Давай дружить?

      — Почему ты позволил ему уйти? — увязавшись за ним, Даён семенила следом.       — А что, нужно было избить его из-за пяти тысяч вон?       — Нет, конечно! Но всё же… Тебе стало его жаль?       — Нет.       — Это потому что ты из приюта?       — Быстро ты обзавелась нужной информацией, — хмыкнул Чонгук и, хотя злость на собственное бессилие уже улеглась, возвращаться к друзьям он не спешил, продолжая бесцельно бродить по улицам.       — Прости… не то, чтобы я её искала специально. Просто ты и Тэхён вроде как местные знаменитости, и, конечно, самые обсуждаемые парни в школе, хотя ты это и сам знаешь, — последние слова она произносила, уже порядком отстав, и, решив, что вести себя по-хамски с той, кто хоть как-то пыталась помочь, совсем уже свинство, он сбавил шаг.       — Это потому что девочка будет ждать подарок от отца, — убедившись, что девушка его догнала, он свернул на новую улицу.       — Ох… тебе было жаль её… — на мгновение она снова отстала, но, тут же взяв растерянность в руки, поспешила за ним, — прости… я не подумала об этом в таком ключе.       — За что ты извиняешься?       — За то, что полезла не в своё дело и не подумала о другой стороне этой ситуации.       — Ты хотела помочь, — он пожал плечами. На самом деле он был даже благодарен Даён за то, что вступилась и, пусть неосознанно, но дала ему время на осмысление произошедшего.       — Хотела. Но всё же… Я, если честно, была так удивлена, когда тебя увидела, что даже растерялась немного.       — Хмм… по тебе не заметно, — Чонгуку улыбнулся, вспомнив, с каким напором она пыталась отобрать у бедолаги игрушку.       — Приму за комплимент, — явно приободрившись, Даён чуть обогнала его, пытаясь заглянуть в лицо.       — Остановка там, — он резко затормозил и кивнул в направлении оранжевой будки.       — Ох, — быстро бросив взгляд в том же направлении, она поджала губы, — а может, ещё прогуляемся? Последний автобус будет в…       — Мне надо возвращаться в гостиницу, — Чонгук впервые с начала их встречи в торговом центре посмотрел ей в глаза. И тут же отвёл. Чёрт, он, кажется, вообще впервые общается с девочкой наедине дольше десяти минут. Весь его опыт заключался либо в разговорах об уроках, либо в нескольких робких признаниях от смущающихся одноклассниц и его абсолютно безэмоциональном «нет». Не было в его арсенале навыков и талантов пункта «Как вести себя с девушкой за пределами школы».       — Гостиницу? — а вот смотрящая без капли стеснения Даён заставляла уже его покрываться какой-то пеленой стеснения, и он очень наделся, что сквозь неё не будет заметно пылающих щёк.       — Я здесь с друзьями. Мы возвращаемся завтра.       — Вот как. Понятно, — не пытаясь скрыть расстройства, она кивнула и, наконец, отвела взгляд, позволяя ему выдохнуть.       Чонгук чувствовал себя максимально странно. Непривычно и взволнованно, но достаточно комфортно в присутствии Даён. И хотя инстинкт самосохранения вопил о том, что данная ситуация плохо изучена и вполне может привести к ошибке в системе, он не желал просто избавиться или отмахнуться от девушки, как привык делать обычно. Хотелось, чтобы она не думала о нём как о невоспитанном «беспризорнике».       — Я провожу тебя, — мельком взглянув на то, как она поправила волосы, он неосознанно улыбнулся, заметив родимое пятнышко у неё за ухом. Интересно, замечал ли кто-нибудь эту особенность?

