Жнец королевского сада

      — Вставай, соня.       Мягкий, слегка хриплый голос прозвучал в комнате. Чья-то твёрдая, но в то же время ласковая рука легла на плечо мотылька. Ричард нехотя открыл глаза и потянулся. Над кроватью навис его отец.       — Завтрак скоро будет готов, собирайся потихоньку. — Мотылёк взъерошил пушок на голове сына, добродушно торопя его, дабы тот быстрее вылез из мягкой постели. От его рук шёл слабый запах тёртых орехов и фруктового сока. Отец иногда показывал, как правильно готовить блюда Ричарду, но у него пока не всегда получалось правильно чистить и нарезать плоды. Особенно делать это нитями, как его учитель. — Ты же не хочешь опоздать к своим друзьям?       — А что, мы сегодня идём в замок?! — Ребёнок моментально подскочил в кровати, отбрасывая всю сонливость в одно мгновение. Глядя на энергичность сына, отец мог только усмехнуться. — Почему ты мне не сказал?       — Я говорил, ты просто забыл. — Старший мотылёк развёл руки в стороны. — Давай, вставай, сходи пока в сад. Я быстро закончу с едой, кушаем и идём.       Кивнув головой, Ричард слез с кровати и принялся торопливо надевать свою накидку, закрепляя её на месте поясом. Отец не успел ещё выйти из комнаты, а юный мотылёк, словно ветер, пронёсся мимо него к двери и съехал вниз по перилам. Недовольный скрип дерева ясно намекал, что скоро лестнице будет нужен ремонт. Но эта история для другого раза. Когда Ричарда не будут ждать его друзья.              Ветки слабого саженца тянулись ввысь, к лунному свету кристалла. Ричард взял пока тяжёлую для него лейку всеми четырьмя руками и с трудом понёс её к растению. Дерево росло быстро, но в то же время поглощало много воды, поэтому поливать его приходилось несколько раз в день. Из дальнего угла сада на мотылька безмолвно смотрели несколько деревянных надгробий.       За небольшой отрезок времени несколько последних представителей семей монстров встретили свой конец здесь, в Подземелье. Ослабленные травмами войны или резкой сменой климата, оставшиеся в полном одиночестве… Их останки здесь, в дальнем углу сада. На аккуратно собранных табличках были вырезаны рисунки в их честь. Традиция Жнецов, которую Ричард впоследствии продолжил уже на свой лад.       Последние капли упали в корни деревца, быстро ускользая под землю. Когда мотылёк вернётся домой, ему снова будет нужно напоить растение, пока отец готовит обед. Сейчас же, набрав только половину этой большой лейки, Ричард занялся пышной клумбой у входа. Его мать всегда любила цветы, из-за чего во время совместных обедов с королевской семьёй та часто обсуждала садовые дела вместе с Азгором. Ни Моргану, отцу Ричарда, ни ему самому такой энтузиазм не передался. До вынужденного переезда в Подземелье, по крайней мере. Они бережно старались сохранить красоту поверхности здесь, насколько это вообще возможно.       Разросшиеся яркие цветы бархатцев склонили свои бутоны под невысокой стеной кипариса, словно случайные искры, вылетающие из кострища на лесной поляне ночью. Ручейки воды разбегались в десятки мелких струек, огибая многочисленные жёлтые лепестки, прежде чем просыпаться холодным дождём на разверзшуюся внизу зелень. Белоснежные орхидеи и ландыши встали по краям клумбы, будто наблюдая со стороны за дождём в солнечный день. Они провожали уходящие моменты наслаждения своим безмолвным взором и возвращали его в сад.              — Ты уже закончил? — Морган отвернулся от плиты, встречая сына у двери. Малыш испачкал ладони в грязи, а он и не заметил. — Давай, мой руки и будем есть.       Морган поставил две тарелки на стол, прислушиваясь к быстрым шагам в коридоре.       — И поторопись. Орешки получились такими вкусными, боюсь, тебе может не достаться!       Взглянув на часы и убедившись, что время встречи начинает поджимать, он положил ложку Ричарда рядом с тарелкой. Достав столовый прибор для себя, Морган не успел и прикоснуться к своей порции, как на кухню забежал его сын. Ричард в мгновение ока оказался на своём стуле и, протараторив «приятного аппетита!» отцу, принялся завтракать. Перемолотые орехи в сочетании с карамелизированными ягодами и щепоткой мяты вызывали танец вкусов на языке, который исчезал после первого глотка воды.       — А может быть, мы сегодня пригласим маму тоже? Ты говорил, ей становится лучше, да? Пусть и понемногу…              Как мимолётная сладость, радость тоже может быть стёрта холодом реальности. Ложка Моргана на секунду зависла у его рта, прежде чем опуститься обратно в тарелку. Привычно пряча свою грусть, пожирающую старого Жнеца изнутри как стая гончих псов, преследующих любые осколки счастья, он посмотрел на Ричарда.       — Нет, извини. Я уже говорил, что она всё ещё слаба. Та травма её сильно потрепала… — Возвращая фасад спокойствия, он проглотил порцию фруктов, заглушая приторной сладостью горькую боль. — Мы навестим маму, как ей станет легче, не волнуйся.       Увидев, как лицо Ричарда туманит грусть, мотылёк быстро собрался и продолжил говорить.       — Но скажу кое-что по секрету. — Морган наклонился ближе к сыну. — Когда я в последний раз приходил, она проснулась. Сказала, что как вернётся, приготовит тебе что-то особенное. Только тихо…       Рассмеявшись посреди сгущавшихся облаков грусти и сомнения, мотылёк отогнал их и от Ричарда тоже. Семья заканчивала есть свой завтрак уже с приподнятым духом. На столе возле плиты из магического камня лежала пыльная записка с домашним рецептом, написанным от руки. Бумага выглядела старой и потрёпанной.       Уже потом, когда бремя Жнеца упадёт на плечи Ричарда, когда тот научится ощущать биения сердец живых, когда научится искать отдельных монстров, он поймёт, что… Его матери давно уже нет. И это не получится списать на нехватку навыка, как успокаивал Ричарда отец на тренировках. Это уже не просто доводы или неугомонные ночные мысли, а тяжёлый факт, подкреплённый безжизненными буквами на мёртвой бумаге. «Перепись населения». Страница 13. Белла Морт: мертва.       Но сейчас это неважно. Сегодня Ричард уже повидался со своей матерью, пускай он об этом и не знает. Сегодня его всё ещё ждёт другая встреча.              Дела взрослых детей либо не касаются, либо не интересуют. В случае с Ричардом, это было скорее второе. Да, он ходил на собеседования или тренировки с Королём, где часто проигрывал одной свирепой юной его ученице. Однако личного интереса Ричард не проявлял, если была возможность вместо этого сходить к своим друзьям.       Вот и в этот раз, пока Азгор и Морган после тёплых приветствий ушли в тронную залу разговаривать о взрослых делах, Ричард, откланявшись перед Ториэль, побежал в детскую.       У юного Принца и его сестры никогда не было проблем с игрушками. Деревянные фигурки, выструганные иногда Азгором, а иногда сторонними мастерами; плюшевые куклы, за вышиванием которых Ториэль коротала длинные вечера. Вот и сейчас, открыв дверь в комнату, Ричард увидел, как Чара стояла над побеждённым в их шуточной битве Азриэлем. Выставив перед собой игрушечный нож, та громко смеялась, пока её брат с недовольным лицом пытался дотянуться до деревянного меча.       — Ха-ха, я же говорила тебе, что ты слишком медленно бьёшь! Этим мечом ты меня не поймаешь! — Азриэль перекатился под её ногами, хватая своё оружие, но Чара быстро придавила меч своим ножом. — Просто признай своё поражение сейчас, а я, так уж и быть, не буду забирать твою порцию пирога этим вечером.       — Так не честно! Ты тренировалась с Ричардом! — Глаза Азриэля слегка заблестели от обиды и от возможности потерять вкусный мамин пирог. Выдохнув, он встал на ноги. — Ладно… Ты выиграла.       — Ура! — Чара начала весело скакать на месте, подняв руки вверх, пока Азриэль собирал раскиданные по комнате игрушки. — Хи-хи-хи, я победила!       Увлечённые игрой, они даже не замечали Ричарда, стоящего в дверном проходе. И снова эта странная улыбка. Мотылёк с любопытством продолжал наблюдать. Каждый раз, когда Чара одерживала верх хоть в чём-то, ей это приносило огромную радость. Да, это характерно для детей, но… Иногда мотыльку казалось, что кто-то словно насильно поднимает края её рта вверх. Губы становились тоньше от напряжения, обнажая белые зубы. Даже сейчас, улыбка Чары выглядела так, как будто невидимые пальцы аккуратно взялись за кожу на её лице и неестественно натянули.              — Привет, ребят! — Ричард зашёл в комнату, протягивая руки вперёд для объятий. Маниакальная улыбка Чары сменилась её обычной, детской радостной рожицей.       — Рич! — Азриэль подбежал к мотыльку и схватил его за робу. — Научи меня с мечом так делать тоже, пожалуйста! Я теперь вообще не могу с Чарой выиграть…       — Прости, я только вот серпами и пользовался… — Ричард неловко взял своего друга за руки, убирая их с робы. — Да и папа мне не разрешает вне тренировок их использовать почти никогда. Разве что в саду…       Чара подошла ближе и, встав между ними, обняла их за плечи.       — Вот видишь, Аззи, тебе остаётся только практиковаться со мной. Постарайся не плакать! — Игриво показав брату язык, на что тот возмущённо отвернулся, Чара обратилась к будущему Жнецу. — А мы сегодня пойдём тренироваться?       — Эй, ты же обещала, что сегодня мы вместе поиграем! — Азриэль обиженно посмотрел на неё.       Слегка ущипнув брата за щёку, Чара улыбнулась.       — Не переживай, мы сможем поиграть и на пути, и на месте, и даже когда будем идти обратно. Но тренировки тоже нужны. Ты же хочешь помочь папе и маме, да? — Принц опустил глаза, кивая головой. — Мы должны быть сильными ради них. Ради других монстров.       — Ладно…       — Вот и чудно! — Чара отпустила Азриэля и Ричарда, после чего вприпрыжку направилась к двери, переполненная радостью. — Но давайте ещё зайдём на кухню, пока мы ещё не ушли.       — Тётя Ториэль сказала, что пирог пока не готов. — Ричард вышел в коридор, придерживая дверь друзьям.       — Да, но это не помешает нам взять с собой немного шоколада. Нужно же будет чем-то перекусить?       — Чара! — Азриэль взял её за руку, останавливая на месте. — Мама сказала, что он на особые дни. У тебя от него зубы болят!       — Не будь такой занудой, Аззи. — Она с лёгкостью освободила свою руку. — К тому же, сегодня действительно особенный день.       — Правда?       — Ага. Наша последняя тренировка. — Чара снова улыбнулась, поворачиваясь лицом к Азриэлю. — Когда наш план сработает, мама простит нам, что мы взяли немножко лишнего шоколада, не бойся.              Пульсирующий свет барьера падал на истрескавшиеся стены пещеры, обрамляя каждую выемку белым блеском. Пройдя по заросшей тропинке за замком, ловко огибая острые ветви кустов, и выбравшись наружу через небольшое окошко в высокой стене, опоясывающей замок, дети дошли до их секретного «логова». Тянущаяся на много метров вперёд пещера, оканчивающаяся садом, который остался тут ещё со времён войны.       Барьер был установлен, чтобы удержать монстров в Подземелье. И большинство из них знает только о двух выходах — долгий и высокий подъём там, где ныне расположены Руины, и длинный коридор света, ведущий из королевского замка. Но одна маленькая область осталась забытой многими. Натуральный вход в пещеру, где до установления Барьера находился простой дикий сад. Сейчас по одну сторону тянется непреодолимая стена холодного света, а по другую каменные своды пещеры и растительность, сохранившаяся в своём первозданном виде.       Кто-то просыпал семена, дожди размягчили землю и позволили корешкам прорасти. Солнце нагревало её и терпеливо взращивало необычные растения, пока невообразимое количество магии, выпущенное для создания подземной клетки, не поместило всю местную жизнь в стагнацию. Высокая трава не росла дальше, но и не требовала воды. Редкие плоды с деревьев, которые уже давно были относительно честно разделены и съедены троицей друзей тоже больше не появлялись. Своеобразная искусственная модель поверхности. Застывший рай.              Дети весело играли в догонялки, шустро пробираясь через высокую траву. Чара стремительно сокращала дистанцию с Азриэлем, пока Ричард, обогнав их, наблюдал и выжидал момент, чтобы присоединиться. Он зацепился нитями за выступающий из стены камень и сделал для себя что-то наподобие гамака. И вот, наконец, выбегая на небольшую полянку, юный Принц спотыкается и падает. Его сестра не теряет ни секунды и прыгает на него, прижимая к земле. Сев на его живот, Чара разводит в стороны руки Азриэля, прежде чем угрожающе над ним зависнуть.       