянув руку вперёд, он вызывал печать, из которой направил поток воды в сторону оскверненных порождений Бездны. Война на истощение. Ресурсы постепенно истощаются, а люди просто гибнут. Десятки, сотни, тысячи солдат уже полегло на фронте. Эсперы, призыватели, жрецы, простые смертные — едва ли когда-то получится сосчитать точное количество жертв. Главный штаб разрушен. Практически стёрт с лица земли, а там, где он был, теперь передовая линия фронта. Жрецы и алхимики наделяют патроны магией, а после - передают их, чтобы люди могли сражаться практически наравне с эсперами. С тех пор, как северный фронт, удерживаемый отрядом Альбедо, прорвали, прошло уже немало времени. Последнее, что с того дня помнит Кэйа, это как его ослепило бледным золотом. Таким, какое он видел, когда Альбедо показывал ему алхимию. Тепло, что Альберих чувствовал от щита, мягкий ненавязчивый запах цветов и едва уловимый блеск голубых глаз - всё это стало воспоминанием, которое Кэйа видит каждую ночь. Альбедо бесследно пропал, а в главный штаб пришло официальное письмо с первой линии о том, что на передовой отряд разбит. Кэйа держит в руках арбалет. Его стрелы взрываются при соприкосновении с монстрами, превращая их в облака искр. Такое оружие ему вручили здесь, ведь серебро нужно беречь, поэтому пистолет висит в кобуре на поясе. Не было ни дня, чтобы он не думал про Альбедо: где он? Как он? Жив ли он? Если б хоть намёк, хоть что-нибудь, чтобы перестать жить в неизвестности, но ничего. Сколько бы люди ни пытались связаться с алхимиком - тщетно. Он будто бы провалился сквозь землю. Штаб за это время успел сменить локацию. Из-за того, что нападки монстров участились, пришлось уйти дальше - глубоко за третью линию разграничения, но и она уже пала. Ресурсов просто не хватает, а ангелы, посланные в помощь, не горят энтузиазмом. «Сосредоточься, Кэйа», — он обращается сам к себе. Стрелы летят чётко в цель. Пусть Альберих не раз был ранен в бою, его выстрелы всегда попадают точно в мишень. Стоило отвлечься лишь на секунду, твердый каменный хвост подбил его руку, и арбалет полетел на землю. Отскочив назад, Кэйа потянулся за пистолетом. — Вот черт… В этот момент из тумана выскакивает огромное чудовище с черными крыльями и направляется прямо на него. Скорости не хватило, и мужчину просто повалили и прижали к исполосованной трещинами земле. Здесь, посреди пустоши, где боковым зрением он может видеть вспышки магии и энергии, мысленно он возвращается на северный фронт: туда, где Альбедо. «Я прожил неплохую жизнь, — он вцепился пальцами в лапу монстра, что теперь сжимает его шею, выпустив когти. — Жаль только, не увидел Альбедо перед смертью». Ёрзать и пытаться вырваться просто не осталось сил. Этот бой длится уже несколько часов, и Кэйа просто истощен. Они явно проигрывают и в количестве, и в силе. «Да, Бедо, ты прав. Люди действительно очень хрупкие…» Альберих сухо кашляет. Воздух заканчивается, и глаза закатываются вверх. Гулкий выстрел пронизывает пустошь, и голова монстра разлетается на куски. Кашляя, Кэйа приподнимается. Хэйдзо стоит на возвышении с дымящейся снайперской винтовкой в руках. За его спиной - юный ангел. Один из тех, кто был в отряде Альбедо. Беннет заряжает оружие человека светлой энергией, позволяя Сиканоину убивать с одного выстрела, и прикрывает ему спину. — Не сдавать позиции! Идем в наступление! — приказывает Нёвиллет. — Вставай-вставай, Кэйа, — Фарузан тянет его за руку. — Поднимайся. Магические патроны пролетают через воздух, поражая монстров и разрывая их на части. Хэйдзо прикрывает Альбериха и Фарузан, позволяя им обоим чуть отойти назад. Всё, как в бреду. По очередному кругу. Монстры атакуют волнами, одна за одной. Бой продолжается дальше. Нёвиллет, раненный и истощенный, продолжает вести отряд вперед, ведь проиграть сейчас - значит проиграть эту войну. — Тебе нужен отдых, — Ризли обращается к нему. — Некогда отдыхать. Мы не можем позволить им прорвать фронт, — холодно отвечает тот. Сколько ещё продлится бой, предвидеть сложно. Здесь будто остановилось время, и всё превратилось в одно бесконечное сражение, которому нет конца и края. Не на жизнь, а на смерть. — Это бессмысленно… — Хэйдзо опускает винтовку. — Уже закат… получается, наш последний закат. Красивый… Как глаза Кадзухи. Алый закат заливает небо багровыми красками, словно сама природа плачет кровавыми слезами. Солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая всё в тягостные оттенки красного и оранжевого. Вокруг бушует сражение: крики, звон мечей, грохот взрывов. Но Хэйдзо стоит на холме, отрешённый от хаоса и жестокости боя. Его глаза, наполненные грустью, пристально следят за солнцем, словно прощаясь с последними лучами света, уходящего из его жизни. Каждое мгновение заката кажется ему вечностью. Он ощущает тяжесть в груди, осознавая, что этот закат может стать для него последним. В багровых оттенках неба он видит отражение своей души, израненной и усталой, и вместе с тем - глаза демона, в которого, кажется, влюбился. «Кадзуха… интересно, где ты теперь? Ты ведь в порядке, да? Наверное, я соскучился», — слёзы наворачиваются на глаза, смешиваясь с грязью и кровью на лице. Хэйдзо прощается с солнцем, с миром, с мечтами, которые, казалось, были так близки, но теперь растворяются в сумраке приближающейся ночи. Вдруг, без предупреждения, небо озарилось ослепительным светом, заставив людей поднять головы. Вспышка получилась такой яркой, что люди, закрыв глаза руками, ощутили тепло и силу, исходящие от нее. Когда свет угас, монстры исчезли, словно их никогда и не было. В воздухе осталась лишь легкая дрожь и тихое эхо ушедшего ужаса. На поле боя, где еще недавно царила паника, теперь стоит девушка. Ее белые одежды струятся, как вода, обволакивая воздух вокруг. Ее пустые золотые глаза обводят взглядом пустошь, и каждое её движение наполняет сердца людей надеждой. Ангел огляделась, её взгляд полон сострадания и мудрости. Люди, собравшиеся вокруг, выжившие, смотрят на неё с благоговением, а души павших бойцов она поднимает вверх, высвобождая их из тел, и отправляет в небо. Вокруг все затихло, как будто сама природа застыла в ожидании её слов. — Вы не одни, — спокойно сказала она, и её голос разлился вокруг, словно музыка. — Свет всегда побеждает тьму. Ваши сердца полны силы, и вы сможете восстановить всё, что было утрачено. Здесь теперь витает запах сырости и хлопья пепла, напоминая о недавнем разрушении. Но вместе с тем, воздух будто стал чище, свежее, словно сама природа отвечает на присутствие ангела. На выжженной земле под её ногами проросла трава. Зеленая и пушистая. Такая, какой здесь не бывало уже давно. — Б-Богиня! — Беннет сразу сложил ладони в молитве. — Ты отважно сражался, юный ангел, — она взглянула на него. — Я дарую тебе крылья. С этими словами она медленно поднялась в воздух, оставляя после себя светлый след. Подойдя к Беннету, она поцеловала его в лоб, и за спиной ангела сразу распахнулись белые крылья. Не такие большие и пушистые, как у других, но такие же изящные и аккуратные. — Господин Нёвиллет, — девушка повернулась к эсперу и медленно направилась к нему. Эспер едва ли стоит на ногах. Кровь капает на землю из открытой раны. Но он совсем не ощущает боли. В присутствии этого ангела он чувствует только спокойствие и тишину. — Внутри Вас спит очень сильный дракон, господин, — ступая босиком по траве, что прорастает прямо под её ногами, она подходит к мужчине ближе и кладет ладонь ему на грудь. — Вы славно сражались. Раны тут же