О миссиях, обидах и целомудренных поцелуях

      Незуко задыхалась, когда остановилась и прижалась спиной к стене, после того, как свернула в один из тёмных переулков. Её спина сгорбилась, а руки тут же судорожно вцепились в края одежды. Жадно хватая ртом воздух, она пыталась успокоить бешеные удары сердца в груди, делая всё возможное, чтобы восстановить дыхание. Но это было бесполезно. Незуко слышала своё прерывистое дыхание в перерывах между грохотом крови в ушах. Её ноги были словно ватные и продолжали дрожать, а сердце не переставало колотиться. Голова была тяжелой, словно от затянувшейся дымки, обволакивающей разум, и ей было ненормально жарко посреди прохладной ночи.       В её мозгу билась паническая мысль:       Этот… Этот парень опасен! А на лице застыло изумлённое выражение. Она не удивилась бы, если бы оно навсегда осталось там. Потому что… Что, чёрт возьми, это было? Что он пытался сделать?       Шинадзугава Санеми всегда презирал её, с того самого момента, как только увидел. Это не было секретом. Нет, это было неправдой. Не успел он даже мельком взглянуть на неё как уже был предубежден против неё. Он наносил ей удары без малейших угрызений совести и продолжал мучить её.       Незуко ненавидела то, как легко он проникал в её душу. Как легко она поддавалась гневу, когда он был рядом. Как легко он мог взбудоражить её одним лишь словом. Он выводил её из себя так, как никто другой, что было действительно подвигом, ведь она не умела держать обиду.       Он всегда смотрел на неё с высокомерной усмешкой, которую носил так хорошо, будто корону, и её кровь начинала закипать при виде этого. Эти фиолетовые глаза следили за каждым её движением, когда им приходилось пересекаться. Он смотрел исключительно на неё, словно оценивая, и такое его поведение неосознанно заставляло её вытянуться, встать немного прямее. Как будто он проверял, будет ли она сопротивляться или нет. И она всегда давала отпор.       Танджиро предупреждал её, чтобы она держалась от него подальше, но в её ситуации Незуко могла сделать лишь очень немногое. Иногда за неделю она видела его чаще, чем своего родного брата, поэтому не вступать с ним в разговор было невозможно. Да, конечно, она могла просто игнорировать его и глупые оскорбления, которые он бросал в её сторону, но Незуко не хотела этого делать. Ей была ненавистна мысль о том, чтобы отступить. Он пробудил в ней такую мелочность, что она даже не думала, что такое вообще возможно. Незуко мечтала увидеть разочарование на его лице и каждый раз с нетерпением ждала этого момента.       Но в этот раз всё было по-другому.       За все недели ссор и криков они ни разу не переходили грань физического контакта. Прикосновения не были чем-то таким обыденным, даже когда они спорили. И они никогда не оставались наедине. Не то, чтобы они когда-либо хотели этого. Но всегда находились свидетели их ссор. Настороженные взгляды других охотников с тревогой смотрели в их сторону, заранее беспокоясь о возможных грядущих неприятностях. Истребители всегда были на чеку, готовые пресечь их конфликт и не дать ему разгореться ещё больше.       Но Незуко не думала, что сейчас всё настолько обострится. Конечно, она считала его сумасшедшим, но она не ожидала, что он настолько безумен, что опять рискнёт пожертвовать своей драгоценной кровью. Да ещё и при таком близком контакте. Ещё секунда, и она бы точно попробовала его кровь.       Это было близко…       Незуко сглотнула, почувствовав, что во рту пересохло от этой мысли. Она трясущимися руками вытерла несуществующую кровь с губ. В конце концов, она не выдержала; и так шаткое равновесие рухнуло, и она сильнее вжалась спиной в стену. Она ведь и остановилась только тогда, когда убедилась, что он не преследует её. И этот очевидный факт немного успокаивал её. Но даже при всём этом нервы Незуко всё равно были на пределе.       Девушка простонала, вспомнив о недавних событиях. Дразнящее дыхание Столпа всё ещё отдавалось эхом в её ушах, и казалось, что его руки всё еще держат её в плену. Она всё ещё чувствовала на себе его пристальный взгляд, который поражал своей интенсивностью. Санеми хорошо сохранял самообладание, но она увидела промелькнувшее удивление в его глазах, когда она…       Смущение захлестнуло её, и Незуко быстро и с усилием провела рукой по лицу. Достаточно больно, но ей было всё равно. Душная волна острого, почти невыносимого стыда поднялась откуда-то снизу, разом затопив её всю, от кончиков пальцев ног до макушки.       Почему я это сделала? Почему я так поступила? Боже, зачем я лизнула его руку?       