Первый Воин Анубиса

      Суман стоял на коленях перед алтарем, погруженный в глубочайшую медитацию. За его спиной вырисовывались загадочные и пугающие символы, выгравированные на древних плитах храма. Тонкий дымок от жертвенных благовоний поднимался к небу, наполняя атмосферу мистической аурой. Жрец произнес последние слова заклинания, и его голос дрожал от напряжения и восторга.       Сет, бог хаоса и разрушений, возник перед ним в вихре темной энергии. Его присутствие было столь подавляющим, что даже стены храма казались трепещущими от страха. Его глаза, сверкающие алыми огнями, смотрели прямо в душу Сумана.       — Ты призвал меня, смертный? — произнес Сет, и его голос, подобный громовому раскату, зарокотал по залу.       — Великий Сет, — с поклоном ответил Суман, — я, покорный твой слуга, осмелился просить твоей помощи. Египет должен подчиниться нашей воле. Ты поможешь мне захватить трон, а я в свою очередь обещаю, что мы будем править вместе, и никто не сможет нам противостоять.       Бог хаоса на мгновение задумался. Для него власть была и бесконечным искушением, и целью, и удовольствием. Особенно после изгнания в безжизненную пустыню когда могучий Гор одолел его в неравном бою. Он мстил своему дяде за смерть отца, Осириса. Этого Сет никогда не забудет. Взгляд его темных глаз проник в сознание жреца, исследуя каждую мысль и скрытый уголок его души.       — Твоё предложение звучит заманчиво, смертный, — наконец сказал Сет. — Я дарую тебе часть своих магических сил. Пусть наша сделка вступит в силу.       С этими словами Сет протянул руку, и темная энергия хлынула к Суману, окутывая его тело. Жрец почувствовал в себе невообразимую силу, его глаза вспыхнули магическими огнями. Теперь он был не просто смертным, а обладателем частички божественной мощи.       — Вместе мы победим, — прошептал Сет, — и Египет преклонится перед нами. Впереди великая битва, но с этой силой у тебя есть шанс. Не подведи меня, Суман, — и он исчез так же, как возник.       Жрец поднялся на ноги, чувствуя, как внутри него бурлит могучая магия. Он был готов отправиться в путь и исполнить свой коварный замысел. В его сердце пылала ненасытная жажда власти, а глаза горели огнем, отражающим безграничную силу, дарованную ему самим богом хаоса.       Собравшись в дорогу, коварный Суман, охочий до чужой власти, оседлал верблюда и отправился за помощью к гиксосам. В Аварис, расположенный на так называемой Пелусийской ветви Нила в Восточной дельте. Владения этих народов простирались только до Ликополиса, так как они не смогли ранее завоевать весь Египет.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

      Между тем во дворце фараон в честь дня рождения Амона устроил для юного принца развлекающее представление в виде поединка двух лучших воинов при дворе.       Первым поединщиком выступил воин по имени Фарид, что был противником Хакима и в другом деле. Оба молодых людей боролись когда-то за руку и сердце прекрасной Латифы. И Фариду выпал редкий шанс сразиться с Хакимом в честном поединке, чтобы раз и навсегда разрешить вопрос в их давнем соперничестве.       Оба поединщика были вооружены мечами и щитами, и оба также были облачены в кожаные латы поверх тонких туник. А зрителям сего представления было известно, что один другому не уступает по силе, скорости, ловкости и выносливости. Даже несмотря на то. что у парней разная весовая категория и боевая подготовка.       Солнечные лучи медленно погружались за горизонт, бросая длинные тени на песчаный пол зала для боёв. Ласковый песчаный ветер касался лиц тех, кто наблюдал за боем. В центре зала, отмеченного копьями, стояли два молодых египетских воина. Меджай по имени Хаким и простой солдат Фарид, свежие и полные силы, они готовились к решающему столкновению.       Хаким, воспитанный в традициях предков, сжимал рукоять своего верного хопеша. Его глаза блестели решимостью, а мускулы напряжены, готовясь к атаке. «Сегодня я докажу не только всем, но и самому себе, что достоин носить это гордое название до самого конца». В каждом его движении ощущались годы тренировок и самоотречения. Мудрые наставники из прошлого, казалось, нашептывали ему советы на ветру.       