Трио

Жил-был на свете принц, по воле небожителей наделенный мощными способностями к такому искусству, как оммёдзи. Принца заперли в башне, окружив книгами и слугами, чтобы ничего не отвлекало его от пути самосовершенствования… Годжо Сатору всегда ненавидел походы в гости к другим кланам, но кто его спрашивал? Даже будучи наследником своего клана и обладателем двух редчайших техник, права голоса Сатору не имел. Потому что взрослые знают лучше, что нужно делать, и его задача как послушного ребенка – выполнять эти требования, не задавая лишних вопросов, не жалуясь. Сатору вообще многое запрещалось, разрешены были лишь постоянные тренировки да посещение клановой библиотеки, все остальное полностью контролировалось взрослыми. И порой двенадцатилетнему мальчишке начинало казаться, что он всю свою жизнь проводит словно пленник в башне, вот только кто посмеет бросить вызов настолько влиятельному клану и спасти его? Резиденцию клана Зенин Сатору особенно ненавидел: ему не разрешали завязывать глаза или брать очки – все там должны видеть то, как он отмечен силой. А что у него после раскалывалась голова от нагрузки на мозг, никого не волновало, считали, что Сатору так быстрее возьмёт под контроль свои проклятые техники. Здесь все было переполнено проклятой энергией, каждый человек, даже слуги. Для Сатору это было подобно переплетению ярких искр, образующих силуэты предметов или людей. И когда взрослые наконец оставили церемониальные пляски, начали решать свои дела, Сатору прикрыл глаза, слушая их вполуха – опять не могут поделить, кому же принадлежат проклятые предметы в токийском колледже. Его это пока не касалось совершенно – Сатору был приведен лишь для демонстрации силы, отцу хотелось напомнить снова, в чьем клане растет тот, кто может стать сильнейшим в мире магом. А вот когда речь заходила про токийский колледж, Сатору начинал прислушиваться с интересом – а могли бы его принять туда? На исходе дня, когда заканчивались монотонные и выматывающие тренировки, юный принц всегда смотрел в окно, думая о том, мог ли кто-нибудь и когда-нибудь спасти его от этого бремени? Пусть даже если какое-нибудь чудовище или проклятый дух заберут его жизнь… Но, к сожалению, отец и глава клана Зенин снова заговорили о проклятых предметах, сейчас деля какие-то пальцы. Сатору послушал еще несколько мгновений, а затем вдруг насторожился. Тьма, расцвеченная потоками проклятой энергии, сейчас нравилась ему больше. Он видел намного дальше, стены давно уже ему не преграда. Похоже, где-то шла тренировка, в гуще духов мелькали маги. Что-то было совсем не так, как-то странно… И тут он увидел то, чего не ожидал – чистейшую тьму, даже нет – пустоту, того, кто не нес на себе даже остаточной проклятой энергии. Это выбивалось из его привычной картины мира, словно темное пятно, приковывающее к себе внимание. Сатору от удивления распахнул глаза и покосился на занятых спором взрослых. Он бесшумно исчез из кабинета – даже не используя проклятую энергию, чтобы не всполошились. Сатору шел, ориентируясь на свои ощущения, ожившая чернота словно была для него маяком. Как-то слишком шумно для тренировки; мальчишки на три-четыре года его старше веселились у дверей тренировочного зала, вход и стены увешаны талисманами – что бы ни было внутри, ему оттуда не вырваться. У парней в руках бамбуковые шесты, они лупили ими кого-то, не давая покинуть зал. Лилась отборная ругань; Сатору подобрался поближе, и в нос ударил запах крови – тяжелый, какой-то металлический и совершенно неправильный. — Эй! — он понимал, что это не его дело, что лезть в разборки учеников чужого клана опасно, но парни зашли слишком далеко. — О, не ты ли Годжо Сатору, Шестиглазый? Смотри, как мы воспитываем слабака, — высокий парень указал на еще одного, примерно их ровесника, мечущегося между духами, которые были не меньше третьего ранга. Он был избит ударами палок, а напавший дух рассек ему лицо – тварей теперь дразнил этот тяжелый запах, они наступали все быстрее и быстрее. Пот и кровь заливали незнакомцу из клана Зенин глаза, но он вновь и вновь вставал в стойку, пытаясь обороняться. Ни капли проклятой энергии, только голая мощь тела – он отрывал духам конечности и рвал пасти, но силы его были на исходе. Сатору не мог оторвать взгляд – вот кого он заметил, самая настоящая тьма в коконе чужой энергии, воплощенная в человеческом теле. И вот однажды юный принц все-таки столкнулся с драконом. Дракон был из одного могущественного клана, но там с ним обращались как с вещью: не умеющий выдыхать огонь, дракон был в иерархии ниже всех остальных. Встреча отнюдь не напугала принца, он сам был готов шагнуть ближе. Дракон оказался ранен и больше не мог летать. Принц залечил его рану и позволил уйти… — Вам лучше убраться, — просто сказал Сатору, ступая в зал, совершенно не брезгуя, не боясь запачкаться в чужой крови. — А то я скажу, что это вы меня сюда толкнули. Он раздавил духа, выставив щит и припечатав тварь об амулеты – совершенно играючи, потратив лишь каплю своей проклятой энергии. Ученики Зенин быстро смылись, понимая, что их не похвалят за издевательство над одним из своих на глазах чужого. Все это должно оставаться внутри клана. Парень свалился в кровь тварей и теперь тяжело дышал, закрыв глаза; рана, оставленная духом на лице, зацепила обе губы с правой стороны. Сатору не знал, зачем в это все влез, но ему было интересно, что же это за человек такой, способный сражаться с проклятыми духами голыми руками, и почему он воспринимается как ожившая темнота. Годжо нашел ткань и стер кровь, пытаясь рассмотреть лицо – старше его самого, но двадцати лет точно нет. — И нахрена? — отозвался спасенный, но глаз не открыл, из губы снова потекла кровь. — Прикольный ты, — Годжо изучал его руками, задевая кровь белоснежным рукавом выбившегося нижнего кимоно. — Я тебя вижу, но не могу увидеть. — А, это… — парень попытался махнуть рукой. — Не парься. Иди отсюда, пока самому не влетело. — Да кто тут попробует, — фыркнул Сатору. Он и в самом деле никого из многочисленных молодых магов клана Зенин не считал себе ровней. — Угу, ты-то свалишь отсюда, а мне достанется снова, — тот наконец-то посмотрел в сторону Сатору, изучая своего спасителя. — А у тебя глаза странные. — Не парься, — в точности так же отозвался Сатору. — Встать сможешь? — Все нормально. Правда. Сатору весьма в этом сомневался. У него было очень нехорошее подозрение, однако вслух он не стал ничего говорить. — Черт, идут! — Сатору заметил взрослых на подходе и смылся, слыша тихий смех. Надо снова принять отмороженный вид наследника великого клана. Только испачканный рукав нижних одежд напоминал об этом странном парне. А он ведь даже не знает толком, за кого же заступился… Однажды ночью принц все-таки сбежал из заточения. Он нашел место, где его смогли защитить от семьи, где он познакомился с другими людьми, где нашел того, кто смог потревожить его сердце. Шли годы, и принц, повзрослев, совсем забыл ту встречу с драконом. А вот дракон его не забыл.