Записки неюного врача

      После этого приключения я и наш синеухий старпом долго не могли согреться, хотя на «Центурионе» было достаточно тепло, а мы напились горячего глинтвейна и закутались в толстенные пледы. Кракен знает, как ощущал себя уранец в камере заключения. Если мерз, то так ему, преступнику, и надо.       А вот почему мы чуть не околели.       Меня и Ро кэп отправил на шаттле забрать с Джиоры уранца, который кого-то там обокрал. Местные копы так рьяно скручивали негодяя, что сломали ему аж три руки. Или лапы. Черт разберет анатомию этих существ с четырьмя верхними конечностями. Наскоро джиорские врачи их загипсовали и передали уранца нам для дальнейшей депортации на его родину.       Уранец был отправлен за лазерную решетку в закутке шаттла, и мы все полетели в указанную точку, где нас подберет «Центурион».       Как бы это банально ни звучало, но ничего не предвещало беды. Шаттл летел. Ро бдительно следил за приборами и не выпускал штурвал из рук. Я, сняв медицинские показания уранца с диагноста, ввел данные в его карту и от балды таращился в обзорное окно. Уранец ныл, что хочет есть и пить, хотя выделенный ему паек сожрал и выпил минут пять назад. То есть жаловался тоже от скуки. На мою, полную вежливости, просьбу заткнуться вор не отреагировал, а замолк лишь от угрозы запустить в него ботинком. И то держал рот закрытым от силы минут десять. Потому что на одиннадцатой минуте нашего полета к шаттлу целенаправленно приблизился катер без опознавательных знаков. Что и гадать – это были пираты. У ГСБ и иных секретных ведомств тоже есть подобный транспорт, однако он выходит на связь или после сканирования встреченных подозрительных кораблей летит мимо. Катер хранил молчание, показав запросу Ро кукиш либо средний палец, и…       – Сейчас выстрелят, – ровным тоном сказал синеухий, глянув на информацию с датчиков шаттла.       – Пристегнись! – крикнул я уранцу, ибо тот разлегся на койке в своей мини-камере.       Среагировал он не сразу. И от ударной волны, немного смягченной защитным полем, грохнулся на пол и заверещал свиньей, которую хорошенько пнули. Я бы еще и добавил, но нельзя было расцеплять ремни безопасности в той болтанке, в которую нас отправил катер. Как помощник по полету я Ро не требовался, поскольку вождение космотранспорта хоть и сдавал в академии, рулить абсолютно не умел. Я все-таки доктор, а не пилот, так что сидел в соседнем кресле исключительно ради компании. А сам Хайкон управлял шаттлом вполне сносно, совершая успешные маневры уклонения от следующих выстрелов. Думаю, профи Монгт поставил бы ему пятерку. И да, в нас, орк подери, снова стреляли!       – Это твои приятели хотят тебя вызволить, что ли? – в сердцах рявкнул я на задержанного уранца в образовавшуюся паузу. Пираты перезаряжали оружие, а Ро пытался в них попасть из нашего небогатого арсенала.       – Может! Дайте мне с ними поговорить! Я упрошу их не палить!       – Обойдешься, лохматый! Мы ж тут не идиоты в галаполицейской форме!       Катер дал очередной залп. Наше защитное поле лопнуло как мыльный пузырь, и в шаттле заорала аварийка. Внутри все окрасилось красным, хвала богам, не кровью. Мы с Ро уставились в обзорное окно, ожидая, что сейчас нас будут брать на абордаж, чтобы вызволить вора. Однако вместо этого катер взорвался, что в абсолютной тишине космоса выглядит всегда жутко: пиратское судно на мгновение вспыхнуло и погасло без долгого цветного взрыва и звуковых киношных эффектов.       – Что за магия?.. – пробормотал я. Она нам, ясное дело, на пользу. Но мы вроде не в сказке живем.       – Я попал в реактор, – снова будничным тоном сообщил синеухий, будто говорил об охоте на уток.       Особой миролюбивостью к пиратам я тоже не отличался, поэтому облегченно выдохнул.       – Я живой! – подал голос уранец.       – Мы о тебе и не беспокоились. Ро, а что у нас поломалось?       – Из масштабного система навигации, связи, ручного управления и отопления.       – Вот черт! А нам долго лететь до точки сбора?       – Сохраненные координаты есть в автопилоте, а его скорость значится как «средняя», значит, нам добираться шесть часов, двадцать одну минуту и семнадцать секунд, – Хайкон чего-то потыкал, и красный свет сменился обычным.       