Фарид был готов к схватке не менее. Бронзовый меч в его руках отражал отблески огней факелов, прикреплённых к стенам. Обученный в рядах царской армии, он знал, что этот бой испытает не только силу, но и дух. Его дыхание было ровным, но в глазах горел огонь стремления доказать свою доблесть.       Они стояли неподвижно, исследуя друг друга, словно тигры перед прыжком. Толпа, включая принцессу Латифу и принца Амона, пришедших поболеть за Хакима, затаила дыхание. Секунды растягивались в вечность. Наконец, прозвучал сигнал к началу боя, и Хаким сделал первый шаг, стремительно нападая на Фарида. Меч в его руке прорезал воздух с пугающей точностью. Но Фарид был не менее быстр, уклонившись и ответив с молниеносной реакцией своим мечом.       Оружие со звоном встретилось, искры разлетелись в стороны. Каждый удар и каждое движение являли их боевое искусство. Хаким, опустившись на одно колено, избежал мощного удара Фарида и, обернувшись, ударил по ногам противника, пытаясь выбить его из равновесия.       Фарид, сохранив хладнокровие, перекатился через голову и, встав на ноги, мгновенно восстановил баланс. Его глаза горели ещё сильнее, а сердце стучало в бешеном ритме. Он знал, что бой завершится, когда один из них падет.       Каждое движение напоминало танец, исполненный с точностью и грацией. Пыль и песок вперемешку вздымались вокруг них, создавая впечатление битвы не на земле, а на волнах бурного моря. И вместо слов говорили оружие и тела.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

      Пока фараон со своей семьёй и прислугой наблюдал за увлекательным поединком двух лучших воинов, Суман верхом на верблюде приближался к границам владений гиксосских правителей. Ветер пустыни мягко расчесывал его волосы, а позолоченные украшения на его одежде мерцали в лучах палящего солнца. Окрестные дюны простирались перед ним, как море из раскалённого песка, бесконечными холмами и впадинами покрывая землю под ясным голубым небом.       Его одежда развевалась на ветру, а глаза внимательно следили за дорогой, выискивая возможные опасности. Пески окрестных земель казались бескрайними, и тихий шепот ветра, переносящего мелкие частицы и подгоняющего перекати-поле, был единственным звуком, разрушающим глухую тишину пустыни. А воздух был насыщен пылью и жарой, лишь редкие порывы ветра приносили относительное облегчение.       — О, прекрасная и могучая Сехмет, — воздал Суман мольбу богине войны, палящего солнца и яростной мести, — сжалься над слугой твоего союзника, великого Сета.       Суман направлялся в Аварис, столицу Египта при гиксосах, расположенную на востоке дельты Нила, на правом берегу его Пелусийского рукава.       Жрецу предстоял далекий и трудный путь, но его сердце билось в такт с призывом, звавшим его вперёд. В своей алчной до власти и богатства душе мужчина хранил древние знания, которые могли изменить ход истории, если бы только ему удалось передать их нужным людям. А также мистических сил, которые позволяли ему предвидеть будущее и влиять на ход событий. Суман знал, что его миссия в Аварисе чрезвычайно важна для судьбы Египта, и что она будет выполнена не без трудностей. Однако его сопровождала великая сила, которой Сет наделил его, и он был готов встретить всё, что уготовано судьбой.       Кроме того Суман был хорошо осведомлён о трудностях, которые могли ждать его внутри городских стен. Гиксосские охранники были известны своей жестокостью, а иные могли узнать в нём носителя древних знаний и попытаться помешать его миссии. Он предался мыслям о предстоящем путешествии, вспоминая уроки и наставления, полученные в священных храмах от его учителя. И благословение тёмного бога Сета укрепляло его дух и придавало сил.       Согласно карте, купленной у одного торговца, до земель гиксосов оставалось ехать ещё много миль. Он сделал глубокий вдох, аромат пустыни наполнил его лёгкие, и с новыми силами направил своего верблюда к воротам Авариса. Каждый шаг приближал его к исполнению великого предназначения.       Между тем в небе медленно сгущались облака, предвещая приближение долгожданного дождя, как бы символизируя перемены, которые служитель Сета должен принести в этот древний и благородный край.       