Дела семейные

      Домой девушка пришла взвинченная и вся на нервах. Гомес хотел что-то пошутить, однако увидев взгляд дочери, умолк и нашел себе более полезное занятие. А вот Мортиша с милой улыбкой передала Уэнсдей подарок, который ей прислал бедный курьер. Бедный, потому что его покусали питомцы женщины, у которых сейчас сложный период. Ему пришлось пожертвовать любимыми штанами и велосипедом, а его крик ещё долго звучал по всей округе. Нахмурившись гот с косичками прочитала слащавую записку от Винсента, где воспевалась её красота. Сцепив зубы, она разорвала на мелкие кусочки эту мерзость, не дочитав до момента, где экстрасенс заверял её в своей страстной любви и описывал, что он с ней сделает для зачатия наследника и не только. И это хорошо, иначе её бы ещё проследовали кошмары.       Аддамс хотелось сжечь злосчастный букет, но его утащил Вещь, сказал, что для благого дела. Лучше бы для чьих-то похорон. Конфеты забрал Пагсли и с довольным видом уселся перед новым телевизором, заляпанным кровью дарителя, запихивая их в рот. Девушка скривилась, одновременно ощущая во рту противный сладкий привкус. Ей стало дурно и она подбежала в туалет, где её стошнило. Ужас. Писательница вытерла рот и выпила отвар, который ей протянула бабушка. Хотелось сказать какую-нибудь колкость, но Юдора улыбнулась остатками зубов и слегка похлопала внучку по животу, сказав, что это будет истинный Аддамс. А потом также быстро исчезла, как будто бы испарилась. Её карающий смех стоял в ушах внучки, которая побрела в свою комнату мечтая прикончить хоть кого-нибудь. Она надеялась, что Ксавье успели предупредить о её плохом настроении и он спрячется, иначе девушка точно убьет его. Уэнсдей даже приняла холодный душ в одной из гостевой комнате, чтобы успокоиться. Волосы она не стала заплетать, одела чёрное платье, которое нашла вместо одежды, которую оставила.       По дороге ей встретился Вещь уже без букета и предупредил родственницу, что её ожидает сюрприз. Только не это… У него что вообще отшибло последнюю извилину и сдох инстинкт самосохранения? Или он мечтает довести любовницу до сумасшествия? Или это такой способ откосить от родительских обязанностей? Ни за что… Будет нянчиться с маленьким монстром, как миленький. Немного хмурясь и недоумевая она все же вошла в спальню. Если сюрприз ей не понравится, то художнику не поздоровится. Девушка и так вся на нервах в свете последних событий. Если ей под руку попадется хоть один Торп, он ответит за всех. Возможно, она сделала ошибку не только позволяя этому семейству испытывать её терпение, но и размножаться. Хоть бы будущий ребенок был похож на Аддамсов, иначе он сведёт гота с косичками с ума. Зря она раскисла и не сделала аборт. Нужно было бы отвести парня в клинику и стерилизовать его от греха подальше. Но, нет, пожалела этого плута и его отродье. Теперь вот расплачивается… Хотя, Ксавье это пол беды. А вот Винсент, вот где заноза в одном месте. Видимо только из-за своего дара предвидения он все ещё остался жив. Или это из-за своего дара экстрасенс такой наглый и беспечный?       В комнате царил её любимый полумрак. Горели черные свечи, источая ядовитый немного трупный запах, который Уэнсдей с наслаждением вдохнула. Уже неплохое начало. Также немного пахло кровью. Основной запах шел из закрытого гроба. Кажется, этот гроб очень любят использовать старшие Аддамс для своих развлечений, как и дядя Фестер, правда, он там просто спит и любит ворочаться с боку на бок. Гроб лежит на месте кровати, а под ним был нарисован круг с диковинными знаками. Хм, интересно… Вокруг валялись лепестки черных и алых роз, а в угол убрали шипастые стебли. Так вот куда подевался тот веник, который ей подарил экстрасенс. Да, так им лучше, правда, пусть бы вместо лепестков были разбросаны шипы.       