Давай дружить?

      — Чонгук… — голос мягко ласкает кожу тёплым дыханием вместе с чужими руками, что оглаживают его бёдра, сжимают до лёгкой боли, чтобы в следующее мгновение подарить эйфорию от поцелуев. Каждое прикосновение — искра, вызывает фейерверк ощущений. Его тело отзывается на эту игру, наполняясь горячим свечением, и мир вокруг растворяется, оставляя только их двоих и запах Вселенной. Ему жарко внутри и снаружи, кажется, каждый нерв как оголённый провод, что от любого касания закоротит, и он с трудом сдерживает вздохи, которые хотят вырваться на свободу. Возбуждение растекается по венам, учащая биение сердца, мысли исчезают, остаётся лишь это живое чувство, поглощающее его полностью. — Чонгук… — на очередном произношении его имени возбуждение, словно звуковая волна, устремляется вниз живота, наполняя тревожным ожиданием, предвкушением. В тихом шёпоте и горячем дыхании каждое движение становится частью реальности, прописанной в его сознании, и будет вечно храниться в памяти, как сладкий сон. Сон…       — Не уходи…       Чонгук распахнул глаза, ощущая под пальцами пульсирующий член.       — Папа! — доносится с другой стороны двери уже с ноткой укора в голосе сквозь мелодию, наполняющую всю квартиру, — я вхожу!       — Стой! — поспешно поправляя штаны и комкая одеяло в области паха, он с ужасом уставился на дверь в свою спальню. — Я проснулся. Сейчас выйду.       — Давай быстрей, я жду уже час тебя, — недовольно цокнула Шинхе и, судя по максимально показательному топоту, ушла в гостиную.       — Чёрт, — он выдохнул и рухнул обратно на подушку.       Blue lights, red lights       We gon' get real wild tonight (Come on)       Blue lights, red lights with you (You, you, you)       День рождения Шинхе всегда был их особым днём. Чонгук неизменно брал выходной, чтобы посвятить всё время дочери. Этот день начинался с тёплого и неспешного завтрака, за которым она делилась с ним мечтами и планами на новый год жизни. После этого их ожидала захватывающая поездка в заранее выбранное место — будь то парк аттракционов, музей или просто уютное кафе с кондитерскими изделиями. Все эти моменты были особенными, но первым пунктом программы неизменно было вручение подарков. Но каждый год Шинхе с нетерпением ждала только один из них. Для девочки это письмо было не просто подарком, но и связующим звеном, символом любви и заботы, которую она всегда ощущала, читая строки, написанные Даён. И Чонгук не знал, как и когда сообщить дочери о том, что это сегодняшнее письмо — последнее.       — Прости, принцесса, — он виновато улыбнулся, столкнувшись с осуждающим взглядом нахохлившегося воробья, — я проспал. Неделя была адская.       — Безответственно, — безапелляционно прозвучало в ответ, и едва он открыл сейф и вынул белый конверт, перед лицом появилась раскрытая ладонь.       — Люблю тебя, — он потянулся губами к надутым щечкам, но воткнулся в пустоту на месте, где ещё секунду назад стояла Шинхе.       Nah to the ah to the, no, no, no       My name is no       My sign is no       Mynumberisno       Youneedtoletitgo       — И я тебя, — притормозив на пути к своей комнате, всё же ответила она, но, увидев его расплывающееся в счастливой улыбке лицо, закатила глаза и шмыгнула за угол.       