Температура падала быстро, а время уменьшалось медленно. Искин «утешил», что первая минусовая отметка нам грозит через три часа. Так-то ничего смертельного в ней нет. Но у нас не было ни теплой одежды и обуви, ни горячительных напитков. Единственное теплое место на шаттле все-таки имелось. Но в техотсеке корпус реактора не нагревался. Это так и положено – не хватало нам еще поломки реактора! А зайти внутрь означало помереть от лучевой болезни спустя несколько минут.       Надев найденные тонкие куртки поверх кителей, я и Ро ходили туда-сюда как два замерзающих толкиеновских хоббита. Пространство шаттла было ограниченным, поэтому приходилось часто разворачиваться и топать обратно. Уранец для согревания скакал по камере.       – Эй, парни! – вдруг остановился он.       Мы от панибратского отношения и из вредности и ушами не повели в сторону преступника.       – Вы же парни вроде, да? Чего не отвечаете? Мужики! Во! Опять не то… – уранец призадумался. А мне стало интересно, догадается он или нет, как к нам правильно обратиться. – Галакопы-ы! Галаполицейские! Господа галаполицейские!       – Да? – тут же откликнулся Ро. Прям вот уважаю этого синеухого за то, что перенимает от Трина, меня и некоторых других членов команды издевательские методы общения с бандитами.       – Я ж механик!       – И? – продолжил глумиться Хайкон. Красавчик!       – А у вас много систем погорело.       – Верно.       Я почти рыдал от смеха, но про себя, сохраняя серьезную мину.       – Я могу починить даже с загипсованными руками. Только выпустите меня!       – А ты не слишком ли обнаглел, клурикон? – не сдержался я. – Будешь и дальше проситься на волю, нащиплем с тебя шерсти! Вон ты какой пушистый!       – Для чего нащиплем? – удивился синеухий.       – Чтобы варежки связать и согреть руки.       Выдергивания фиолетовых шерстинок уранец испугался больше, чем обычных угроз, и закрыл рот нам на радость.       Ну мы-то все-таки не преступники, которые мучают жертв, и кинули вору найденный кусок брезента. Тот поблагодарил молчаливым кивком (поумнел, хе-хе!), закутался в материал и принялся попеременно прыгать и делать физические упражнения.       Нас бы брезент тоже согрел, но уранца было жалко.       Постоянно двигаться надоело, и мы с Ро уселись в кресла, нахохлившись и обхватив себя руками.       – Рассказать тебе байку? – предложил я.       – А в ней есть способ, как согреться?       – Нет, увы.       – Тогда не надо, доктор.       – По-моему, болтовня отвлекает от насущных проблем.       – Это самовнушение. Проблемы таким образом не решатся.       – Ну тебя, Ро. Иногда ты нормальный парень, а иногда ужасно нудишь.       – Ладно, – по-человечески сказал Хайкон, убрав фарианство. – Что за байка?       – Ничего, – надулся я. Синеухие неисправимы! Больше не буду угощать старпома настоящим шотландским виски!       – А я поделюсь вот чем, доктор. У вас есть чувство искушения? – интригующе прошептал Ро.       – Относительно чего? – блин, он сбрендил, что ли, от дубака?       – Говорите тише. Уранец же механик. Он может починить какую-либо из сломанных систем шаттла. А то и все. Я испытываю внутреннее терзание: освободить преступника ради нашего и его здоровья или терпеть сильный холод до конца нашего маршрута.       Ей-богу, фиолетовый шерстяной инкуб и синеухая невинная девица, которую он пытается соблазнить! Хоть спектакль ставь!       – Ро, нам осталось лететь, – я глянул на монитор с обратным отсчетом, – два часа сорок три минуты. Потерпим, а этого хмыря я бы не выпустил, даже если бы мы тут превращались в ледышки. Ну это мое мнение. Ты старше по должности – тебе и решать.       Старпом молча углубился в душевные противоречия. Черт! Он ведь прав! Бывали же случаи, когда копам и бандитам приходилось объединяться для спасения их жизней. Но мы не помираем от холодрыги. Пока что…       – Господа галаполицейские! – тявкнул всеми забытый уранец. – У нас скоро иней появится. Давайте собьемся в кружок, обнимемся и накроемся брезентом, чтобы согреться?       – Будь ты женщиной, я бы еще подумал. А так нет, – отозвался я.       – Да годная же идея!       – Еще слово, и я заберу у тебя брезент, – предупредил Ро, наконец-то сделавший выбор, отчего я передумал: угощу его виски, так и быть.       Мы замерзли до посинения, но выжили. С уранцем тоже ничего критичного не случилось. Ему с его шерстяным покровом явно было теплее, чем нам.