Семь смертных грехов

Фернандо не мог оторвать взгляд от подтянутого тела на простынях и с нежностью коснулся подушечкой указательного пальца маленькой, еле заметной ранки на шее Габриэля. — Больно? — спросил Нандо, внимательно смотря на своего любовника и, как бы это ни звучало, источник пищи, одновременно. — Нет, это никогда не больно, но мило, что ты спрашиваешь, — улыбнулся Габи, перехватив ладонь Фернандо и поднеся к губам, поцеловал пальцы. Нандо улыбнулся, чувствуя мягкие прикосновения, он давно выделил Габриэля среди всех остальных своих подопечных, и, если бы это не было опасно для самого Габи, то, быть может, мог ограничиться только им одним. — Конечно я спрашиваю, — Фернандо покачал головой и наклонился, целуя Габриэля в уголок губ. — Я каждый раз боюсь не остановиться вовремя, с тобой сложно себя контролировать. — Нандо помнил случай, когда увлекся и Габриэль потерял сознание из-за потери крови. Подобный эпизод был непростителен для вампира, который прожил столь много лет, и означал только одно, что Габриэль был для Нандо особенным. Особенным, но не единственным, подобное было роскошью для тех, кому для поддержания собственной жизни нужны крупицы чужой. Кто-то, пытался заменить кровь из живого тела медицинскими пакетами, давясь сильно отдающей медикаментами, холодной, невкусной и почти не утоляющей голод жидкостью, которую то и кровью язык не поворачивался назвать. Кто-то шел еще дальше и пытался питаться химическим суррогатом, правда, последствия были печальными. Кто-то считал, что пить кровь животных более этично, чем людей. Фернандо же не устраивал ни один из этих и многих других вариантов, он не собирался ограничивать себя ни в чем и принял свою природу как данность. Нандо знал как на вкус и качество крови влияют разные факторы: возраст, образ жизни, настроение и состояние, и предпочитал вкус крови после оргазма партнера с коктейлем гормонов. Он не был уверен, что это как-либо влияет на характеристики крови, но не знал ни одного вампира, которому бы нравилась кровь человека, испытывающего боль и страдания. — Я не против, — Габриэль придвинулся ближе, обвивая руками шею Нандо и он почувствовал железистый запах крови, смешанный с запахами кожи, шампуня и секса, после которого еще приятно тянуло мышцы. — Останешься? — В другой раз, — вздохнул Нандо, с неудовольствием замечая, морщинку между бровей Габи. — Может быть после следующего этапа проведем несколько дней вместе, как ты на это смотришь? — предложил Фернандо. — Ты опять должен что-то делать для клана? — спросил Габи, не отвечая на недавний вопрос. Томной неги как ни бывало, Габриэль сел на постели и набросил на себя простынь, что было явным сигналом, что он недоволен и хочет увеличить дистанцию. Нандо все понимал и не стал настаивать, пусть и мог бы позволить себе поваляться в постели еще пол часа, но вместо этого поднялся, начиная собираться и решив, что примет душ уже у себя. Фернандо старался не переживать, убеждая себя в том, что Габриэль отойдет, но все же чувствовал вину за то, что в очередной раз его расстроил. Фернандо кивнул, не желая усугублять и без того не самую приятную ситуацию еще и ложью. — Знаешь, если тебя так кинули и ты еще и виноват остался, то я на твоем месте бы задумался, а так ли нужен тебе этот клан, — сказал Габриэль. — Все не так просто, — вздохнул Фернандо. Он хотел оградить Габи от тех реалий жизни вампира, которые могли шокировать, напугать или вызвать отвращение. Нандо не мог объяснить Габриэлю, по-крайней мере сейчас, почему после того, как его подставил Марк, продолжает верно выполнять его поручения и делать вид, что все в порядке и он совсем не зол на Марка за Оскара. — Может быть тогда объяснишь? Я вроде не совсем тупой, — Габриэль пытался огрызаться, но выглядел при этом настолько расстроенным, что Фернандо просто не мог оставить его так. — Ты вовсе не тупой, ты смышленый, сообразительный и очаровательный, — Нандо сел на край кровати, жестом предлагая Габи придвинутся. Фернандо с замиранием сердца наблюдал за сомнением на безусловно красивом лице, что еще хранило