Пепел

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Первая полоса «желтой» газеты.

      Птицы — убийцы: невыдуманная история.

      Туманным утром 4 мая в полицейский участок Хьюстона позвонил взволнованный горожанин:       «Произошло дерзкое нападение! Стая ворон напала на прохожего к северу от художественного музея изящных искусств.»       Прибывший на место офицер полиции обнаружил на берегу реки изуродованное тело мужчины, покрытое следами множества укусов и гематом. Очевидно, пострадавший скончался от болевого шока — и это пятый подобный случай за последний месяц.       Так кто же виноват? Почему птицы нападают на людей?       Пока что это остается загадкой. Однако можно с уверенностью сказать, что у человечества появился новый враг — всё чаще жителей мегаполисов атакуют вороны. Теперь эта птица не только символ смерти — угроза приобретает вполне реальные очертания.       Орнитологи считают отстрел ворон малоэффективным. Птицы быстро восстанавливают численность, и это уже проверено на практике. Единственный способ избавиться от них, или хотя бы сократить число — убрать пищевые отходы с улиц. Но пока полноценному питанию ворон ничего не мешает. И в городах их становится все больше.       Наши репортеры отправились в Медицинский центр «Сайпресс Фэрбенкс», чтобы поговорить с пострадавшей, и вернулись с добычей, от которой у вас, дорогой читатель, волосы встанут дыбом. Подробности в следующем выпуске…       Сухие ветки заскрипели под неожиданным порывом ветра, заставив Криса Редфилда оторвать взгляд от газеты. Вверх взмыла крупная чёрная птица, своим силуэтом напоминающая ворону, но с некоторыми отличительными чертами: более длинным клювом и несколько неестественно блестящим оперением. Крис проводил её взглядом, пока птица не скрылась за линией деревьев. Неприятное чувство дежавю кольнуло его. Он обернулся к Джилл Валентайн, её лицо отражало ту же тревогу.       Это было невозможно.       Ракун-Сити был уничтожен. Стерт с лица земли. Сровнен с землей. Каждый камень, каждый кирпич, каждый труп — все превратилось в пепел и пыль. Но призрак этого города, этого кошмара, по сей день продолжал преследовать их, цепляясь за их души, как липучки.       Воспоминания обрушились на него подобно лавине, болезненные и яркие, как вспышки магния.       Стая агрессивных ворон, заражённая неизвестным вирусом, не просто клевала его лучшего друга Фореста Спейера, она буквально терзала его, превращая жизнерадостного, полного оптимизма человека в искаженное, кровожадное существо.       У Криса до сих пор в ушах стоял пронзительный крик птиц, смешанный с нечленораздельными воплями Фореста. Крис до сих пор видел перед глазами его искаженное лицо и бешеные глаза. Он до сих пор помнил, как ему пришлось собственными руками положить конец страданиям друга.       Крис сжал газету в руке, словно она могла спрессовать воспоминания в пыль.       — Будто все, что мы делаем, все жертвы… всё напрасно. Мы словно бежим по кругу, сталкиваясь с одним и тем же. Кажется, что этот кошмар никогда не закончится.       Джилл скрестила руки на груди, её лицо выражало скептицизм, граничащий с отчаянием.       — Очередной бред какого-нибудь психопата, возомнившего себя богом.       — Ничего хорошего, когда психопаты мнят себя богами. — Крис поднял два тяжелых чемодана с оборудованием — по одному в каждую руку, мускулы напряглись под тяжестью груза.       Ребекка Чемберс последовала за ним, продолжая смотреть на птиц — потенциальных носителей вируса, которые вскоре полетят в другие города и станут, как любое живое существо, переносчиками микробов.       Джилл шла рядом, готовясь к худшему, понимая, что обычного оружия может быть недостаточно против подобных угроз.       Воздух сгустился, наполнившись ожиданием чего-то ужасного, чего-то, что напоминало о страшных событиях прошлого, подчеркивая, что борьба еще далеко не закончена, и новая глава ужаса уже начинается. И вороны… Эти предвестники беды, продолжали кружить вдалеке, как недобрый знак грядущих событий.

      ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Ответственные лица Медицинского центра «Сайпресс Фэрбенкс» оказались куда более сдержаны, чем кричащие заголовки «желтой» прессы. Доктор Эмили Харпер, главный патологоанатом, встретила их в своем кабинете, погруженном в полумрак. На столе лежала стопка аккуратно сложенных файлов, каждый с маркировкой «Дело №…». Ее взгляд был усталым, но внимательным.       — Вы утверждаете, что это не просто случайные нападения? — уточнила Ребекка.       Доктор Харпер кивнула, тихо вздохнув.       — Все пять случаев демонстрируют схожую картину: множественные травмы, глубокие укусы, которые, судя по всему, наносились с невероятной силой. Обнаруженные следы клюва и когтей однозначно указывают на ворон. Но… есть нюансы.       Она разложила фотографии на столе — снимки изувеченных тел. Ребекка сглотнула. Картина была неприятна.       — Укусы не просто глубокие, они… целенаправленные. Как будто птицы знали, куда бить, чтобы нанести максимальный урон. И это не просто стайное нападение из-за конкуренции за пищу. В одном случае, например, вороны выклевали глаза жертве, оставив другие органы нетронутыми. Это говорит о… чем-то большем, чем инстинктивная агрессия. Возможно, какая-то болезнь. Вирус, который изменяет поведение птиц, — предположила Харпер.       Эмили отложила фотографии и взяла в руки толстую папку.       — Так же. Сегодня ночью в инфекционное отделение поступила двадцатитрехлетняя девушка. Лиен Коллинз. Она показалась своему лечащему врачу. Налицо все симптомы гриппа. В своем кабинете он сделал, экспресс-тест на полоске, который ничего не дал: никакой реакции, результат отрицательный. — Значит, это не штамм сезонного гриппа, который ходит сейчас по нашей территории.       — Вы думаете, есть связь между птицами и этой девушкой?       — Сложно сказать, но совпадение слишком… странное, — задумчиво произнесла Харпер, перебирая в уме факты. — Вороны, которые атакуют людей… А затем появляется больная девушка с симптомами, которые явно не соответствуют ни одному вирусу.       Если вирус не хранился в Мировом банке, значит, никто никогда его не встречал, ни одного случая не было выявлено службами здравоохранения или центрами наблюдения. Выходит, он был выведен в лаборатории? Был ли это генетически модифицированный штамм, в котором объединили несколько вирусов, чтобы превратить его в грозное оружие?       Неизвестность пугала. Можно предсказать траекторию астероида, продолжительность солнечного затмения, но не вирус. Он непредсказуем и совершенно невидим. В отличие от войны он не поражает инфраструктуру, не разрушает здания. Он атакует только живое. Вирус оставляет пейзаж нетронутым, но, если не вмешаться, он способен уничтожить целое общество. Это все равно, что брызнуть инсектицидом в муравейник.       — Единственный положительный момент — новых случаев у людей пока нет, — успокоила доктор Харпер.       — На каждый обнаруженный случай приходится десяток необнаруженных. — напомнила Ребекка.       — Знаю, знаю. Но пока нам придется довериться показателям, у нас нет выбора. Будем надеяться, что они верны и что Коллинз — действительно единственный случай.       Джилл сразу приступила к сути:       — Самое главное сейчас — понять, как она подцепила вирус, и предотвратить его дальнейшее распространение.       — Не будем терять ни минуты. Надо сохранять оптимизм и продолжать работать на совесть. Мы на то и существуем, чтобы не допустить подобной катастрофы. Я выясню, как распространяется вирус, вычислю его инкубационный период… Будем надеяться, что цифры окажутся благоприятными, и этот вирус не распространится со скоростью света. Но даже если вирус окажется не таким опасным, как мы думаем, нельзя терять бдительность, — отметила Ребекка, пересматривая снимки. — Мы должны быть готовы к любому сценарию. Уже сейчас нужно начать разработку протоколов для изоляции людей и предотвращения паники среди населения.       — Я свяжусь с лабораториями в других странах, — сказала доктор Харпер. — Нам понадобится международная кооперация.       — Я пока поговорю с Лиен, — Джилл направилась к двери.       — Я осмотрю территорию. — Крис проводил взглядом Валентайн.       — Ладно, держись, Бекка.       — И ты.       Держись.       Крис нашел верное слово.       Гонка началась, все еще было не критично. Один случай без распространения вируса среди окружающего населения, — с этим можно справиться.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      — Вы журналист?       — Нет, — ответила Джилл, пристально глядя на девушку, одетую в розовую пижаму, которая казалась слишком большой для её худощавого тела.       Вид пациентки оставлял желать лучшего: красные воспалённые глаза, глубокие тёмные круги под ними, словно выжженные бессонницей, осунувшееся бледное лицо, впавшие щеки. Она сидела на больничной кровати, сжавшись под тонким одеялом, словно пытаясь согреться не только физически, но и эмоционально. На тумбочке рядом с кроватью, на которой едва поместилась книга, дымилась чашка с чаем. Джилл, стоявшая напротив, скрестила руки на груди, и наблюдала за девушкой с почти клиническим спокойствием. Её строгий, но не лишённый сочувствия взгляд был направлен на то, чтобы успокоить пациентку.       — Не беспокойтесь. Все это в целях санитарного контроля и профилактики. У нас одна забота: не допустить, чтобы неизвестные микробы распространились среди населения. Мы делаем анализы и, главное, расспрашиваем людей, у которых взяли пробы. Мы что-то вроде полицейских дознавателей, только преследуем микробы. Опознаем их, отлавливаем, препятствуем их распространению. Вы понимаете?       Лиен сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с приступом кашля. Её тело сотрясалось от сильных порывов, а лицо покраснело от напряжения. Звук был резким, болезненным, словно треск лопнувшего стакана. Наконец, когда приступ немного утих, Лиен с трудом прошептала:       — Вчера… днем… началась… лихорадка… и страшный… кашель… Не хотелось есть, усталость какая-то… После обеда стало еще хуже. Все тело болело, меня трясло. Я вся чесалась. В больницу я отправилась в три часа ночи. Не могла больше терпеть.        — Вы куда-нибудь вчера выходили?       — Были у меня планы на вечер, но я слишком плохо себя чувствовала… Поэтому осталась дома.       — Случалось ли вам в последние дни контактировать с людьми, у которых были такие же симптомы болезни? — спросила Джилл.       — Насколько я помню, нет. Кашляли, конечно, тут и там, сезон простуд, верно? Такая сырость стоит в эти дни.       Стуча зубами, девушка взяла чашку с чаем и сжала ее обеими руками.       — Вы не контактировали в последнее время с дикими птицами? Скажем, воронами?       Коллинз вздохнула и сощурилась:       — Нет.       — У вас есть домашние животные?       — Нет.              Лиен забеспокоилась. Она смотрела на Валентайн с подозрением.       — При чем тут вообще животные? Вы говорите о птицах? Вы верите в то, что пишет желтая пресса?       Джилл решила, что пора ее просветить. Она откашлялась.       — Мисс Коллинз, проблема заключается в том, что ваша болезнь неизвестна.       — Как это — неизвестна? Вы шутите?       — Анализы еще не закончены, но, похоже, мы никогда ее не встречали, даже в мировом масштабе. И вы единственная на сегодняшний день, которая ей заразились.       — Единственная? Но… как я могла подцепить эту заразу.        — Мы не знаем. И поэтому мы здесь. Вирус постоянно мутирует. Нам бы хотелось, чтобы вы побыли под наблюдением, пока врачи не изучат поведение этого вируса.       Она выдержала паузу: — Но, самое главное, вы никого не заразите.       