затягиваются, будто бы их никогда не было. И вместе с ранами Нёвиллета, исцеляются и другие выжившие. Тишина, воцарилась, когда Богиня отошла назад. Это была тишина мира, в которой каждый звук, каждое движение наполнено жизнью. В сердце стало немного спокойнее, но, кажется, даже явление самой богини не может заставить Альбериха перестать думать об Альбедо. На тяжелых и уставших ногах, он пытается подойти ближе к этому прекрасному ангелу, чтобы задать один единственный вопрос. — Простите, Госпожа Богиня, простите, можно мне спросить? — Кэйа будто читает молитву, медленно направляясь дальше. — Спрашивай, дитя человеческое, — она обернулась к нему, оставив Нёвиллета позади. — Можете ли Вы знать о том жив ли Альбедо? Алхимик, созданный Рэйндоттир. — А, алхимики… отвергнувшие и богов, и людей, — она подходит ближе к Кэйе. — Он занял большое место у тебя здесь, — положив ладонь ему на грудь, она подняла голову. — Скажи, человек, это и есть любовь? — Я считаю, что да. Пожалуйста, скажите в порядке ли он? — Он жив, — она кладёт ладонь на щеку Кэйи. — Несчастное дитя. Тепло, что излучает её аура, пробирается к Альбериху под кожу, а вместе с тем, душу окутывают необъяснимым спокойствием и умиротворением. Богиня смотрит ему в лицо без каких либо эмоций, но то, что Кэйа чувствует, красноречивее любых слов. Протез, что был у него вместо глаза, исчез. Медленно поднимая веко, Альберих начинает осознавать, что теперь видит и вторым глазом. — Это… Это зачем Вы? — он растеряно смотрит по сторонам, забыв как ощущается выглядит мир с двумя глазами. — Спасибо… — Люди не должны так страдать, — она вздыхает. — Этот мир слишком жестокий. — Г-госпожа! — Хэйдзо несется к ней со всех ног. — А Кадзуха? Кадзуха жив? Госпожа, скажите! Она едва заметно улыбнулась. — Влюбленные существа такие интересные. — Он… он жив? — Сиканоин смотрит в золотые глаза ангела, прижимая к себе винтовку. — Жив. Вижу, вы все потеряли кого-то, — она обернулась к Нёвиллету. — На самом деле я тоже в поисках кое-кого. — Вы никогда не присутствовали на аудиенциях людей к Архонтам, но спустились помочь нам. Я, как главнокомандующий здесь, перед Вами в долгу. И для меня будет честью помочь Вам с поисками, — Нёвиллет поправляет окровавленную одежду и подходит к девушке. — Моё имя Асмодей. Обычно меня называют «небесным порядком». Возможно, Вам это будет знакомо. Я ищу одного из своих детей. То, что происходит в мире людей, это непростительное упущение Селестии. Я позабочусь о том, чтобы Архонты и ангелы навели порядок. — Да, это мне знакомо. Вы ищете Архонта, верно? Не думал, что такую силу можно потерять. — Верно. Я ищу Барбатоса. Совсем недавно я перестала его ощущать, а он перестал ко мне обращаться. Он жив, я точно это знаю, но по какой-то причине я не могу его отследить. — Мы потеряли нашу связь с Алхимиками. А с демонами не связываемся тем более. На этом поле из ваших детей только прекрасный Беннет, Госпожа. — Возможно, у Вас есть идеи, где можно его искать? — Есть. Но могу ли я побыть наглым и узнать что будет с ним дальше? Я лично обучал его до «рождения Архонта» и этот юноша мне дорог, — мужчина обводит взглядом солдат, чьи взоры устремлены к богине. — Ничего не будет. Он просил у меня свободы, он был со мной честен, когда просил отпустить его в нижний мир, и я отпустила. Я хочу знать, в порядке ли он. Все это время, пока он был в замке Моракса, я ощущала его, иногда он обращался ко мне. Ему было тяжело, его там мучили, он страдал и плакал, но ни разу не попросил меня забрать его. А потом он вдруг исчез. Я бы подумала про аномалию, подобную той, что была в доме алхимиков, но дом разрушен. Такое же место на заснеженных горах пустует. Я не буду делать ничего, чего бы он сам не хотел. Но мне важно понимать, что с ним все в порядке. — Я знаю, что Алатус, сын Моракса, в академии состоял в любовных отношениях с Венти. И любит его до сих пор. Думаю, Архонт находится рядом с ним. — … — она шумно выдыхает. — И тут любовь. Как думаете, где они могут быть, если за пределами замка Моракса и, кажется, всего Нижнего мира. — У меня только две мысли на этот счёт. Либо Госпожа Алхимик, которая является куда и когда хочет. Либо, они могли бежать к Фатуи, там находится родной брат Алатуса. — Родной брат? Рада слышать, что он жив. Вы знаете, где находится штаб Фатуи? — Никогда не был на их территории, но могу примерно обозначить область на территории Бездны, где может находится их штаб. Вам подойдёт? — Да, примерно будет достаточно. И еще. Я знаю, что демоны готовят нападение на Селестию. От себя сделаю всё возможное, чтобы люди не пострадали, но Вам лучше подготовить убежища, где можно будет спрятаться. — Предлагаете людям залечь на дно и надеяться, что кто-то их защитит? Люди, хоть и хрупки, но они очень сильны духом, они не пойдут на такое, Госпожа Асмодей, — Нёвиллет слегка кланяется и указывает назад, — Пройдемте туда. Солдаты, всем отдыхать и приходить в себя, я горжусь каждым из вас. — Нет, что вы, — она качает головой. — Я не считаю людей слабыми, но то, что будет между Селестией и Нижним миром, это не то, где люди могут выстоять. Будет слишком много бессмысленных жертв. Историю пишет победитель, и по итогу, людям придется либо смириться с победителем, либо воевать с ним. И в том, и в том случае, участие людей в противостоянии ангелов и демонов не имеет смысла. — Что ж, это звучит правильно. Людских жертв уже не мало и без них не обходится ни один бой. Может, вы и правы, но многие из них так или иначе связаны с представителями других миров и явно пойдут сражаться с ними бок о бок. — Ваш выбор, — Богиня останавливается. — После моего ухода здесь ещё долго никто не покажется. Используйте это время, чтобы отдохнуть и укрепить позиции. — Обязательно. Каждый из нас Вам безумно благодарен, — Нёвиллет открывает магией дверь прямо в пещеру и пропускает туда Богиню. — Прошу. — Я отправлю к Вам в распоряжение одного из своих Архонтов. Она поможет Вам отбиваться от Бездны, пока я занята поисками. Как только Барбатос будет найден, я вернусь в Селестию, и мы уладим конфликт с Бездной. — Это очень щедро с Вашей стороны, — мужчина заходит следом и берет одну из карт и маркер. — Мы не забудем Вашей помощи. — Не стоит. Селестия допустила ошибку, когда закрыла глаза и бросила мир людей. Я разберусь с этим. — Может быть, Вы сочтете это дерзостью, но как Вы объясните то, что Ваши дети растут в человеческих телах, которых потом забирают из семей. Всегда хотел узнать, — он протягивает карту с примерной отметкой штаба Фатуи. — К сожалению, мне пока нечего Вам ответить, мсье Нёвиллет. Такие устои перешли «по наследству» от предыдущей Богини. Это вынужденная мера, чтобы как-то обезопасить будущих Архонтов и сильных ангелов. — Что ж. Рад, что хотя бы за этот вопрос Вы ничего не сделали с моей памятью. Это вселяет уверенность в нашем общем будущем. — «Хотя бы за этот вопрос»? Разве я что-то делала с Вашей памятью? — Конкретно с моей-нет, Госпожа. Но и от этого было не легче. — О чьей памяти Вы так печётесь, что набрались дерзости разбрасываться подобными обвинениями, мсье? — Прощу меня простить, Госпожа, манеры и навыки ведения переговоров теряются в постоянных битвах. Я был лишь расстроен, узнав, что друзья моего ученика забыли о нем, как и некоторые из учителей, студенты, которые учились вместе с ним. — Насколько мне известно, Барбатосу хватит сил развеять эту магию. Если он посчитает нужным, конечно. — Это не может не радовать, — соглашается. — Я не хочу ссор с Богиней