С каждой пройденной милей путь становился всё труднее, однако жрец Суман продолжал своё путешествие без остановки. Он знал, что его миссия имеет первостепенную важность, и любая задержка могла стоить ему не только жизни, но и души. Он обещал Сету, что они вместе разделят власть по принципу «разделяй и властвуй».       Вскоре, поднявшись на склон очередной дюны, Суман увидел вдали первые признаки приближения к цели: город, окружённый неприступными стенами. Усталость от долгого пути тяжело ложилась на плечи, но вид массивных стен Авариса вдохнул в него новые силы.       — Хвала тебе, о, мой великий господин, — произнёс он, падая на колени, и воздел глаза и руки в небеса.       Дабы успеть до начала ливня, жрец сел на горб верблюда и погнал его быстрее к городским воротам. Животное бежало туда лёгкой рысью, и его наездник всю оставшуюся часть пути подпрыгивал у него на спине. Город манил своими величественными постройками и оживленными рынками, где с рассвета до заката шумела людская толпа, приходившая за драгоценными товарами со всех уголков мира.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

      Бой продолжался, удары находили цели, но никто из двух поединщиков не мог взять верх. Толпа, наблюдающая за схваткой, жаждала увидеть, кто окажется сильнее. Их сердца бились тревожно, словно в ожидании воли богов. Даже два стражника, что стояли по обе стороны от трона, на котором сидел фараон, поспорили между собой:       — Если сын Файзуллы одолеет сына Хасана, ты должен будешь мне одну золотую, — сказал первый.       — Нет, это слишком дорого, — возразил второй.       — Хорошо, пять серебряных, — уступил тот.       — Договорились, — согласился другой. — Но если победит сын Хасана, то ты должен будешь мне названную сумму.       — Договорились, — сказал первый.       Но кто выйдет победителем? Это мог решить только ход события. Хаким и Фарид, молодые и сильные, продолжали поединок, твердые в своей решимости доказать свое превосходство. Честь, долг, верность идеалам — все это воплотилось в этом единственном моменте, данном им для проявления их силы и мужества. Все затаили дыхание, когда двое воинов снова сблизились. Хаким, размахивая хопешем, вновь атаковал, пытаясь прорвать оборону Фарида. Каждый его удар был проникнут древней мудростью и силой предков. Хопеш свистел, разрубая воздух, как океанский шторм. Латифа незаметно для окружающих тихо восхищалась возлюбленным. Её сердце оставалось спокойным и уверенным в том, что меджай возьмёт верх. Но Фарид, укрепленный дисциплиной царской армии, не уступал. Его бронзовый меч блестел в свете факелов, отводя каждый удар с искусством и точностью.       Внезапно, Хаким заметил слабость в обороне Фарида. Стараясь воспользоваться этим, он ускорил темп нападений. Фарид лишь на миг поколебался, но этого мига оказалось достаточно. «Должно быть, на что-то или на кого-то отвлёкся», — догадался меджай и метко нанёс удар, заставив врага отступить на шаг. Зрители вздрогнули, чувствуя напряжение каждого мгновения. Казалось, исход битвы необратимо поворачивается в сторону воина из племени Меджа.       Однако Фарид не сдавался. Он собрался с силами и, стиснув зубы, отразил следующий удар Хакима с такой силой, что тому пришлось отступить. Затаив дыхание, юный Амон наблюдал, как Фарид с нарастающим рвением атаковал, отбив меч его друга и старшего брата в сторону. А противники кружили друг вокруг друга, как разъяренные хищники, не оставляя шансов на ошибку.       И вот, когда казалось, что бой затянется до бесконечности, Хаким внезапно обманул противника, сделав ложное движение. Фарид повелся на эту уловку и потерял баланс. Хаким, воспользовавшись моментом, нанес решающий удар, сбив Фарида с ног. Зрители взорвались криками. Фарид лежал на земле, изнемогая от усталости, но не сдаваясь. Хаким склонился над ним, держа хопеш наготове, и мгновение, казалось, остановилось, ожидая решения: пощадить врага или завершить поединок.       «Чтоб провалиться мне на этом месте!» — ругнулся сбитый с ног Фарид.       