следы юности. Фернандо часто размышлял о том, каким станет Габриэль, когда станет старше и из прекрасного юноши превратиться в не менее прекрасного мужчину. Он надеялся увидеть это лично. Габи все же решил устроиться рядом и положил голову Фернандо на плечо. — У вампиров с обращением все устроено довольно сложно, нельзя просто так взять и обратить понравившегося тебе человека, — сказал Нандо. — Мне поэтому даже просить тебя об этом не стоит? — спросил Габи, обвивая руками талию Нандо и последний был готов прямо в этот момент нарушить все запреты. Он в целом понимал, что Габи рано или поздно обретет бессмертие ровно также как и место в Формуле-1, но ему пока что не стоило знать о том, что Нандо готовит почву и для того, и для другого. — Каждый клан может инициировать определенное количество людей и по согласованию со всеми остальными. И у нас был Оскар, которого я готовил несколько лет к тому, чтобы он присоединился к нам. Но Марк в свои четыреста с хвостиком лет влюбился и решил, что новообращенный достоин лучшего, чем наш склеп, — Фернандо вздохнул. Он одновременно и мог понять Марка, и в то же время был чертовски на него зол. С тех пор как они были горячи и юны утекло много воды, а с момента их последней попытки воссоединения люди успели изобрести атомную бомбу, интернет и секс-роботов, оснащенных искусственным интеллектом. И тем не менее, такая связь, что была между Нандо и Марком разорвется только лишь со смертью обоих, они были друг для друга кем-то вроде до чертиков бесящих и одновременно бесконечно любимых родственников. Таких, с которыми хотелось жить как можно дальше, желательно на разных континентах и в разных часовых поясах, но в то же время знать, что с ними все в порядке и они счастливы. Человеческая жизнь, возможно, была рассчитана на подобные отношения, но вампирская, вечная, если не проебываться — нет. Это было сложно объяснить Габриэлю, которому едва исполнилось двадцать. Вернее, это было невозможно ему объяснить, но Нандо хотел попробовать. — Марк совершил благородный поступок, дал Оскару путевку в лучшую жизнь, а так как обращал его я… — Нандо почувствовал напряжение Габи и с трудом сдержал улыбку, понимая, с чем оно связано. — Нет, Оскар меня никогда не привлекал, как и я его, и у нас ничего не было. Я просто готовил мальчика к его будущей роли, но Марк решил иначе. Но в итоге виноват во всем оказался я, а не Марк и меня чуть было не выгнали из клана. Вернее, выгнали, но ненадолго, я мои способности и связи были им слишком нужны. — С ними все понятно, а что насчет тебя? — спросил Габи. — Мне казалось, что ты вполне неплохо жил без своих коллег по цеху, так сказать. Почему ты вернулся? — Снова активизировались охотники на вампиров, — нехотя признался Фернандо. — И желание выжить и страх за близких оказались сильнее гордости. — Но ведь вампиры не убивают людей и даже не пьют кровь насильно. Ты же сам говорил, что все страшилки — выдумка церковников, — Габриэль напомнил Нандо его же рассказ. — Среди вампиров встречаются и психи, но с ними быстро расправляются свои же. Но охотникам неважно, представляет ли вампир опасность, серебряная пуля найдет и того, кто со времен обращения не сделал и глотка человеческой крови. А клан, даже если не сможет спасти тебя, то позаботится о том, чтобы этот человек больше никого не убил и о твоих близких, — Фернандо поджал губы. Охотники были одной из причин, по которым вечная жизнь была не столь сладкой, какой могла бы быть. — Мне теперь будет еще страшнее за тебя, когда ты уйдешь, — тихо сказал Габриэль. — Не беспокойся за меня, — усмехнулся Нандо. — От меня не так то просто избавиться, — добавил он и это не было ложью. Целью охотников как правило были недавно обращенные или одиночки, и Фернандо обычно занимался тем, что выслеживал охотников до того пока те могли кому-то навредить. — Не думаю, что я смогу, — ответил Габриэль. Фернандо только покачал головой на это, осторожно целуя Габи в висок и снова за этот вечер думая о том, что лет через пять обязательно поднимет вопрос о том, чтобы сделать Габриэля вампиром.