Это, конечно, тоже часть игры. Знак того, что Азриэль попался и теперь его ждёт щекотка, которую он так не любит. Но в то же время, это очередная победа Чары. Она оказалась быстрее своего брата, догнав его. Она оказалась сильнее своего брата, аккуратно отведя его руки в стороны и обнажив уязвимые бока. И это можно было с лёгкостью сказать по этой жуткой улыбке…       — Нет, Чара, не надо! — Юный Принц мог лишь беспомощно извиваться под своей сестрой, пытаясь выбраться.       — Вот и всё, Азриэль, ты попался! — Она ткнула его в нос, после чего отпрыгнула в сторону. — Теперь ты водишь!       Азриэль сделал рывок вперёд, пытаясь схватить Чару за ногу. Она легко отступила от его ладони, после чего побежала дальше сквозь траву, громко смеясь. Сделав несколько шагов на четвереньках, Азриэль наконец поднялся обратно на ноги и погнался за ней.       — Хей, так нечестно! Мы же договаривались без щекотки! — Монстр весело кричал Чаре вслед, пробиваясь сквозь высокую траву.       Выждав нужный момент, мотылёк спрыгнул со своего гамака и устремился вниз, быстро скользя по воздуху. Чара успела выбежать к лужайке, на которой они обычно тренируются, так что места для манёвров здесь хватало достаточно. А растущие вокруг редкие низкие деревья предоставляли достаточно защиты, чтобы скрыть пикирующего вниз Ричарда.       Почувствовав крепкую хватку на своём плече, Чара успела только взмахнуть руками, прежде чем упасть на мягкие цветы. Нависнув над её лицом, Ричард теперь сам широко улыбался.       — Я смог повалить тебя на спину, так что теперь ещё одна из шоколадок моя.       — Я имела в виду в настоящей тренировке! Ты просто застал меня врасплох… Жулик! — Чара подскочила на ноги и возмущённо ударила ногой о землю. — В этот раз, я тебе не проиграю.              Азриэль остановился у одного из деревьев, уставший от таких энергичных игр. Успокаивая своё дыхание, он поднял глаза на Чару и Ричарда. Взяв в руки короткие палки, они разошлись по краям лужайки. Тренировка скоро начнётся.       Уже долгое время они приходили сюда втайне от родителей и устраивали бои на палках. Использовать настоящее оружие они не хотели, да никто бы и не разрешил. Со стороны это может выглядеть как обычная игра, но дети были настроены серьёзнее, чем обычно. К тому же, у них была своя цель. Ричард был единственным, кто мог научить Чару и Азриэля сражаться. Да, их отец был великим воином и сам преподавал как одной талантливой ученице, так и мотыльку, но он ни в коем случае не стал бы учить своих детей. По крайней мере, сейчас. Он собирался это сделать позже, когда они подрастут.       Но не смог.       Они не будут способны забрать души людей, если не будут знать, как сражаться. Это сказал им Ричард, когда Чара объяснила ему свой план. И вот, с того дня, они устраивали здесь тренировки. Азриэлю больше подходили длинные «клинки», которые позволяли ему держать дистанцию. Чара же всегда хваталась за короткие палки, позже практикуясь с игрушечными ножами. Её ловкость и быстрота были только на руку, идеально сочетаясь с любимым оружием. Азриэлю же не хватало координации движений и смелости, но длинные ветви дерева, которые он использовал вместо мечей, придавали ему уверенности.       Первым атаковал Ричард. Сняв с пояса изогнутые палки, служившие ему заменой серпов, он сделал стремительный рывок в сторону Чары. Ей не хватало навыков защиты, что девочка компенсировала атаками на опережение. Потому мотылёк крайне удивился, когда его оружие рассекло только воздух. Стараясь быстро реагировать, он выставил одну из нижних рук на блок, резко поднимая её вверх. Своим предплечьем он сбил рубящий удар ветвью, однако Чара метнула своё оружие вниз, ловко перехватывая его другой ладонью и целясь в живот Ричарда.       