Он, несмотря на изнеможение, поднял глаза на своего противника. В его взгляде не было страха, только непоколебимая решимость. Хаким почувствовал это и на мгновение замер. Толпа замолкла, пристально вглядываясь в сцену, будто бы сама судьба зависла в воздухе. Время словно остановилось, давая обоим воинам шанс осознать важность этого момента. Хаким медленно опустил топор, явно приняв внутреннее решение.       Но вдруг тишину разорвал крик из-за спин зрителей. Кто-то выкрикнул имя Фарида, и это дало ему новую волну сил. Он собрал последние остатки энергии и бросился на Хакима, сбив того с ног. Теперь они оба были на земле, борясь не только с противником, но и с собственными пределами. Меджай пытался отбросить Фарида, но тот держался цепко, словно дикий зверь, не отпуская свою добычу.       Зрители неистовствовали, подбадривая своих любимцев. Со всех сторон раздавались крики поддержки и проклятия. Это был не просто поединок, а столкновение двух мировоззрений, старого и нового, традиции и новаторства. Хаким, обученный древними знаниями предков, и Фарид, воплотивший в себе лучшую воинскую дисциплину и технологию своей эпохи.       И когда уже начало казаться, что никто из них не сможет найти силы на последний рывок, произошло чудо. Нет, никакого вмешательства извне не было. Что-то случилось у меджая в глубине души. Хладнокровие уступило место порыву сильных эмоций, и это заставило его совершить тот самый, столь нужный ему, рывок.       Хаким каким-то образом ощутил сильную поддержку своих друзей и воинов-соплеменников. Они болели за него всем сердцем и душой. И воин понимал, что не может он подвести их всех, дать повод разочарованию.       Хаким неожиданно смог перегруппироваться и обезоружить Фарида, выбив меч из его руки. Тот смотрел на своего противника с уважением, понимая, что этот бой мог закончиться только так. Хаким поднялся на ноги, направив меч на побежденного противника. Он вздохнул глубоко, осмотрелся, и, вопреки ожиданиям толпы, отложил свое оружие в сторону. Рукой он предложил Фариду подняться, тем самым выражая уважение и признание мужеству врага. Зрители ахнули, а затем взорвались в звуках одобрения.       — Ты достойный соперник, — едва слышно произнёс Фарид, встав с земли, держась за руку меджая.       — Ты тоже, — кивнул Хаким в знак согласия.       В этот момент, несмотря на исход поединка, оба воина стали героями в глазах своих зрителей, воплощая истинное благородство и смелость. Юный принц Амон радостно ликовал и прыгал, поочерёдно поднимая руки вверх. А принцесса осталась очень довольна победой её любимого. Однако никто из всех зрителей поединка не знал причину того, почему именно эти двое молодых людей решили скрестить друг с другом свои мечи. Только боги знали, но хранили это в тайне во избежание скандала в семье принцессы. Ведь фараон планировал выдать дочь за одного из своих приближённых.       — Браво! Браво! — Седи IV сошёл с трона, аплодируя двум воинам, которым удалось поднять настроение всем зрителям, и подошёл к ним. — Я не ошибся, выбрав сына моего старого друга в охранники принцессы, — он одобрительно похлопал Хакима по плечу. — Также не ошибся, выбрав Фарида в качестве охранника для моего сына Амона.       — Ура! — радостно вопил юный принц. — Дядя Хаким победил! Он победил!       Меджай, успевший перевести дух к этому моменту, подхватил мальчика, поднял высоко над головой, словно пушинку, и усадил себе на плечо. Все, кто пришёл посмотреть на представление по приглашению правителя, не пожалели, что стали его зрителями.       И стражники, поспорившие друг с другом, тоже убедились в этом. Второй из них отдал первому пять серебряных за то, что проиграл спор.       — Твоя взяла, — признал он поражение, вручая звонкую суму.       — Верно, — кивнул тот, забирая у него её.       На эти деньги первый стражник решил как следует отдохнуть, посетив баню, после того, как закончится его смена.       После поединка фараон, довольный представлением, устроил также большой пир в тронном зале. Столы ломились от разнообразных яств и угощений. Хлеба, сливок, масла, творога, мёда, рыбы, копчёных перепёлок и уток. Также пиршественные столы украшали салаты из фруктов и овощей, а из напитков в кувшинах были вино и пиво.       