Селестии, но, конечно, у людей достаточно вопросов к главам обоих миров, Госпожа Асмодей. — И сейчас у Вас замечательная возможность получить ответы на свои вопросы, мсье, — она забирает карту из рук главнокомандующего. — И сразу после этого я уйду. — Тогда перейду сразу к ним. Почему нужно стирать человеческим детям, которые становятся ангелами память? Венти, например, этого не хотел и искренне боялся. Почему Вы пошли на такой шаг, нарушив договор с миром демонов? Почему допустили войну? — Ангелам не нужны чувства. Нужна только чистая и искренняя вера. По этой причине предыдущими Богами было принято решение стирать память и начинать с чистого листа. Мы нарушили договор и начали прятать Архонтов и сильных ангелов среди людей после того, как демоны начали похищать наших детей и использовать их в качестве еды у себя в Нижнем мире. Мы были вынуждены пойти на такой шаг, чтобы обезопасить своих юных ангелов. — Но я видел Ваш заинтересованный взгляд, когда мои люди спрашивали Вас о тех, кого любят. Разве эти чувства настолько плохие, что нужно их забирать у тех, кто не хотел их отдавать? — Я поверила в то, что нет, и только по этой причине отпустила Барбатоса, а до этого - помогла сыну Моракса попасть в Селестию. — Значит, Вы изначально знали, что Агат с воспоминаниями Барбатоса попал к нему, и позволили ему вспоминать? — Я не способствовала этому, но и не мешала. Всё, что я сделала, это помогла Алатусу попасть к покоям Архонта, а потом, когда мой сын пришел ко мне и искренне попросил отпустить его, объяснив свою точку зрения, я его отпустила. — Это радует. Диалог с Вами помог мне стать увереннее в будущем для миров. Спасибо. Более не смею задерживать. — Тогда, всего доброго. Архонт прибудет вскоре. Удачи Вам, мсье Нёвиллет. — Взаимно, Госпожа Асмодей. Богиня вышла из убежища. Поле боя сейчас выглядит куда лучше, чем раньше. Землю покрыла зеленая трава, в воздухе витает запах свежести и чистоты. — Богиня! — Беннет несется к ней со всех ног. Он споткнулся о свою же ногу и упал прямо перед ней. Потирая больное колено, он выравнивается: — П-прошу прощения! — Ты хорошо потрудился, ангел, — она кладёт ладонь на его светлые волосы. — А… Фурина… госпожа Фурина… она… — Она жива. Не волнуйся о ней, юный ангел. Иди лучше подбодри своих друзей, — она кивает головой в сторону Кэйи и Хэйдзо. — Спасибо, Богиня! — Беннет сложил ладони в молитве. Девушка исчезла, будто её никогда здесь и не было, а он помчался к Кэйе. Не удержав равновесие, он полетел прямо на Альбериха и упал лицом ему в грудь. — Тихо, тихо, — Кэйа помогает Беннету выровняться и слегка обнимает его за плечи. — Я ещё сам плохо хожу со вторым глазом, — он слабо усмехнулся, рассматривая ангела будто в первый раз. — Ещё не опробовал свои крылья? — Нет, куда там… — он неловко смеётся. — Я боюсь. А твой глаз очень красивый. Золотой, прямо как у Богини. — Золотой, прямо как сам Альбедо. Боишься? Но ты их заслужил. — Боюсь что-то сломать или сделать что-то не так, — он немного нервно смеётся. — Они живы, Кэй, — Хэйдзо усаживается на землю. — А я говорил, что тебе нравится этот милый демон, — Кэйа опускается на землю тоже и тянет за собой Беннета. — Живы… — Значит, однажды встретимся, — Сиканоин перебирает пальцами траву. — Признаться, я уже успел подумать, что это конец. — Я успел так подумать не раз… Спасибо, что прикрыл. Я уже жалел, что не успел попрощаться с Альбедо перед смертью. — Альбедо тебя в тот золотой шарик запихал первым. Получается, ты для него очень важен. — И из-за этого я теперь без понятия где он и как его найти, — Альберих опускает голову. — Ну, будем честны, если бы не он, мы б там полягли, — вздыхает. — Значит, нужно просто ждать? — Беннет усаживается рядом с Кэйей. — Просто ждать слишком сложно. И связи никакой, как это так…? — Нужно просто ждать, и обязательно произойдет что-то хорошее. Нас благословила Богиня. — Другого варианта все равно нет, — Хэйдзо вздыхает. — Интересно, как они там… Кэй, что будешь делать, когда увидишь Альбедо? — Надеюсь, что не плакать. А то буду ещё большим нытиком перед ним, — он грустно усмехается, касаясь подушечками пальцев нижнего века у золотого глаза. — Теперь он будет для тебя вдвое красивее, получается? — Не смеши, он настолько красив, что красивее некуда. Но буду видеть его чаще, если он стоит с правой стороны, — усмехнулся. — Боже… Они живые… — Не говори, — Хэйдзо падает головой на плечо другу. — И мы живые. Как-то до сих пор не верю. — Скорей бы их увидеть. Теперь умереть ещё страшнее, потому что они на этой стороне, — смеется, пытаясь успокоить себя. — Раз они не умерли, то и мы выстоим. — Вы все сияете, когда говорите о них, — Беннет улыбается. — Любовь выглядит красиво. — Хочешь ее познать? — Кэйа гладит Беннета по голове, будто младшего брата. — Не знаю. Говорят, это больно. — Если бы мне сказали, что нужно потерять хоть оба глаза ради любви, я бы согласился, не думая. — Почему? — Потому что она того стоит. Она слишком прекрасна, чтобы от неё отказываться. — Но как только вы попали в отряд, Альбедо не был рад тебя видеть. — Да, потому что я его обидел в прошлом. Потому что был идиотом, но время, проведённое с ним, я люблю сильно. И его люблю. И всегда буду. — А зачем ты обидел? Ты тогда не любил? — Я не специально. Наше общение началось с того, что я «проспорил» и собрался с ним подружиться. Мне пришлось уехать, но мое исчезновение обидело его и над ним издевались за то, что я якобы его бросил, потому что выполнил спор, понимаешь? Это ужасно мерзкая ситуация. Я ему потом писал, но ни одно письмо не дошло. Я их храню и хочу их ему отдать. В общем, очень виноват был перед ним, но я его все так же люблю. — А зачем поспорил? — Вряд ли кто-то сможет объяснить тебе это так, чтобы ты понял, — Хэйдзо усмехнулся. — Ангелочкам тяжело ведь понимать людей. — Тяжело, да, — Беннет кивает. — Если ты любишь, и он любит, значит, вы поженитесь, и у вас будут детки? — Дети? Ну, только если из приюта взять. Мужчины ведь не могут выносить и родить. А спорил я потому что был глупым ребёнком. Но это и правда сложно объяснить. — А ты хочешь с ним детей? В книгах истории всегда заканчиваются тем, что любящие заводят детей и живут долго и счастливо. — Я люблю детей, но не знаю как правильно их воспитывать. Наверное, я немного боюсь этого, но, если Альбедо захочет со мной такого, я с радостью буду учиться, — улыбается. — Хэйдзо, а ты? — Мне о таком точно рано думать. Кэйа любил Альбедо всегда. Даже когда думал, что не любил, аха. А мои чувства к Кадзухе только-только зарождаются. — Найдётся твой демоненок. Вы как-то быстро друг к другу приклеились. — Ну, ты же знаешь, сам я из приюта, нежностью и лаской меня не баловали, а Кадзуха такой ласковый малыш… Как тут вообще можно было оставаться твердолобым? — Милашки вы. Но вы друг другу не признавались, да? — Да. Как и вы? — Ну, мы вообще-то… Может быть не супер четко это проговаривалось, но, короче… — смущается. — Было. — Было? То, что у вас что-то было, это ещё не говорит о признании. Или ты не об этом? — Не об этом. Можно сказать, что почти открыто мы друг другу признались. Ну я точно, а он немного косвенно, но я понял. — Кстати, когда у вас что-то было, кто был сверху? — Это было давно и вообще что за вопросы? — Нет, подожди, то, что было давно, ты мне рассказывал. Я думал, что уже сейчас, ну, во взрослом возрасте, у вас что-то тоже было, вот и интересно стало. Альбедо меньше тебя, но у него такой взгляд и манера общения, что как бы, ну, сам понимаешь. — Что-то было, но не