In hac spe vivo. (Этой надеждой живу)

Fun Mode — Выше

По краю мчались порой без оглядки

Со смертью часто играли мы в прятки

За всё заплатим в конечном итоге

Сияй сегодня - в завтра нет нам дороги

      Джон Брэдфорд не ложится спать, пока все отчёты не будут сданы вовремя. Ещё в те времена, когда он курсантом ходил в учебке, Джон взял в привычку доводить дела до конца. Иначе сон просто не шёл, как бы Брэдфорд ни старался уснуть.       Его рабочий день длится ещё часа три после полуночи, а иногда больше, от чего спать приходится почти в предрассветное время. Но чаще всего Джона Брэдфорда бойцы встречают в импровизированном баре. Некогда комната досуга, с разрешения Командира ХСОМ, стала самой настоящей отдушиной для бойцов и работников. И покер и бильярд, и даже выпивка бойцам, что моментально пряталась при проверке Командиром или же самим Брэдфордом.       Зачастую Джон наливает себе кофе, сидит где-то час у мемориала павших бойцов и возвращается в центр управления, ожидая приказа Командира.       Доктор Вален, как бы невзначай, говорит ему за кружкой кофе, что режим сна нужно соблюдать. А Джону думает: «Ага, как же. У самой мешки под глазами, так ещё и правый глаз дёргается, когда кто-то не по правилам пришельца вскрывает. Интересно, Мойра скрывает недосып косметикой? Вроде нет, а вроде да, не знаю. Надо будет спросить у Командира, если конечно, она не обидится на пару с Вален!»       Брэдфорд, допивая пятую кружку кофе за день, жалуется, про себя, конечное же. что пора бы с кофе заканчивать, а то сердце остановится. Доктор Вален в этот день необычайна разговорчива, будто они с Джоном старый подружки со времён колледжа. Вален даже улыбается, когда в бар приходит Командир. — Вон, даже Командир ругает бывалых солдат, что недостаточно отдыхают после операций! Подумаете, Джон! — При этом Мойра хихикает устало, выдавливая из себя улыбку, будто вообще возможно спать при их то ситуации. Летающие тарелки, пришельцы, похищенные люди, горящие города, недовольные члены Совета Наций, предатель человечества из EXALT, мир на пороге конца света, как тут вообще уснёшь?!       Старший офицер связи XCOM кидает взгляд на вошедшего Командира. Вскидывает руку к голове, приветствуя старшего по званию. Когда Командир с улыбкой махает рукой, как бы командую: «Вольно», Брэдфорд позволяет себе лишь выдохнуть.       Мойра уходит в свою лабораторию, корпеть над новым проектом, а Джон сопровождает Командира до оперативного центра, попутно отчитываясь за прошедшую неделю. — Три сбитые тарелки, два спутника, выведенных на орбиту. Три боевых операции, завершенные безупречно. Отчёты докторов Вален и Шэнь у вас на почте, Командир. — Брэдфорд вдруг понимает, что не может говорить спокойно, медленно и размерено, когда стоит рядом с ней. Он говорит быстрее, чем обычно; в своих мыслях ворчит от жары на базе, оттягивая ворот свитера, а когда Командир спрашивает про поступление новобранцев, то за какую-то секунду чувствует, что жар, бегущий от ушей к пяткам, заставляет его нервничать. Боясь напортачит, Джон быстро вспоминает о прилетевшем отделении новобранцев и находит в планшете личные дела. Рядом с Командиром всегда жарко. Всегда хлопотно. Всегда много дел и задач. Да только при всей своей красоте, женщина, стоящая рядом с Джоном, серьёзна, собрана, сильна и непоколебима.       Порой она смотрит на солдат, как бывалый майор, что не вылезает из горячих точек и ожидает от подчинённых стопроцентной отдачи. Порой заглядывает в душу, стоит её серым, как сталь, глазам, поймать взгляд собеседника. Иногда Командир вообще предстаёт перед солдатами в бронежилете и полевой форме, желая лично испытать новое обмундирование и вооружение на стрельбище. Это, конечно, возмущает Доктора Шэня и Мойру Вален, но, Командир - женщина упрямая и желает, чтобы её солдаты выжили в этой войне. — Джон, сколько вы спите? — Спрашивает она строго, откидывая в сторону прядь светлых, цвета прибрежного песка в закатном солнце, волос. — Как положено по уставу, с двадцати двух до шести утра. — Джон чувствует себя курсантом-косячником, что спалился перед командиром роты. Уснул на посту, считая с нарядов не вылезешь. А тут вторжение пришельцев, считай заснул, а завтра уже на корабле внеземных гостей, смотришь, как тебя в кашу варят. — Мэм, я… — Лицо её вытягивается, глаза смотрят прямо в душу и Джон замолкает, вспоминая всё, что о ней знает. Ей не больше тридцати, о семье не говорит, кольца не носит, в своё время боролась с мировым терроризмом так остервенело, что её отдали под трибунал и выпустили, только потому что появились пришельцы. — Джон, я похожа на «мэм»? — Она спрашивает Брэдфорда, вложив всю серьёзность в свой командирский голос. Таким она отдаёт приказы о новых исследованиях или же объясняет солдатам, как пользоваться новой разработкой доктора Шэня… — Нет, конечно, нет, Командир. Ну, вы же не миссис? Или же миссис? — Её губы покрывает слой неброской светлой помады. При этом она ухмыляется, будто девица с родной фермы Джона в Канзасе, которой он когда-то проиграл поцелуй в карты. — Пока нет. Тут у нас вторжение по всем канонам, некогда мне семью строить. Джон, я вас отчитывать не буду, я лишь наказываю вам спать, нормально есть и беречь не только планету, но и себя. Мои люди должны быть готовы ко всему. Я с Вален воюю, чтобы она давала себе хоть немного отдыха, и я надеюсь, что вы не заставите меня воевать с вами, Джон. Я прошу стопроцентной отдачи, но я не прошу невозможного. Я привыкла сама быть на передовой, я не сидеть в штабе, но увы, так я помру быстрее, чем того хотят пришельцы. Достичь победы необходимо, но я всё-таки хочу, чтобы подчинённые мне люди встретили эту победу живыми, а не памятниками на кладбище. — И тут Джон будто вновь просыпается, только уже отдохнувший. Он редко видел таких командиров, у которых слова совпадают с реальностью. Командир ХСОМ — женщина необычная. Волевая, красивая, умная. Как-никак, тактический гений, умелый оратор, хороший финансист, отличный стратег и, на удивление хороший человек, по воле которого хочется идти в ад и обратно, если обратно дорога вообще будет. — Командир, как прикажите. Закончу отчёты по спутникам и лягу, как полагается. — Но это роковая женщина, на которой офисная форма ХСОМ сидит идеально, как влитая, не была бы командиром, если бы вновь не посмотрела в душу, а затем, улыбнувшись, сказала: — Я верю вам, Джон. До свидания. — И Командир уходит в свой кабинет. На секунду оборачивается, кидая на Джона многозначительный взор. А Брэдфорд идёт в оперативный центр, работает вновь допоздна, хотя, держит обещание и действительно засыпает пораньше, буквально на пару часов.       От этого решения и сдержанного обещания дел у старшего офицера связи на утро ещё больше, но хотя бы усталость в теле не так ощутима и от кофе уже не воротит. Но обычные дни подготовки меняются боевыми вылетами и ещё одним заданием отряда ХСОМ, на этот раз в Германию.       Теперь пришельцы убивают с особой злостью.       Особо яростно. Дабы вселить страх.

