Особенности национальных оборотней.

Когда в глазах прояснилось, Стёпка увидел напротив себя женщину. Она ещё не успела подойти близко, но очень настойчиво приближалась. Её шаг был грациозным и невесомым, словно она парила над полем, ступая так мягко, будто бы по шёлковому ковру. Незнакомка казалась ему какой-то несоизмеримо печальной, а вид её чудился совсем невыразительным. Длинные светлые волосы прямыми прядями спадали на узкие плечи, кожа была бледной, почти сверкающей в лучах полуденного солнца. Но её серо-голубые глаза имели тот самый тоскливый оттенок, от которого меркло даже самое солнечное утро. Нежное тело дамы было окутано белым традиционным платьем свободного кроя, а на голове был венок из колосьев ржи. Костлявая рука сжимала серп. Стёпка отступил, не понимая, что происходит. Сначала он подумал, что это какая-то рабочая баба, но в таких нарядах никто уже не косит пшено. Да и о каком сенокосе может идти речь, если сезон засева начался совсем недавно и урожаю ещё спеть до самой осени. Окончательно паника взяла над ним верх тогда, когда он не услышал звука её шагов. Шумел изредка ветер, хрустели свежие посевы, где-то вдали покачивались могучие сосны, но ни одного её звука он не распознал. В этот момент он начал активно отступать, скрываясь как от таинственного духа, так и от яркого полуденного солнца. Стёпка боялся отводить от неё взгляд, где-то на уровне подсознания он понимал, что нельзя оставлять это нечто без присмотра. Он пятился к лесу, желая укрыться там от давящего взгляда женщины, найти защиту у Николая, ведь его остерегались и уважали вся местная нечисть. Но эта дама не отставала от него, следуя по пятам. Его бросало в озноб от того, что она двигала телом, когда шла, что шея её изгибалась, а волосы трепал ветер, но одно оставалось неизменным. Её голова всегда была на одном месте, а глаза широко распахнулись, взирая пустыми безднами в его душу. — Ч-что вам надо? — Он не сразу осознал, что этот истеричный вопль — его собственный голос, переломанный от испуга. Но женщина не отвечала, продолжая преследовать неудачного путника. — Пожалуйста, не трогайте меня! Я... Я... Николай — мой друг! Вы знаете Николая? Я не враг для нечисти, отпустите меня! Никакие уговоры не могли заставить её уйти, она будто не слышала мальчика. У Стёпки уже разболелась голова, налились румянцем щёки, а из глаз брызнули слёзы, но незнакомка продолжала гнать его, словно охотничья собака, преследующая пугливого зайца. Её полупрозрачный силуэт ускорил шаг, и Стёпка вдруг случайно наступил на что-то. — Ой! — Отозвался кто-то из-под его ног. Это был тот самый дух-старичок, которого он повстречал раньше. Мальчик не заметил его, споткнулся и упал. Женщина нагнала его, склонившись над своей целью. Стёпка весь побледнел от ужаса, только нос и щёки его полыхали от стыда и жара. Он содрогался судорожными вздохами, паника и бессилие одновременно нахлынули на мальчишку, словно он был в бреду от лихорадки. А она всё смотрела на него с мертвецким лицом, наклоняясь ниже и ниже, пока её нос не соприкоснулся с лицом мальчика. В этот момент всё потемнело в его глазах, и ему почудилось, словно он проваливается в какую-то тёмную холодную яму. Тогда он закричал со всей силы, надеясь, что хоть кто-нибудь прибежит на его отчаянный визг. Стёпка ничего не видел, но мог незримо ощущать гнетущее присутствие этой женщины. Он метался в бредовом состоянии, хватая воздух ртом. Ему не удавалось ничего придумать, мысли шли вон из головы, всё пустело и тухло перед его взглядом. Ребёнок мог только продолжать кричать и плакать, бредить и дрожать. И в какой-то момент он ощутил абсолютную покинутость и усталость, Стёпка не чувствовал под собой земли, он обмяк, распластавшись неизвестно где, теряя прерывистое сознание. Мальчик