Принцесса слизерина

      Аврора собиралась в спешке, совершенно не понимая, что стоит взять с собой, а что оставить. Времени оставалось немного — всего полчаса, после чего она должна была переместиться в Нотт-мэнор, откуда вместе с Пэнси отправится дальше. Стук в дверь не отвлёк её от сборов, поэтому, выкрикнув простое "входите", девушка продолжила метаться по комнате.       — Я принесла тебе смузи, — произнесла вошедшая Гермиона.       — Спасибо, мам, поставь на столик.       — Не стоит так нервничать. Даже если что-то забудешь, мы отправим.       — Мам, мы договаривались, что в моё отсутствие никто не будет заходить в мою комнату.       — Личное пространство, помню, — улыбнулась Гермиона, когда дочь наконец обернулась к ней.       — Мам, что там с проектом по проведению интернета в школу? — спросила Аврора, отпивая зелёный смузи.       — Думаю, к концу недели всё будет работать.       — Отлично, а то моя статистика в инсте скажет "прощай", я появляюсь там слишком редко, — посетовала младшая Малфой, указывая на телефон.       — Это я тоже помню. Вашему поколению важно добиться успеха в интернете.       — Мне это важно вдвойне. Чтобы быть успешной и узнаваемой моделью, мне нужны подписчики.       — Только не забывай о статусе секретности.       — Иначе меня накажут, — со знанием дела ответила девушка. — Я бы уже сейчас могла общаться с друзьями в мессенджере, а не вот это вот всё.       — Терпение, и всё будет. Ты прямо как твой папа — тебе нужно всё и сразу.       — Папа говорил, что ты хотела, чтобы я была похожа на него. Желание исполнилось, — рассмеялась Аврора, застёгивая сумку.       — Подписку не отменить?       — Не-а, она пожизненная.       — Что пожизненная? — спросил Драко, заглядывая в открытую дверь.       — То, что я твоя копия, пап.       Аврора подошла к матери и, наклонившись, прошептала в её ещё не округлившийся живот:       — Ты должен быть похож на маму, а то она с ума сойдёт от трёх одинаковых Малфоев.       — Очень смешно, — театрально возмутилась Гермиона, поглаживая живот. — Я вообще-то люблю вас не за характер.       — Ладно, мне пора.       Попрощавшись с родителями, Аврора направилась в гостиную, где стоял камин, и исчезла в ярком пламени.

***

      — А вот и моя любимая девочка! — воскликнула Пэнси, как только камин в поместье вспыхнул зелёным пламенем.       — Тётя! — Аврора, бросив сумку, нырнула в объятия крёстной.       — Ну что, готова блеснуть на подиуме?       — Ты ещё спрашиваешь? Я до сих пор в восторге от этой новости!       — Мне нравится твой настрой. Тогда план такой: сначала мы заселимся в отель, проведём чудесный девичий день, посплетничаем, а уже потом — за работу.       — Я обеими руками за!       — Тогда поехали, — Пэнси протянула девушке руку, и они вместе трансгрессировали прочь из поместья.