Жуткие тени плясали по комнате, над гробом нависали фигуры монстров, которые были готовы буквально наброситься на жертву. Их глаза следили за каждым движением. Тишину разрезал скрежет, а потом зазвучала странная и душераздирающая мелодия из граммофона. У обычного человека пошла бы кровь из ушей, однако она оказала на Аддамс расслабляющий эффект. Как приятно. Девушка почувствовала тепло в животе, кажется, малышу тоже нравится. Понемногу густой туман поднялся с пола, часть его порывом дунуло ей в лицо, раскрашивая его в маску смерти. Чёрное приталенное платье мерцающее засияло, на нем проступили причудливые узоры в стиле её личного художника. В руке у неё появился острый костяной кинжал. Мальчик решил развлечься? Ладно, пока она посмотрит, что будет дальше.       Остальная часть тумана трансформировалась в Ксавье с его обычной глуповатой улыбкой. Парень одновременно раздражал и притягивал, как обычно. Ей хотелось поцеловать его, раздеть, разорвать, разодрать на кусочки… Сердце бешено стучало, а запах крови буквально сводил её с ума. Она стиснула зубы и без раздумий ткнула нож Торпу в живот. Он все ещё улыбался, а из раны, когда девушка вынула оружие, потекла кровь. Зачарованная садистка разорвала на нем одежду. Вначале она выводила кровавые узоры по его торсу, а потом метко наносила удары в жизненноважные органы. Кровь забрызгала все вокруг, в том числе и беременного маньяка. Этот прекрасный запах сводил её с ума, наполняя комнату и перебивая другие ароматы. За все это время художник не шелохнулся, только с обожанием смотрел ей в глаза.       Идеально. Вся её рука алая от крови, он весь изрезанный и растерзанный. Осталось только расчленить останки… Небольшой части в глубине разума девушки было больно на него смотреть такого беспомощного, умирающего… Понемногу огонь жизни в его глазах угас и он упал хладным трупом на пол. Кинжал выпал из её рук, неожиданно в груди возникла пустота. На долю секунды ей показалось, что он умер навсегда. Внезапно эйфория сменилась болью. Даже когда тело рассыпалось в прах, она вдруг осознала насколько для неё важен Ксавье. Ей представилось, что его больше нет. Зелёные глаза потеряют свой блеск, тело тепло. Больше его руки не будут её ласкать, а губы целовать… Он может исчезнуть раз и навсегда. Она постаралась успокоить иррациональный страх. Это всего лишь спектакль, не более. Юноша сейчас жив и он устроил весь этот маскарад ради неё. Чтобы хоть как-то реализовать её жажду убийств.       Фигуры торжественно подняли крышку гроба, где лежал мертвенно бледный Торп, обнаженный весь в крови, правда относительно целый. Немного дрожа гот подошла к гробу, слегка осмотрела тело, прощупала пульс, хотя довольная улыбка и тепло возможного трупа сразу сказали ей, что он живее всех живых. А стоящий колом член ещё и намекал, что Ксавье готов исполнить свой основной долг. Вот хитрец. Девушка понемногу сбросила из себя платье, обнажаясь. Этот недомертвец явно следил из-под ресниц и его реакция становилась все отчётливее. Она окончательно успокоилась, облизав губы. Сейчас богиня смерти оживит этот труп.       Уэнсдей забралась в гроб и оседлала окровавленное тело, правда, без ран. Она даже лизнула его торс, пробуя на вкус жидкость. Настоящая кровь, правда, скорее всего, не человеческая. Но девушка увлеклась, слизывая солёную жидкость. Парень пытался лежать неподвижно изображая труп, хотя у него это плохо получалось. Он тяжело дышал, его сердце учащенно билось, юноша реагировал на каждое её прикосновение. К своему стыду она полностью облизала его торс, очистив его. Очнувшись писательница прильнула к его губам. Труп мгновенно воскрес, жадно углубляя поцелуй. Его живое дыхание возбуждает её не хуже чем мертвый вид. Он здесь, с ней. Его руки обняли её, прижимая к себе. Взгляды карих и зелёных глаз встретились, высекая искры. Они оба ещё как живы и готовы тут же подтвердить это. Всё её раздражение, усталость и желание убивать улетучилось, оставляя лишь страсть.       Художник нежно отодвинул прядь черных волос и слегка дунул ей в ушко. Она довольно зажмурилась, чуть не замурчала, особенно когда он облизал его и даже слегка укусил. Нежность иногда бывает приятной. Но сегодня ей хотелось быть главной, тем более, что брюнетка находится сверху. В этот раз она тоже позволила себе нежность покрывая поцелуями подбородок и щеки с лёгкой щетиной. Зато отыгралась на его шее, поставив на ней засосы и с садистским наслаждением кусала. Завтра у него вся шея будет в синяках и укусах, зато всем будет видно, что он принадлежит ей. Сейчас он с радостью подставлял свою длинную шею, а потом будет недоволен этими метками.       