не знал, как долго он находился в таком плачевном состоянии, пока в какой-то момент прохладная тень не накрыла его с головой. Тогда раздался голос: — Стёпа! Стёпа, ты как? — Веки сами собой задрожали, и Стёпка чуть открыл глаза. Вокруг всё казалось мутным, но он смог сконцентрироваться и увидеть наконец перед собой обеспокоенное и напуганное лицо Николая и рожу того самого духа-старичка, который смотрел на него, прискорбно покачивая головой. — А я ему сказал, чтобы он уходил. — Да помолчи ты! — рыкнул на него Николай, а затем повернулся к мальчику. — Стёпа! Прости меня, я должен был тебя предупредить! — Что?.. Что происходит? — Он попытался приподняться, но тут же чуть не упал. Зверь подхватил его на руки и слегка потряс. — Стёпа! — Да не ори ты так! Всё нормально с ним, подумаешь, солнечный удар получил... Отнеси его в прохладное место, дай в себя прийти. — Ворчал незнакомый дух. — Ты бы лучше раньше так борзо разговаривал! Страж полей называется... Мальчишку отдал на растерзание полуденнице! — Ничего я не отдавал... Сами за своими детьми следите! И вообще, я-то откуда знал, что она уже проснулась?! Не должна она была так рано подниматься, рожь ещё только-только посажена! — Вы там сами между собой разберитесь, а ребёнка мне не травмируйте! — Николай... — Слабо позвал мальчик. — Я тут, Стёпа, я тут... Что такое? Чего хочешь? — Пить... Воды... — Пить хочешь? Ах, сейчас-сейчас, потерпи немного, дружок... — Уноси его давай! Всё поле потоптали, а восстанавливать мне... — С полуденницей разберись, а не языком трепи! — Полевой покачал головой и скрылся между редкими колосьями, что-то ворча под нос. А Николай побежал быстрее к себе в хижину, тихо приговаривая. — Прости, Стёпка... Это я дурак, не предупредил тебя совсем, что нельзя в полдень идти на поле, там ведь полуденница... Да и сам не знал, что она в такое-то раннее время выйдет. Чего уж там говорить! Я и не хотел думать... Книжку я на печке читать хотел! А о тебе совсем не позаботился. — Скулил оборотень. В тени мальчик почувствовал себя чуть лучше. Вдали от солнца, которое напоминало ему о пережитой встрече с духом, он начал приходить в себя, но всё ещё ощущал слабость и жжение от солнечного удара. В глазах чуть рябило, а тело казалось раскалённым, несмотря на то, что его бросало в холодный пот. Сознание было спутанным, но он уже понимал, что к чему. — Не вините себя так... Я... Заскучал. Так бы остался с вами-хоть бы день весело провели. А теперь... — Ничего, у тебя скоро каникулы — вот тогда мы и побродим по лесу как следует! Обещаю, даже в поход пойдём, и ты сможешь забить свой блокнот записями о всякой нечисти! — Стёпа слабо улыбнулся. — Да я и сегодня сделаю там запись о полуденнице... Особенно, если вы мне расскажете о ней побольше. — Конечно, расскажу! А ты мне покажешь, как ты меня там нарисовал? — Хорошо, договорились. — Мы уже почти пришли... Отдохни немного, сейчас скоро вечер настанет, снизойдёт ночная прохлада — почувствуешь себя много лучше! Стёпа прикрыл глаза, но теперь видения и галлюцинации от солнечного удара пропали. Он даже не слышал скрипа половиц и возни Николая у печки. Мальчик почувствовал лишь холодное и влажное прикосновение ко лбу — это зверь приложил к его голове мокрую повязку. В хижине было прохладно, тени деревьев прикрывали собой солнце. Он погрузился в мирную тёмную дрёму без снов, но частично его сознание бодрствовало, так как, переворачиваясь, Стёпка ощущал боль в теле после тренировок. Николай напоил его водой из кувшина, а затем присел рядом, дожидаясь вечера. Полноценно очнуться Стёпка сумел лишь поздним вечером, когда зверь уже успел обратиться и теперь глядел на мальчика, высунув язык и тяжело дыша. Животные повадки взяли над ним верх, и Николай полез облизывать своего