***

      Они заселились в шикарный отель в центре Лондона. Паркинсон пояснила крестнице, что владелец здания — маг, но недвижимость состояла из двух частей: одна предназначалась для волшебников и находилась под его руководством, а вторая — для маглов, ей управляла его жена, полукровка.       — Очень умно. Они вроде как ведут один бизнес, но получают прибыль с двух направлений, — озвучила свои мысли Аврора, направляясь к лифту.       — После войны мы все перешли на такой формат. Маглы оказались не такими уж плохими, как нам внушали родители. А мне невероятно нравится, что я процветаю во всём мире.       — Мне всегда было интересно, как ты объясняешь им, почему твои работы принимают форму любой комплекции.       — Никак. Просто скидываю всё на секретные разработки.       — И они верят?       — Ты удивишься, но когда в их руки попадают столь прекрасные наряды, лишних вопросов не возникает.       Двери лифта открылись на последнем этаже. Аврора шла за крестной к их номеру, и как только помещение открылось её взору, приятно удивилась.       — Комфорт и стиль должны быть везде, — улыбнулась Пэнси, пропуская Аврору первой.       — Для творческой натуры важна атмосфера? — спросила слизеринка, рассматривая стены, украшенные авторскими фотографиями на тему моды.       — Именно. Я плачу большие деньги за то, чтобы всё было так, как хочу.       Аврора не стала комментировать слова тёти — она знала это правило с детства. Всё же она была наследницей баснословно богатого рода.       Она подошла к панорамному окну и взглянула вниз на оживлённый город. Сквозь лёгкую дымку моросящего дождя открывался прекрасный вид на Темзу. Несмотря на серость и сырость, в Лондоне был свой особый шарм.       — Ты не против, если я займу эту кровать? — спросила Аврора, указывая на ту, что стояла ближе к окнам.       — Конечно, нет.       Улыбнувшись, девушка прошла в смежную комнату, которая оказалась просторной гардеробной. На вешалках услужливо висели изумрудные махровые халаты.       «По запросу», — усмехнулась про себя Аврора.       С помощью магии она быстро развесила свои вещи, а затем вернулась в комнату, где Пэнси уже расслабленно сидела в кресле, потягивая вино из фужера.       — Так рано?       — Могу себе позволить, — подмигнула Паркинсон и указала на второй наполненный бокал.       — Ты же не серьёзно? — удивилась Аврора.       — Нет ничего плохого в том, чтобы сделать пару глотков хорошего вина. В твоём возрасте мы пили напитки и покрепче.       — Ты сумасшедшая, — усмехнулась слизеринка, взяв фужер в руки. — Видели бы сейчас мои родители, запретили бы с тобой общаться.       — Но их здесь нет, а этот божественный напиток в малых количествах полезен всем.       Сделав ровно два глотка, Аврора отложила бокал и направилась в ванную освежиться.       Просторное помещение из светлого мрамора встретило её лёгкой прохладой. Встав под тропический душ, девушка позволила горячим струям воды расслабить тело.       Завершив водные процедуры, она, завернувшись в полотенце, вернулась в общую комнату, когда вдруг в помещение ворвался патронус рыси.       «Детка, узнал, что ты будешь участвовать в показе у мамы. Главное — не волнуйся. Ты у меня невероятная красотка. Покажи всем, кто такая Аврора Малфой. Люблю тебя и очень жду твоего возвращения.»       Аврора замерла на месте. Нет, не ступор — холод сковал её тело. Мысли бешено крутились в голове. Она была несказанно рада получить послание, но с другой стороны... это сообщение услышала не только она.       Слегка повернув голову, она взглянула на Пэнси, которая лишь скрыла улыбку за бокалом.       — Пэнси, это… — неуверенно начала Аврора, но та её перебила.       — Это патронус Мэтью. Всё хорошо, я догадывалась.       «Она догадывалась… Значит ли это, что и папа с мамой знали?» — тревожные мысли вихрем пронеслись в голове девушки.       — Аврора, ты чего такая испуганная? Всё в порядке. Всегда была вероятность, что вы с моим сыном можете стать парой.       Паркинсон напряг страх в глазах крестницы. Она не понимала его причины, но хотела поддержать девушку, поэтому подошла и крепко её обняла.       — Ты… Ты расскажешь моим? — едва слышно спросила Аврора.       — Нет. Я ничего не скажу. Если захочешь — сама им расскажешь.       Пэнси действительно не собиралась выдавать крестницу, хотя Гермионе заявила обратное. Она не хотела рушить доверительные отношения с младшей Малфой.       — Я боюсь…       — Чего? — насторожилась Пэнси.       — Боюсь, что папа примет радикальные меры, — голос девушки дрожал.       — Так, успокойся. Давай ты расскажешь мне о «радикальных мерах», а я постараюсь дать тебе совет.       Аврора кивнула и, присев на кровать, рассказала крестной о подслушанном разговоре.       — Да, Драко в своём репертуаре… Но думаю, он сказал это на эмоциях. На деле он никогда так не поступит.       — Как-то не хочется проверять…       — Лучше, если ты сама всё скажешь, чем если он узнает от посторонних, — сжав ладонь девушки, искренне сказала Пэнси.       — Возможно, ты права, но сейчас я точно не готова.       — Никто не заставляет. Подумай. У тебя впереди столько дней со мной, никто не будет давить.       — Спасибо, тётя.       Скинув один груз с плеч, Аврора не избавилась от главного. Пэнси точно никому не расскажет — в этом она была уверена. Теперь решение оставалось за ней.       — А теперь, юная леди, скажи мне… Вы предохраняетесь?       — Что?! — поперхнувшись, переспросила девушка, а затем поспешно добавила: — Нет, конечно! Точнее, мы вообще не занимаемся ничем подобным!       — Оу, поняла. Прости, просто решила уточнить.       — Это мерзко!       — Ничего не мерзко. Я люблю тебя и совершенно не против ваших отношений, но для бабушки я слишком молода.       — Пэнси! — возмущённо взвизгнула Аврора, заливаясь краской.       — Что? Говорю как есть.       С этими словами она взмахнула палочкой, призывая что-то из своего чемодана.       К ним подлетели три коробки.       — Знаешь, я чувствовала, что не прогадаю с подарками. Открывай.       Аврора подозрительно взглянула на коробки, прежде чем распаковать их. Внутри оказались несколько комплектов белья из тончайшего кружева и несколько откровенных шёлковых пижам.       — Думаю, они тебе пригодятся.       — Ты издеваешься?..       — Ты прежде всего девушка и должна быть прекрасна всегда. Даже для себя. Хотя мужчины от такой прелести тоже теряют голову.       — Салазар, прекрати! Давай не будем обсуждать мою личную жизнь, особенно связанную с твоим сыном!       — Хорошо, хорошо. Последний вопрос, чисто в материнских интересах. Мы вырастили его достойным парнем?       Аврора вспомнила каждую заботливую деталь, каждый джентльменский жест Мэтью.       — Он потрясающий, Пэнси.       — Слава Салазару! Ладно, пошли в спа.