такое, где есть такие позиции, — краснеет, смотря в сторону. — Но со взглядом согласен… Он всегда был таким. Раньше, конечно, мягче, но мне нравится он любой. И я бы под него лёг. — Из-за того, что он маленький, с трудом могу представить тебя снизу, — задумчиво говорит Хэйдзо. — А я ничего не понимаю, — Беннет хлопает длинными ресницами. — Тебе такое понимать пока не нужно, Беннет, у Хэйдзо зачесалось что-то просто, — усмехнулся. — Зачесалось? Я могу почесать. — Аха, ничего у меня не чесалось, — Сиканоин усмехнулся. — Знаешь, во время стресса «хочется». Сегодня у нас был околосмертный опыт. Разве возможно после такого не думать? — Я почему-то не думаю, — Кэйа поворачивает голову, подняв одну бровь. — Не думаешь? Неужели и мысли не было о том, что вы с Альбедо не успели? — Пф. Видимо, я более романтичный, чем ты. — И о чем ты думал? — О том, что не успел его увидеть ещё раз… — А сейчас не думаешь о том, как бы он смотрелся под тобой? Или над тобой? — Думаю, потому что друг у меня слишком озабоченный. Вообще-то, у нас тут невинное дитя. И я думаю. — Если вы про меня, то я просто не понимаю, — Беннет пожимает плечами. — Госпожа Фурина в такие моменты уводила меня в палатку или закрывала уши. Но вы можете говорить. Я все равно не понимаю. — И я думаю… — Хэйдзо поднимает голову к небу. — Так тихо, да? И не скажешь, что совсем недавно тут бой был. — Тут даже трава выросла. Будто здесь был не бой, а мы вышли погулять в парк. И ничего не болит, будто недавно проснулся и вышел на пробежку… Интересно, надолго ли? — Надо насладиться этим моментом, — Хэйдзо опускается на спину. — Как думаешь, а у нас с Казу кто сверху? — Сложно. По комплекции вы похожи, хотя, кажется ты покрепче. А из характеров, думаю, что ты, он же почти как ангел, сама невинность. Ну, поведение у него такое. — Демон, который, как ангел. Забавно… Хочу накормить его чем-то вкусным, а затем обняться и сидеть так неподвижно. — Ну вот, можешь же без пошлостей, — усмехается Альберих. — Богиня пришла вовремя. Значит, мы ещё увидимся с ними. — Если выживем… до сих пор в голове не укладывается, что из людей выжили только мы и Фарузан. Получается, погибли совсем дети… — Смогли бы мы их защитить, если бы остались…? — Думаю, нет. К сожалению. — Ох… Ещё несколько пунктов, за которые я буду себя винить. — Ну, и дурак, — Сиканоин потянулся и щелкнул его по носу. — Зачем ты его бьешь? — Беннет вопросительно смотрит на человека. — Дурак потому что. — И обзываешь… — Правду говорю. — Вот так вот, Бенни, живешь с ним под одной крышей почти пол жизни, а он вот так. Ужас. — Зачем такое делать… — Беннет гладит Кэйю по носу. — Спасибо, — Кэйа издевательски улыбнулся, посмотрев на Хэйдзо. — Но не переживай, он хороший. Это он так проявляет заботу обо мне. — Тц, жалуйся-жалуйся, — Сиканоин встаёт. — А я пошел. Надо после боя хотя бы умыться как-то. Сидим тут все в помоях. — Ты на меня обиделся? — Еще чего, — усмехается. — Даже не надейся избавиться от меня. Я твоё проклятие, Кэй. — Отлично, отмучаю грехи к старости. Иди, мы с Беннетом ещё посидим. — Понял. Кстати, только что осознал, что шутки про «одним глазком» теперь не такие смешные, — вздыхает. — Ладно, пошел. — Ахаха. Дурак. А мне теперь привыкать к оружию по новому… Помахав ладонью, Хэйдзо направился на руины убежища. Здесь нет места, чтобы принять душ, но можно попросить Нёвиллета окатить его водой, и именно это Сиканоин и намерен делать. — Кэйа, ты скучаешь по нему, да? — Беннет перебирает пальцами белое перо, что выпало из его крыла. — Очень скучаю, хочешь опробовать свои крылья? — он мягко улыбнулся, смотря на ангела. — Нет. Я пока не готов. Нужно сначала научиться ими просто махать и шевелить, — ангел неловко смеётся. — А как можно помочь тебе, чтобы ты скучал меньше? — Богиня помогла, я знаю, что он жив, это главное, значит, я ещё с ним увижусь. Как думаешь, что скажет Фурина, увидев тебя с крыльями? — Наверное, что её талисмана стало чуть больше. — И все? Думаешь только это? Она же тебя так сильно любит, уверен, она будет в восторге, что ты заслужил благословение вашей крутой богини, хех. — А что скажет он, когда увидит твой второй глаз? — Что зря делал мне протез? — смеется. — Хотя ощущается так же, может, этот просто просто наделён магией и теперь это мой глаз. Или как это у магии работает. — Фурина точно бросится обнимать меня, — улыбается. — А он? Как думаешь? — Даже представить сложно. В прошлую встречу после долгой разлуки он, кажется, даже едва ли посмотрел на меня. А сейчас… Я не знаю… — В этот раз он точно посмотрит! — Думаешь? — Кэйа широко улыбается. — Буду надеяться. Пойдём отмываться? — Пойдём! *** Путь был не близкий, а пейзаж перед ангелами, алхимиком и демоном почти не менялся. Выжженные леса, разрушенные дома, потрескавшаяся почва. Только так и выглядит земля, по которой прошлась война. До боли угнетающий вид. Старое здание штаба в виде старинного замка полностью разрушено. Обломки валяются всюду, пыль лежит пугающе толстым слоем, говоря о том, что здесь уже давно нет ничего и никого живого. Вороны Итэра возвращаются ни с чем уже в который раз и снова улетают по новым направлениям, в которые указывает падший. Альбедо и Кадзуха идут немного впереди. Под пылью, под брошенным или сломанным оружием, под остатками одежды или рядом с обломками штаба виднеются наспех сотворенные могилы павшим солдатам. Мертвая тишина нарушается только их шагами, ведь даже ветра здесь нет, а в воздухе витает горелый неприятный запах и остатки магии. — Я не ощущаю здесь Хэйдзо, — с едва заметной надеждой произносит Кадзуха. — Линия фронта так сильно сдвинулась с тех пор, как наш лагерь разбили… — Альбедо переступают обломки. — Когда-то здесь был штаб. Нёвиллет и Ризли должны были быть здесь. Сюда я и попробовал отправить людей, которых, как я думаю, удалось спасти… — Такое, конечно, — Редо шагает рядом с Итэром, пока его лозы поползли вокруг в поисках кого-то живого. — Чисто теоретически, фронт прорвали уже после нашего провала. Значит, Кэйа и Хэйдзо должны были успеть попасть к Нёвиллету, — Альбедо нервно кусает себя за губу. — Я уверен, что ты их спас, — старается поддержать Кадзуха. — Точно спас. — Редко можно увидеть, чтобы Альбедо так переживал, — тихо произносит ангел с темными крыльями. Чёрные глаза Итэра смотрят куда-то вверх. Он старается направить воронов сразу дальше, когда понимает, что их выбранное направление не подходит. — Нет смыла искать их здесь… — алхимик остановится. — Нужно двигаться дальше. Северный фронт всё. Мы прошли так много, но до сих пор на землях Бездны. Просто слоняться туда-сюда не имеет смысла. — Предлагаешь перенестись на южный фронт? — Скорее, запад или восток, Редо. Что-то, что граничит с севером. — Тогда, запад или восток? — Я не знаю, — Альбедо вздыхает. — Давай на восток. Наверное, нет смысла телепортироваться сразу туда. Нужно идти. — Я всё понимаю, но идти мы будем вечность, Альбедо, — Редо подходит к нему и кладет ладонь на плечо. — А если телепортироваться, мы можем что-то упустить… — Лоза и вороны проверят всё, что мы пропустим, Бедо. — Лучше телепортироваться, все это сэкономит больше сил, чем идти, — предлагает Итэр. — Твои птицы ничего пока не заметили, да? — вздыхает Кадзуха. — Пока нет, прости, но они ищут и просматривают многое. Дорога к востоку выглядит пустынной. Такой же, как дорога сюда. Уверены? — А на запад? — Альбедо переводит взгляд на Итэра. — Там что-то странное, — падший хмурится и резко поворачивает голову в другую сторону. — Там пахнет