***

      — Тэхён, привет!       — О, привет, — проехав чуть дальше нужного поворота, Тэхён спрыгнул с велосипеда, — ты на рынок? — понять, куда в воскресное утро может идти одноклассница с корзиной, не так сложно. У них в посёлке всего-то два направления.       — Ага, ты тоже?       — Да, мама просила подменить их на лотке. Запрыгивай, — кивнув на багажник, он развернул велосипед.       — Спасибо, — передав ему корзинку, Даён ловко подвернула подол пальто и села на небольшую подушечку, обмотанную бечевкой. — Так ты помогаешь родителям торговать?       — Обычно нет, мы с Чонгуком ответственные за посадку и сбор. Ну, иногда ещё грузчики, когда отец пытается экономить, — набирая скорость, он чуть обернулся, чтобы удостовериться, что его пассажирка надёжно держится за крепежи под седлом.       — Ах, а раз твоего напарника нет, то сегодня тебя эксплуатируют не по назначению, — рассмеялась девушка.       — Ага, а ты как поняла, что его нет?       — Ты забыл, что мой отец генерал? Военный шпионаж, — произнесла она заговорщически.       — Оу, так мы уже все под колпаком? — подыграл он.       — Конечно, у меня есть профайл на каждого жителя.       — Интересно, а со спутников было видно, как я вчера совершенно бесстыже помочился в поле?       — Фуу, — заливаясь смехом, она легонько ударила его по спине, — что ж, я очень рада, что как раз вчера не вела наблюдение за посёлком.       — Хмм… и чем же ты таким была занята, что вероломно проигнорировала такое ответственное мероприятие?       — Ездила в Сеул, чтобы выбрать платье на фестиваль, а затем гуляла с Чонгуком…       Прохладный воздух конца осени сейчас казался Тэхёну полностью состоявшим из мельчайших частиц стекла, что впивались в кожу с каждым оборотом колеса. Но самый главный осколок попал прямо в горло, когда он так беспечно дышал ртом, стараясь преодолеть гравийную дорогу через поле, и теперь ворочался там и царапал тонкую кожу на каждой попытке задать вопрос.       — Ты встретила Чонгука в Сеуле? — наконец проглотив стеклянный ком, он постарался, чтобы голос звучал максимально беспристрастно. В конце концов, окружающие не виноваты в его извращённых чувствах.       — Да, мы столкнулись случайно в торговом центре, а затем немного прогулялись, — Даён говорила об этом так легко, будто это действительно ничего не значило. Так почему же ему на каждом слове хочется стряхнуть её с багажника и уехать как можно дальше от этих слов.       — Понятно, — кивнул он, сжимая грипсы.

***

      — Как поездка? — обменявшись традиционным приветствием тайных жестов, Тэхён сразу перешёл к тому, что, как бы он ни старался изгнать из головы, неминуемо возвращалось, заставляя ворочаться в кровати всю прошлую ночь. И сколько бы он ни приводил аргументов, что Даён ничем не отличается от всех их знакомых, и тот факт, что Чонгук провёл с ней вечер, не значит ровным счётом ничего, стоило закрыть глаза, как образ улыбающегося не ему Чонгука разрывал все предыдущие доводы.       — Ох, блин, — усмехнулся друг, — в двух словах и не расскажешь. Короче, сперва…       Слушая рассказ о превратностях судьбы, а так же о невезении Чимина, случайно съевшего жука, о глупости братьев, решивших на спор забежать в закрывающиеся двери метро, о сбежавшем с деньгами воре и о том, как всё разрешилось, Тэхён постепенно успокаивался. Успокаивало не столько то, что о встрече с Даён друг говорил как о чём-то незначительном, а именно то, что он рассказал об этом. Ведь пока они рассказывают друг другу всё, ничто не сможет их разлучить. Даже его чувства к Чонгуку.       Но всё же кое-что изменилось с того дня. И хотя изменения могли показаться для кого-то несущественными и даже пустяковыми, для Тэхёна это было не так. Ведь всё чаще за их обычным столиком в столовой стал появляться третий стул. С каждым днём их мужской смех всё больше разбавлялся звонким девчачьим хихиканьем. А привычные разговоры о важном разделились на «Фуу, мальчики» и «Да ну вас, глупые». Но если в первые недели он воспринимал появление Даён как вторжение, то, убедившись, что она не претендует на их личное пространство вне школы, немного смягчился. Чонгук же словно вообще не замечал присутствие с ними на переменах девчонки. Он почти не смотрел на неё и старался максимально избегать прямого диалога, что придавало ещё больше уверенности Тэхёну в том, что Даён не опасна.       К тому же с ней действительно иногда было очень интересно поболтать. В отличие от других девчонок Мин никогда не кичилась своей внешностью или положением. И даже записалась вместе с ними на секцию по стрельбе из лука, выслушав аргументы в пользу отряда дальнего боя. Но если они и смирились с тем, что, покупая кофе в автомате, теперь нужно было не забыть и горячий шоколад, а прежде чем чихнуть, прикрыть рот ладошкой, то вот для некоторых новый статус Даён был как красная тряпка.