друга, проявляя таким образом свою обеспокоенность и заботу. — Хах, Николай, ну прекратите! — Стёпа взъерошил его шерсть лёгким движением руки, а затем лицо мальчика исказилось от головной боли. Волк тут же заскулил и прижался холодным носом ко лбу ребёнка. — Да, так определённо лучше. — Ты как? Оклемался чуть-чуть? Водички тебе налить? — Ага, я в порядке... Но от воды не откажусь, спасибо. — Николай подал мальчику гранёный стакан с водой, и он осушил его за один глоток, а потом утёр рот рукавом. Зверь подал другу блокнот и карандаш, чтобы тот смог записать о своих злоключениях. Сам Николай периодически любопытно хлопал глазами и лез мордой вниз, тыкаясь мокрым носом в страницы. — Аккуратнее, пожалуйста... Чернила размажете. — Х-хорошо... А покажи меня! — Стёпа перелистнул страницы, чтобы показать Николаю его собственный рисунок. — Ого, я тут такой свирепый! А у тебя хорошо получается рисовать! Только я везде такой опасный? А можешь нарисовать меня добрым? Вдруг другие человеки подумают, что я плохой... — Я сделаю заметку о том, что вы очень даже хороший волк. — улыбнулся Стёпа. — Так, а теперь расскажите мне о полуденнице. — А чего рассказывать-то? Полуденница — дух полей, оберегает посевы. В полдень работать запрещено, так как полуденный час — её время. Если встретит кого в поле — замучает, солнечный удар гарантирован, а может ещё чего похуже вытворить... Только вот удивительно, что она так рано появилась. Обычно полуденницы просыпаются ближе к лету, когда посевы уже набрали в росте... — Может, перепады температуры и жаркий полуденный зной спровоцировали её появление? — Вполне разумное объяснение. Но точно знаю одно — лучше в её владения в полдень не забредать... Ну, последствия ты прочувствовал на себе. — Я и не думал, что может быть дневная нечисть... — пробубнил Стёпка, зарисовывая аккуратно черты лица полуденницы. — Ещё как может! Я-то тебе не пример? — Ну... До ночи вы не нечисть. — Как это?! Я всегда я! Просто луна помогает мне обратиться в волка, вот и всё... — Николай возмущённо завилял хвостом. — А расскажите мне про полевого. — А ещё про что тебе рассказать?! И вообще, я устал про эту ерунду болтать, мне помощь твоя нужна! А про полевого, лугового и прочих потом напишешь. — Помощь? О чём вы? — насторожился мальчик. — Я сегодня больше не буду ничего таскать! У меня всё тело болит... — Нет, ничего таскать не надо будет. Помоги цветов нарвать, а? — Цветов? — Стёпка засмеялся, сел на кровати и принялся одеваться. — Да... Я стесняюсь дарить просто так, поэтому хочу тайно подбросить Любочке под дверь. — его когтистая лапа схватила книгу и протянула её Стёпе. — Вот в этой книге такое описывалось! Так же можно, да? — Я надеюсь, она оценит. Но как мы ей подбросим? — В смысле? Я пойду и положу! — Вы сейчас выглядите, как волк... — Хм... — Николай почесал затылок. — Да, это проблема. Тогда давай соберём сейчас цветы, а утром, когда я снова стану человеком, пойдём и подложим ей цветы! — Хорошо... Но тогда весь день будем спать! — зверь схватил мальчика за руку и с уважением пожал его ладонь. — Договорились! — рявкнул волк. Стёпкины глаза закрывались от усталости, когда он рылся на лугу посреди ночи. В то время как Николай резвился и скакал среди высокой травы, размахивая своим пушистым хвостом, мальчик насобирал миленький букет из одуванчиков, ландышей, лютиков и фиалок. Оборотень не стал аккуратничать — он попросту раздобыл огромные ветви сирени, черёмухи и вербы. — Во! Смотри, какой у меня большой букет, Стёпка! — А я набрал чуть меньше, зато он аккуратный и прелестный. Можем украсить моими цветами этот «куст», тогда получится красивый многослойный букет. — Хорошая идея! Николай залаял от восторга, но его огромные лапы с трудом могли взять тоненькие стебельки