светом. — Светом? — алхимик хмурится. — Ангелы, наверное, — Редо повернул голову на запад. — Запад или восток…? — Бросим монетку? — Альбедо хлопает себя по карманам. — Я бы выбрал запад. Но не могу быть уверен. Это… Это трава? Кажется, там растёт трава. — Ого… на земле людей? Или бездны? Или не понимаешь? — Когда мы были здесь с Рэйн, здесь был город, но земля там, где нет травы выглядит так же, как здесь, — Итэр переводит взгляд вслед за воронами. — Ясно, значит, пойдём туда, — Альбедо спрыгивает с обломков. — Редо, сколько нам нужно времени, чтобы туда добраться? — Вороны Итэра летают очень быстро и на огромные расстояния. Я так телепортироваться не смогу. Если я буду переносить нас каждый раз, который смогу, а когда не могу, мы полетим на крыльях, то, думаю, к завтрашнему вечеру доберемся. Может, к ночи. От погоды ещё зависит. — Итэр, твои вороны смогут проложить нам маршрут? — Конечно, они нас поведут. — Мы скоро найдём их, — шепчет Кадзуха, со страхом разглядывающий могилы. — Казу, можешь стать ветром, но держись рядом, — Редо переводит взгляд на Итэра. — Милашка, возьмешь Альбедо? Из нас двоих ты сейчас сильнее. Полетим своим ходом, а как испортится погода, то будем телепортироваться. Хочу поберечь энергию. — Правильно, береги свои силы, — Итэр слегка разминает две пары чёрных крыльев и подходит к Альбедо. — Отправляемся, — ангел протягивает руки к алхимику. — Только я сейчас тоже не силён, так что не особо смогу держаться, — он перекинул руку через плечо ангела. — Темница, потом энергия для Редо и Скара, и я очень выдохся. — Я все понимаю и я тебя удержу, — Итэр переводит чёрные глаза на Редо и аккуратно, но крепко подхватывает Альбедо. — Я буду вас греть в воздухе, — словно эхо раздаётся голос Кадзухи. — Супер, — Редо ловит одежду, что медленно опустилась на землю после того, как демон сменил облик. Сложив всё в руки Альбедо, он взмахнул в воздух, раскрывая восемь крыльев. — Хочу погладить каждое твоё перышко, — Итэр легко отталкивается от земли вслед за Редо. — Альбедо, а ты будешь бить Кэйю, когда увидишься с ним? — М? С чего бы это? — Редо сделал так, чтобы я должен был ударить его. Поинтересовался, оба ли брата таким занимаются, — хмыкнул. — Редо просто хотел, чтобы ты над ним доминировал, если ты понимаешь, о чем я. — Тц, заткнись, Бедо. — Серьезно? — Итэр смотрит на крылья Редо. — Тебе такое нравится? — Да, ему такое нравится. Я много чего наслушался и прочувствовал за эти годы с ним, Итэр, — Альбедо отвечает прежде, чем близнец хотя бы откроет рот. — И, поверь, у него есть несколько видов фетишей. Первое - это доминировать над партнером. Тут в ход идут связывания, асфиксия и прочее. Второе - это когда над ним вот так доминируют, и чем жестче, тем лучше. Он очень сильный, и в какие-то моменты ему хочется чувствовать себя слабым. А боль и полное условное «принуждение» помогают ему в этом. — Бедо, — шипит на него ангел. — И третье - это нежность. У него ужасный тактильный голод. Причем, всегда. Прояви к нему нежность, и он будет к тебе ластиться, словно кот. Учитывая его чувства к тебе, он будет целовать каждый твой сантиметр, пытаясь выразить любовь, потому что не умеет по другому. — …это смущает, — щеки Редо покрылись румянцем. — Редо, ты не говорил мне о втором пункте, — Итэр широко улыбнулся, обгоняя ангела. — Я не знал, что ты умеешь так смущаться. — Он просто смущается второго пункта. Эту свою сторону он почему-то не хочет показывать. — Да ну вас… — бубнит. — Лучше б я сам тебя на руки взял. Щас бы заткнул тебе рот Кадзухиными трусами, чтоб не болтал лишнего. — Редо, я хочу быть иногда таким сильным, чтобы иногда я мог тебя «приручить». Ты поэтому хочешь, чтобы я показал тебе ту самую форму? — Мои трусы нужны не для этого, — из ниоткуда произносит Кадзуха. — Казу, в данную секунду тебе трусы вообще не нужны. И, Итэр, я не против попробовать это с тобой. Ну, не в смысле трусы Кадзухи попробовать, а в смысле то, чтобы ты надо мной доминировал. — И ты будешь так мило смущаться? — Итэр летит спиной вперёд, смотря в глаза Редо. — Казу, спасибо, что поддерживаешь, — улыбнулся, ощущая, как потоки ветра помогают ему лететь. — Нет, я буду упираться и, возможно, назвать тебя плохими словами или провоцировать. — Думаю, это звучит интересно. — Перед Сяо Редо никогда не смущался. Из того, что видел я, — задумывается Кадзуха. — Но мой Редо не любит Сяо так, как любит меня. У нас с Редо брак. — Брак? — алхимик удивлённо смотрит на близнеца. — Вроде того, да. Мы заключили контракт с Итэром. — Это я чувствую. Сразу почувствовал. И что за контракт? — О том, что мы друг друга любим. Это не то, что бы брачный контракт в привычном для вас понимании слова, но… отчасти? — Ого… поздравляю, получается. — Альбедо, а ты чувствуешь, когда Редо смущается или как он дышит? — слегка ревностно спрашивает Итэр. — Нет. Чувствую только то, что нужно для работы проводника - это запас его энергии, жизненных сил и наличие других контрактов. — Фух, — Итэр широко улыбается, переводя взгляд чёрных глаз обратно на Редо. — А для чего нужно заключать брак? Мы с Хэйдзо можем заключить брак? — Давай сразу разделим брак и контракт, — поясняет Альбедо. — Брак вы можете заключить без проблем и последствий. Обменялись кольцами и клятвами, и, считай, готово. Контракт же, как у Редо и Итэра, это другое. Они - существа одной природы, так что равны между собой. Вы с Хэйдзо - это человек и демон, контракт между вами - это совсем другое. — Но я фамильяр Аякса. Это не контракт? — кленовый лист ложится Альбедо в руки. — Между тобой и Рыжиком что-то вроде того, что между мной и Редо. Эдакий формальный договор о взаимной работе. Между Редо и Итэром, то, что Итэр назвал браком, это совсем другое. Предполагаю, что если вы с Хэйдзо такое заключите, и ты выберешь его своей парой, его ждет участь Сайно. — А как у людей мы можем заключить брак? Это не сделает его демоном? — Можете. Нет, не сделает. У тебя нет документов, так что формальности с бумагами тебе не нужны. Достаточно просто обменяться кольцами и поклянутся друг другу в любви, и всё, считай, брак заключен. — Я, кстати, не знаю, может ли ангел дать человеку силу, если выберет его парой. Я был не таким высоким по статусу ангелом там, да и людей за связь с ангелами карали, как и их самих. Прости, Редо… — Итэр виновато опускает взгляд. — Не может, — Редо едва заметно улыбнулся. — Насколько я знаю, не может. Наша природа хоть и схожа с природой демонов, но не идентична ей. — Ты не расстроен из-за того, что я напомнил об этом…? — Нет. Я отпустил Флёр. Уверен, она не хотела бы, чтобы каждое напоминание о ней вызывало боль. Однажды мы с тобой придём под ту иву вместе, и я представлю тебя ей. Как своего любимого супруга, получается. — О-ого… — Итэр растерялся и неосознанно прижал к себе Альбедо, будто боясь уронить. — Такого я точно не ожидал. — А у меня нет особенного места, в которое я могу привести Хэйдзо, — ветер вокруг ангелов и алхимика на мгновение стал прохладней. — Разве нет, Казу? — Альбедо перебирает между пальцев кленовый лист. — Академия, наш дом, сад во дворе дома Фатуи, море, где ты нашел ракушку, место за барьером, где ты напал на отряд, твоя комната в доме Фатуи. Смотри, сколько всего нужно показать Хэйдзо. — Большинства этих мест уже нет, он ведь никогда не увидит мою комнату в общежитии, в которой столько всего случилось или зал для празднеств, в котором я танцевал. Это печально, — кленовые листья покрываются росой. — Приведёшь его на эти места и покажешь свои