Юноша такой беззащитный, ясновидящая может в любой момент взять нож и перерезать ему горло. Даже смешно, как он может доверять ей, особенно после того как она расправилась с его двойником. Желание перерезать горло любовнику было не таким сильным, как раньше под влиянием гормонов, предыдущий спектакль его приглушил. На данный момент осталось только примитивный инстинкт размножение, хотя гот уже беременная. Будущий отец нежно касался её пока ещё небольшого животика. Он старался вести себя с ней осторожно, как будто бы девушка больна, а не беременна. Хотя, даже больная Аддамс готова свернуть горы. Её и смерть не остановит, это они уже проходили.       Тепло его тела понемногу горячила холодную кровь Уэнсдей. Она закипала, превращаясь в факел горящей страсти. Зов плоти был почти невыносим. Раньше девушка смотрела с отвращением на любое проявление похоти, а сейчас сама оказалась в её власти. Если бы она знала, то ни за что бы не позволила пойти на поводу у своего любопытства и пробовать этот наркотик. Однако, уже слишком поздно, приходится мириться с тем, что есть. Они то медленно ласкали друг друга, то предавались бешеной страсти. Прелюдия немного затянулась и повинуясь пульсации в интимных частях решила наконец приступить к самому сладкому. Смазка, что безостановочно у неё текла от желания позволила ему легче проникнуть внутрь. Как же приятно вновь ощутить его. Это наверное, самая лучшая часть, что есть у Ксавье… А нет, ещё пальцы и язык.       Тела двигались автоматически. Они знали и понимали друг друга, в интимном вопросе у них почти не было разногласий. Темп понемногу увеличивается, пока он ласкает своими длинными пальцами её клитор и одну из подпрыгивающих грудей. Она облизала пересохшие губы, а потом пососала палец, который он вложил ей в рот. Сладко, но не настолько, чтобы испытывать отвращение, а как раз наоборот. Темп нарастал, его рука вновь соскользнула на её грудь, Аддамс запрокинула голову и закрыла глаза предавшись ощущениям. Как же хорошо. Торп еле сдерживался, готовый взорваться каждую секунду, но ему хочется большего. Она фактически чувствует его нетерпения и сама ждёт того момента, когда настанет тот самый пик наслаждения. Пока хочется просто продолжать, наслаждаясь каждое мгновение. Только они и больше никого. Два тела, которые превратились в инструмент страсти.       Стоны наполнили комнату, перебивая звук музыки. Шлепки голых тел и скрип гроба никак не отвлекал их от главного. Художник закусил губу до крови, пытаясь довести любимую до пика и самому не сорваться. Для него это явно трудная задача, поскольку он сходит с ума от того, как его член трётся внутри неё, как её влагалище его сжимает. Да, ещё немного… и они кончают почти одновременно. Фейерверк эмоций почти взорвал им мозг, заставляя сходить с ума от пережитого. Его заботливые руки автоматически укладывают обессиленную девушку на себя, хотя сам парень почти ничего не соображает. Она лежит на нем, положив голову ему на грудь, не думая ни о чем. Все вокруг было неважно, внутри неё всё ещё находился его обмякший стержень. Даже то, что его пальцы начали перебирать её волосы.       