Закончив с водными процедурами, Чонгук прошлёпал на кухню, бросив быстрый взгляд на всё ещё закрытую дверь, из-за которой доносилась выученная за столько лет мелодия. Чтение письма всегда сопровождалось определёнными ритуалами. Шинхе закрывала дверь, включала специальную подборку композиций и превращалась в маленького монстра, который раздражённо шикал на любую его попытку призвать её на кухню.       Открыв холодильник, придирчиво изучил содержимое и, найдя необходимые ингредиенты для Миёккука, пританцовывая, принялся за готовку. Обеспечив кухню всем необходимым, что поможет ребёнку приготовить себе что-то поесть, когда он в очередной раз вынужден торчать в офисе до поздней ночи, сейчас Чонгук словно играл в увлекательную игру с новационной утварью.       — Я могу носить наряды от Гуччи       Или Луи Виттон,       Но даже без одежды совсем,       Готов спорить, ты бы не оторвал от меня взгляда.       Помешивая бульон, Чонгук дотянулся ногой до робота-пылесоса, что методично пытался протаранить ножку стула, и осторожно развернул малыша, обклеенного разноцветными стикерами. Взбив яйца для омлета, сделал глоток кофе и, сдвинув брови, выглянул из-за угла. Сегодня чтение занимает больше времени. Сердце в очередной раз сжалось от осознания, что это последний раз, когда привычная традиция создаёт особую атмосферу. Что-то подсказывало ему, что в следующем году Шинхе откажется от их ежегодного плана. Потеряв основной пункт ожидания этого дня, дочь, скорее всего, изменит своё отношение к празднованию.       — Папа! — внезапно звонкий голос, а следом и сама Шинхе появились в кухонном проёме.       — Ммм? — пробуя на соль суп, Чонгук удовлетворённо кивнул идеальному вкусу.       — Давай останемся сегодня дома? — взобравшись на стул, девочка достала две пары палочек из подставки.       — Эмм… но ты же хотела в зоопарк, — он повернулся, пытаясь увидеть в её глазах то, что объяснит внезапный порыв изменить план, — и купить новую фигурку Танджиро.       — Знаю, но в моём возрасте свойственно быстро переключаться на новые увлечения и приоритеты, — было произнесено с неизменным выражением знатока.       — Ну ладно, — Чонгук ещё раз с подозрением осмотрел дочь. Возможно, Даён написала о чём-то, что заставило Шинхе придаться меланхолии сегодня. Хотя, судя по тому, с каким энтузиазмом та сейчас смотрела в экран телефона, что-то быстро набирая и смахивая страницы, на опечаленного ребёнка было совсем не похоже. — И чем ты хочешь заняться?       — Хочу, чтобы ты рассказал мне о твоём детстве, — ответ заставил его замереть с миской супа, которую он уже почти поставил перед ней.       — Я же уже рассказывал, твоя мама…       — Нет, я сказала твоё детство. Как ты учился? Чем увлекался? … С кем дружил? — Шинхе внимательно смотрела за действиями отца, стараясь уловить любое изменение в мимике.       — Ну, ты знаешь уже про тхэквондо и программирование. Все мои мечты исполнились, так что…       — Мама сказала, ты мечтал купить мотоцикл, — она чуть подалась вперёд, видя, как дрогнула рука отца на её словах, — почему не купил? А где куртка, которую мама подарила? А ещё я как-то видела в твоём шкафу коробку и знаю, что там лежит шлем, — она продолжала сыпать вопросами, загоняя его в угол. И хотя после того, что она узнала, ей было немного стыдно давить таким образом на родителя, желание выполнить просьбу мамы, а также узнать, наконец, правду, перекрывали любые попытки совести подать голос.       «Прости, папуль, но так надо».