Попрощавшись с Лиен, Джилл вышла из палаты. В коридоре она остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Валентайн бросила взгляд на часы. Уже было около семи тридцати. Время шло, а ответов не было. Она мечтала лишь об одном — поскорее покинуть это проклятое место. Но внезапный грохот разрушил хрупкую гармонию задуманного.       Она медленно приблизилась к лестнице и осторожно выглянула через перила.       Поднимаясь всё выше, Джилл старалась двигаться бесшумно, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Достигнув третьего этажа, она оказалась у стены рядом с источником шума и огляделась. Огромный железный стеллаж полностью перегораживал проход. Но никого вокруг не было видно. И тишина, наполненная лишь её собственным дыханием, казалась еще более пугающей.       Внезапно, сзади раздался тихий, хриплый стон. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Джилл резко развернулась, держа в руке пистолет. Она уставилась на миниатюрную фигуру девушки, застывшую возле лестницы, с которой она поднялась всего несколько секунд назад.       — Все в порядке? — спросила у нее Джилл, стараясь смягчить голос. Она опустила ствол, но не убрала пистолет — осторожность никогда не помешает в подобной ситуации.        На плечи девушки было накинуто серое больничное одеяло, которое она удерживала на себе костлявыми пальцами с ногтями, сточенными до мяса. Под ним Валентайн смогла разглядеть ту самую розовую пижаму. А подняв взгляд чуть выше, она увидела и вытянутое лицо, покрытое гнойными язвами, с двумя большими, словно пустыми глазницами.       Лиен что-то неразборчиво прохрипела и сухие, кровоточащие от трещин губы задрожали.       Валентайн прижалась к стене, разглядывая то, что раньше являлось человеком. Коллинз стояла, шатаясь из стороны в сторону, и шипела на Джилл, как змея. С каждым стоном из ее горла раздавался глухой, булькающий звук.       Лиен перестала изгибаться взад-вперёд, застыв в напряжённой позе, подобной той, которую принимают хищники перед прыжком.       Наведя прицел, Джилл заняла оборонительную позицию, готовясь к худшему.       Лиен снова захрипела и сделала шаг вперёд. Внезапно Валентайн почувствовала невыносимую боль в ушах. Боль была настолько сильной, что Джилл выронила пистолет и обхватила голову руками. Ей казалось, что её мозг пронзают тысячи острых игл, которые разрывают её череп. Колени подогнулись, и она упала на пол, не в силах пошевелиться.       Лиен шла медленно, словно с трудом волочила ноги. Она визжала, и этот визг был истошным и губительным, похожим на ультразвук. Спустя минуту она замолчала. Боль отступила, и Джилл согнулась пополам, переводя дыхание и понимая, что больше не слышит ничего, кроме звона в голове.       Валентайн выпрямилась и увидела, что между ней и девушкой осталось меньше метра.       Пистолет.       Она опустила взгляд на свои руки и едва не задохнулась от ужаса.       Она потеряла пистолет.       Лиен наклонилась к Джилл и это был ее последний шанс. Валентайн нащупала нож и с криком ярости вонзила его в шею зомби, с такой силой, что лезвие исчезло почти до самой рукояти. Холодная, вязкая кровь брызнула на ее лицо.       Зомби пошатнулось, но устояло на ногах. Ужасная гримаса исказила его лицо, обнажив острые, гниющие зубы, похожие на ржавые гвозди. Оно с рыком бросилось на неё. В тот же миг, когда Джилл почувствовала когтистые пальцы зомби на своей одежде, раздались короткие выстрелы. Несколько пуль прошили череп Лиен, вызвав ещё один фонтан ледяной крови. Наконец, зомби опустилось на пол, безжизненно раскинув конечности. Валентайн перекатилась на живот, стараясь не касаться даже подошвами ботинок мерзкого тела, и поднялась на ноги.       — Джилл, за мной! — крикнул Крис, появляясь из-за угла с автоматом в руках.       Она кивнула, выдернув окровавленный нож из горла Лиен.       Они бежали по узким коридорам, обходя трупы и обломки. Внезапно из палаты выскочил еще один зомби, но Джилл была быстрее. Она увернулась, ударив его ножом в висок.       — Ты слишком хороша для этого ада, — усмехнулся Крис, отбиваясь от других мертвецов.       — Не время для комплиментов, — бросила она, но в ее глазах мелькнула тень улыбки.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Реббека Чемберс наблюдала за маленькой колонией бактерий под линзами мощного микроскопа. Организмы, подкрашенные фиолетовой горечавкой, размером едва больше трёх миллионных метра, плавали в питательном растворе.       Внезапный стук в дверь прервал её работу. Отложив микропипетку, Ребекка увидела на пороге Криса и Джилл.       — Джилл не пострадала? — спросила Ребекка, с тревогой рассматривая Валентайн. Последняя успокаивающе покачала головой. — К счастью, только лёгкое недомогание. Но основной вопрос остаётся открытым, — ответила она.       — Появились догадки о происхождении вируса? — с места в карьер начал Крис.       — Пока ни малейших. Я заканчиваю расследование. И пока могу сказать только то, что штамм вируса у птиц, погибших и Лиен идентичен.        Крис внимательно осмотрелся вокруг.       — Тесты что-нибудь выявили?       — Проведённые исследования с использованием стандартных иммунных сывороток и классических методов не дали никаких результатов. Для идентификации вируса потребовалось частичное разделение его структуры с последующим сопоставлением полученных фрагментов с международной базой данных. Однако, и в этом случае соответствий не обнаружено. Несмотря на определённое сходство некоторых участков генома с Т-вирусом, можно с уверенностью утверждать, что речь идёт о новом вирусе.       — Не густо.       Тишина лаборатории, пронизанная лишь низким гулом центрифуг и холодильных установок, давила на Чемберс. Ее пальцы, побелевшие от напряжения, сжимали планшет. На экране, словно иронично подмигивая, мерцали фрагменты неизвестного вирусного генома — непонятный, агрессивный код, сопротивляющийся всем попыткам расшифровки.       Это был не просто вирус — это был тикающий смертельный таймер, и каждая секунда, проведенная в попытках его идентификации, приближала катастрофу. Миллионы жизней висели на волоске, а вакцина… вакцины пока не существовало.       Отчаяние, холодное и липкое, обволакивало Ребекку. Она чувствовала себя бессильной, запертой в клетке из собственных знаний, недостаточных для решения этой ужасной задачи. Даже мощные вычислительные системы лаборатории, обычно справляющиеся с любыми генетическими загадками, казались беспомощными перед этой новой угрозой. В воздухе витала напряженность, осязаемая, как физический предмет.       — Крис Редфилд на связи, — раздался его голос за спиной. Ребекка, мгновенно выпрямившись, повернулась на стуле к нему лицом.       — Это лучшее, что я сегодня слышал, — произнёс он. Ребекка переглянулась с Джилл, которая стояла рядом с ней, скрестив руки на груди — ее привычная поза, когда ситуация требовала решительных действий.       — Леон поймал того, кто распространил вирус, — объявил Крис, его голос был не многообещающим, — Но не факт, что этот кто-то скажет, как остановить его.       Джилл Валентайн оттолкнулась от стола.       — Тогда мы заставим его. У нас нет времени на игры, на долгие допросы и уговоры. Это вопрос жизни и смерти миллионов людей, — Она бросила взгляд на Криса. — Ты со мной?       Он кивнул.       Редфилд последовал за ней, и они исчезли в коридоре, оставив Ребекку одну в лаборатории.       Чемберс снова погрузилась в свои мысли, но внезапно её внимание привлек звук, исходящий из датчиков. Мигающий индикатор на экране начал показывать необычную активность. Сердце её забилось быстрее. Она заметила, что уровень заражения в нескольких областях значительно увеличился за последние несколько минут. Ощущение безысходности вернулось, но теперь с ним смешивался настойчивый звоночек тревоги.       Она быстро набрала данные в систему, пытаясь выявить источник вспышки. Каждая цифра на экране, каждое новое подтверждение увеличивало её страх…