Мотылёк отпрыгнул от человека, внимательно следя за её движениями. Да, она часто атаковала первой, но подобный приём он видел впервые. Его глаза застыли на улыбающемся лице Чары. Что-то было не так… Она рванулась вперёд, крепко сжимая палку в руке. Ричард выставил перед собой ветви, готовясь перехватить её оружие, как он делал раньше. Замахнувшись для удара, Чара вдруг низко пригнулась, проскальзывая по короткой траве мимо Ричарда. Он развернулся в ту же секунду, быстро выставляя перед собой ветви. Но Чара вновь обогнула его, заходя с другой стороны. Она кружила вокруг него, словно играясь, стараясь заставить его потеряться.       Ричард взмыл вверх, испуская нити и обвивая ими свои ветви. Он рассёк пространство под собой, стараясь оттеснить Чару, но… Она схватилась за его нити, царапая свои ладони в процессе. Не успевший осознать произошедшее, мотылёк быстро оказался на земле. Спина неприятно гудела после удара, но это его сейчас не сильно волновало. Чара нависла над распластавшимся на земле Ричардом, подставив к его горлу ветвь.       — Кх… Неплохо… Ты наконец-то двигалась так же ловко, как и во время игр. Молоде… — Ричард попытался встать, однако Чара не сдвинулась с места. Хоть её рот и был растянут в радостной улыбке, глаза остались такими, как если бы она спокойно смотрела вниз. Она застыла в трансе, словно слушая кого-то со стороны. — Чара?.. Всё хорошо?       Когда она оправилась от мимолётного наваждения, в её глаза вернулся привычный огонёк, а улыбка стала более искренней. Она игриво ткнула мотылька в живот.       — Я победила! — Чара отскочила от лежащего на земле Ричарда, весело прыгая на месте. — Победила-победила, теперь мне вторая шоколадка!       — Не забывай, что я ещё до этого выиграл. Так что всё делим поровну.       — Э? — Она развернулась, уставившись в глаза мотылька своим ненастоящим, грустным взглядом. Она была согласна на небольшую уступку, но не могла так просто позволить что-то у себя отнять. — Я думала, ты просто пошутил… Это же было нечестно!       — Люди тоже могут атаковать из засады. — Наконец получив свою возможность отыграться, Ричард тоже высунул свой длинный, блеклый язык. — Так что сегодня мы всё делим поровну.       — Ну, это мы ещё посмотрим! Теперь Аззи тоже пора в бой! — Чара подбежала к своему брату, начав толкать его в плечо. — Давай, давай, вставай!       — Нет, на сегодня всё. — Сказал Ричард, потирая место, где на спине скоро взойдёт шишка. — Я сильно ударился, а ты не очень хорошо умеешь учить… Ну и ещё Азриэль уже умеет много чего делать, разве что в атаке не силён.       Увидев, что Чара собирается сказать очередную язвительную шутку, Ричард поспешил добавить.       — А у тебя проблемы с навыками. Нельзя всегда просто так бить. Да и держишься плохо. Так что вы друг другу должны будете помогать. — Он сел на землю, разворачивая мешочек с шоколадом и протягивая две плитки друзьям. — Только так план сработает.       Как только Чара протянула руку за едой, Ричард взял её за запястье, чтобы осмотреть ладонь. Нити прорезали руку до крови, и теперь багряные капли стекали вниз, огибая складки кожи. Покачав головой, Ричард принялся перевязывать рану, пока Чара грызла свой шоколад. Она хотела возразить, ведь ей не нравится чужая помощь, но тогда бы пришлось перестать наслаждаться сладостью. Вздохнув, Чара села рядом.              Трава с поверхности всегда была приятней на ощупь, чем из Подземелья. Она мягкая и нежная, выросшая под тёплым солнечным светом, а не в полной тьме под влиянием магических кристаллов. Ричард, Чара и Азриэль легли прямо на землю, расположившись вокруг одного ствола дерева. Слегка размягчившийся после дороги шоколад оставлял небольшие пятна на их руках и губах, но им пока было на это всё равно. Да, перед тем как уходить, они тщательно сотрут все улики их воровства, чтобы потом не получить выговор от Ториэль. Но не сейчас.       Сладость и небольшая терпкость шоколада приятно таяла во рту после каждого укуса, стирая все волнения. Завтра предстоит большой день, ведь монстры, наконец, выйдут из Подземелья. И всё благодаря Принцу и его сестре. Да, план не сработает, отправляя всё королевство не в светлые земли свободы, а в тёмную пучину ещё больших страданий на очень долгое время. Королева уйдёт с престола, оставив Азгора в одиночестве. Люди будут быстро провозглашены врагами нации и должны быть убиты на месте, либо доставлены в замок для сбора их душ.       