Заложник

– Юный Нико останется здесь как заложник. Нико подумал, что ослышался. Потом – что маэстро сейчас врежет графу, ну или рассмеется и скажет, что это шутка, или они оба рассмеются… Смеха не было. Нико попытался поймать взгляд маэстро – если бы глазами можно было кричать! – но тот взглянул на него лишь мельком и сосредоточился на графе. Сейчас он все решит, подумал Нико. И не страшно, что не смотрит, Лео всегда так – сначала защитит своих от опасности, а потом уже можно и разговаривать, конечно, он будет говорить с графом, он отстоит Нико, когтями выцарапает если надо, выторгует, вымолит… – Хорошо, – сказал Лео. И потом были еще какие-то слова, и обговаривались какие-то условия, сроки, назывались даты, кажется, возвращения, но следить за этим разговором у Нико не хватало сил. Маэстро вел себя так же напористо, как и всегда, но лицо его казалось страшно усталым и почти беспомощным. И это само по себе все объясняло. Они были на вилле графа Риарио, в комнате для гостей, залитой полуденным солнцем. Лео и граф вели разговор стоя, игнорируя изящную софу и стулья. Нико присел было на краюшек стола, но при словах Риарио вскочил и теперь тоже стоял, вытянувшись в струну. Разговор подходил к завершению, обговаривались какие-то мелкие детали, а о судьбе заложника речь все не заходила. Наконец Нико не выдержал и задал вопрос сам, стараясь говорить глухо, чтобы голос не дрожал. – А если они ошибутся или не успеют, все будет… как тогда, да? – Нет, Нико, тут есть разница, – методично произнес Риарио, рассматривая какое-то украшение на стене. – Если, как я полагаю, ты думаешь о дне нашего с тобой знакомства, то в тот раз твое положение требовало лишь честности и открытости. Что давало тебе хороший шанс улучшить свои условия. В этом разница между пленником, интересным лишь в силу известной ему информации, и заложником. На этот раз – если твои друзья нарушат договор – непосредственно причинение тебе определенных неудобств и станет моей целью. Твой личный выбор роли играть не будет. Раньше Нико думал, что это только так говорится – что людям, бывает, хочется скулить от страха. Оказалось, правда… – Ты… – Лео от возмущения не нашел слов и только вперился в графа взглядом. – Ты вообще думаешь хоть немного, когда говоришь с людьми? Тебе обязательно именно так все объяснять? Риарио встретил его возмущенный взгляд. – Я только сказал правду. Или тебе хотелось бы вечно защищать своего ученика от жизни? Лео хотел еще что-то сказать, но как будто не нашел слов. Решив, видимо, что лучше разговаривать без посторонних, он утянул графа в коридор, с таким видом, будто собирался читать ему лекцию о неподобающем поведении. Граф последовал за ним, бросив Нико: – Можешь оставаться здесь, пока твою комнату готовят. Здесь должно быть удобно. Нико остался один. Постоял немного, потом сел на стул, уперся локтями в колени и уронил голову на руки. Солнце почти слепило, даже если зажмурить глаза – свет будто проникал под веки. Вокруг – только свет и летнее тепло. А внутри холодный тяжелый страх. Слова Риарио засели в голове. Как он так может – обронил фразу, и она осталась разъедающей кислотой внутри? Каких-то пару минут назад Нико готов был закричать графу в лицо, что скорее умрет, чем второй раз предаст своих друзей. А сейчас вдруг осознал, что граф прав. Оказывается, в глубине души сама возможность сдаться давала чувство безопасности. И теперь, когда ему намекнули, что такой возможности больше нет, он чувствовал себя… Наверное, как тонущий, который вдруг осознал, что не сможет доплыть до берега. Вошел граф (темный силуэт на фоне золотого и светлого), дружелюбно кивнул пленнику и принялся что-то искать в шкафу. Нико следил за ним в ожидании каких-то слов, может быть, приговора относительно своей судьбы. Но о нем будто забыли. Выудив из шкафа какую-то книжку, граф преспокойно устроился с ней на софу и погрузился в чтение. Минуты шли одна за другой, Риарио шуршал страницами, а больше ничего не происходило. Нико был уже весь до краев переполнен страхом, но к нему постепенно примешивалось раздражение. Да что он, издевается что ли? Злость на графа на какое-то время победила оцепенение. Нико неожиданно сказал: – Зачем вы это делаете? – А я мешаю? – тон светской беседы. – Ну… То есть… – Нико, не ожидав вопроса, окончательно растерялся. – Вы же не просто так оставили меня здесь, и не просто так здесь сидите, я не понимаю, зачем вы… Риарио оторвался от книги. – Говоря откровенно, я пытаюсь помочь тебе почувствовать себя лучше. – ?!! – Прости за невежливость, но ты, очевидно, меня боишься. Лучший способ убрать страх – это близость к предмету боязни. Вот я и даю тебе привыкнуть к своему присутствию. Можешь привыкать. Нико старался, но так и не смог услышать в голосе графа ни тени издевки. Риарио безмятежно продолжил читать. – Вы просто