***

      Прошлый день прошёл в релаксе, если не считать дружеских советов Пэнси о том, как вести себя с парнем, чтобы он терял голову от одной мысли, что ты есть в его жизни.       Авроре казалось, что её кожа больше никогда не примет естественный фарфоровый оттенок — щеки горели безостановочно.       Ей сделали маникюр и педикюр кокосового оттенка, пилинг и расслабляющий массаж.       И всё это ради момента, когда она вот-вот предстанет перед миром как восходящая звезда.       Пэнси не оставила без внимания и её Instagram, который чаще всего пустовал из-за отсутствия интернета в Хогвартсе. Однако Паркинсон предложила свою помощь в его ведении, наснимав кучу фотографий, чтобы выкладывать их без перерывов.       Аврора сидела за туалетным столиком, а над её образом работали несколько пар рук, создавая идеальный образ для софитов.       Единственное, чего не знала слизеринка, — в каком платье она выйдет на подиум. Всё, что ей было известно, — она будет закрывать показ.       — Аннет, добавь больше сияния на её щеки, — скомандовала Пэнси, бегая между моделями.       — Хорошо, миссис Паркинсон.       — И не забудьте наложить сильные чары стабильности на её туфли, нам нужно, чтобы её рост был на семь с половиной сантиметров выше!       — Этим уже занимаются!       — Отлично. Волнуешься? — спросила Пэнси, глядя в серые глаза девушки в зеркале.       — Совсем немного, — призналась Аврора.       — В первый раз всегда волнительно, — двусмысленно бросила Пэнси, чем снова заставила лицо Малфой покрыться румянцем. — Но после тебя будет ждать настоящая эйфория.       Аврора лишь спрятала глаза, стараясь унять волнение.       Она не ударит в грязь лицом. Она докажет тёте, а в первую очередь себе, что достойна быть там, где находится.       Прогремела музыка, сообщая о начале показа.       — Так, девочки, запомните — вы богини, прекрасные нимфы. Именно вы покажете всем, что мои творения достойны быть в лучших магазинах мира, а не наоборот. Затмите своей красотой и грацией всех и вся!       Модели оживились, воодушевлённые речью. Каждая заняла своё место, готовая лёгкой поступью продемонстрировать силу прекрасного пола.       Показ открывала Аманда — невероятной, по мнению Авроры, красоты девушка с шелковистыми чёрными волосами и длинными стройными ногами.       Её наряд напоминал фантазию, сотканную из лунного света и жемчужного тумана. Лёгкая ткань, переливаясь всеми оттенками перламутра, окутывала её фигуру, словно водная гладь в свете рассвета. Тонкий крой обнажал изгибы тела, но не терял ни капли изысканности.       Корсет, сотканный из тончайших нитей жемчуга, украшал её грудь узором бабочки, сверкающей хрустальными каплями, будто росой на лепестках неземного цветка. Спадающие рукава струились прозрачной вуалью, создавая иллюзию крыльев — лёгких, призрачных, готовых взлететь в ночное небо.       Юбка облегала её бёдра, а затем ниспадала мягкими складками, растворяясь в воздухе подобно туманному облаку. Казалось, каждый её шаг оставляет за собой след световых бликов, словно она идёт по поверхности волшебного озера, озарённого сиянием тысячи звёзд.       Этот наряд не просто подчёркивал её красоту — он создавал её заново, превращая девушку в вейлу, пришедшую из снов и сказок.       — Нравится? — шепнула Паркинсон стоящей в халате Авроре.       — Это просто невероятно, — на выдохе ответила Аврора, не сводя глаз с лукавой улыбки Аманды.       — Ты будешь не менее прекрасна.       И это было правдой. Платье, надетое на Аврору, сияло, словно фрагмент ночного неба, сотканный из чистого волшебства. Глубокий лазурный цвет, пронизанный бесчисленными светящимися нитями, напоминал бескрайний космос, где далекие звёзды танцуют в водовороте галактик.       Лиф, украшенный переплетающимися линиями света, подчёркивал изящество её юной фигуры, а воздушные рукава с хрупкими сверкающими завитками напоминали крылья эфемерного существа, рожденного из лунного сияния.       Юбка, лёгкая и многослойная, спадала каскадом волнистых рюшей, в которых, казалось, пульсировала живая энергия, отражая мягкие переливы неонового свечения.       — Я чувствую себя отражением самой Вселенной, — восхищённо прошептала Аврора, любуясь творением тёти.       — Так иди и сияй так же ярко, как далёкие звёзды в бескрайнем небе.       И она пошла.       Первый шаг был самым сложным — яркий свет и вспышки ослепили её на мгновение, а дальше… Дальше были лишь плавные движения, сопровождаемые лёгким покачиванием бёдер и гордо поднятая голова, демонстрирующая уверенность в столь хрупком теле.       Аврора парила над полом, считая удары сердца, чтобы не сбиться с ритма. Краем глаза она видела заворожённые взгляды зрителей, и это придавало ей сил.       Дойдя до конца подиума, она сделала изящный поворот, как её учили, затем вернулась назад и возглавила шествие моделей, демонстрируя шедевры Паркинсон.       Когда все выстроились в линию, к зрителям вышла Пэнси в своём перламутровом строгом костюме. Она помахала публике, сделала благодарственный поклон и так же быстро удалилась, уводя моделей за кулисы.       Только оказавшись за сценой, Аврора поняла, что всё это время задерживала дыхание. Теперь же эмоции накрыли её с головой, заставляя дрожать, словно осиновый лист.       — Ты чего? Всё было прекрасно, ты справилась на отлично, — с улыбкой поддержала её Аманда, похлопав по плечу.       — Спасибо, просто… просто всё это так…       — Офигенно?       — Да!       — Привыкай, это чувство никогда не проходит, сколько бы ты ни выходила на подиум.       Аманда удалилась, оставляя Аврору наедине с мыслями. Девушка хотела плакать от счастья — невозможно было подобрать слова, чтобы передать всю гамму эмоций от её дебюта.       — А вот и мой цветочек! — Пэнси подбежала к крестнице, укутывая её в тёплые объятия. — Ты рождена, чтобы блистать! Ты не представляешь, какой ты была со стороны!       — Я рада, что не подвела!       — А могло быть иначе? Посмотри, — Пэнси подвела её к столику, заваленному букетами. — Это всё тебе. Ты сразила этот зал.       — Вау… — только и смогла произнести Аврора, глядя на цветочное безумие.       — Согласна. Но есть ещё один.       Пэнси призвала палочкой шикарный букет пионов.       — Это…       — Это от Мэтью. Он попросил меня передать его тебе.       Аврора приняла букет, зарываясь носом в нежную, чарующую смесь свежести, сладости и лёгкости.

