Love hurts

С уходом Сюэ Яна он впал в апатию. Не сразу, нет. Сначала даос ещё надеялся, что омега вернётся. Надежда угасла к вечеру второго дня. Снова разыгравшаяся метель легла погребальным полотном, хороня под собой все желания и мечты. На этот раз окончательно. Синчень куда-то шёл, что-то делал, вроде даже выполнял свои ежедневные обязанности, но словно наблюдал за собой стороны. Делал то, что должно, потому что порученное ему дело важно. Для кого-то, не для него. Несколько раз товарищам приходилось его буквально вытаскивать из лап нечисти, но их укоры и беспокойство не трогали ничего в душе. Минула неделя с тех пор, как чаша его жизни снова разбилась на осколки, которые уже никогда не удастся собрать воедино. Возвращаясь под утро с бесцельного кружения по округе, он почуял знакомый запах. Сколько уже раз ему мерещилось, что ветер доносит отголоски сладковатого дыма и горькой полыни? Наверное, так и сходят с ума — тихо, незаметно для окружающих, с каждым днём всё больше погружаясь в вымышленный мир, где наконец будут счастливы. Синчень помотал головой, зачерпнул снега и приложил к лицу, пытаясь холодом унять душевную боль. И тут же отбросил слипшийся комок, предательски пахнущий всё той же горькой сладостью. Это оказалось последней каплей. Даос рухнул на колени там же, где стоял, захлёбываясь то ли хохотом, то ли рыданиями. Он провёл в таком положении не меньше двух шиченей. Истерика постепенно угасла, оставив внутри звенящую пониманием пустоту: надо жить дальше. Через боль, через тоску, но он сможет подняться и продолжить свой Путь. Синчень понял, что уже не чувствует холода, и кое-как поднялся, заледеневшие конечности не слушались. Разогнав ци по меридианам и кровь по жилам, он отряхнулся и побрёл в сторону Башни. Его ждала работа, наверняка уже прибыла новая группа заклинателей. Или Цзинь Гуаньяо наконец прислал писаря. Почему-то не покидало ощущение, что в поместье Чан гости. При виде человека, что по-хозяйски устроился у огня, Синчень осознал, что всё же сошёл с ума и бредит. — Зачем ты вернулся? — с трудом проговорил он. — А куда мне было идти? — в тон ему ответила галлюцинация. Сюэ Ян приглашающим жестом указал на место по другую сторону столика. — Ты, должно быть, замёрз, даочжан. Проходи к огню, чай как раз настоялся. Синчень нахмурился. Совсем недавно он сам приветствовал омегу почти такими же словами. Это его сознание играет с ним или Сюэ Ян? Постояв немного, он всё же последовал приглашению и сел напротив. Подвинув ему наполненную пиалу, босяк небрежно заметил: — Не отравлено. Но если не веришь, можешь взять мою. Или я могу… — он потянулся к чашке, но Синчень опередил, в один глоток выпив содержимое. — Ты сказал, что Цзинь Гуаньяо рано или поздно от меня избавится. Откуда мне знать, может, тебя он прислал как раз за этим? Нет ничего хуже, чем ждать чужого решения. Лучше покончить со всем сразу. — Произнёс он без эмоций и, обрывая возможные лживые заверения, добавил. — Твоя пиала полна. Омега поморщился, словно уксуса хлебнул, и так же, как Синчень минуту назад, залпом выпил чай. — Так зачем ты вернулся? — никак не отреагировав на явно показное выступление, ещё раз спросил даос. — Ты мог уйти куда угодно и сколь угодно долго избегать смерти. С твоими способностями это было бы нетрудно. Однако ты здесь, где тебя в любой момент могут достать люди Цзинь Гуаньяо. Что тебе от меня нужно, Сюэ Ян?