Вот так без движения они находились неопределенное количество времени. Им было просто хорошо. Лишь когда у обоих жалобно заурчал желудок требуя еды, они наконец задвигались. Юноша зазвонил в колокольчик, через минут десять вошёл вечно угрюмый Ларч толкая тележку с едой и напитками. Уэнсдей прикрыла их обоих тоненьким одеяльцем, которое её любовник предусмотрительно раньше положил в гроб, буквально почувствовав его ухмылку. Они подождали пока дворецкий медленно вышел из комнаты и набросились на еду, как дикари, хотя учитывая их голый вид и то, как парочка кушала без столовых приборов, они не так уж и отличаются. Аддамс буквально блаженствовала кушая ещё теплое мясо. Блаженство. Её обычно хмурая физиономия буквально светилась от счастья. — Вижу, наш малыш не будет веганом. — Ксавье с довольным видом погладил её по животику, утолив первый голод и предварительно вытер руки, иначе эти грязные руки ему бы оторвали. — Салат может съесть сам. — она облизала губы, запачканные соусом. — И тот небольшой кусочек, который я тебе оставила. — Мне нравится, когда тебя больше. Ты становишься ещё аппетитнее, Уэнс. — он возбуждённо дышал ей в ухо. — Так и хочется тебя съесть. — Значит мне достанется больше. — девушка уже спокойно ела, не реагируя на его поползновения. — Никакого секса, пока я не поём. — Конечно, иначе вместо этого мяса будут сожран я. — прозвучал нервный смешок. — В прямом смысле этого слова. Ты меня уже чуть не съела. — парень потёр пострадавшую шею. — Торп, ты не так уж и был против. — пробормотала брюнетка. — Как тебе мой сюрприз? Мортиша сказала, что во время беременности женщины рода Аддамс становятся более агрессивными чем обычно. К тому же я замечал, что ты грезишь об убийстве и в любой момент готова сорваться. Вот я и решил, что тебе не помешает небольшая разрядка. — Было неплохо. Твои извилины смогли выдать вполне приличный результат, а значит есть шанс, что наш ребенок сможет иметь приличные умственные способности. — Мне немного помогли Пагсли, Гомес и Вещь. — Я догадывалась. И все же ситуация не так плоха, как мне казалось, учитывая твою родословную… Я имею ввиду твоего отца. — Да, он тот ещё… — Я сегодня его встретила и он начал ко мне подкатывать, говорил какую-то чушь. — Что?! — художник подскочил, чуть не перевернув тележку и почти споткнулся об гроб. — Вот *****. — Захотелось мужику острых ощущений, наверное на моделей и актрис уже не стоит, поэтому и решил переключиться на хмурую девицу в черном с аурой убийцы. — пожала патологоанатом плечами. — Я ему яйца оторву. — прорычал Торп. — Решил гарантировано остаться единственным наследником? Умно. Но лучше по-тихому избавиться от этого камикадзе и получить наследство сейчас. — Только мы избавились от него, как он вновь объявился. — Гарантировано можно избавиться от человека только одним способом. И то не всегда. Но тебе нечего волноваться, он обязательно найдет себе очередную легкодоступную дуру и забудет меня. А если нет, то всегда можно решить этот вопрос. А ещё я встретилась с Энид и рассказала ей о нашем ребенке. — Отлично, значит скоро об этом, как минимум, узнают все наши знакомые. Надеюсь, не весь интернет, иначе отец сойдёт с ума. — Тоже неплохой вариант. А вообще она была очень рада, говорила разные глупости, обещала сбросить видео и ссылки на сайты. — О, интересно, нужно почитать. — Хорошая новость, наконец Энид перестала безудержно рыдать, а плохая, она стала ещё более яркой и оптимистичной, если это вообще возможно. Я чуть не начала блевать радугой, когда её увидела. Бедный Аякс. — Он как раз таки счастлив, как и я. — Два сумасшедших папаши. Я уже представляю себе, как вы оба будете творить свои безумства с детьми. Мне уже их жаль. — Не волнуйся, я буду самым лучшим папой.       С широкой улыбкой он опустился на колени перед возлюбленной и поцеловал её животик. Уэнсдей закатила глаза, её немного бесило подобное поведение любовника и его особое отношение к животу. Да, ребенок уже все слышит, многое ощущает, однако нельзя же вести себя так. Как будто её живот отдельная вселенная или сокровище. Отвратительно. А ещё она ревнует его к этому нерожденному паразиту, ведь уже юноша любит этого ребенка. Соперник... Девушка вспомнила, что ей говорила мать об проклятье рода Аддамс и их сумасшествии. Да, она не должна зацикливаться на одном объекте, иначе это грозит катастрофой. Ревность совершенно идиотская и неуместная вещь, даже если художник и принадлежит ей. Ну, будет ещё один человек к которому привяжется Торп. Это пока он радуется и испытывает умиление, до первого крика или полного подгузника. А потом будет корчить идиотские рожи и отлынивать от своих обязанностей.