Но сейчас дети просто лежат на мягкой траве, едят вкусный шоколад и строят большие планы на будущее. Их души полны надежд и мечтаний, а в глазах горят искры желаний. Пусть они просто насладятся их последним моментом вместе, без забот.       — Как думаете, что о нас будут говорить? — Чара уже съела свою шоколадку и сейчас облизывала пальцы, убирая с них сладкие пятна. — Мы же станем героями!       — Не знаю… Мама, наверное, будет плакать… Она же была так против того, чтобы мы вообще трогали оружие. — Азриэль слегка отодвинулся от сестры, убирая шоколад в другую руку. Она уже тянулась к его порции. — Поругает нас… А потом испечёт большой пирог.       — Да ладно, не будь таким пессимистом. Она же не станет волноваться уже после того, как мы вернёмся героями! — Чара подвинулась ближе к брату, всё настойчивей протягивая руки к его шоколаду. — Дай-ка…       — Мм… Н-ну, папа тож-же был против… — С трудом не подпуская к себе Чару и борясь за последний кусочек шоколада, Азриэль бросает его в рот. Сестра вынуждена отступить, грустно вздыхая. — Думаю, они будут рады, но всё же нас отругают.       — Не переживайте вы так. — Ричард встал на ноги, отряхивая с себя опавшие листья одной парой рук и стирая с уголков рта остатки сладости другой. — Все точно будут рады. Я часто слышал рассказы о том, как красиво на поверхности от папы… Благодаря нам, монстры снова смогут ей насладиться!       — Вот и я о том же! — Чара, закончив слизывать шоколад с рук, тоже поднялась на ноги. — Мы, наверное, сможем просить о чём угодно!       — Ну, я просто хочу увидеть маму и папу счастливыми… — Азриэль встал вместе с остальными. Увидев остатки шоколада на его пушистых щеках, Чара сразу же подошла ближе, начав их мять и чистить. — М-м-мне нич-чего не н-надо…       — Ладно, нам пора уже идти. — Ричард медленно направился в сторону замка. — Если скоро не вернёмся, нас могут пойти искать. А мой папа в этом очень хорош…       По пути домой они много ещё разговаривали. Кто-то строил планы на будущее, как они смогут гулять без присмотра на поверхности, и есть, сколько захотят. Кто-то хотел отвести своих родителей на солнечные поля, о которых так много говорили. Лишь бы увидеть на их лицах улыбку. Кто-то, конечно же, боялся. Но они все были рады, что скоро, всё закончится.              

-

      * Таких интересных кассет ты не видел никогда. Жизнь в замке была такой… беззаботной. Что случилось? Почему ни о ком из этих записей ты никогда не слышал? Почему Ториэль оказалась в Руинах? Смотря на весёлые игры Чары и Азриэля, которые они записывали на камеру; на глупые шутки, которые Королева рассказывала Королю, ты словно оказываешься вместе с ними. Поэтому последняя оставшаяся кассета внушает… страх? Почему всё оборвалось так резко? Выключая плеер, чтобы поменять внутри записи, ты вдруг слышишь за собой влажные шаги.       — Чтотыздесьделаешьчтотыздесьделаешьчтотыздесьделаешь???       * Комнату заполнил запах лимонного хлеба. Внутрь зашёл уже знакомый амальгам, с трудом произносящий свои слова. Наверное, монстры внутри не могли определиться, кто хочет говорить первый. Ты поднимаешь вверх кассету, которую только достал из проигрывателя. В глазах амальгама словно мелькнула искра интереса.       — Хорошиевидеохорошиевидеохорошиевидео…– Он подошёл ближе, грузно садясь на пол. — Оченьинтереснооченьгрустнооченьинтереснооченьгрустно…       * Вставив кассету в проигрыватель, ты включаешь следующее видео. Комнату освещает блеск помех, а динамики подстраиваются под белый шум. Ожидая начала записи, ты поворачиваешь голову, чтобы посмотреть на сидящего рядом Ричарда.       — Соседсоседсосед??? — Амальгам на этот раз говорил женским голосом, проводя рукой перед лицом мотылька. Он, казалось, находился в трансе. Ричард смотрел куда-то вдаль, словно через экран.       * Резкий щелчок обозначил начало записи, и ты повернулся обратно к экрану. Тихие всхлипывания прерывисто шли из динамиков, а линза камеры, казалось, была закрыта крышкой. Ты понял, что это. Это начало конца.              