***

      — Отлично сыграли! — хлопнул его по плечу сокомандник, пробегая мимо.       — Угу, — кивнул Чонгук, застёгивая куртку. Несмотря на жар, исходящий от тела после беготни по залу, прохладный зимний воздух довольно ощутимо прихватывал за оголённые участки.       Начало декабря — период, когда школьный двор выглядит максимально безжизненным. Основные занятия закончились больше часа назад, и общий гул голосов стих с последними выходящими из угла, что использовался в качестве курилки, подростками. Листвы на деревьях уже нет, и ветви выглядят обнаженными, словно руки, протянувшиеся к небу в молчаливой молитве о тепле. Асфальт во дворе, еще не прикрытый снежной шапкой, выглядит грязным и унылым, а отсутствие шныряющих туда-сюда студентов позволяет этой атмосфере максимально окутать территорию школы.       Взглянув на время и раздосадованно шикнув на низкий заряд батареи, Чонгук убрал телефон обратно в карман и поднял голову, цепляя взглядом окна на верхнем этаже, где ещё горел свет. Игра закончилась немного раньше, чем планировалось, и значит ждать Тэхёна, у которого сегодня факультатив по микробиологии, придётся ещё около сорока минут.       — Гук!       Повернув голову на звук голоса, он усмехнулся, видя машущего ему Чимина, что стоял за воротами школы с букетом. Им-то Пак и размахивал, как транспарантом на демонстрации.       — Это ты так извиняешься за то, что сожрал мой бургер вчера?       — Обойдёшься, — убирая цветы за спину, усмехнулся друг. — У меня свидание.       — И кто же эта несчастная, что прогневила судьбу?       — Сходил бы ты на хуй, — Пак прищурил глаза, продемонстрировав средним пальцем направление, в котором, предположительно, должен двигаться Чонгук.       — Ты туда столько людей послал, что там пробки.       — Ну, один конкретный уже давно забронирован тобой, — усмехнулся Чимин и, переведя взгляд ему за спину, тут же весь вытянулся, — всё, свали.       — Привет, — раздалось сзади, — ой, это мне?       — Привет. Да, прости, что так скромно, но, к сожалению, в этой стране нет букета, достойного твоей красоты, — вручая девочке цветы, расплылся в улыбке Пак.       А Чонгук очень надеялся, что его закатывающиеся в этот момент глаза и непроизвольно вырвавшийся смешок останутся не замеченными одноклассницей. Хотя, на самом деле, он даже восхищался Чимином в этом плане: у друга словно напрочь отсутствовало такое понятие, как стеснение и робость при общении с противоположным полом. И что самое поразительное: все его тупые комплименты и подкаты всегда срабатывали. Иначе как объяснить, что одна из популярных девчонок их школы сейчас стояла, восторженно улыбаясь, глядя на несчастный букет, который, если присмотреться, очень похож на один из тех, что ещё вчера стоял в комнате одной из воспитательниц приюта в связи с празднованием её Дня рождения.       Чонгук очень хотел хотя бы часть той уверенности, что излучал его друг, когда смотрел прямо в глаза девочкам. Точнее, на одну конкретную, что вот уже несколько месяцев вроде как считается их другом. Но сколько бы он ни пытался и даже практиковался, стоило их взглядам встретиться, он молниеносно отводил свой. И главное, спроси его кто, что именно пугает, Чонгук вряд ли смог бы аргументированно ответить. Он может смотреть на сидящую рядом с ним Сону, когда объясняет ей очередную элементарную задачу, легко пересекаться взглядами с хихикающими девчонками, что каждый раз, когда он проходит мимо, начинают поправлять волосы и толкать друг друга плечом. Но стоит Даён протянуть ему шоколадку и улыбнуться, как всё тело охватывает паралич, а глаза намертво пришиты к полу. И единственное, что остаётся, — это делать вид, что он не заинтересован ни в шоколадке, ни в разговоре, который ещё секунду назад увлечённо вёл с Тэхёном.       Он подумывал над тем, чтобы рассказать другу о своей странной фобии, но когда почти был готов, внезапно становилось стыдно. Всё же он уже не тот растерянный мальчишка, что шарахался от посторонних, крепко держась за рукав Тэхёна. Ему уже исполнилось восемнадцать, и пора бы самому преодолевать свои психологические проблемы. Хотя иногда казалось, что друг чувствует его состояние, и в моменты, когда Даён пыталась встать ближе к нему или взять за руку, друг тут же приходил на помощь, создавая вокруг Чонгука зону комфорта в виде своего плеча.       — А вы что, знакомы? — кутаясь в шарф, Чухён как-то виновато закусила губу.       — Да. Мы же оба из приюта, — кивнул Чимин. — Ну что, идём?       — Ага, — девушка мельком посмотрела на Чонгука, прежде чем шагнуть к ожидающему её кавалеру.       — Тебя сегодня не ждать? — беря её под руку, Пак обернулся.       — Нет, выходные же, — он сунул руки в карманы и уже намеревался возвращаться за ворота. Может, подождать Тэхёна внутри?       — Чонгук, — окликнула его Чухён, — сходи на стадион… где трибуны… — часть слов утонула где-то в красном шарфе, за которым она пряталась, стараясь не смотреть на него.              — Зачем?       — Просто сходи… сейчас, — и, не дожидаясь его очередного вопроса, поспешила к дороге, утягивая за собой Чимина.       В любой другой ситуации Чонгук бы просто отмахнулся от слов одноклассницы, поскольку не испытывал никакого влечения к подобным интригам. Несмотря на то, что трибуны на заднем дворе школы были местом, где обычно проходили все самые увлекательные события школьной жизни: от признаний в любви до взаимных претензий между парнями, что обычно заканчивались дракой, он предпочитал избегать данной территории, поскольку ни то, ни другое его не интересовало. Но два решающих фактора всё же сыграли свою роль, и, поразмыслив несколько секунд, Чонгук свернул к стадиону. Во-первых, до окончания занятий Тэхёна было ещё тридцать минут, и провести их на лавке в коридоре рядом с охранником, что в сотый раз начнёт рассказывать о временах своей молодости, желания не было. Во-вторых, если там его ждёт очередная смущающаяся одноклассница со смятым листком из тетради, на котором написано признание, это станет отличным поводом потренировать свои коммуникативные навыки в общении с противоположным полом.       Правда, чем ближе он подходил к скоплению за трибунами, тем больше его охватывало чувство настороженности. Сквозь облезлые лавочки, что вместе со ступеньками уходили наверх к электронному табло, мелькали разноцветные куртки. Девушки, стоящие полукругом, были слишком оживленно увлечены происходящим, а их смех звучал резко и злорадно, отчего внутри нарастало какое-то странное волнение, не сулившее ничего хорошего.       Взгляд упал на фигуру, зажатую в центре круга. Даён стояла на коленях, с вызовом смотря на ту, кто шипела ей в лицо, удерживая за волосы.       Словно стая гиен, они окружили её, не позволяя вырваться, но и приближаться на достаточно близкое расстояние не решались. И видя, как одна из них стоит, запрокинув голову и прижимая к носу платок, несложно догадаться почему.       — Вы что творите?! — растолкав тех, кто был на проходе, Чонгук подлетел к той, кто, очевидно, и была инициатором инквизиции. Внутри всё оборвалось, когда он увидел, что Даён сидит вся мокрая в грязи лишь в школьной форме.       — Чонгук?! — девушка отпустила волосы своей жертвы, отскакивая назад. — Не… не вмешивайся.       — Ёнок, ты, блять, совсем больная?! — помогая подняться Даён, он бросил злобный взгляд на ту, кто обиженно поджимала губы и переводила взгляд между ним и остальными, очевидно, ища поддержки.       — Мы просто разъясняем ей правила нашей школы, — подал голос кто-то из толпы.       — Да! И вообще, почему ты её защищаешь? Ты даже не знаешь всей правды!       — Посмотри, что она сделала с Джонан, — они синхронно указали на «жертву», которая, поняв, что, наконец, удостоилась внимания, начала всхлипывать, демонстрируя разбитый нос.       — Идти можешь? — он снял свою куртку и надел на Даён.       — Да, — она кивнула, кутаясь в его пуховик.       — Где её вещи? — посмотрев по сторонам и не обнаружив ни рюкзака, ни верхней одежды девушки, он шагнул к толпе, заставив их расступиться дальше.       — А мы откуда знаем? — обиженно хмыкнула Ёнок. — Возможно, потеряла, когда бегала за вами как прилипала.       — Так вы устроили это, потому что она общается с нами?! — он, конечно, слышал о неком фан-клубе в их честь, организованном кем-то из старшеклассниц, но и подумать не мог, что его участницы занимаются буллингом.       — Мы видели, как она вешается то на тебя, то на Тэхёна!       — Решила, что самая умная и может влезть без очереди? Так пусть отвечает за свои поступки, — продолжала шипеть толпа.       — Мы её предупреждали по-хорошему!       Не желая больше слушать подобный бред, он развернулся к Ёнок и, грубо схватив её за ворот куртки, дёрнул на себя.       — Дура! — рявкнул Чонгук, прожигая взглядом не ожидавшую такого выпада девчонку. — Если я узнаю, что вы занимаетесь подобным не в первый раз, я не посмотрю на то, что вы девочки!       — Они что, правда встречаются? Как он узнал, что мы здесь? Почему он её так защищает? — по толпе прошлась волна перешёптываний.       — Отпусти! — она дёрнулась в попытке высвободиться.       — Тебе ясно?!       — Чонгук, не надо, — Даён коснулась его руки, — пойдём, пожалуйста.       — Ты… ты! — хватая воздух ртом, возмущалась ему в спину Ёнок, когда он оттолкнул её к забору и, взяв за руку Даён, двинулся прочь со стадиона. — Я всё расскажу Сынги!