Наблюдения Ви (сборник)

      Если бы Вергилий не упрямился, мы могли бы устроить классный бой на мечах, даже зная, что они деревянные.       Если бы Вергилий не был таким занудой, я бы и не думал отбирать эту дурацкую книгу, чтобы он согласился со мной поиграть. Он обещал мне... Конечно, он не ответил «да» или «нет», но я бы уговорил его.       Теперь мы попались – мама увидела, что я и Вергилий устроили драку. У брата из носа текла кровь, а я нахватался от его удара в грудь. Свалив вину друг на друга, мы опять вцепились, и мама стала нас разнимать.       – Вижу, слов вы не понимаете… Значит, в наказание будете помогать мне на грядках. Оба!       Я страдальчески заныл. На улице тепло, лето только началось, а вместо игр мы будем сажать семена и поливать овощи. Я и так их ем через силу. Не хочу копаться в грядках – хуже наказания и не придумаешь!       Верг продолжал молчать, обидчиво поджав губы. Ему тоже не нравилось наказание, но он бы не стал возражать. Послушный старший брат, который плачет в углу комнаты, если мама повысила голос и поругала его.       – Нет! Я хотел сегодня читать!       – Вергилий! – только успела окликнуть мама, но он сорвался с места и убежал далеко. Даже я бы его не догнал. – Ох, книжка-то здесь.       Потрёпанная книга оказалась в маминых руках, и с обложки сдулись пылинки. Я лишь хмыкнул: из-за неё Верг отказался со мной играть. Что в ней может быть такого интересного? Она точно такая же, как и остальные. Если Вергилий опять возьмёт её почитать, то я подберусь и выгляну со спины. Губы растянулись в ехидной улыбке, когда я представил это.       – Данте. – Я по привычке вытянулся и расправил плечи, когда голос мамы становился строже. – Иди за мной.       – Ну ма-а-ам! Я не буду один копать. Это нечестно!       Мама молча встала с колен и одной рукой отряхнула платье. Прижав книгу к груди, она развернулась ко мне спиной и зашагала к главному входу дома. Тогда я предпринял последнюю попытку хоть немного разжалобить её:       – Пожалуйста, прости! Я просто хотел поиграть, а Верг не сдержал обещание.       – Он бы поиграл с тобой в другой раз.        – А вот и нет!       Я почти поравнялся с мамой и стал считать вслух, сколько раз Вергилий отказывался и говорил сначала «давай завтра», а потом «отвали, тупица». Сегодня он тоже не хотел играть на мечах.       Мечи… Точно!       Обернувшись, я побежал искать их на поляне перед домом. Я прижал их к груди и поспешил обратно. Мама встретила меня у порога и пропустила вперёд. Как только дверь захлопнулась, в гостиной стало темнее.        – Отнеси, пожалуйста, мечи в комнату, а я пока поставлю книгу на полку, – по спокойному голосу мамы я понял, что она не сердится, но наказания не избежать.       – Ладно.       Но я не двинулся с места. Голова наклонилась так низко, что чёлка упала на лицо. Деревянные мечи выпали из ослабевших рук. Нет смысла нести их в нашу комнату.       – Он не хочет со мной играть. Когда папа был дома, Вергилий бежал к нему, чтобы тренироваться. Тогда он бросил игрушки, а теперь – меня.        Обернувшись, мама оставила книгу на столе и присела, став со мной одного роста.       – Иногда ему нужно побыть одному. Вы родились в один день, но он всё же старше. И он стал взрослеть слишком рано, чтобы в будущем стать как папа.       – Я тоже хочу стать как папа. Но это не значит, что надо забыть о брате! Он тренируется в одиночку, встаёт из-за стола, как только я захожу, а ещё спихивает меня с кровати, когда мне снятся кошмары и я иду к нему, – голос дрогнул, когда я вспомнил привычки Вергилия. Раньше мы были не разлей вода, а сейчас… – Мне кажется, он ненавидит меня.       – Это не так, солнышко, — мама мотнула головой. – Я знаю: Вергилий всё равно любит тебя. Ты дорог ему, как и он — тебе. Я слышала, как он читал тебе сказки, пока ты спал. Помнишь, как он успокаивал, когда тебя укусила оса?       Я неловко улыбнулся, хотя в тот день после слов «достал реветь» мы подрались и я ненадолго забыл о болючем укусе. Я больше помнил обидные слова и синяки, чем те редкие моменты, когда Вергилий мог обнять меня. Он ещё и читает для меня, когда я сплю так, что даже если слон промчится, меня всё равно не разбудить. А мама выдала этот маленький секрет.        