воспоминания. Думаю, будет романтично, — предлагает Итэр. — А если он так не захочет…? — Банально ты можешь просто рассказать, Казу, — Альбедо едва заметно улыбнулся. — Прийти на руины академии и рассказать, как хорошо тебе было здесь учиться. Рассказать, какой была твоя комната и твои соседи. — И как танцевал тоже, — усмехнулся Редо. — Важно не само место, не то, как оно выглядит, а то, что ты чувствуешь к нему. Даже если академия разрушена, любить свою комнату ты ведь не перестал. Хэйдзо тебя с удовольствием выслушает, ведь ты, по сути, посвятишь его во что-то дорогое и сокровенное. — И он правда будет этому рад? — неуверенно спрашивает демон. — Я уверен в этом, — соглашается Итэр. — Я рад всему, что мне рассказывает Редо и, если у вас такие же чувства, то и он будет рад, Казу. — А если ему не интересно будет? — Значит он не тот человек, который тебя искренне любит, Казу, — Альбедо гладит пальцами кленовый лист. — Если ему не интересно то, что тебе дорого, и неважно разрушено это войной или нет, значит он не твой человек, Казу. Значит, ты ошибся. — А так как ты уверен, что он - тот, — Редо дополняет, — то ему точно будет интересно. — Кажется, мне стало спокойней, — мягко произносит Кадзуха и кленовые листья в потоках ветра становятся гораздо ярче. — Редо, я хочу с тобой на свидание, когда мы вернёмся, — Итэр мягко взмахивает крыльями, роняя чёрное перо. — Хорошо, конечно. А куда? Или есть какие-то идеи вообще, что именно хочется от свидания? — Чтобы ты никуда не сбегал и был со мной в моих объятиях. У Фатуи красивый сад, но туда может прийти любой, — задумывается. — Ты хочешь такое место, куда никто не придёт? — Да, очень хочу. — Хм… я не то, что бы знаю подобные места сейчас… разве что в комнате закрыться, аха. — Ты совсем не романтичный, брат, — Альбедо качает головой. — Вот, взял бы Итэра и полетел с ним куда-нибудь в мире людей, где нет войны. Куда-то ближе к центру. Он ведь никогда не видел мир людей. Вот и показал бы. — За столько лет, думаешь, он не видел мир людей? Он же с нашей мамой был всё это время. — И я уверен, что они в мире людей были один раз. Тогда, когда нужно было найти маму Сяо. — Я мало смотрел. Нам было не до «рассматривания». — Ты хочешь увидеть мир людей? — Хочу с тобой. Да. Хочу увидеть весь мир с тобой, Редо. — Значит, на свидание пойдём в мир людей. Я уже и сам забыл, какой мир там, где нет магии и войны. — А куда пойдём? Ты много где был, Редо? А где тебе больше всего понравилось? — Хочу в какое-то тихое и не шумное место. Может, горы? Или сад какой-нибудь. Вот… что-то такое хочется. А тебе? — В горы. Звучит красиво и тихо. А когда пойдём? Когда ты восстановишься или когда закончится война? — Итэр наконец разворачивается, чтобы лететь лицом вперёд. — спасибо, Казу. — Мне не сложно, — мягко отвечает демон. — Я думаю, мы можем пойти сразу, как вернемся к Фатуи. Если никакой работы для нас не будет, на один денёк ведь можно вырваться? Ну, я надеюсь… — Редо чуть снижается, ощущая, что влаги на крыльях становится больше. — Значит пойдём сразу. Ты устал, мой хороший? — сразу интересуется ангел. — Да, нужно постепенно снижаться, погода портится. Дальше будем передвигаться телепортацией, но надолго меня не хватит, так что нужно будет сделать привал. — Конечно, конечно, тебе надо быть осторожным. Альбедо, все нормально? — интересуется Итэр. — Я помогу опустится мягче, — раздаётся голос Кадзухи. — Всё нормально, да, спасибо. — Удивительно, что на нас за это время никто не напал. Хотя… аура падшего не особо нравится здешним обитателям. — Как приятно, когда демоны опасаются меня, чувствую себя гораздо сильнее, не в обиду тебе, Кадзуха, — Итэр прикрывает Альбедо одной парой крыльев. — Ты ведь уже ел демонов, Итэр? И как тебе? — И не раз. Мне нравится чувство насыщения и силы. Рэйн видела как я это делаю и сказала, что выглядел я неплохо, — усмехнулся. — Уверен, ты в этот момент очень красивый, — Редо опускается ниже, планируя на двух парах крыльев. — Ты всегда красивый, Итэр. — Ты тоже, Редо, хочу увидеть эту твою форму тоже. Покажешь? — В этой своей форме я выгляжу отвратительно, — усмехается. — Глупости. Ты не можешь выглядеть отвратительно. Просто не можешь, — Итэр мягко опускается на землю и так же аккуратно ставит Альбедо. Кадзуха же, убедившись, что все равно стоят на земле, перевоплощается в человека и подходит обнаженный к Альбедо. — Надо одеться, ракушка не потерялась? — Держи, твоя одежда, — Альбедо протягивает ему вещи. — Ракушка не потерялась. Держал её крепче всего. — Спасибо большое, — демон быстро ныряет в одежду и прижимает к себе ракушку. — Падшие питаются демонами, а с вами есть один чистокровный демон, Редо. — Я думал об этом, но решил, что будет наглостью такое предлагать тебе, Казу, — Итэр становится у Редо за спиной и обнимает за талию. — Я лучше у Альбедо возьму, если нужно будет, — Редо шумно выдыхает. — Не подумай ничего дурного, Казу, просто Альбедо знает, чего от меня ожидать. Он не демон, но он может генерировать темную энергию, которая мне подходит. — Но Альбедо тоже уставший, а я нет… — Подумаем об этом позже, — Редо тянет к Кадзухе руку, — подходи ближе. — Угу. — Альбедо, взять тебя на руки? — Итэр сильнее жмётся к падшему, потираясь щекой о его плечо и шею. — Нет, не нужно. Как только Кадзуха подошел ближе, Редо телепортировал их дальше по маршруту. А затем дальше и дальше. Не останавливаясь ни на секунду, он просто переносит себя и друзей, стараясь подобраться к точке назначения как можно скорее. Чем дальше на запад они уходят, тем сильнее портится погода. Очередная телепортация позволила им оказаться в выжженном лесу. Чувствуя чужую усталость, Альбедо быстро раскрыл щит, который теперь будет использоваться как купол от осадков и одёрнул близнеца: — Хватит, Редо. Продолжим, когда ты отдохнешь. — Угу, — повернув голову, он уткнулся носом в висок Итэра. — Вкусно пахнешь. — Вкусно? На сколько вкусно? Ты такого мне раньше не говорил, — Итэр поворачивает голову тоже и касается кончиком носа губ Редо. — Настолько вкусно, что укусил бы тебя за щеку, — усмехнулся. — Кусай, мои щёки и я в твоём распоряжении. — Было бы тут побольше места и поменьше свидетелей, твои слова точно не остались бы без моего внимания, — Редо трется носом о его щеку. — Ты слишком давно мне это обещаешь, — ворчит Итэр, но прижимает к себе Редо сильнее. — Мне жаль, что у нас тогда не сложилось, а потом я был вынужден уйти, но… теперь ведь я никуда больше не уйду. — Конечно, не уйдёшь. И я всего дождусь, мой милый Редо. Надо лечь, тебе надо отдохнуть. — Да, можно ты присядешь, а я улягусь головой к тебе на колени? — Нужно, — Итэр раскрывает крылья и осматривается, возвращая своим глазам их золотой цвет. — Остановимся прямо здесь? — Да. Мы в лесу и неплохо скрыты. Щит алхимика будет вместо палатки. Тебя что-то смущает? — Нет, всего лишь уточнил, — Итэр тут же опускается на землю, слабо проведя руками по бёдрам Редо, и потянул того за собой. Падший усаживается рядом, а после - ложится, опустив голову на колени Итэру. — Редо, а что насчет того, чтобы поесть? — алхимик садится напротив. — Не хочу. Хочу лежать вот так. Всегда. — Я могу его покормить, — Итэр укрывает ноги Редо своим крылом и раскрывает остальные побольше, будто приглашая всех остальных. — Спать хочу, — Редо прикрывает глаза. — Итэр, погладишь меня по голове? Я соскучился. — Я об этом мечтал всю дорогу, — высоким от радости голосом произносит Итэр, тут же принимаясь гладить падшего обеими руками. — Если б умел мурлыкать, уже