полевых весенних цветов, поэтому Стёпка опять взял всю работу на себя. — Слушай, Стёп, есть ещё кое-что... — мальчик сонно потирал глаза, сладко зевая. — Да?.. — Можешь написать записку? Быстренько, много времени не займёт! — Ага... Сейчас напишу... Как только мальчик добрался до их хижины — сразу же сел за стол. Николай периодически глядел ему через плечо, перевязывая букет толстой крепкой ниткой. Стёпка протянул другу записку, которую зверь смог с трудом прочитать. — До-ро-гая Лю-бо-вь Ва-силь-ев-на! При-ми-те эти цве-ты в знак мо-ей бла-го-дар-нос-ти за по-мощь! В ува-же-ни-ем Ни-ко-лай Гав-ри-ло-вич! А это ты хорошо написал, Стёпка! Прям так по-культурному! Я думаю, ей точно понравится! Стёпка? — когда зверь обернулся — он увидел Стёпку, лежащего на кровати. Мальчик мирно спал, обхватив руками подушку. Николай затушил свечу, и хижина погрузилась в полумрак. Волк нагнулся к Стёпке, поправил одеяло и лизнул в щёку. — Спасибо, Стёпа. Трель дверного звонка отразилась от стен прихожей, а затем свербящий звук разнёсся по всей квартирке. Настенные часы ещё не успели пробить пяти, заря уже пробивалась через громоздкие тучи. Любовь Васильевна не сразу очнулась: сначала ей не поверилось, что кто-то стал бы тревожить её в столь ранний час. Но когда настойчивый визитёр снова нажал на кнопку звонка, она проснулась окончательно. Комнаты мирно дремали во мраке, женщина ещё не успела раскрыть плотные шторы. Она не помнила, как заснула вчера, но рядом валялись спицы, клубок и недовязанные носки. — Эх... Опять задремала во время вязания. Старею я, старею... — тоскливо подумалось ей. Надев тапочки, она вышла в коридор и на цыпочках подошла к входной двери. Вся эта ситуация казалась ей подозрительно нереалистичной. Кто пришёл к ней на заре? Кому пришла идея о таком раннем походе в гости? Конечно, ей было известно о крылатой фразе: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро», но данный визит был чем-то более ночным, ежели совсем утренним. Заглянув в глазок, Любовь Васильевна не обнаружила никого подозрительного. Её встретили лишь унылые виды старой лестничной площадки. Женщина часто читала криминальные сводки, поэтому побаивалась квартирных налётчиков. Ей чудилось, будто бандит, позвонив в звонок, спрятался вне поля видимости глазка и теперь ждёт, пока она наивно выглянет наружу, чтобы огреть её топором по голове, а затем вынести остатки бижутерии из замшелой квартирки. Поэтому учительница сначала приоткрыла дверь, не снимая цепочки, оглядела округу. Только убедившись в отсутствии кого-либо, она вышла на этаж, обнаружив у своего порога прекрасный букет полевых цветов. Рядом обнаружилась записка, почерк на листе был ей знаком, но она не хотела заниматься разгадкой того, кто стал её тайным поклонником. Цветы с лесной опушки говорили сами за себя — знак внимания ей оказал новый лесник. Подхватив подарок на руки, она мило заулыбалась и вошла в свою квартиру, заперев дверь на ключ. — Может, этот Николай Гаврилович не такой уж и плохой человек. — думала женщина, поправляя веточки сирени. Цветы в прекрасной хрустальной вазе теперь украшали её столик в зале. И уж телевизор нынче не завораживал так сильно, как делал это столь замечательный пышный букет. — Неужели лесничие встают так рано? Надо же было догадаться прийти ко мне в столь ранний час. Но как это романтично... Уделить мне такое пристальное внимание... Я думала, современные мужчины более не способны на такое благородство и романтику. — она развернула записку и заулыбалась. — Так уж и за помощь он мне благодарен? Какой забавный... Она принялась собираться на работу, но всё равно этот подарок так и притягивал её внимание. Любовь Васильевна была приятно удивлена таким сюрпризом, и букет Николая поднял ей настроение на весь день.