Эпоха Избранного

Султан Мустафа Хан Хазрет Лери стоял на балконе своего дворца, наслаждаясь видом, который открывался перед ним. Воздух был пропитан сладкими ароматами цветов, доносившимися из сада, где уже всё было готово к празднованию. Там, под роскошными шатрами, стояли низкие столики с угощениями, сверкавшими золотыми и серебряными подносами. Мягкий свет многочисленных фонарей мерцал в сумерках, а слуги бесшумно сновали между столов, готовясь к встрече с господами. Валиде постаралась на славу: каждый уголок сада, каждый лепесток подчёркивал величие момента — восхождение её сына на трон. Мустафа глубоко вдохнул, ощущая прохладу вечернего ветра, и невольно улыбнулся. Но даже теперь, когда этот день наконец наступил, он не мог до конца поверить в происходящее. Сколько лет он провёл в борьбе за право на жизнь, за право называться наследником, а теперь — за трон. Его взгляд скользнул к тому месту, где когда-то стоял его отец, султан Сулейман. Там, где сейчас стоял он сам, когда-то вершились судьбы империи. Смесь гордости и недоверия охватила Мустафу. Он был султаном, повелителем великой Османской империи. Но был ли он готов к этому? Он глубоко почитал небо за то, что оно даровало ему этот день, но больше всего он был благодарен Валиде. Только её острый ум, её железная воля и хитроумные интриги сделали возможным его восхождение. Без неё он, вероятно, так и остался бы в Амасье, вдали от власти. Мустафа задумался о том, как всё началось несколько месяцев назад. Тогда он ещё был шехзаде и жил в спокойствии своего двора в Амасье. Он хорошо помнил тот день, который изменил всё. Валиде буквально ворвалась в его покои. Она всегда была сдержанна и величественна, но тогда её лицо отражало необычную тревогу. — Мустафа, собирайся немедленно, мы едем в столицу! — её голос прозвучал резко. Мустафа поднялся, пытаясь осмыслить её слова. — Валиде, что случилось? — спросил он, чувствуя, как внутри начинает нарастать тревога. — Твой отец совсем плох, — Валиде бросила взгляд в сторону, словно оценивая, кто может услышать их разговор. — Мне сообщили, что Хюррем тщательно скрывает его состояние. Но она уже отправила гонцов к своим сыновьям. Рустем и Михримах практически живут в Топкапы. Мустафа нахмурился: эти новости были слишком серьёзными, чтобы не задать следующий вопрос. — Откуда вам это известно, Валиде? Она встретила его взгляд, полный сомнений, и отрезала: — Мы поговорим об этом в дороге. Не теряй времени, собирайся! Он кивнул, хотя его мысли уже метались в хаосе. — Вы тоже поедете со мной? — Конечно, сынок, — её голос вновь обрёл уверенность. — Я твоя мать. Если я не буду рядом с тобой, кто ещё сможет противостоять Хюррем? Не забывай: ты главный наследник. Пока Селим увлечён наложницами и вином, а гонец Баязида доставит письмо с опозданием, у нас есть преимущество. Мы не можем терять времени. Мустафа заметил в её словах ту уверенность, которая внушала ему решимость даже в самые мрачные времена. Они отправились в путь, но судьба ускорила события. Весть о смерти султана настигла их, когда до Стамбула оставался всего день пути. Новости распространялись быстрее, чем могли бы предположить даже Хюррем и её союзники, которые пытались скрыть эту новость. Но Баязид только выехал со своего санджака, а Селим едва отошел от утех, говорят его наложница Нурбану Султан вытащила его из покоев силой, и привела в чувства сообщив о смерти отца. Верные люди Махидевран донесли эту весть до янычар, и столица уже встречала Мустафу как нового султана. Люди, толпившиеся на улицах, выкрикивали его имя, воздавая ему почести, но он чувствовал только тяжесть новой ответственности. Когда он въехал во двор Топкапы, на нём словно лежала тень грядущих испытаний. Здесь его встретили холод и настороженные взгляды. Хюррем Султан, в своём великолепном убранстве, казалось, сохраняла спокойствие, но разочарование читалось в её глазах. — Шехзаде, не знала, что плохие вести так быстро долетят до Амасьи, — её голос прозвучал почти с ядом. Мустафа чуть приподнял бровь, бросив на неё твёрдый взгляд. — Жаль, что они так долго шли, Госпожа. Иначе я бы успел проститься с отцом, — ответил он, подчёркивая каждое слово. — К сожалению, вы не единственный, кто не успел, — отозвалась она, поджав губы. — Да, — кивнул он с холодной улыбкой, — только путь от Манисы, видно, занимает куда больше времени, чем от Амасьи. Хюррем промолчала, но её лицо дрогнуло. Она кивнула и произнесла, бросая взгляд в сторону: — Я прикажу приготовить вам покои. Мустафа видел, как её фигура скрывается за дверями дворца. Она оставила поле без боя, но он чувствовал: это было лишь временное отступление. Он слышал как Хюррем отчитывала его братьев, но препятствий чинить не стала. Как и предсказывала Валиде, Хюррем не сдастся, но её время действительно прошло. Единственное, чего она боялась, — это закона Фатиха. Мустафа знал, что от него ждут решения, но он не мог решиться на казнь братьев. Это было против его природы. Он сделал глубокий вдох, глядя на сад, где его уже ждала Валиде. Первый совет приближался, и он собирался объявить своё первое решение: Ибрагим-паша вернётся на пост великого визиря. Это станет первым шагом на пути к укреплению его власти. Султан Мустафа повернулся к двери и решительно направился вниз. Сила, уверенность и страх — всё смешалось в его душе, но он знал одно: отступать он не собирался.