во всю тут бы устроил оркестр, — Редо трется щекой о его ноги. — Ты такой милый, что у меня на языке сладко, — Итэр склоняется ниже и целует Редо в висок. — А что ты будешь делать, когда найдёшь Кэйю? — тихо спрашивает Кадзуха. — Я… не знаю? — Альбедо подсаживается ближе под черное крыло и тянет Кадзуху к себе. — Даже близко не представляю, что будет… наверное, впаду в ступор? А ты? — Хочу обнять. Просто обнять и все. Услышать, как бьется его сердце. Под этот стук я хорошо засыпал у него в палатке, — вздыхает демон. — Как думаешь, что они сейчас делают? — Альбедо поднимает голову к затянутому тучами небу. — Надеюсь, что спят. Время позднее. — Ой, — глаза Итэра становятся чёрными. — Рэйн недовольна тем, что мы ушли. И… Она кинула тапок в моего ворона. Думаю, она не сердится, — смеется. — Пх, — алхимик проронил слабый смешок. — Как тебе с ней, Итэр? Немало ведь времени провел наедине с нашей мамой. — Она меня пугала по началу, но она была единственной, кто мог меня спрятать и защитить. Теперь она мне дорога. И она не раз так же спала под моими крыльями, — Итэр мягко улыбается, вслушиваясь в тихое сопение Редо. — Ангелы пытались тебя найти? — Не уверен даже. Либо мы хорошо прятались и Рэйн не говорила, что нас кто-то ищет, либо просто не искали. — Зная её, может быть и первый вариант, и второй, — кивает. — Она по-своему хорошая. Хоть Редо её не особо любит, конечно, и на то есть причины, как по мне, она вполне хорошая. — А что за причины? — тихо спрашивает, глядя, как Кадзуха выводит веткой рисунок на земле. — Ложь, конечно же. Он знает, что она очень много лжет. Впрочем, как и я. А Редо никогда не лжет. — Но тебя он очень любит. — Мне более двух сотен лет, я полагаю, — задумчиво говорит алхимик, — но когда в нашем доме появился Редо, по своему социальному развитию мне было лет пятнадцать. Дело в том, что все эти годы я просто слепо следовал за Рэйндоттир, занимался исследованиями и пробирками. У меня не было абсолютно никакого опыта общения с людьми. И Редо, когда только пришел в себя, он ещё не особо осознавал кто он, он был таким же ребенком, как и я тогда. По человеческим меркам прошло не так много, но из-за того, как именно это воспринималось нами, у нас ощущение, будто бы мы действительно братья, которые выросли вместе. — Вы и ведёте себя, как настоящие братья. Точнее, мне кажется, что настоящие братья вели бы себя так, как вы. Кроме ваших интимных историй, — ворчит Итэр. — Ревнуешь? — Да. — Это не совсем то, о чем ты думаешь. То, что ты думаешь, было между нами всего пару раз и, по большей части из-за того, что ему было интересно. В остальном - это не то, о чем ты думаешь, Итэр. Из-за его неоднозначных фраз, тактильности и шуток все думают, что каждый раз, когда он истощен и берет энергию из меня, то всё сводится к интиму. Это не так. — Когда он истощен, он слаб и будто напуган… И таким его видел ты чаще всех. К этому я тоже ревную. Будто, он доверяет мне меньше. — Слаб и напуган? — алхимик приподнимает одну бровь. — Я видел его слабым и напуганным только тогда, когда он появился в нашем доме. Когда он освоился, то стал привычным нам Редо. Даже тогда, когда он закрыл собой Скара, Рыжика и Казу от Моракса, когда потерял много крови и сил, он не был напуган. Если подумать, я даже не могу вспомнить, когда видел его «напуганным и слабым» в последний раз. Он отшучивался, даже будучи в форме элементаля. — Он никогда не боится? Почему? — Конечно, боится. Я не верю, что ему не бывает страшно. Он просто не дает увидеть его таким. Ну, мне так точно не давал. Не считая нашего «детства», — Альбедо опускает взгляд на Редо, мирно спящего на коленях Итэра. — Он к тебе привязался сразу же. Ты далеко не первый «пациент» в нашем доме, но вот так порхал он только над тобой. Нет причин для ревности, он влюблен, и это видно. — Я иногда переживаю из-за его первой любви. Вдруг я недостаточно хорош? — Я не знал ту девушку, не видел, как он смотрел на неё, так что не могу сравнить. Но я вижу, как он смотрит на тебя, и так он не смотрит ни на кого больше. И так было практически с самого начала. Даже тогда, когда проклятье его тяготило. Сейчас, когда Архонт смог развеять его, а Редо отпустил своё прошлое, он наконец может просто жить своей новой жизнью. Может, Велиал и любил Флёр, но Редо любит тебя, Итэр. И я уверен, он даже мысли не допускает, что ты «недостаточно хорош». — Возможно, мне стало немного спокойней. Спасибо. Я, кстати, не думал, что ты к кому-то испытываешь такие же чувства. Какой этот человек? — Сам не думал. Он последний идиот и мерзавец, — вздыхает. — Все эти годы, которые мы с ним не виделись, мне хотелось его придушить. Конечно, сначала хотелось узнать, за что он так со мной, а потом уже убить. Романтично, да? — А что он сделал тебе? Почему ты идёшь его искать? — Он меня предал. Разбил мне сердце и предал. Но это было давно. Он сожалеет о том, что сделал… а Редо сказал ему, что убьет его, если тот снова «сотворит хуйню». — И после этого ты все равно его любишь? Ты глупый, да? — Итэр нахмурился. — Скажу больше: я любил всего все эти годы, что мы не виделись, — алхимик слабо улыбнулся. — Он попросил прощения. И я ему верю. Наверное, я правда глупый. Но… ты бы не простил Редо? — Редо не может предать, — Итэр опускает взгляд. — Но, если тебе было так больно, то почему? Ты хочешь быть с ним вместе? — Было очень больно. Жить не хотелось. Готов был на стену лезть, потому что не знал, что делать с этим чувствами. Да… — вздыхает. — Хочу быть с ним. Люблю его… и верю, что он просто поступил так, потому что был глупым ребенком. — Твой голос звучит милее, когда ты о нем говоришь. И я надеюсь, что тебя больше никто не обидит. Ты не заслужил такого. — Еще одной попытки у него не будет. А кроме него мне никто не нужен. Если не сложится в этот раз, значит, буду одиноким. Я готов к этому. — Его можно убить и перемолоть. Так он всегда будет с тобой, — ворчит падший, получше прикрывая всех крыльями. — Что ты такое говоришь? — Просто злит, что кто-то смел тебя так обидеть, а ты продолжаешь так мягко говорить. — Он сожалеет. Даже очень сильно сожалеет. Я вижу это… и верю ему… и больше всего на свете я хочу, чтобы он был жив. — Хорошо, прости. Но брат моего любимого Редо и тот, кто выхаживал и заботился обо мне заслуживает лучшего. — Я уверен, Кэйа будет заботиться обо мне… а потом я о нем, — алхимик опускает голову. — Лишь бы они живы были. — Он не может быть мертвым, слишком легко отделался бы, — пытается поддержать Итэр. — Может тебе тоже поспать? — Не усну. А тебе? — Не хочется. Хочу смотреть на Редо, Казу? — Итэр наклоняется, чтобы посмотреть на демона. — Ой. Глаза Кадзухи закрыты. Он обнимает себя за колени и спит, склонив голову набок. Перед его ногами неаккуратный и не точный рисунок, но по прическе можно понять кого именно он пытался нарисовать. — Устал ребенок, — Альбедо осторожно обнимает Кадзуху за пояс и тянет на себя, позволяя тому удобнее улечься на свое плечо. — Он нарисовал того, кого ищет, да? — Да. Хэйдзо, — алхимик обнимает демона обеими руками и прижимает к себе. — Понимаю, что у него на душе сейчас. — Это так красиво… Ну любовь. Она у всех разная, но одинаковая. Мне нравится за этим наблюдать. — Никогда об этом не думал… сейчас, если задуматься, она и правда разная и при этом, одинаковая. Итэр, что бы ты делал, если бы Редо не стало? — Он же бессмертный, — шепчет, опустив взгляд на Редо. — Да, но я спрашиваю чисто гипотетически. — Я пошёл бы за ним, — сразу отвечает падший. — Куда? — К