Какая-то глупая шутка стала крутиться в моей голове, но я тут же отогнал её.       – Я… дам Вергилию почитать, – это обещание далось тяжелее, чем казалось, и я разволновался. – И я не буду доставать его. Ну… я постараюсь.       – Конечно, но сначала вы немного поможете мне.       Ох, наказание совсем вылетело из головы!        Верг точно обидится на меня. Но я всё равно извинюсь и помогу ему. Мы закончим на грядках как можно скорее, и мама останется довольной.        – Пойдём за Вергилием! – с улыбкой предложил я. – Я знаю, где его искать. Там, на детской площадке.       Я не успел сделать и шага: пол затрясся под ногами. Люстра на потолке качнулась, а на кухне зазвенела посуда. Дрогнувшим голосом я позвал маму. Она не отозвалась. Напуганная, бледная, с немигающим взглядом, она взяла меня за руку и метнулась к входной двери. Я бежал за ней как мог, пока мама внезапно не остановилась прямо у порога.       – Назад!       Я не смог ничего разглядеть. Дверь захлопнулась и тут же затряслась от удара, но мама прижалась к ней и дрожащими руками стала искать замок.       – Мама! – закричал я и сжался, когда за окном пронеслась чья-то тень.        Следом за звоном стекла в соседнюю комнату ворвался огонь. Мебель и занавески загорелись так быстро, что чёрный дым заполнил всё вокруг. Я смог разглядеть только порог и жуткий силуэт демона. Преодолев страх, я подбежал и запер дверь. От сильного удара на двери и стенах появились трещины. Один шаг назад, – и ноги подкосились. Я оступился и упал, больно ударившись об угол дивана.       – Данте… – мама взволнованно позвала меня и, сжав руку в своей, помогла подняться.       Мы стояли посреди гостиной: проход на второй этаж был охвачен огнём, а запертые двери чуть не выскочили из петель после череды ударов. От страха задрожали руки и ноги, по коже пробежал колючий холод. К горлу подступила горечь, а всё вокруг кружилось и размывалось тёмными красками: белые диваны перед камином, низкий столик и висящий на стене семейный портрет.        Я пришёл в себя, когда дверцы шкафа скрипнули. Ноги сами повели меня вглубь. Забившись в угол, я бросил взгляд на маму. В доме продолжал разгораться пожар, но она не отступила, придерживая створки шкафа.       – Мне нужно найти Вергилия. Я вернусь за тобой, обещаю!       Переступив через страх, я слабо кивнул и сжал губы. Её ладони обхватили моё разгорячённое лицо – такие мягкие, но холодные, мелко подрагивающие.       – Если я не вернусь, ты должен бежать. Один... Сделай так, как я всегда просила вас, если что-то случится. Я знаю, ты справишься. Будь сильным…       На этих словах она провела большими пальцами по щекам, как всегда делала, стоило мне заплакать. Но сейчас я не плакал, хотя мне было очень страшно. Какие-то воображаемые монстры и демоны из моих снов теперь казались нелепой пугалкой.        Дверцы шкафа захлопнулись, а руки сами потянулись следом.        «Не уходи, пожалуйста...»        Через щели между деревянными балками лился свет от огня. Стоя на коленях, я разглядел фигуру мамы, которая скользнула тенью.       – Вергилий! – она взволнованно позвала брата.        Каблуки отстучали ускоренные шаги на каменном пороге. Они затихли, – и пронзительный крик зазвенел в ушах.       Я в ужасе распахнул рот. Ладонь тут же накрыла его, и сбитое дыхание обдало её жаром. Опираясь на свободную руку, я осторожно подполз и пригляделся. Худая пугающая тень выглянула из коридора и согнула костлявые руки, сжимая копьё. Потом появились ещё две, одетые в длинные разорванные плащи. Вместо лиц – черепа с пустыми глазницами. Челюсти затрещали, и три копья поднялись разом. Их наконечники глухо свистнули и блеснули красным.        Отвернувшись, я вжался лбом в стену шкафа. Сердце забилось быстрее, белая рубашка прилипла к телу. Ещё один удар, – и я вздрогнул. Мне захотелось исчезнуть, только бы ничего не слышать.       От чёрного дыма неприятно защипало, но я широко распахнул глаза и крепче зажал рот. Зубы сомкнулись, когда я почувствовал, что готов заплакать.        Не сейчас.        Не при демонах, напавших на мою семью и которым я ничего не мог сделать.       