***

      Мэтью вошел в Большой зал и обомлел от шепота, наполнявшего его. Вчера он так и не получил ответного сообщения от Авроры, но решил не паниковать раньше времени. Скорее всего, она была слишком занята или просто не нашла свободной минуты в присутствии его матери.       Прошлым утром он отправил матери послание с просьбой подарить девушке её любимые цветы в знак поддержки.       — Что за переполох? — спросил слизеринец, усаживаясь за стол.       — Ты еще не читал новый выпуск? — удивленно воскликнула Марго, не переставая счастливо улыбаться.       — Нет…       — Да ладно? Тогда слушай…       Громким голосом, полным гордости, Марго зачитала ему умопомрачительные новости:       “Восходящая звезда подиума: дебют Авроры Малфой       Вчера вечером в роскошном зале «Люмен Нокс» состоялся долгожданный показ новой коллекции дома моды Parkinson — событие, которое уже окрестили триумфом магического стиля. Однако этот вечер запомнится не только изысканными нарядами и волшебной атмосферой, но и дебютом юной Авроры Малфой — нового имени в мире магической моды, которое, несомненно, будет сиять ещё долгие годы.       Юная мисс Малфой, обладая безупречными аристократическими чертами и грацией, вышла на подиум в образе, заворожившем публику. В платье, сотканном из заколдованных лунных нитей, она выглядела воплощением утончённости и магии. Каждое её движение сопровождалось лёгким мерцанием ткани, словно само небо рассыпало звёзды на её плечах.       Гости показа, среди которых были видные представители высшего магического общества, дизайнеры и влиятельные журналисты, не скупились на аплодисменты. Некоторые даже заметили в юной Авроре черты легендарных моделей прошлого, таких как Вивьен Селуин и Лоретта де Лакруа, но при этом отметили её уникальный стиль и самобытную энергетику.       После показа глава модного дома Пенси Паркинсон не скрывала восторга:       — Аврора — это дыхание свежего воздуха. Она не просто демонстрирует наряд, она оживляет его, превращая в искусство. Я уверена, что у неё великое будущее в мире магической и не только моды.       Сама дебютантка, несмотря на бурю эмоций, сохраняла свойственную её семье сдержанность, однако её глаза искрились от счастья:       — Я благодарна за доверие и возможность стать частью этого удивительного мира. Это только начало, и я готова идти дальше!       Эксперты моды уже пророчат Авроре блестящую карьеру, а магические журналы спешат предложить ей обложки. Одно можно сказать точно — этот дебют запомнится надолго, и теперь весь мир ждет, каким будет следующий шаг восходящей звезды подиума.

Специально для «Ежедневного пророка»

Корделия Флинт"

      — …невероятно, согласись?       Мэтью не знал, как прокомментировать услышанное. Первым делом он выхватил газету из рук подруги, чтобы посмотреть на любимую, запечатленную на колдо в момент её выхода на подиум.       "Ну, теперь мне остается только привыкнуть к тому, что ты официально стала музой магического мира. Даже лунные нити в твоем платье завидовали твоему блеску. Надеюсь, мне не придется отбиваться от поклонников?" — думал Мэтью, не отрывая глаз от Авроры.       — Ты язык проглотил от великолепия? — щелкнув пальцами перед его лицом, поинтересовалась Нанелис.       — Да нет, я восхищен. Знаешь, стоило нам на секунду упустить её из виду, как она уже покоряет подиум, — в шутку ответил Нотт.       — Вот прибудет — обязательно выскажем ей за внезапное исчезновение и фееричное появление, — поддержала игривое настроение Марго.       Слизеринцы дружно рассмеялись, думая об одном и том же. Её возвращение в Хогвартс действительно будет шумным.

***

      Всю учебу он не мог думать ни о чем, кроме статьи. А если бы и мог, то разговоры студентов сразу бы напомнили обо всем.       Направляясь в подземелья, он вдруг услышал, как его громко зовут.       — Мэтью, подожди!       Нотт сделал вид, что не слышит голоса Грейс, уверенно шагая по намеченному пути.       — Мэтью, давай поговорим!       Глубоко вздохнув, он резко остановился.       Не ожидав этого, Уизли не успела среагировать и со всей скорости врезалась в его широкую спину.       — Осторожнее! — рявкнул Мэтью, разворачиваясь и успевая схватить девушку за руку, предотвращая падение.       — Прости, я не специально, — прошептала Грейс, выдыхая с облегчением и крепче хватаясь за предложенную помощь.       — Чего хотела? — убедившись, что девушка твердо стоит на ногах, он отпустил её, принимая непроницаемое выражение лица.       — Я хотела извиниться за то, что произошло тогда, в Большом зале, — подняв на него голубые глаза, елейно произнесла Грейс.       — Не у того просишь прощения.       — Ты в тесных отношениях с Авророй, я посчитала, что будет правильно сказать это и тебе.       — Окей, я тебя понял. Что-то еще?       Мэтью мечтал как можно быстрее отвязаться от девчонки, но она вдруг потянулась рукой к его волосам.       — Что ты делаешь? — перехватывая её запястье, недоуменно произнес он.       — У тебя там перышко, — невинно захлопав глазами, ответила гриффиндорка.       — Послушай меня внимательно, Грейс, — Мэтью приблизил лицо к Уизли, удерживая её руку на расстоянии, — не смей ко мне прикасаться. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты никогда не делаешь ничего без выгоды для себя. Я не знаю, что у тебя на уме, но предупреждаю — даже не думай.       Высказавшись, слизеринец оттолкнул её и, развернувшись на пятках, ушёл прочь из коридора.       — Ты прав, — улыбаясь, прошептала Грейс ему в спину. — Я всегда в первую очередь думаю о себе.       Затем она повернула голову в сторону, туда, где за колонной стоял её кузен Альбус. Поттер поднял большой палец вверх — это значило, что половина плана была выполнена.

***

      Аврора с трудом открыла глаза этим утром. После показа вся команда, включая её саму, отправилась праздновать успех.       Ради такого события целый клуб закрыли для них.       Она никогда в жизни не танцевала столько, как той ночью.       Беседы ни о чём, смех и расслабление окутали их, словно нежное покрывало ночи.       Но у всего есть своя цена.       Голова раскалывалась даже от мизерного количества выпитого шампанского, но стоило взгляду сфокусироваться на цветах, заполонивших комнату точно оранжерею, как на её лице мелькнула слабая улыбка.       — Доброе утро! Вижу, кому-то нехорошо? — проворковала Паркинсон, подходя к крестнице. — Выпей это, и сразу станет легче.       Аврора со стоном села на кровати, принимая антипохмельное зелье.       «То, что надо», — пронеслось у неё в голове, как только отрезвляющий эффект разлился по венам.       — Я отлучусь за портключами, а ты пока съешь весь этот завтрак и приведи себя в порядок.       Чмокнув слизеринку в лоб, Пэнси упорхнула из номера.       Еда на подносе манила, как никогда раньше. Отлевитировав его поближе, Аврора набросилась на завтрак, словно это было самое желанное в мире.       Яйцо, помидоры, шпинат и два ломтика поджаренного хлеба с сыром «Филадельфия» и красной рыбой исчезли в мгновение ока.       Запив всё апельсиновым соком, Малфой отправилась в душ. Она только сейчас осознала, как напряжены её мышцы, но обжигающе горячая вода принесла долгожданное облегчение.       Когда она уже досушивала волосы, в комнату вернулась Паркинсон, держа в руках два мешочка.       — Ты уже готова? Прекрасно. Помнишь, я дарила тебе фотосессию для обложки Ведьмополитена?       — Такое не забывается!       — Сегодня мы воспользуемся этим подарком. Нас ждёт фотосессия в норвежском Лиллехаммере, — хлопнув в ладоши, объявила Пэнси.       — Боюсь, моё сердце не выдержит столько эмоций за пару дней! — с широкой улыбкой воскликнула Аврора.       — Привыкай, это только начало.       Пэнси призвала сумочку, затем взяла крестницу за руку — и они аппарировали в сказочный город.