Как же ей хотелось спрятаться навсегда. Свернуться калачиком где-нибудь в канаве и умереть. Лишь бы больше никогда не встречаться с ним взглядом. Незуко не могла отделаться от этих мыслей. Ощущение его шершавой ладони на её языке, лёгкая дрожь его руки на её губах. Это неописуемое выражение его лица.       Незуко снова застонала, прокрутив в голове недавние события. Она искренне сожалела, что всё так вышло. Затем энергично тряхнула головой, пытаясь прогнать слишком яркие образы, засевшие в ней, а руками обхватила себя за плечи, вновь пытаясь успокоиться.       Ей просто необходимо успокоиться.       Это его кровь, — уверяла Незуко себя. Очевидно. А что ещё ей оставалось? Она никогда бы не сделала этого по собственной воле. Конечно, всё дело в его особенной крови. Именно опьянение его кровью заставило её сердце бешено биться и притупило её рассудок. Его дурацкая кровь, естественно, вызвала в ней демонические инстинкты.       Но от этих мыслей ей не полегчало.       — Демонические инстинкты… Ха! — выдохнула Незуко и поднесла одну руку к лицу, чтобы увидеть, как дрожат её пальцы. Её плечи ссутулились, когда она собрала все кусочки воедино. Незуко опустила голову и почти шёпотом добавила: — Тогда это значит… Я всё ещё далека от возвращения к человеческому облику…       Где-то на задворках сознания она надеялась, что уже вернулась. Серия раз за разом проводимых тестов заставила её в какой-то момент поверить, что многочисленные противоядия, вводимые ей, всё же сработали, так как она не реагировала на цветы глицинии, и солнечный свет больше не был для неё проблемой. Вид других истребителей, снующих вокруг, не вызывал у неё чувства голода, и она не думала о них, как о добыче. Она не проверяла, сохранились ли её демонические способности. Но главное, что она действительно за долгое время снова почувствовала себя самой собой. Она могла говорить и делать другие вещи, которые могут делать обычные люди. Так почему?       — Почему я всё ещё такая? — удручённо вновь прошептала она, опять обхватывая себя руками.       Незуко ещё крепче сжала себя в объятиях, внезапно осознав, насколько она одинока. Как бы она хотела, чтобы её брат был сейчас здесь. Она подумала о том, что бы Танджиро сказал, если бы застал её в такой ситуации. Мысли о близких всегда поднимали Незуко настроение. Так случилось и сейчас, когда она представила, как Танджиро бьёт головой надоедливого Столпа Ветра. Если бы она рассказала ему о случившемся, братишка наверняка содрал бы со Столпа живьём кожу, это уж точно. Вот только если бы Танджиро мог это сделать… Но Незуко нравилось думать, что Танджиро это может. Иноске и Зеницу, наверное, впали бы в ярость. Эти двое всегда чрезмерно опекали её.       Она вздохнула и подняла голову к тёмному небу. На её губах заиграла улыбка. Ей не терпелось снова увидеть этих троих.       Если что-то сегодня и доказал этот придурок, так это то, что он всё же был прав. Незуко было неприятно это осознавать. Она всё ещё оставалась демоном, как бы упорно это ни отрицала. Но вот чего этот придурок не учёл, так это людей, которые не переставали бороться за то, чтобы найти лекарство для неё. Возможно, пока она ещё демон, но Незуко верила — это ненадолго. Она верила в Тамаё и Синобу и абсолютно была уверена в их способностях. Если кто-то и мог сделать её вновь человеком, то только они. Она знала, что эти два врача победят Музана. По-другому никак.       Но сейчас ей нужно закончить эту миссию. С его помощью или без неё миссия сегодня должна завершится.       Незуко не так уж долго знала этого грубияна, но за то время, что она провела с ним, она поняла: план этого идиота, вероятно, заключался в том, чтобы использовать свою раздражающую кровь для того, чтобы выманить врага.       Она закатила глаза. Неважно. Она справится и без него.       Незуко задумчивым взглядом окинула пустынную улицу и оторвалась от стены, попутно размышляя, с чего начать поиски. Но тут же поняла, что не может и шагу ступить, словно её что-то удерживает на месте. Прищурив глаза, она посмотрела вниз на свои ноги и заметила лозу, опутавшиюся вокруг одной из лодыжек. На ней росли цветы, и это были те же самые ярко-оранжевые цветы, которые Незуко уже видела в этой деревне почти повсеместно. Должно быть, она запуталась в их стеблях, как только ступила в переулок.       Незуко с ворчанием потянула лозу на себя, пытаясь освободиться. Но сделать это, как оказалось, не так-то и просто. Стебель туго обвивал её ногу, а маленькие шипы на нём натирали и болезненно впивались в кожу. Зуд, боль и краснота усиливались с каждой секундой. И как она могла не заметить этой лозы раньше? Как не почувствовала?       