псих. Риарио чуть улыбнулся, не отрываясь от чтения. – Ну вот, теперь тебе хочется поговорить, – он поднял голову. – Что-то в тебе заставляет меня быть щедрым. Сейчас я располагаю свободным временем, так что ты можешь даже задавать мне вопросы. – Да вы… Вы ненормальный. Сначала хватаете меня, угрожаете той мерзкой штуковиной… – граф чуть наклонил голову. – А теперь изображаете доброту?! – «Мерзкая штуковина» это крайне милосердное изобретение и проявление моей доброты. – ?! Граф отложил книгу, выпрямился и, наконец, полностью обернулся к Нико. А жаль: разговаривать, не ощущая на себе этот изучающий взгляд, было не так уж плохо. – Положим, мне нужны ответы. И у меня есть ты, у которого эти ответы есть. Что я, по-твоему, должен сделать? Нико не нашелся, что ответить. – Сформулирую иначе. Что мог бы сделать, скажем, Лоренцо? Или, если такой пример тебе ближе, что бы сделал твой друг Зороастр, если бы ему нужна была информация от врага? – Зо не стал бы! – вспылил Нико. – Ну, не так… Не похищая человека с рынка и не… – И не срезая кожу с беспомощного ребенка, я понял. Хорошо. Давай, беседы ради, рассмотрим альтернативы. Теперь Нико жалел, что начал разговор. Уж что-что, а беседовать с графом об «альтернативах» ему точно не хотелось. Мало ли, вдруг графу покажется недостаточно объяснений, и он захочет продемонстрировать какую-нибудь из «альтернатив» на практике?.. – Говоря о Зороастре,– начал Риарио тоном лектора. – Люди его толка предпочитают грубую силу. Избить человека кажется им естественным и по своему искренним деянием… Но в твоем случае это было бы совершенно неверным. Нико нахмурился и отвел глаза: образ Зо с разбитыми костяшками пальцев в его сознании стал слишком ярким. – Ты бы продержался слишком долго, – подсказал Риарио, иначе истолковав молчание собеседника. – В итоге рассказал бы все, но получил бы вдобавок лишние травмы. У тебя… – граф скользнул взглядом по фигуре пленника, бегло оглядев его с ног до головы, и Нико слегка замутило. – …Кажется, не было в жизни опыта серьезных повреждений, ты мог в каком-то смысле не рассчитать риски. Терпел бы побои, не думая о том, что это может привести к увечьям или гибели. И уж конечно с людьми твоего возраста не стоит особенно полагаться на угрозы убийством. Полагалось, наверное, чувствовать себя польщенным, но не выходило. Тем более что после прошедших минут в заточении Нико не был в себе столь уверен. Могут они, наконец, сменить тему, ну пожалуйста… – Впрочем, последнее зависит от обстоятельств беседы, – кивнул граф, будто в ответ на невысказанные сомнения. – Можно было привести тебя, скажем, в Борджелло, и уже там обговорить варианты развития событий. Что, боюсь, оставило бы тебя со значительно большим количеством ночных кошмаров. Даже если ты бы не стал упорствовать. – Господи… Риарио, хвала всем святым, остановил свою чудовищную лекцию и мягко улыбнулся. – Думаю, основное ты понял. Можешь сам поразмыслить над вариантами – не сейчас, на досуге – и придешь к тем же выводам. – Вы ненормальный, – безнадежно простонал Нико в пустоту. Граф со вздохом поднялся. – Твоя комната действительно еще не готова. У меня обычно не бывает гостей, – «гостей!», отметил про себя Нико. – Можешь коротать время здесь или присоединиться ко мне в библиотеке. Я занимаюсь исследованием прелюбопытного исторического периода, возможно, ты найдёшь это для себя занятным. В очередной раз за последний час Нико решил, что ослышался. Граф Риарио приглашает его в свою библиотеку?! Мир окончательно сошел с ума. Дальше, наверное, Ванесса станет герцогиней, а Лоренцо объявит маэстро своим кровным братом. Замечательно. Риарио между тем уже был в дверях, и Нико решил, что терять ему нечего. Что толку сидеть здесь, сходя с ума от собственных мыслей. – Я пойду с вами! – вскочил он и последовал в коридор за графом. Библиотека, по-видимому, располагалась далеко от основных комнат: пришлось пройти несколько узких переходов, а главное, спуститься вниз на несколько лестничных пролетов. Пытаясь приноровиться к стремительной походке графа («Хуже, чем маэстро на рынке!»), Нико успел несколько раз спросить себя, не ведут ли его в какие-нибудь кровавые застенки («Чушь!»), и один раз – не потому ли граф так легко позволяет пленнику увидеть свою библиотеку, что все равно намерен избавиться от него впоследствии? Последняя мысль будто обдала его холодом и заставила замедлить шаги, а затем вовсе остановиться. Риарио обернулся, чуть приподняв бровь, и, видимо прочитав на лице Нико его опасения, пояснил: – В мои планы не входит причинять тебе какой-либо вред. И ты вполне мог спросить прямо. «А ведь и правда», подумал Нико, повеселев. Надо будет на самом деле расспросить о чем-нибудь графа Риарио, раз уж выпала такая возможность. Тем более что за следующей дверью действительно оказалось библиотека.