Потому что я боялся, дрожал и трусливо отсиживался в шкафу. Папа бы точно дал им бой, но его не было рядом. И я не знал, почему он не смог защитить нас…       Вдруг демоны затихли и метнулись куда-то. Ни звука, только треск огня…       На дрожащих ногах я поднялся и распахнул створки шкафа. Горячий воздух хлынул потоком прямо в лицо. Но я стерпел и прошёл в коридор.        Потемневший подол красного платья бросился в глаза.       – Ма…ма…       Я вжался в стену, затрясся всем телом, но не мог отвернуться. Мама лежала в луже крови. Её было так много: в волосах пшеничного цвета, на бледных щеках и тонкой ладони. В родных глазах не осталось блеска, и они застыли в страхе.       Я упал рядом и вцепился в угловатые плечи. Пальцы перебирали пряди, а с губ срывалось:       – Прости… Пожалуйста, прости!       «Я не сильный, я не защитил тебя…» – я так и не смог сказать, шумно вдохнув и не дав себе разрыдаться. От воспоминания, как мамины ладони подрагивали на моих щеках, стало не по себе. Я чувствовал их… Теперь они изуродованы глубокими ранами и застыли протянутыми к дверям.       Новый страх пробрался под кожу. В считанные секунды я оказался за порогом дома. Холодный ветер развеял подол рубашки. Жадно вдохнув воздух, я стал озираться. Небо почернело не только над моим домом: город тоже горел, вдали раздались крики. Мне стало не по себе от мысли, что другие пострадали, а демоны уничтожили всё на своём пути. Я ничем не мог помочь. Но я хотел надеяться, что в живых остался тот, кто мне дорог.       – Вергилий! Верг, где ты?! – я пытался перекричать треск огня. Горло заболело от надрывного кашля. Я звал брата, снова и снова. Его нигде не было, и я бродил по небольшой поляне перед домом: она почернела от крови, а ноги наступали на разбитые черепа.       – Верг, отзовись, пожалуйста! Это я — Данте!       Слева что-то зашевелилось. Скелетообразный демон издал хрип и попытался подняться. Такой же, как остальные – мерзкий, страшный и с перекошенной челюстью. Я боялся его, но теперь шагнул ближе, сжимая кулаки. Ещё один шаг, – и в мою руку лёг Мятежник.       Меч, подаренный папой, очертил лезвием полосу. Демон захрипел громче, когда я подошёл почти вплотную. Эта тварь не могла не почувствовать дух Спарды и теперь сотрясалась, щёлкая костями.        Пальцы сжали рукоять. Мятежник пронёсся над головой демона и пронзил череп. Костлявая рука дёрнулась и упала рядом с чёрной дырявой тряпкой. От неё исходил знакомый запах. Ткань, напоминавшая теперь рыбацкую сеть, пахла кровью Спарды. И я с ужасом вспомнил, что Вергилий был в чёрной кофте. Сегодня…       Зубы сжались до скрежета. Вынув Мятежник, я пронзил демона ещё раз. Череп раскололся пополам. В воздух поднялась пыль, а я продолжил крошить череп врага на мелкие кусочки, подошёл ещё к одному демону и снова замахнулся мечом.       – Я вас всех перебью! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!!!       Слёзы дрогнули в уголках глаз и покатились по разгорячённой коже. В сознании быстро менялись воспоминания, как только я взмахивал мечом: мама позвала нас перекусить на пикнике у озера; папа приобнял меня, а я громко шмыгнул носом, когда так и не смог сдержать слёз от обиды и страха после его выговора; Вергилий попытался спихнуть меня с дивана, и ему в лицо тут же полетела подушка.        «Сменить имя и начать новую жизнь. Скрываться, но не забывать друг друга». Мама повторяла это с того дня. Когда папа не вернулся… В нос ударил запах горящего дерева, перед глазами мелькнула бледная ладонь в луже крови.        Мои руки ослабли, и Мятежник со звоном упал на землю. Я почувствовал себя жалким: во мне кипела такая ярость, что я рубил по поверженным демонам. Вергилий был здесь один, и ни я, ни мама не спасли его. Сколько он держался? Сколько боли он смог перенести?        «Ясно… Я поиграю с тобой. И почитаю после того, когда доведу тебя до слёз». После нашей игры он бы попытался прочитать хоть строчку, но охал бы от боли. Лёжа на диване, мы бы не переставали спорить. Но в нашем последнем споре не было победителя: Вергилий больше не почитает книгу, хотя я разрыдался и не мог успокоиться.        Если бы я не упрямился и подождал, Вергилий согласился бы поиграть.       Если бы я не боялся, я бы пришёл на помощь и уберёг маму с братом.        Если бы я стал сильным как отец, я бы уничтожил Мундуса раз и навсегда.        «Если бы» стало слишком много…