Love hurts

Синчень стоял перед покоями уже добрый кэ, так и не решаясь постучать. На суде, больше напоминавшим представление, которое дают бродячие комедианты на потеху публике, Сюэ Ян был освобождён. Единственный свидетель попросту отказался от всего, что ранее говорил. После окончания этого фарса даоса выловил наследник ордена. Сладко и сочувствующе улыбаясь, Цзинь Гуаньяо практически приказал извиниться перед вчерашним преступником. — Даочжан Сяо Синчень известен как исключительно праведный и благородный человек. Наверняка Вам самому неприятна ошибка, которую Вы допустили, и хочется принести извинения? Если так, я могу проводить Вас к комнатам Сюэ Яна. Что было удивительно, так это поведение самого обвиняемого — он всё время молчал, был бледен и даже после оправдания привычная насмешливо-острая улыбка не вернулась на его лицо. Наверно, именно из-за этой странности он и стоит сейчас под дверью, как провинившийся мальчишка. Глубоко вздохнув, Синчень приказал себе собраться и постучал. Никто не отозвался, хотя Цзинь Гуаньяо и уверял, что Сюэ Ян именно здесь. Даос собрался было уходить, как из-за двери донёсся глухой звук — то ли скулеж, то ли стон. Что-то упало. Заклинатель нахмурился и снова постучал. — Сюэ Ян? — позвал он. — Всё в порядке? Внутри зашуршало, скрипнуло и снова тишина. — Я вхожу, — больше для порядка предупредил Синчень и толкнул дверь. Представшая картина обескураживала: Сюэ Ян лежал в нескольких шагах от постели, свернувшись клубком, сотрясаемый дрожью. Отравление? Нервный припадок? Возможные причины мелькали в голове Синченя, пока его тело действовало само по себе. Он упал на колени рядом с лежащим, осторожно перевернул. В нос ударила волна запахов — пот, масло для волос, травы, в которых полоскали одежды. И ещё какой-то — поначалу слабый, он быстро становился сильнее, заглушая остальные. Горький, как от растертой в пальцах полыни, и вместе с тем сладковато-дымный — так пахнет горящая сосна или можжевельник. Это не болезнь и не отравление. Сюэ Ян созрел. Синчень попытался вспомнить, сколько ему лет, но почти сразу бросил это занятие. Сладость в запахе быстро усиливалась, что значило лишь одно, — Сюэ Ян омега и нужно звать лекаря-бету. Несвязанному альфе опасно находиться рядом с омегой в момент становления. Он приподнялся, но Сюэ Ян неожиданно мёртвой хваткой вцепился в рукав. — Не смей! — прохрипел он. — Не смей никого звать. Он сжался, пережидая очередной спазм. — Ты же монах… Ты можешь пересилить зов… Не хочу, чтоб кто-то знал… Что-то в мироздании явно не так, раз Сюэ Ян просит о помощи врага, который намеревался добиться для него казни. — Тебе нужен лекарь. В период становления… — его торопливые пояснения оборвало злобное шипение, а Сюэ Ян попытался встать, приподнимаясь на дрожащих руках. — Если ты позовешь лекаря, клянусь, я доберусь до этой твоей Небесной горы и вырежу там всех до единого! Если не хочешь помогать, то убирайся нахуй отсюда! Поняв, что встать не сможет, Сюэ Ян медленно перевернулся на живот, явно намереваясь доползти до кровати. От такого упорства Синчень сдался, и угрозы не имели к этому никакого отношения. Он подхватил недавнего врага на руки, игнорируя слабое сопротивление. Поняв, что его несут туда же, куда он сам стремится попасть, Сюэ Ян затих. Очутившись на кровати, он пошарил в рукаве, извлёкая какие-то мешочки. — Завари… это, — даже говорить ему явно было тяжело, протянутая рука же и вовсе ходила ходуном. Синчень перехватил протянутое, пытаясь по запаху определить состав травяного сбора, но не преуспел. — Что это? — хоть мальчишка и вырос на улице, вряд ли он настолько хороший травник, чтобы верно составить сбор, облегчающий становление. — Неважно, — просипел Сюэ Ян. — Просто сделай быстрее, пока… Новый приступ не дал ему закончить. Всё ещё сомневаясь, Сяо Синчень раскрыл поданный мешочек, наугад отмерил порцию смеси, на всякий случай сделав её поменьше. Пока он занимался приготовлениями, природный запах новорожденного омеги становился всё чётче, постепенно заполняя комнату. В обычной ситуации — будь это лекарские палаты — можно было бы открыть окна, впуская свежий воздух. Сейчас Синчень не рискнул так делать, закономерно опасаясь незваных гостей. Из-за этого ему приходилось дышать очень поверхностно, хоть воспитание в даосском монастыре и было довольно аскетичным, он всё же оставался альфой, причем свободным, ещё не обретшим пару. — Почти всё, потерпи ещё немного, — облегчённо выдохнул Синчень, снимая закипевший чайник и заливая им приготовленные травы. Оставалось только дождаться, пока отвар остынет. Когда всё было готово и он поднялся, неожиданное головокружение заставило пошатнуться, но неприятное ощущение быстро прошло. Следовало поторопиться.