***

      — Что ты хочешь сделать? — уточнил Юнги и перевел взгляд на сидящего рядом и будто совсем не удивлённого всем этим Чимина.       — Я хочу найти Ким Тэхёна, — спокойно повторила Шинхе, продолжая стоять перед ошарашенными дядями, сжимая за спиной письмо. Она ещё не решила, нужно ли показать его им. Но если ей не удастся убедить их самостоятельно, придётся использовать главный козырь.       — Зачем? — Чимин хоть и не выглядел настолько же растерянным, как брат её мамы, очевидно, сомневался в мотивах её желания.       — Затем, что они должны быть вместе, — она закатила глаза и тяжело вздохнула. Осуществить задуманное будет сложнее, чем она думала, если её главные помощники будут так стопориться после каждой фразы. Может, зря вообще она их вызвала обоих сегодня? Но, проведя два дня во всех известных социальных сетях, ей всё же пришлось признать, что найти того, кто, видимо, не хочет быть найденным, ребёнку не под силу.       — А ты хочешь найти старого папиного друга?       — Нет, — цыкнула она, — я хочу найти и вернуть в жизнь папы его любовь.       Зря, наверное, она сказала это так открыто в момент, когда дядя Пак делал глоток кофе.       — Что?       — Как ты узнала?       Два вопроса прозвучали одновременно, но судя по выражению лица Юнги, его больше удивила именно реакция Чимина. И Шинхе тоже. Получается, дядя знал обо всём? Знал и молчал?       — Мама рассказала, — пришлось признаться, — вот, — и она протянула им письмо.       «Моя дорогая Шинхе.       Сегодня настал тот день, которого я так ждала — твой десятый день рождения. Я вглядываюсь в каждое слово, написанное на этом листке, и моё сердце наполняется гордостью и любовью, которую я испытываю к тебе, несмотря на то, что я не могу быть рядом. Эти строки были написаны в тот момент, когда я чувствовала, что время уходит, но надежда и мечты о твоём будущем не оставляли меня ни на минуту. Знаю, что я говорила тебе это уже много раз, но скажу снова: ты стала светом в моей жизни, и я хочу, чтобы ты знала, насколько ты была желанной и любимой.       Жизнь полна испытаний и радостей, и я надеюсь, что ты сможешь находить свет даже в самые тёмные моменты. Помни, что важно быть доброй, искренней и смелой. Я мечтала о том, чтобы ты выросла сильной и независимой. Никогда не бойся мечтать и стремиться к своей цели — мир открыт для тебя, и у тебя есть всё, чтобы достичь успеха. Я буду всегда с тобой в каждом твоём шаге, в каждом заветном желании.       С каждым годом ты будешь открывать новые горизонты, встречать людей и переживать вещи, которые сделают тебя такой, какая ты есть. И я надеюсь, что ты будешь помнить о том, как сильно я тебя люблю, моя девочка. А если когда-нибудь тебе будет грустно, просто смотри в небо — я там, среди звёзд, и всегда буду оберегать тебя.       Когда я пишу эти строки, мое сердце наполняется теми чувствами, которые трудно выразить словами. Я знаю, что время уходит, но я хочу оставить тебе не только воспоминания о моей жизни, но и свое последнее желание. Надеюсь, ты помнишь всё, что я рассказывала тебе о себе и о твоём отце, а также о том, кто позволил мне насладиться тем пусть и коротким, но полным нежности счастьем. Я надеюсь, что, дочитав до конца это письмо, ты улыбнёшься и скажешь, чтобы я не переживала, ведь у них получилось. Но если мои опасения вдруг подтвердились, и на протяжении всех этих лет твой отец оставался один, а зная его характер, уверена, что так и есть, то прошу тебя вспомнить ещё раз о том, как сильно мы любили друг друга. Его улыбка, его смех и та необыкновенная теплота, которая исходила от него — все это было моей опорой. Но, к сожалению, я так и не смогла стать его опорой. Это всегда был другой человек. Думаю, ты уже поняла, о ком я говорю, ведь я старалась объяснить всё постепенно, чтобы ты поняла и приняла это.       Я пишу тебе с просьбой: постарайся вернуть в жизнь твоего отца этого человека. Я знаю, как иногда тень прошлого накрывает его, и я не хочу, чтобы он нёс это тяжкое бремя. Протяни ему руку, помоги открыть, наконец, свое сердце. Я знаю, он тоже тоскует по временам, когда между ними царила близость и понимание. Я верю, что в каждом из них по-прежнему жива искорка той любви, которая когда-то согревала их жизнь, и только им решать, как продолжить эту историю.       