***

      Первое, что удивило Аврору по прибытии, — звенящая тишина, нарушаемая лишь хрустом её собственных шагов. Оглянувшись, младшая Малфой увидела узкие улочки, извивающиеся змейкой и утопающие в пушистом снегу. Декабрьское солнце, словно игривый ребёнок, переливалось на ледяных кристаллах, свисающих с крыш и ветвей.       — Здесь одновременно сказочно красиво и жутко холодно, — восхитилась Аврора, выпуская облачко пара.       — Но именно это нам и нужно. Пошли, нас уже ждут.       Они прошли около двухсот метров прочь от жилых улочек, пока не добрались до старинного деревянного коттеджа на окраине, прямо у подножия густого леса, где расположилась съёмочная команда. Дом, утопающий в снегу, казался игрушечным. Только когда Аврора вошла внутрь и ощутила тепло потрескивающего в камине огня, она поняла, насколько успела замёрзнуть.       — Горячего шоколада? — предложила женщина, протягивая поднос с дымящимися бокалами.       — Спасибо, — поблагодарила Аврора, беря напиток и задумчиво глядя сквозь большие окна на заснеженный лес.       — Пэнси, дорогая, привет! — раздался приветственный возглас высокого мужчины с огненно-рыжими волосами.       — Кристоф, — Паркинсон тепло улыбнулась и обменялась с ним лёгкими поцелуями, прежде чем он перевёл взгляд на стоящую рядом девушку.       — Чарующая нежность… — протянул Кристоф, сузив глаза.       — Познакомься, это Аврора Малфой.       — Здравствуйте, — Аврора протянула руку для рукопожатия, но мужчина, ловко развернув её ладонь, оставил поцелуй на тыльной стороне.       — Очень рад встрече. Сегодня я буду вашим фотографом. Лили, подготовь нашу юную звезду.       — Конечно, господин!       Лили провела Аврору в комнату, где уже была подготовлена одежда для съёмки. Чёрный обтягивающий спортивный комбинезон, словно по волшебству, мгновенно принял форму её фигуры. Затем стилист усадила девушку в кресло и принялась за макияж: лёгкие мазки туши, персиковые тени, румяна в тон и розоватый блеск для губ. Волосы практически не тронули — их просто закололи бантиком, оставив несколько свободных передних прядей.       — Остался последний штрих.       Лили протянула Авроре белые коньки.       — Я буду кататься?       — Да, такой у нас план. Подожди… Ты же умеешь? Мы совсем не уточнили этот момент! — в панике заговорила женщина.       — Всё в порядке, я умею, — успокоила её Аврора.       — Ну, слава Мерлину! Вот была бы умора, окажись иначе.       Аврора без труда зашнуровала коньки. Как только она встала, на её плечи накинули белоснежную длинную шубу и дали такие же перчатки.       — На всю одежду наложены согревающие чары, а на шубу вдобавок — заклинание невесомости.       И правда, она совсем не ощущала её тяжести, что значительно облегчало движение.       — Лили, вы закончили? — донёсся голос из-за двери.       — Да, идём!       — Ах, какое чудо! — залепетал Кристоф, едва увидев Аврору. — Мы подготовили каток на дороге в лесу. Твоя задача — просто наслаждаться моментом, кататься, улыбаться и быть максимально естественной.       — Поняла!       — Тогда за работу! Световой день здесь короткий.       Все дружно направились на улицу. Пэнси ободряюще кивнула в знак поддержки, и Аврора смело ступила на нетронутый лёд.

Twinkling Lights (Reimagined) — Auni

      Аврора скользила по гладкому льду, словно тень, растворяющаяся в мерцании снежного света. Лёгкая мелодия играла где-то на фоне — приглушённо, едва слышно, словно сам лес напевал её, укутанный в зимнюю тишину.       Она смотрела на заснеженные ветки с детским восторгом, вспоминая, как в детстве бабушка Эмма и дедушка Ричард Грейнджеры водили её на каток, залитый к рождественской ярмарке. Аврора до сих пор ощущала ту самую неподдельную радость, когда впервые встала на коньки. Дедушка часто падал, пытаясь удержать внучку, а потом смеялся, обнимая её и снова поднимаясь.       Искренняя улыбка, столь ценная для любого кадра, озарила её лицо. Белая шуба развевалась за спиной, подчёркивая плавность каждого движения.       — Она нежна, как ландыш, пробившийся сквозь снег, — прошептала женщина, подававшая им горячий шоколад, склонившись к Паркинсон.       — Думаю, дело в атмосфере. Всё здесь навевает тёплые воспоминания. Ты только посмотри, какое сочетание создал этот образ: невинность и загадка…       — Я бы сказала, свет и тьма, — добавила женщина.       — А мне кажется, лёд и пламя, — вмешалась Лили.       Пока они рассуждали, Аврора сделала лёгкий поворот, и её коньки, едва касаясь льда, оставили после себя тонкие, почти невидимые следы.       Она кружилась, плавно изгибаясь в движениях, вспоминая, как отец безуспешно пытался удержаться на льду, и отталкивалась от поверхности, словно взлетая, а затем мягко возвращалась обратно, доверяя льду, как старому другу. Перед глазами всплыло лицо матери — в тот момент, когда она с гордостью наблюдала за её первыми метрами без поддержки.       Аврора не думала, не анализировала — она просто чувствовала. В этот миг ей казалось, что такие моменты должны наполнять её жизнь как можно чаще.       Лес стоял безмолвным зрителем. Тяжёлые ветви склонялись, будто преклоняясь перед этим танцем, а длинные тени деревьев ложились на лёд, создавая иллюзию, будто Аврора скользит не одна — за ней следуют умиляющиеся и одновременно настороженные в опасении близкие люди, готовые в любой момент подхватить её.       Ещё один вираж, и белая шуба взметнулась, словно крылья. Одинокая слеза, рождённая воспоминаниями, скатилась по щеке. Девушка замерла.       Зажмурившись, чтобы сбросить влагу, она переводила дыхание, пока тишину не прорезали аплодисменты.       — Мерлин! Это было идеально! Ты не представляешь, какой материал я отснял. Даже успел запечатлеть эту слезу! — воодушевлённо воскликнул Кристоф.       Аврора лишь кивнула, переводя взгляд на остальных. И только одни зелёные глаза поняли всю суть её танца. Именно они говорили ей, что пора домой — туда, где находится источник её любви.