***

— А ты знаешь, что сидеть на столе неприлично? — спросил Фернандо. Он не мог насмотреться на счастливую улыбку Габриэля, в который раз рассказывающего о том, как он выиграл гонку, стартуя с последнего места. Прорыв был действительно достойным и выглядел эффектно, Нандо подозревал, что Габи привлек этим внимание руководителей команд и думал над тем, в какой момент и как лучше начать переговоры о перспективах своего подопечного на следующий сезон. — И что теперь, съешь меня? — спросил Габи, склонив голову и внимательно смотря на Фернандо. — Именно, — Нандо кивнул и подошел ближе, сразу же чувствуя как Габриэль обвил руками его плечи и обхватил коленями бедра. За счет положения внушительная разница в росте сошла на нет и не мешала целоваться. Фернандо замер, чувствуя как язык Габи касается острых клыков, а затем удивленно распахнул глаза, когда тот бесцеремонно отстранил от себя, потянув на волосы на затылке. — Что-то не так? — спросил Фернандо. — Нет, мне просто интересно. Ты ими не режешься? — Габриэль провел большим пальцем по верхней губе Нандо и когда тот приоткрыл рот, коснулся подушечкой выступающего клыка. — Первые пару лет постоянно, а потом привык, — ответил Фернандо, замирая, потому что Габи нажал на клык сильнее, так что тот проткнул кожу, и Нандо почувствовал на языке знакомые тепло и вкус. Он чуть не застонал, припадая языком к ранке, что была слишком неглубокой, чтобы утолить голод, но сам факт того, что Габриэлю нравились игры с кровью заводил и будоражил. Палец скользнул глубже в рот и Фернандо поймал на мысли, что ему нравится, что в Габи проявляется властность, ему это шло. — Нравится сосать у меня кровь? — спросил Габриэль, убирая руку от лица Фернандо. — Не только кровь, — усмехнулся Нандо, красноречиво опуская глаза и смотря на ширинку джинсов Габриэля. А потом поцеловал его снова, делясь вкусом крови. Нандо чувствовал как участились сердцебиение и дыхание Габи и как тот прижимался ближе, хаотично водя руками по спине Фернандо. Стук в дверь номера прервал поцелуй. — Ты кого-то ждешь? — спросил Габи. — Нет, но может кто-то из команды, — пожал плечами Нандо, и нехотя оторвался от Габи, чтобы открыть дверь. — Ваш ужин, сэр, — в дверях стоял официант с тележкой, на которой стояли подносы с едой. Нандо нахмурился, он не заказывал ужин, возможно, это ошибка, или же еду заказал Габриэль, он в отличие от Нандо нуждался в обычной пище. Фернандо хотел спросить у Габи об этом, но стоило ему развернуться, как затылок обожгло тупой болью от удара и дверь номера захлопнулась. Фернандо зашипел и дернулся в сторону, замечая, как «официант» достает из-под пиджака оружие. Ситуация была скверной, но не критичной, если бы Нандо боялся бы каждого раза, когда на него целились, то давно бы сошел с ума. Сначала серебряные пули заряжали в старомодные мушкеты, затем в ружья, и, наконец, в миниатюрные пистолеты, которые можно было без труда спрятать под одеждой. Но суть была в том, что чем дольше вампир живет, тем сложнее его уничтожить, еще в середине прошлого века Нандо пережил выпущенную в него обойму серебра. Он пару недель провалялся в болезненном бреду, заставил Марка поволноваться и поделиться своей кровью, порой жалел, что не испустил дух, до какой степени было хреново, но выкарабкался и голыми руками разорвал виновника случившегося. Но перед этим заставил смотреть за долгой и мучительной смертью всей его семьи. Фернандо пригнулся, выбирая наиболее выгодную траекторию для нападения и перехватил руку охотника, крепко стискивая предплечье. Сдавленный стон и хруст кости заставили усмехнуться, Фернандо собирался сломать чужую руку к чертям, после чего связать охотника и допросить как следует, возможно, с участием Марка. — Что случилось? — послышался голос Габриэля. Фернандо обернулся, чтобы сказать ему, чтобы вернулся в глубь номера, а лучше вовсе вышел на балкон, но чертов охотник решил сделать хотя бы что-то и попытался выстрелить в Нандо. Поврежденная рука смогла нажать на курок, вот только пуля лишь царапнула кожу Фернандо. Нандо