Девушка поморщилась. Как бы она не пыталась разорвать стебли, у неё ничего не получалось. Ощущения были прескверные, словно не лианы опутывали её ногу, а металлические провода. И самим гадким было то, что они становились длиннее. Когда она это поняла, стебли уже достигли её талии, и Незуко запаниковала. Краем глаза она успела заметить, как из самого тёмного угла переулка появились ещё тени. Затем раздался хлёсткий звук, и новые лианы, как по команде, тоже поползли к ней. Не успела Незуко и глазом моргнуть, как они опутали обе её руки. Дышать стало тяжело. Стебли сжимали её руки и ноги так, словно намереваясь раздавить. Короткий испуганный крик вырвался из её горла. Глаза распахнулись от шока и болезненной хватки, давящей со всех сторон. Её тело приподнялось, на секунду зависло в воздухе, а затем с силой ударилось о землю. На её коже тут же начали появляться порезы, словно кто-то резал её невидимым клинком. Кровь капала из незаживающих ран. От недостатка кислорода Незуко стремительно теряла силы и была на мгновение обездвижена и на грани обморока.       Однако, прежде чем окончательно сдаться и потерять сознание, глаза девушки вспыхнули демоническим светом, и почти тут же раздался взрыв.       Незуко, хрипло дыша и пошатываясь, встала на ноги. Она не отрывала взгляда от горящих и высыхающих в пламени лиан. Покраснение на её коже, казалось, тоже исчезло, и кожа вернулась в своё нормальное состояние. Рваные раны исцелялись мгновенно. В её пульсе бушевала жажда крови, и что-то внутри неё кричало о большем.       У неё не было времени размышлять о странных, словно живых растениях, так как её уши определённо уловили какой-то шум. Звук был слабый, вероятно из-за того, что его источник был не так уж близко. Незуко быстро вскочила на крышу, чтобы определить откуда он исходит.       Не было никаких сомнений… Многочисленные противоядия, вводимые ей, не оказали никакого влияния на её способности, раз она одним прыжком смогла добраться до крыши. Причем с такой лёгкостью, что это саму её удивило. Незуко не издала ни звука, когда приземлилась на неё и осмотрелась вокруг. Лёгкий туман словно стелился по земле.       И тут она заметила одинокую фигуру человека, бредущую в темноте. Человек шёл медленно спотыкаясь на каждом шагу. Он шёл прочь от деревни, в сторону леса. Туман немного рассеялся. Брови Незуко приподнялись, когда она увидела всю картину целиком. Это был не один человек. Их было много. Все они шли одинаково: сгорбившись, шаркая ногами по земле, как будто вот-вот упадут.       При виде знакомых стеблей, извивающихся у края леса, Незуко вновь запаниковала. Она, перепрыгивая с крыши на крышу, поспешила вперёд, стремясь остановить жителей деревни, пока лианы не добрались до них. Но она была слишком далеко. Она не успеет!       За мгновение до того, как лианы достигли людей, всё вокруг словно затихло. Незуко даже подумала, не оглохла ли она на мгновение. Вдруг что-то вспыхнуло. Всё произошло слишком быстро. Снова что-то сверкнуло, а потом словно вихрь пронёсся сквозь туман, совсем рядом с жителями деревни, разрывая на части все атакующие стебли. Затем ветер поменял направление и, завывая, стремительно промчался мимо неё. Незуко схватилась за край крыши, чтобы устоять и не быть сдутой этим внезапным порывом. Когда всё, наконец, улеглось, она отняла руку от лица и недоверчиво посмотрела на раскинувшуюся картину перед ней. Туман полностью рассеялся. Как будто его и не было, а натиск лиан был эффективно пресечен в считанные секунды. И прямо посреди всего этого стоял тот, кто был за это ответственен.       Шинадзугава Санеми спрыгнул вниз с ветки раскидистого дерева и теперь, оскалившись, смотрел вглубь леса. С его плеч свисали растерзанные лианы, а воздухе ещё кружили ярко-оранжевые лепестки. На его теле, покрытом шрамами, виднелись красные следы. Его одежда кое-где разошлась по швам, а волосы, казалось, были растрёпаны больше обычного. Он тяжело дышал. Его грудь бешено поднималась и опускалась, и это на мгновение привлекло внимание Незуко. Затем она перевела взгляд на тёмные круги под его глазами, отчего его взгляд казался зловещим. Кровожадным.       — Выходи и сражайся, ублюдок! Будь я проклят, если не раздавлю тебя! — прорычал он, не обращаясь ни к кому конкретно.       Что-то было не так.       Незуко достаточно знала этого человека, чтобы понять, что с ним явно что-то не так. Даже его движения были какими-то другими.       С того места, где она находилась, девушка отчётливо видела его безумный взгляд, когда он поднял руку и полоснул по ней клинком. Она бы закатила глаза и позлорадствовала про себя, насколько она была права насчёт него, если бы не поразилась тому, как парень беспощадно режет себя. Кровь с ужасающей скоростью стекала по его локтю. Он даже не вздрогнул, как будто делал это уже тысячи раз.       