Love hurts

До сегодняшнего дня Сяо Синчень мало знал о весенних утехах. Нет, он, конечно, изучал трактаты о парном совершенствовании и искусстве спальных покоев, но на практике их никогда не применял. К счастью, взявший верх альфа руководствовался инстинктами. Благодаря этому заклинатель смог сумел в достаточной степени подготовить Сюэ Яна. Одна Гуаньинь знает, чего ему стоило сдержаться и не взять омегу лишь на естественной смазке. Юноша оказался таким узким и в то же время податливым, так стонал и сжимался на одном только пальце, что это сводило с ума. Синченю понадобились все его выдержка и терпение, чтобы не прекратить всё прямо сейчас. Когда он сумел раскрыть медные врата на четыре пальца, его нефритовый стебель был уже настолько твёрдым, что, казалось, вот-вот лопнет. Несмотря на все усилия, багровая жемчужина еле проскользнула меж лепестков хризантемы, чужие мышцы сжали с такой силой, что стало больно. Как это вообще возможно?! Но прошло несколько мяо и давление ослабло, Синчень смог продвинуться дальше, в обжигающее тёплой пульсацией восхитительно узкое тело. Хриплый стон прозвучал самой настоящей музыкой. Похоже, он всё делает правильно. Единение с истинной парой всегда считалось вершиной искусства парного совершенствования. Соблюдая все правила, можно было достичь подлинного бессмертия. Но как их можно соблюсти, если зверь внутри требует повязать омегу немедленно?! Синчень продвинулся ещё немного и снова замер, опасаясь излиться в ту же секунду. Реакцией на это стал недовольный стон, Сюэ Ян дернулся, насаживаясь глубже, и даос сорвался. Следующий толчок был гораздо сильнее и он вошёл почти наполовину. Омега снова застонал и альфа сжал зубы, рывком преодолевая последний цунь, отделяющий от окончательного покорения чужого тела. Подождав, пока давление ослабнет, он неторопливо задвигался, ища то положение, при котором они оба получат удовольствие. Кажется, здесь… Синчень повторил под тем же углом и Сюэ Ян отчётливо содрогнулся под ним. Уверившись в своей догадке, он приподнял омегу за бёдра, ставя на колени, огладил горячую спину, отмечая тут и там шероховатости — шрамы, маленькие и большие, покрывали значительную часть кожи. Альфа внутри яростно рычал, требуя найти и покарать каждого, кто посмел причинить боль его паре. И он непременно разыщет обидчиков, но после. Сейчас же… Движения становились всё яростнее и чаще, Сяо Синчень крепко удерживал своего омегу за бёдра, практически насаживая на себя на каждом толчке. Сюэ Ян окончательно обмяк в его руках, стал безвольной куклой, позволяя творить с ним что угодно. Такая покорность этого своевольного дерзкого юноши пьянила сильнее самого крепкого вина. Он ещё несколько раз пронзил нефритовым стержнем ставшую совершенно податливой плоть и излился. Драконий зоб, незаметно набухавший последние несколько фэнь, достиг влажных стеночек, надёжно запирая эликсир ян внутри. Будь Сюэ Ян уже зрелым омегой, то вполне мог бы понести. При мысли о том, что юноша рано или поздно подарит ему дитя, Сяо Синченя наполнила тёплая нежность. Он аккуратно уложил их обоих набок, подтянул омегу повыше, чтобы ему было удобнее, и уткнулся в неожиданно мягкие густые волосы, наслаждаясь запахом полыни и жженого сахара. Сюэ Ян завозился и зашипел. — Демоны тебя раздери! И так своей елдой чуть пополам не разорвал! — Не шевелись, — Синчень прижал слабо сопротивляющееся тело крепче. — Скоро спадёт. — Блядский альфа! — юноша проигнорировал его слова, снова пытаясь вывернуться. — Вытащи из меня свой грёбаный хер сейчас же! — Ты прекрасно знаешь, что я не могу. Да перестань дёргаться! — рыкнул заклинатель. — Ты же навредишь себе!