-

      В тот день отец незаметно ушёл из дома, словно по вызову. Ричард тоже почувствовал очень странную энергию, но не смог её объяснить. Подумал, что ему просто показалось. Он не мог знать, что эта чудовищная, оглушающая энергия — это последние моменты жизни его друзей. Когда она исчезла, маленькому мотыльку показалось, что всё Подземелье застыло.       Отец мало что рассказывал после этого. Он всегда отправлялся в замок один, оставляя Ричарда одного дома. На вопросы о частых уходах он просто отмалчивался. В такие дни юный мотылёк мог только гадать о том, что происходит, ведь больше ему было не с кем поговорить. Когда спустя несколько дней никто снаружи не ликовал от радости, а по Подземелью не шли праздничные парады, волнение Ричарда только усилилось.       Прошла неделя. Он смог, наконец, добиться ответа от Жнеца. Чара мертва. Азриэль мёртв. Королевская семья распалась. Брат и сестра, начавшие свое путешествие вместе, закончили его тоже вместе. В саду, где они любили играть. На глазах у родителей, которых они любили. И не смогли спасти.       План провалился.       Смерть безболезненна. Она приходит быстро, освобождая тела от предсмертных страданий. И из глубин небытия уже становится все равно на тяжёлые раны, на забытые чувства и на навсегда утраченные души. Смерть избавляет от всего этого. Разложение, боль и горе — это проблемы живых.       Мёртвые уходят тихо, а живые провожают их громко. Жнец помогал Королю справиться с утратой и похоронить тело человека, надолго покидая дом. Частые рыдания в подушку; иногда бездумные, а иногда заполненные ворохом бесполезных, наполненных самобичеванием мыслей, одинокие прогулки по Водопадью. Вот знакомые тропинки, по которым они бегали вместе. Вот эхо-цветы, которые повторяли им их сокровенные желания. Теперь они молчат.        Ричард шёл и шёл, ощущая спокойный ритм пещерного дождя на своей коже. Разум уже давно устал, оставив выдохшееся, бесчувственное тело блуждать по петляющим коридорам пещеры. Лишь холодные капли такого же одинокого, единственного во всём Подземелье ливня, старались его успокоить. И только дойдя до развилки, откуда открывался знакомый, красивый вид на замок, в его голове сформировалась новая мысль.       

«Если цена свободы — гора трупов наших близких… о такой свободе лучше забыть»

      Дождь хорошо скрывал слёзы. Он затемнял пух, смывал солёные полосы с лица. Он облегчал страдания своими прохладными, успокаивающими похлопываниями по спине. Ричард сидел на краю обрыва и надрывно рыдал, смотря издалека на замок. Там тоже раздавался не слышимый ему плач одинокого отца, потерявшего всё за единственный день. И где-то на другом конце королевства, рыдала одинокая мать, не выдержавшая веса случившихся и грядущих смертей. Вечный ливень же продолжал идти, стирая всю горечь из памяти.       

-

      -Кошмаркошмаркошмар… — Амальгам утирал рукой стекающие по влажной, оплавившейся коже слёзы.       * Азриэль забыл выключить камеру, когда плакал у кровати Чары. Пусть и без видео, она продолжала записывать все звуки, пока не иссякла батарея. Паника родителей, осознавших, что их дети вдруг пропали. Напряжённая тишина и разговоры с незнакомым монстром, который говорил, что не чувствует их в Подземелье. И вопли сущего ужаса, когда дети вернулись… только чтобы умереть около своих родителей. Камера увидела и услышала всё.       * Как и ты теперь.       * Потирая слегка взмокшие глаза, ты поворачиваешься к Ричарду. На его лице отчётливо видны бороздки от слёз, пропитавшие его пух. Но губы разошлись в слабой улыбке. Он выглядит так, словно вспомнил что-то, что давно забыл…