Но ни один демон не появился. Никто так и не вышел из леса.       Вместо этого Санеми оглянулся, когда жители деревни, лежавшие на земле, вдруг забились, словно в припадках. До этого их слегка задела и опрокинула на землю его атака, а теперь происходило что-то странное: разорванные стебли лиан на деревьях, бесконтрольно извиваясь, разлетались в разные стороны.       Вскоре на него набросились и лианы, и жители деревни.       Быстро уклоняясь от каждого из них, Санеми не совсем понимал, почему и деревенские жители атакуют его. Они были похожи на безвольных марионеток: ужасная осанка, медленные движения, бледные лица и глаза с тёмными ободками. Его брови нахмурились, когда он подметил всё это.       Контроль разума. Скорее всего, что-то ядовитое. Но что?       Он бросил внимательный взгляд в сторону леса, но ничего подозрительного не заметил. Демон не выходил. А это значит его кровь не подействовала на него? Санеми посмотрел на лианы, дико трепыхающиеся под его ногами. Хотя настоящего демона не было поблизости, его кровь, похоже, всё же сделала своё дело и доставила проблем.       Санеми парировал очередной удар лозы и уронил одного из жителей деревни на спину, немного жёстче, чем требовалось. Ему приходилось нападать и защищать, и изо всех сил маневрируя катаной, тщательно следить за тем, чтобы кончик его клинка не проткнул человеческую кожу, а перерубал копьевидные растения.       Он легко увернулся от очередного удара в голову. Лоза протянулась, извиваясь, мимо него, и его глаза расширились, когда её атака прошла в опасной близости от головы одного из жителей деревни. Он мгновенно выпрыгнул вперёд, отталкивая человека.       Столп Ветра раздражённо рыкнул. Растения нападали не только на него, но и на жителей деревни. И теперь он должен одновременно уклоняться, защищаться, нападать и защищать?       — Проклятье, — пробормотал он себе под нос. Его руки и ноги были налиты, словно свинцом, и с каждой минутой ему становилось всё труднее дышать. Зрение расплывалось и ослабевало. И он едва мог держать глаза открытыми.       Чёрт! Неужели демон добрался и до него?       Резко оглянувшись через плечо, Санеми увидел деревенского жителя, заносящего топор над его головой. Он хотел повернуться, но тело почему-то больше не слушалось его. Крестьянин уже был так близко. Остальные жители тоже стали теснить его, пытаясь загнать в угол. Он оказался в ловушке.       Санеми крепче сжал оружие, приказывая себе двигаться.       Вдруг что-то пронеслось над его головой.       Фигура в красивом прыжке подлетела к крестьянину с топором, легонько стукнула мужчину по голове, но тому, видимо, хватило и этого, раз он улетел вверх тормашками. Знакомое кимоно развевалось вслед за ней, а сама демоница продолжала появляться то тут, то там. Огонь мгновенно вспыхивал везде, чего она касалась рукой. И хоть жителей поглощало пламя, но они оставались физически невредимы: лишь замирали, валились на землю и теряли сознание. А вот стебли лиан сгорали напрочь.       Наконец её тень возвысилась над Санеми. Ему совсем не понравилось, что она смотрит на него сверху вниз. Он с трудом заставил себя выпрямиться. Дыхание немного помогло ему остановить течение яда в своём организме, но этого было недостаточно. Токсин продолжал разъедать его изнутри. Зрение подводило Столпа Ветра. Всё вокруг было мутным и расплывчатым. Его голова раскалывалась от боли, сердцебиение было учащённым. Санеми понимал, что в любой момент может сам рухнуть на землю, но он всё равно усмехнулся и высоко поднял голову.       Он никогда не позволит себе проявить слабость перед демоном. Чувство самосохранения было послано к чёрту. Он скорее умрет, чем попросит её о помощи.       — На что ты так смотришь, тварь?       Как только эти ядовитые слова сорвались с языка, его голова мотнулась в сторону от хлёсткой пощёчины.       Тело Столпа тут же охватило пламя. Санеми потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что же произошло, но когда он это понял, то испытал лёгкий шок. Автоматически он поднял руку к полыхающей щеке, но тут же отдёрнул и замер в немом благоговении перед распространяющимся вокруг него огнём. Боли не было. Наоборот, боль, отравляющая его внутренности, постепенно уходила, чем сильнее он горел. Огонь лизал каждый сантиметр его кожи, вплоть до кончиков пальцев на руках и ногах. По иронии судьбы, Санеми почти дрожал. Почти.       Когда он, наконец, немного пришёл в себя, то понял, что сидит один на земле с резким жжением на левой щеке. А потом так же внезапно, как и появился, огонь тоже исчез.