***

      — Знаешь, обычно говорят, что с родственниками лучше не работать, но с тобой процесс был максимально приятным, — подвела итоги двух дней Паркинсон, приземлившись после аппарации.       — Спасибо! Но если бы это была не ты, я, наверное, ни за что бы не справилась.       — Чушь, но мне приятно, — махнула рукой Пэнси с улыбкой. — Готова вернуться домой?       — Однозначно!       — Ты подумала о разговоре с родителями?       — Думаю, я готова всё рассказать, — ответила Аврора с лёгким сомнением в голосе.       — Аврора, как бы ни отреагировал Драко, знай: я всеми силами не допущу твоей ссылки, — искренне сказала Паркинсон, сжав плечо крестницы.       — В случае чего пошлю тебе патронус!       — Договорились! А сейчас нам нужно придумать, как перенести всё это цветочное безумие, что тебе надарили.       — Это проще простого, знаю парочку заклинаний.       Аврора применила к каждому букету и корзине Protego Floralis, создав вокруг хрупких бутонов невидимую защитную сферу, чтобы уберечь их от жара зелёного пламени. Затем — заклинание стазиса, чтобы сохранить свежесть цветов во время перемещения. И, наконец, Reducio, чтобы уменьшить подарки и перенести их одним разом.       — Салазар! Никогда не видела, чтобы кто-то так переживал о цветах.       — Они для меня особенные. Хочу подольше наслаждаться ими.       Аврора взяла мобильный, чтобы попросить отца открыть каминную сеть на время.       — Ну всё, я пошла. Люблю тебя очень сильно, — сказала она, перемещая цветы и прощаясь с крестной.       — И я тебя! Поцелуй за меня Мэтью.       — Тётя!       — Что? Думаю, тебе не составит труда выполнить эту просьбу.       — Всё, пока!       И девушка исчезла в ярком вихре огня.