Это мое последнее желание, и я верю, что ты сможешь его исполнить. Верни в жизнь твоего отца любовь. Верни ему его Симбу».       — Вот же дурёха, — вытерев глаза, Юнги отвёл взгляд от листа бумаги.       — Она… — Чимин с тоской посмотрел на Шинхе, — всё это время…       — Да, — кивнула девочка. Понимая, что дяде сложно произнести это вслух, — и ты тоже знал?       — Знал.       — Тогда почему…       — Вы о чём говорите? — вернулся в реальность второй дядя. — Шинхе, я думаю, ты не совсем понимаешь, что именно твоя мама имела в виду… понимаешь, говоря о том, что двое людей будут вместе, взрослые имеют в виду…       — Что они делают то, что ты и дядя Чимин делали в спальне папы, когда он улетел в Германию? — чуть склонив голову, уточнила она.       Нет, всё же следовало дать им сперва допить кофе. Посмотрев на новые капли на полу, она протянула Паку салфетку.       — Ты же сказал, что она спит!       — Шинхе, ты это… не так всё поняла…       — Я не ребёнок, — покачала она головой. — Ну так что, вы мне поможете?       — Да.       — Нет.       — Нет? — они с Чимином синхронно повернули головы к Юнги.       — Это не наше дело. Всё это уже в прошлом, и если Чонгук сам не изъявил желания найти этого Тэхёна, то мы можем сделать только хуже.       — А вдруг он просто не смог? — Шинхе в корне была не согласна с мнением дяди. — Я вот тоже пробовала, но его нет ни в одной социальной сети. И никаких упоминаний в интернете.       — Он не искал, — с горечью произнёс Чимин. — Однажды я спросил его о том, не связывался ли он с Тэхёном после смерти Даён. Надеялся, что они смогут возобновить общение. Но твой отец сказал, что раньше у него не было ответов, а теперь не стало самих вопросов. Думаю, он так и не простил Тэхёна за то, что тот ушёл.       — Но ведь папа не знает настоящей причины.       — Ты права. Я молчал столько лет, потому что считал, что правда будет предательством по отношению к Даён. Но теперь…       — Так, стопэ! — Юнги снова прервал их дуэт. — Вы на полном серьёзе сейчас? Вы хотите свести Чонгука с его другом детства, потому что тебе, — он указал на Чимина, — романтизирующему даже обычное сообщение о покупке булочек, и тебе, — перевёл указатель в виде пальца на Шинхе, — кто мечтает выйти замуж за персонажа аниме, кажется, что между ними что-то есть?       — Нет, — замотала головой она, — потому что моя мама так считала. И потому что я хочу увидеть тот блеск в глазах отца, о котором она писала. И я уверена, что папа не забыл Симбу.       — Шинхе, я полностью тебя поддерживаю…       — Кто бы сомневался, — цыкнул Мин.       — …но я всё же хочу быть уверен, что ты готова к тому, что если у нас получится найти Тэхёна, то возможны два варианта событий. В первом, как бы мне ни не хотелось признавать правоту Юнги, твой папа и Тэхён могут не вернуться к прежнему общению, а то и вовсе эта встреча принесёт им обоим лишь боль. Во втором же, если всё сложится хорошо, то у тебя… как бы это сказать…       — Будет два папы? — снова подсказала она, видя панику в глазах дяди. — Да, я понимаю. Но я приложу все силы, чтобы сделать папу счастливым и исполнить желание мамы.       — Тогда давайте сделаем это!       — Нет, — скрестив руки на груди, продолжал хмуриться Юнги, — это вам не игра! Вы хоть понимаете, что собираетесь влезть в устаканненую жизнь двух людей? А что, если этот Тэхён уже женат?       — Для этого нам и надо сперва его найти. И ты, дядя, — Шинхе сделала угрожающий шаг в сторону мужчины, — можешь это сделать.       — Военная разведка — это вам что, программа «Ищу тебя»? — попытался возмутиться тот.       — Юнги, — Чимин пихнул его локтем и как-то двусмысленно заиграл бровями.       — Нет.       — Что ж, — вздохнула она, — очень жаль. Я надеялась, что это поможет мне избавиться о той психологической травмы, которую нанёс моей детской психике тот факт, что, однажды проснувшись среди ночи от ужасного кошмара, я брела, совсем невинная и такая напуганная, в спальню своего отца и, открыв дверь…       — Стоп! — Юнги прижал ладонь к её рту, — я понял. Ким Тэхён, двадцать девять лет, я найду.       — И, думаю, нужно сперва прощупать почву в отношении твоего отца.       — Не волнуйтесь, — она одарила их улыбкой, — у меня есть план.