смерти. — Думаешь, он бы хотел этого? — Наверное нет, но… Меня бы тут ничего не держало больше. — А если бы тебя вдруг не стало… чего бы ты хотел для Редо? — Чтобы он был счастлив? Если Редо счастлив, то и я буду счастлив. — Понятно, — Альбедо падает головой на плечо Итэра. — Что понятно? Я странный? — Нет, просто понятно. И ты не странный. Довольно милый. И то, что ты так сильно любишь Редо… впечатляет. — Спасибо, а теперь отдохни. — Ты тоже. — Конечно, — Итэр улыбнулся и закинул голову к небу, прикрыв глаза. В пустом лесу, где-то на территории Бездны, падшему ангелу спокойно. Такое дорогое сердцу существо рядом, а большего Итэру не нужно. В воздухе запахло дождем и по куполу побежали редкие капли. Этот звук похож на спокойное биение сердца Редо и оно действует словно колыбельная. Итэр не заметил в какой момент уснул Альбедо, но это заставило его улыбнуться. «Вот и хорошо, все отдохнут и будут бодрые утром. Все идёт хорошо, да». Падший медленно начинает проваливаться в сон. Его рука расслабленно лежит на макушке Редо, иногда перебирая светлые пряди меж пальцев. Приятный сон только-только затягивает Итэра к себе, как сквозь его тело будто пропускают электрический ток. «Нет. Нет, пожалуйста…» Сильная аура. Незнакомая, но такая понятная. Руки Итэра задрожали, а дыхание стало прерывистым. На глазах выступили слезы, а чёрные крылья пытаются закрыть Редо полностью. «Нет, не надо, почему сейчас? Почему сегодня? Зачем? Не надо…» Кажется, падший перестаёт дышать. Его подбородок дрожит, будто он вот-вот заплачет. Дикий и леденящий душу страх сковывает так сильно, что он не может призвать воронов в наивной надежде, что они смогут отвлечь того, кто направляется сюда. «Я не отдам Редо, он только избавился от проклятия. Пожалуйста, сжалься, ты ведь не такая, как прошлая…» — уже мысленно молится падший ангел. Аура становится лишь сильнее, и наконец перед Итэром явилась та, кого он так чётко ощутил, и кого до ужаса испугался. Облаченная в белые одежды, мантию в пол, что прикрывает до самых кончиков пальцев, Богиня ступает босыми ногами по земле. Под ней сразу прорастает зеленая молодая трава. Оскверненный дождь не попадает на девушку — капли просто исчезают, оказываясь в близости к ней. Она медленными шагами направляется к Итэру, столкнувшись взглядом с его золотыми глазами. Лишь на секунду она взглянула на спящего Редо, и черное крыло тут же прикрыло его сильнее. — Мои бедные дети, — она остановилась за куполом, созданным Альбедо. — Что привело вас сюда? — П-пожалуйста, не проклинайте его, — Итэр склоняется над Редо, боясь отвести взгляд от богини. — Прошу… Мы всего лишь помогаем друзьям… — Ты боишься меня? Разве я не твоя мама, Итэр? — Прошлая мама бросила меня и прокляла моего Редо. Мамы жестоки, я не верю мамам, — он сильнее жмётся к Редо, чувствуя, как по лицу потекли слёзы. — За что ты пал, ангел? — она ступила под барьер, но остановилась у самого края, не приближаясь. — Я люблю Редо. Её взгляд медленно опускается на Редо, которого едва ли видно за черным крылом. — У тебя очень красивые крылья, ангел. — Почему Вы называете меня ангелом? — Итэр старается закрыть Редо сильнее, спрятать собой, хоть как-то скрыть его. — Пожалуйста, не трогайте его. — А ты разве не ангел? Ангел. И он тоже ангел. И я не трону вас. Почему вы так напуганы? — Потому что проклятье, которое насылают на падших страшное. Редо не заслуживает такого просто за то, что полюбил. Если надо проклянуть, то сделайте это со мной, Редо уже настрадался, пожалуйста, — дрожащим голосом просит, ощутив вкус своих слез. — Не нужно плакать, дитя, — она осторожно подошла ближе и склонилась над ним. Приложив ладонь к щеке Итэра, она мягко и аккуратно вытерла слёзы. — Я не собираюсь делать плохо ни тебе, ни ему, ни этому алхимику, ни даже спящему в его объятиях демону. — Тогда зачем Вы здесь? — крыло, накрывающее Кадзуху, слабо дрогнуло. — Я потеряла своего сына. Пытаюсь его найти. Предполагаю, что он может быть у Фатуи, поэтому направлюсь туда. А вы здесь зачем? Одни, посреди отравленных земель. — Мы идём к людям, искать тех, кого любят мои друзья, — он шмыгает, носом с обидой смотря на богиню. — Алхимик, созданный руками Рэйндоттир, и демон, — она переводит взгляд на Каэдэхару. — Кадзуха? — Д-да. Откуда Вы знаете? — Я видела тех, кого вы ищите. Они находятся на западном фронте. — Значит мы идём правильно. Долго нам ещё идти? Они живы? — Они живы. Оба в порядке. За что ты обижен на меня, ангел? — Меня бросили. Я молил о помощи не одно солнце и луну, но мне никто не ответил. Мама меня бросила. — Мне жаль, дитя, — она кладет ладонь на его макушку. — Жаль, что тебе пришлось проходить через подобное, и Селестия тебя не услышала. Ты имеешь полное право злиться и быть обиженным. Все ошибаются, — она едва уловимо коснулась губами его лба. — Теперь ты благословлен Богиней. Селестия не нашлет на тебя проклятие за твое падение. Прими это в качестве моих искренних извинений. — Но мне это не нужно, — слёзы по лицу Итэра начинают течь сильнее. — Я не хочу, чтобы Редо было плохо. Я не хочу, чтобы ему вернули проклятье. — Не переживай, я защитила от проклятия тебя, защищу и его, — она присаживается рядом. — Если ты позволишь. Он и так благословлен Архонтом. — Почему Вы это делаете? — Итэр крепко обнимает Редо, все ещё боясь отпустить. — Разве я делаю что-то плохое? — она берётся пальцами за край чёрного крыла. — Можно мне коснуться его? — Угу… Склонившись к Редо, она осторожно убрала светлые пряди со лба и коснулась его сухими губами. — Благословлен моим сыном… — она подняла голову и посмотрела на Итэра. — Он более не будет проклят за свое падение. И ты тоже, ангел. — С-спасибо, — почти шепотом отвечает Итэр, прижимая Редо к себе. — Твоё сердце чистое, — она едва заметно улыбнулась. — Ваша с ним любовь чиста и непорочна. Я не смею просить тебя о прощении, но ты можешь быть уверен, что более я тебя не брошу. — Вы не виноваты… То была прошлая мама… — Твоя нынешняя мама тебя любит, Итэр, — поднявшись на ноги, она обернулась к барьеру. — Я продолжу свой путь к Фатуи. Иных идей, где он может быть, у меня нет. И вам счастливого пути. — Вы за Венти? — Да. — Он там… В Фатуи. Вместе с Сяо, только не забирайте его… — Почему он там? — обернулась. — Он в безопасности? — В безопасности. Сяо его бережёт. Он там, потому что Сяо там и там безопасно. А ещё… Можно вопрос…? — Спрашивай. — Как я появился в Селестии? У меня была другая семья? — Была. Некоторые ангелы, и ты в том числе, до попадания в Селестию были спрятаны среди человеческих детей. — Значит моя семья уже мертва…? — Мне жаль, но, да. Люди не живут столько. — Ясно… А что была у меня за семья? Где они жили? Вы знаете где они похоронены…? — заваливает вопросами, забыв, что задерживает богиню. — Я унаследовала роль Богини задолго после того, как ты пропал из Селестии. Увы, я не знаю. Но я могу узнать и проводить тебя туда, где покоятся люди, что тебя растили. — Да, пожалуйста… Только не сейчас, прямо сейчас я не могу. — Я тебя поняла. Если у тебя больше нет вопросов, я пойду. — Да, простите, что задержал, спасибо… — Итэр вытирает слёзы рукавом и склоняет ближе к Редо. — Спасибо, мама… — Отдохни хорошо. Улыбнувшись, она ушла, оставляя после себя довольно спокойную, умиротворяющую атмосферу. «Сама богиня спустилась сюда… Она совсем не кажется такой строгой, как прошлая… Но я давно перестал взывать к ней… Она благословила нас…» Слёзы продолжают течь по лицу ангела, пока он мягко и крепко прижимает к себе Редо. «Спасибо…»