***

      Малфой основательно подготовился к возвращению дочери. Накануне, до отъезда Гермионы в командировку, они вместе купили в магловском магазине хлопушки, попросили Тинки испечь любимый вишнёвый пирог Авроры, приняли огромный букет лилий из оранжереи Нарциссы, сирень с белыми пионами от Грейнджеров, а также сами приобрели корзину голубых хризантем. В завершение он поставил в рамку вырезку из Пророка с колдоизображением дочери.       Когда Аврора попросила открыть каминную сеть, Малфой слегка удивился, но когда из портала посыпались десятки букетов, его охватил настоящий шок.       "Цветочное нашествие", — промелькнуло у него в мыслях, когда он простым Engorgio вернул букетам их естественные размеры.       — Папа! — радостно воскликнула появившаяся Аврора, бросаясь отцу на шею.       — Моя маленькая звёздочка! — Драко закружил дочь, крепко прижимая к себе. Затем, поставив её на ноги, поцеловал в лоб.       — А где мама?       — Она очень хотела сама поздравить тебя, но вынуждена была уехать в командировку.       — Надолго? — спросила девушка, заметно погрустнев.       — На три дня. Вы увидитесь только на каникулах. Но не грусти, мама оставила тебе подарок, — Драко повёл дочь в гостиную, обходя горы цветов.       — Боже, это так мило! — рассмеялась Аврора, увидев в самодельной рамке вырезку из Пророка, где она дефилировала на съёмке.       — Поставишь у себя в комнате. Будет вечным напоминанием. А это — от всех нас.       — Мне кажется, я уже могу потягаться с бабушкой Цисси в количестве цветов. Пожалуй, открою свой магазин!       — Боюсь, бабушка не простит тебе продажу, — ухмыльнулся Малфой. — Кстати, я обязан сделать три фотографии, две из которых отправлю нашим старичкам.       — Если бы они услышали, как ты их назвал, боюсь представить их реакцию.       — Это останется нашим секретом.       Драко попросил дочь призвать её мини-фотоаппарат мгновенной печати. Пока Аврора этим занималась, в его голове промелькнула мысль:       "Сегодня на один секрет станет меньше."       Аврора села на диван так, чтобы цветы, лежавшие на столе, не закрывали её в кадре. Взяв в руки ещё горячий пирог, она надкусила его. Драко успел запечатлеть этот момент, а затем ещё два кадра — на одном дочь смеялась, на другом вытирала с щеки след начинки.       — Теперь все будут уверены, что я выполнил задание, — довольно сказал Малфой, встряхивая фотокарточки.       — Пап, поможешь мне? — спросила Аврора, указывая на букеты.       Драко поднял композиции левитацией и последовал за дочерью в комнату, отметив, что из всей груды она взяла с собой только один букет — пионы.       — А что с остальными делать?       — Расставим их по квартире, — озвучила своё решение Аврора. Затем, замешкавшись, добавила: — Пап, мне нужно кое в чём признаться. Присядь, пожалуйста.       Малфой напрягся, но просьбу дочери выполнил. Аврора не смотрела на него, сосредоточив внимание на вазах.       — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Драко, заметив резкую смену настроения наследницы.       — Да. Только дослушай меня до конца, не перебивая.       — Аврора, ты меня пугаешь. Что случилось? — Малфой пытался понять, что могло произойти, раз она даже боится взглянуть ему в глаза.       — Папа… Я знаю, что ты разозлишься. Возможно, тебе даже будет больно это слышать, но я больше не могу молчать. Я чувствую, что всё начинает рушиться как карточный домик.        Аврора вздрогнула, взяв дрожащий вдох. Слова комом стояли в горле, но отступать было нельзя. Её пальцы сжали стебельки растений, ногти больно врезались в кожу, но это помогало удержаться на грани между страхом и решимостью.       — Я… я не знаю, с чего начать. Просто… Я устала. Устала делать вид, что всё хорошо. Устала притворяться, что меня не задевает, когда ты с мамой смотрите на меня так… словно ждёте, когда я, наконец, передумаю или оступлюсь.        Она судорожно выдохнула и встретилась взглядом с отцом. Драко был напряжён, его лицо ничего не выражало, но она знала этот взгляд — взгляд человека, который уже приготовился к худшему.       — Я слышала вас. Тот разговор… Ты сказал, что, если узнаешь, что я с кем-то встречаюсь, отправишь меня в Шармбатон. Просто так. Без разговоров.       Драко дёрнулся, но промолчал. В воздухе будто повисло напряжение — тяжёлое, давящее, не дающее дышать.       — И знаешь, мне тогда стало так страшно…       Аврора сжала губы, стараясь совладать с эмоциями, но всё равно почувствовала, как в уголках глаз защипало.       — Страшно, потому что я правда с кем-то встречаюсь. Год, пап. Год я влюблена. Год я прячусь от вас, потому что боюсь, что вы… что ты… разочаруешься во мне.       Она резко сглотнула, едва не подавившись собственным отчаянием. Слова выходили рваными, но если она не скажет это сейчас, то не скажет никогда.       — Это Мэтью.       Драко резко вдохнул. Она видела, как он напрягся, как его челюсть сжалась, но его молчание только подстёгивало её.       — Я не хотела врать. Честно. Но я в какой-то момент потеряла доверие к вам.       Она нервно провела рукой по волосам, делая шаг назад, будто готовясь убежать. Но бежать было уже некуда, спина неприятно соприкоснулась с деревянной поверхностью.        — Ты всегда говорил, что семья — это самое важное. Но мне… мне стало казаться, что ты больше заботишься о том, кем я должна быть, чем о том, кем я хочу быть.       Аврора вскинула подбородок, глядя в глаза отцу. В глазах стояли слёзы, а голос дрожал всё сильнее.        — Я не хочу больше бояться, пап. Я хочу, чтобы ты был рядом, но если ты не примешь мой выбор… я всё равно не откажусь от него.       Драко не двигался.         Не моргал. Не дышал. Не реагировал.         Внутри что-то оборвалось, но он не мог понять, что именно. Мир, который он так тщательно выстраивал, вдруг дал трещину, и сквозь неё хлынул холод. Он всегда считал, что знает свою дочь. Что понимает её. Но сейчас перед ним стояла не просто его маленькая девочка, а взрослеющая юная женщина, которая только что оттолкнула его.        Он пытался что-то сказать, но язык прилип к нёбу.         Год.        Она встречается с этим мальчишкой год.        Он чувствовал, как в груди медленно поднимается ярость — обжигающая, требовательная, слепая. Его дочь обманывала его целый год. Жила с ним под одной крышей, улыбалась за семейным ужином, обнимала его, скрывая под этим всё.          Гнев.         Но под ним… под ним была боль.         Словно Аврора вытянула из него воздух, оставив внутри пустоту.         Драко резко поднялся. Стул заскрипел, отодвигаясь назад, но он этого даже не заметил. Грудь тяжело вздымалась. Сердце стучало так громко, что заглушало все мысли.         Аврора не отвела глаз.         — Ты правда так думаешь? — голос звучал глухо, низко, почти срываясь на хрип. — Думаешь, что мне… что нам плевать на тебя?         Она не ответила сразу. Это молчание разозлило его больше всего.         — Я думаю, что вы не пытались понять, — ответила она, и в этих словах не было ни злости, ни вызова. Только… горькая правда.         Что-то защипало в глазах. Драко стиснул зубы, отворачиваясь. Он не хотел, чтобы Аврора увидела это.         Гордость, вбитая в кровь с детства, требовала от него жесткости, требовала криков, запретов, наказаний.         Но это не был посторонний человек.         Это была его дочь.         И она боялась его.         Эта мысль поразила его в самое сердце.         — Ты не должна была так поступать, — наконец выдавил он, оборачиваясь. В голосе больше не было ярости, только усталость. — Ты не должна была врать мне.         Драко видел, как напряглись её плечи. Как подрагивали пальцы. Она ждала, что он снова на неё надавит. Ожидала наказания. Запрета.         Он мог это сделать.         Но тогда потерял бы её навсегда.         Драко прикрыл глаза, проводя рукой по лицу.         — Сколько ещё ты скрывала от меня? — выдохнул он, и впервые за весь разговор в его голосе проскользнуло что-то другое. Что-то, похожее на… боль.         — Больше ничего.       Драко смотрел на Аврору и понимал — он проиграл.       Нет, не в смысле власти или контроля.       Он проиграл её.       Сердце сжалось в болезненном узле.       Драко медленно опустился обратно на стул, словно ноги больше не держали. Он провёл рукой по лицу, закрывая глаза, пытаясь проглотить то, что слишком тяжело ложилось на грудь.       "Я потеряла доверие к вам."       Он никогда не слышал слов, которые больнее били бы по сердцу.       — Аврора… — его голос дрогнул, и Драко впервые не стал этого скрывать. Он поднял взгляд, цепляясь за неё, как за последнюю ниточку, которая всё ещё соединяла их. — Прости меня.       Аврора моргнула.       Она явно не ожидала этого.       — П-простить? — её голос срывался, и Драко заметил, как дрожали её пальцы, как трещинкой легло непонимание в её взгляде.       — Да, — он кивнул, чувствуя, как нарастает ком в горле. — Я… я всё сделал не так. Я не слушал тебя. Не видел тебя. Я сам оттолкнул тебя, а потом удивился, почему ты закрылась от меня.       Аврора крепко сжала губы, словно пытаясь сдержаться.       — Я просто… — Драко потерянно выдохнул, опустив плечи. — Я всегда хотел, чтобы ты была в безопасности. Чтобы у тебя было будущее, в котором тебе не пришлось бы ни за что бороться. Я думал, что знаю, что для тебя лучше.       Он сглотнул, болезненно осознавая правду.       — Но я совершенно забыл, что ты свободный человек.       На её лице промелькнуло удивление, но больше всего его ранило то, что она всё ещё не позволяла себе поверить.       Драко не выдержал.       Он встал и, прежде чем она успела отшатнуться, обнял её.       Сильно. По-настоящему.       Аврора замерла.       — Прости меня, — его голос дрожал, пока он прижимал дочь к себе. — Прости за то, что заставил тебя бояться. Прости за то, что ты подумала, что я могу отослать тебя только за то, что ты кого-то любишь.       Аврора вздохнула, и он почувствовал, как её руки медленно обвились вокруг его спины.       — Мне было страшно, — едва слышно прошептала она ему в плечо.       Драко закрыл глаза, крепче сжимая её в объятиях.       — Больше не будет, — пообещал он. — Никогда.       Он почувствовал, как она дрожит. Как её пальцы сжались на его рубашке. И в этот момент понял — он ещё может всё исправить.       Потому что она обняла его в ответ.