Пир длился до поздней ночи, все дружно веселились, разговаривали и угощались. Во время празднества по хлопку в зал семенящей походкой вышла группа танцовщиц, заиграла музыка и те начали радовать хозяев и гостей своими грациозными движениями.       Когда праздник закончился все, кроме слуг и придворной стражи, отправились спать.       — Я верила, что ты одолеешь Фарида, — тихо промолвила Латифа, идя рядом с Хакимом, проводившим госпожу к её покоям по коридору, освещённому огнями факелов на стенах.       — Ваша вера и поддержка придавали мне сил, моя госпожа, — так же тихо ответил тот, слегка улыбнувшись. — И я признателен вам за это. Как мне отблагодарить вас?       — Завтра я хочу пойти на рынок, — сказала девушка, — и купить Амону подарок на его одиннадцатый день рождения. Будешь меня сопровождать, — и подмигнула Хакиму, отправив ему воздушный поцелуй.       Когда они подошли к дверям покоев принцессы, та, прежде чем зайти внутрь, подарила своему личному охраннику поцелуй на ночь. Затем, она зашла в покои, оставив парня стоять за дверями с очень счастливой улыбкой на лице, которое, кстати, успело обрасти новой щетиной.       «Надо будет сбрить её», — подумал меджай, нахмурившись и, дотронувшись своей щеки.       И с этой мыслью он остался стоять за дверями с мечом и щитом в руках вплоть до самого утра.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

      По мере приближения к городу, пустыня начала медленно но верно отступать. А Аварис постепенно вырастал на горизонте, пока не превратился в видимый и впечатляющий силуэт. Его высокие стены и величественные постройки навевали мысли о процветании и вечности. Их огромное, тяжёлое железо выглядело грозно, но жрец знал, что за этими стенами найдутся те, кому можно довериться.       Гиксосы — завоеватели из далёких земель — превратили Аварис в своенравную крепость, полную секретов и магии. Их правление изменило облик Нижнего Египта, и Суман нёс с собой надежду на возвращение его бывшего величия.       Когда же мужчина преодолел последний холм перед его глазами раскрылось благородное, изумрудное великолепие дельты Нила. Оазисы с высокими пальмами и плодородными полями орошались разветвлёнными водами великой реки. Жизнь бурлила здесь со всей мощью природы, и Суман осознавал значимость этих земель для тех, кто здесь обитал.       Наконец, он оказался у массивных ворот Авариса. Стражники, закованные в броню и вооружённые копьями, застыли в привычной стойке, наблюдая за редкими путниками, не решавшимися пройти через эти врата. Суман, уверенный в своём праве доступа, жестом указал на амулет Сета, висевший на его груди. И молчаливые стражники немедленно расступились, пропуская его вперёд. Жрец въехал в город, где шум толпы и аромат рынка смешивался с запахом благовоний, исходящих от храмов.       Гул городской жизни пронёсся вихрем от соседних кварталов, смешиваясь с ароматами специй и смол, разносившихся по узким улочкам. Суман, облачённый в выдающиеся одежды жреца, ощущал на себе пристальные взгляды местных жителей, удивлённых и настороженных появлением чужеземца в их пределах.       Мужчина остановился, взял в руки позолоченный жезл с магическими символами и произнес заклинание, вызывая знамения, которые успокоили толпу.       Пробираясь среди многозначительных взглядов и шумного торга, Суман направился во дворец правителей, предвкушая встречу, которая изменит историю Египта. Солнечные лучи скользили по золотым пилястрам и балюстрадам, заставляя постройку сверкать в призрачном сиянии. Здесь, под величественными сводами дворца, великий жрец должен был заключить союз с новой гиксосской властью. А союз между ними мог кардинально изменить расклад сил на этой древней и плодородной земле.       Сердце Сумана билось ровно, но внутренняя тревога летала неугомонной тенью за его плечами. Богатые декорации дворцовых интерьеров, придворные стражи и слуги, всё это было лишь началом. В затемненных залах его ждали люди, на чьих решениях держалась судьба целого народа. Великий жрец готовился явить свою мудрость и силу перед гиксосами, зная, что его присутствие в этом месте не случайно и что его знания должны изменить судьбу этой земли.