***

      Иногда Брэдфорд не может уснуть из-за кошмаров. Из-за раненных солдат, прилетающих с задания. Из-за новостей, роликов в интернете.       А если засыпает, то видит кровь. Криссалидов, жрущих людей, мутонов и берсерков, кибердисков и сектоидов, что крушат дома, разрывают людей, убивают их самым кровавым способом. Не ради генного материла. Не ради исследования. Ради паники, страха, ради боли и победы. Пришельцы убивают, чтобы люди сдались. Пали на колени и молили о пощаде.       Но Джон видит, как горят серые глаза Командира, будто сталь накаляется в кузнице. Как она рассчитывает ситуацию, как приказывает спасти первым делом людей, а уже потом данные, если есть такая возможность. И штурмовики мчатся вперёд, пока поддержка вытаскивает гражданских под огнём и дымом тактических шашек. Бойцы МЭК, киборги, отдавшие человечность за победу, бьют кибердиски своим тяжёлым вооружением, стоят как нерушимые скалы под натиском сектоидов и дохляков, ждут, пока снайперы взберутся куда повыше и точным огнём настигнут пришельцев. Когда же штурмовики отступают, раненные, уставшие, их прикрывают бойцы тяжёлой пехоты огнём пулемётов и гранатомётов.       Брэдфорд дёргает плечами, когда слышит слова Командира. Не просто напутственная речь старшего офицера, а воодушевляющий приказ: — Спасите всех тех, кого ещё можно спасти. Защитите людей, что надеются на вас. Если вы проиграете, если умрёте, то пришельцы упьются кровью нашего вида, а после сожгут не один, не десять, а все города, стирая человечества с этой планеты. Разрешаю уничтожать всех пришельцев, разрешаю использовать тяжёлое вооружение, чтобы спасти этих людей. К бою, ХСОМ! — И солдаты ХСОМ идут в бой, готовые умереть не по приказу Командира, а потому что так надо. Спасти людей, которых решили казнить пришельцы.       И возвращаются они уставшие, израненные, но с победой, которая та нужна всему человечеству.       В тот вечер Командир награждает своих солдат Почётными медалями Совета Наций. Она вновь произносит речь, вдыхает в солдат истинную силу, которая так необходима защитникам Земли.       И Брэдфорд смотрит на неё — стратега, героиню и командира. Короткие волосы золотого цвета прибрежного песка прекрасны, серые глаза горят настоящим пламенем, а гордая осанка подчёркивает красоту её тела. Но поистине Брэдфорд пьянеет, когда Командир говорит с ним. — Они это заслужили. — Шепчет она Джону, когда они остаются у мемориала павших солдат ХСОМ, где недавно происходило награждение. Они стоят у стенки с дестью фотографиями и держат в руках по стопке с водкой. — Они это заслужили, Джон. — Командир смотрит на Брэдфорда, ожидая слов на подобии: «Конечно, командир!», «Вы правы». Но Джон смотрит в её глаза и, собрав всю волю в кулак, не позволяет себе взболтнуть лишнего. — Да, Командир. Настанет день и об этих медалях солдаты ХСОМ с гордостью расскажут своим детям, внукам, а те своим детям. И так же они расскажут о тех, кому медали достались посмертно. О тех, кто победы не увидит. — Джон и Командир пьют залпом. Быстро, молча, каждый про себя проговаривая за кого или за что именно они пьют. Она пьёт за победу в войне, а Брэдфорд пьёт за Командира, за неё, за ту, что приносит силу. — Лучше и не скажешь, Джон. Вам можно довериться. Не думаете заменять меня время от времени? — Улыбается Командир, поправляя волосы. — Вас никем и ничем не заменишь, Командир. — Всё же он взболтнул лишнего. Но Командир не гонит его. Они стоят рядом ещё пять долгих минут в тишине и когда расходятся, каждый поджимает губы и впивается пальцами в ладони, не найдя в себе силы сказать чего-нибудь лишнего.