***

      Драко сидел в полутёмном кабинете, лениво крутя в пальцах хрустальный стакан с янтарной жидкостью. Огонёк камина бросал тёплый свет на тёмное дерево стола, заставляя огневиски играть медными бликами. Он поднял стакан к губам, сделал небольшой глоток и зажмурился, чувствуя, как тепло растекается по горлу, оставляя после себя терпкую горечь.         Он снова и снова прокручивал в голове их разговор.        Драко опустил взгляд на стол. Перед ним стояли фотографии. Маленькие осколки прошлого, которые сейчас казались особенно хрупкими.         Первая — Гермиона и Аврора, ещё совсем кроха, с заливистым смехом повисшая у матери на шее. Он помнил тот день. Помнил, как Гермиона пыталась убедить его, что ещё одна картина в доме никого не убьёт. В итоге это оказалось не картина, а череда снимков, запечатлевших каждый важный момент их жизни.         Следующая — Аврора лет в пять, упрямо сжимающая в руках волшебную палочку, которую "одолжила" у него, пока он не видел. Глаза сверкают, губы плотно сжаты в выражении абсолютной решимости.         И последняя…         Драко тяжело выдохнул, наклоняясь ближе.         Совсем новая фотография, сделанная им всего несколько часов назад. Аврора сидела на диване, откусывая кусочек пирога. Светлые локоны спадали на плечи, губы изогнуты в лёгкой улыбке, а в глазах плясало какое-то тёплое, домашнее счастье.   Она была счастлива.        Он почувствовал, как что-то сдавило горло.         Он снова поднёс стакан ко рту, но не сделал глотка. Вместо этого, всё так же глядя на фотографию, сжал пальцы на стекле.         Он почти потерял её.         Ещё один шаг, ещё одно необдуманное слово, ещё немного давления — и она бы отдалилась окончательно.         Драко опустил голову, устало прикрывая глаза.         — Никогда больше, — хрипло выдохнул он, сам себе.         В кабинете повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием камина.

*** 

      Он направлялся в спальню, проходя мимо комнаты дочери, и заметил, что дверь была приоткрыта.       Стараясь не шуметь, Драко проник в её личное пространство и увидел, как под приглушённый свет ночника Аврора спала, свернувшись калачиком, прижимая к груди плюшевого дракона, подаренного ей в детстве.       Драко провёл рукой по лицу, чувствуя, как горечь сожаления смешивается с тихой, глубокой любовью. Он смотрел на Аврору и не мог избавиться от чувства, что упустил слишком много. Пока он пытался направлять её, ограждать от ошибок, он не заметил, как сам стал стеной, которая отделила её от него.       Она больше не была той малышкой, что с восторгом бежала ему навстречу, прося поднять её повыше. Теперь перед ним спала юная девушка, которая уже принимала собственные решения, имела секреты, страхи, мечты... и любовью.       Драко медленно опустился на край её кровати, наблюдая, как её дыхание остаётся ровным, как её губы чуть шевелятся во сне. Он хотел бы забрать назад все свои жестокие слова, все моменты, когда она чувствовала себя непонятой. Хотел бы, чтобы она никогда не сомневалась в том, что он всегда будет на её стороне.       Осторожно, чтобы не разбудить её, он протянул руку и бережно убрал выбившуюся прядь волос с её лба. Её кожа была тёплой, такой живой…       Наклонившись, он оставил лёгкий, почти невесомый поцелуй на её щеке, закрывая глаза от нахлынувшей волной эмоций.       — Прости меня, — прошептал он так тихо, что даже сам едва услышал свои слова. Он задержался ещё на секунду, всматриваясь в неё, впитывая этот момент, будто запоминая её такой — своей, родной, драгоценной.       А затем так же тихо поднялся и вышел, прикрыв за собой дверь, оставляя её спать, но унося с собой твёрдую решимость — отныне он будет не только оберегать, но и слышать её.