отказывался верить в реальность происходящего, когда увидел как на белой футболке Габриэля, чуть ниже груди расползается отвратительное и ужасающее багровое пятно. Фернандо со всей силы толкнул человека, чьи действия стали причиной этого о стену, после чего схватил его нижнюю челюсть и повернул в сторону до характерного щелчка, и кинулся к Габриэлю, который успел осесть на пол, прижимая ладонь к ране. Нандо хватило нескольких секунд, чтобы понять насколько скверно выглядело ранение. Смысла звонить в скорую и пытаться остановить кровь не было, по побледневшим щекам, мутному взгляду и всхлипам Фернандо понял, что Габриэлю оставались считанные минуты. Нандо тоже оставались считанные минуты, чтобы принять решение, о последствиях которого он будет жалеть всю оставшуюся жизнь, потому что верного варианта попросту не существовало. Габриэль никогда не возмужает, не попробует вновь своего любимого десерта, не проведет целого дня на море под палящим солнцем, и множество других «не». Нандо принял спорное решение, он пока не знал, что скажет Марку и остальным, и как объяснит Габриэлю то, что не стал спрашивать его мнения. Нет, Габи не раз говорил, что хотел бы, чтобы его обратили, но тем не менее явного согласия на это не давал. А еще не подозревал о том, через что придется пройти, не знал обо всех ограничениях и не был подготовлен, что обещало сделать процедуру обращения максимально болезненной и дискомфортной. — Потерпи, мой хороший, — Фернандо старался не смотреть на кровавое пятно на полу и не думать о том, как слабеют пальцы, сжимающие его запястье, будто бы хватаясь за спасительный круг. Фернандо впился зубами в беззащитную шею, но в этом жесте не было привычного эротизма и трепета, кровь на вкус была отвратительной из-за боли и страха, который испытывал Габриэль, но Нандо заставлял себя делать глоток за глотком. К горлу подступала тошнота, но чем больше сейчас Нандо сможет выпить крови, тем проще он сможет осуществить то, что собирался сделать. Когда Фернандо понял, что достаточно, он оторвался от шеи Габи, чувствуя как сжимается сердце из-за того, как тело последнего обмякло и лишь еле заметное дыхание давало понять, что в Габриэле еще теплится жизнь. Терять драгоценные секунды на то, чтобы искать в гостиничном номере что-то, чем можно было бы рассечь запястье, не хотелось и Фернандо попросту разодрал клыками свою кожу, прокалывая вену. Он поморщился от боли, поднося сочащуюся кровью руку к лицу Габи и прижал к его губам. — Черт, ну давай же, — шептал Фернандо не отрывая взгляда от горла, и когда увидел глотательное движение не сдержал облегченной улыбки, несмотря на то, что голова начинала неприятно кружиться. Пару раз Габриэль останавливался, вероятно, из-за тошноты, все же, вкус крови с непривычки мог показаться отвратительным. Решив, что достаточно, Фернандо убрал руку, а звук пули, что упала на пол, был знамением того, что все прошло как нужно. Нандо подцепил край футболки Габриэля пальцами и коснулся ими келлоидного рубца на месте выстрела. Регенерация сработала быстро, но это только начало, в ближайшие дни Габриэля ждали долгие и мучительные ощущения от перестройки организма. — Что ты сделал, — тихо сказал Габи, морщась от света. — То, что был должен, — ответил Фернандо. Сил встать не было, но он увидел пистолет на расстоянии вытянутой руки и взяв его метким движением запустил в светильник, погружая холл номера во тьму. — Спасибо, — Габриэль сполз ниже, устраивая голову на коленях Нандо. — И теперь всегда будет так громко? — Да, но ты быстро привыкнешь, — Фернандо опустил ладонь на голову Габриэля так, чтобы закрыть ухо и хотя бы немного спасти от обострившихся чувств. — Мои зубы обычные, — сказал Габи после недолгой паузы. — Радуйся, когда они начнут видоизменяться это будет больнее всех разом походов к дантисту, — ответил Фернандо, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Он знал, что нужно встать, прибраться, сообщить Марку и остальным об охотнике и том, что он сделал, но сил хватало лишь на легкие прикосновения к Габи.