Майор и Карамелька

– Видали? Кажись, ЗэЭмЭс-ку кто-то жёстко кинул. Цветков не мог пропустить новую Анину стрижку, и стоило Хазиной переступить порог ЦУП-а, помчался нести своё мнение в массы. Если взглянуть на ситуацию, Аня очень рассчитывала, что заочные предположения окажутся правдивыми, и Вадик её бросит. Она даже не будет против, если он сделает это в самой жёсткой форме. Лишь бы не насмерть. Дракон возвращался сегодня вечером, и у Ани от нервов всё чесалось под новым костюмом из дорогой итальянской ткани. Непривычно короткая стрижка делала лицо более выразительным, обновки, замещавшие китель, сидели точно по фигуре, но всё равно Хазина ощущала себя взмыленной лошадью, которую гонят к обрыву во весь опор. Она поспала не больше трёх часов и вместо снотворного использовала ви‌ски. Пришлось косметикой делать из себя не просто человека, но женщину – влюблённую и готовую соблазнять встречных-поперечных мужиков. Огромному стаканчику кофе и маковой булке не удалось унять тошноту и желание рухнуть под ближайший столб. С четырёх часов утра Аня составляла расписание: впихивала в каждый вечер в календаре мероприятия, которые сошли бы за годную отмазку, чтобы улизнуть от Вадика. Они не виделись четыре месяца, и Аня дежурно созванивалась с ним каждые три недели: чаще – Дракон не мог её заставить. Всё о её жизни он узнавал от Волковой, которая докладывала ему едва ли не в письменных отчётах. Он не сказал, на какой срок возвращается, что усложняло задачу. Аня не могла увеличить количество уроков с Зинаидой Павловной: старушка и так дышала на ладан и не могла отказать всем знакомым, которые пихали ей своих детей, чтобы подготовила их к поступлению. Мастер-класс в Москве на два дня у коуча, которого Аня терпеть не могла… Ничего, она позависает с Гошей и его жёнушкой, если та в очередной раз не упекла университетского Аниного товарища в рехаб. Однако над Хазиной висело поганое «но» в виде смерти Лобова. Если в процессе экспертизы что-то найдут, плакала поездочка. Мамаша бизнесмена и так нон-стоп осаждала лабораторию и Прокопенко лично. Будто в ответ на мысли, раздался стук в дверь. Показалась лохматая башка самого привлекательного майора на белом свете. Аня поправила чёлку и жестом пригласила Грома войти. Он почему-то продолжил неподвижно на Хазину смотреть, и отмер, только когда она удивлённо склонила голову набок и вопросительно вздёрнула брови. Всё так же не отрывая взгляда, Игорь вошёл и сел по другую сторону стола, нахмурился, двинул челюстью. – Со мной что-то не так, Игорь Константинович? Аня улыбнулась, изображая, что ей ничуть не хочется схватить телефон и посмотреться во фронталку. Волосы растрепались? Тушь смазалась? Тоналка отпечаталась на воротнике блузки? – Простите, – Гром отвёл глаза, прочистил горло и потом снова, будто что-то вспомнив, прожёг Аню взглядом. – Нет, вы прекрасно выглядите. Новая причёска очень к лицу. Волна жара прокатилась от макушки до пят, и Хазина расплылась в довольной улыбке. Снова откинула чёлку: ничего не могла поделать, рука всё время сама тянулась, и Аня понимала, что скорее гладит себя, чтобы приободрить, чем действительно поправляет волосы. Игорь откинулся на спинку стула, и нетипичное выражение его лица Хазину воодушевило. Казалось, в глазах у него появилось нечто опасное, цепкое и манящее. Мурашки оцарапали Ане хребет. – Я пришёл попросить помощи. – Кто-то донимает мольбами об интервью? Хазина встала, чтобы пересесть ближе к Игорю. Опустилась на соседний с ним гостевой стул, красиво соединив ноги и чуть вытянув их вперёд, так что носок одной из туфель едва касался чужого ботинка. Гром проследил за этим безобразием, но, как истинный джентльмен, не заёрзал и не дёрнулся. – В крови Лобова обнаружен наркотик нового образца. – Блядь, – Аня оттянула ворот блузки, уже представляя, как мамаша бизнесмена снова явится к ним и начнёт верещать, что её сыночка-корзиночка ни капли в рот, ни сантиметра в жопу никогда не брал. Будто она в его спальне свечку держала. К тому же, заявит, что это было отравление, то есть отнюдь не самоубийство, и наверняка обзвонит жёлтые журнальчики, чтобы раздуть скандал по причине некомпетентности ЦУП-а. Гром кивнул, тоже догадываясь о грядущем рандеву с госпожой Лобовой. – Я уже передал информацию в наш наркоконтроль, но они, мягко говоря, хуеверты, Анна Юрьевна. А Фёдор Иванович хорошо о вас отзывался. Сказал, что у вас были связи. Двоякая формулировка Хазину не задела. Она всмотрелась в Грома, пытаясь понять, знает ли он, что она долбила, и кажется, ответ был положительным. Впрочем, брезгливости майор не выдал. – Могли бы вы неофициально поспрашивать у сведущих людей? – Всегда к вашим услугам, Игорь Константинович, – она обошла стол, вытащила косметичку и направилась обратно. – Чу́дно, что вы зашли, я как раз собиралась вас пригласить. Вы нужны мне на пресс-конференции. Гром сделал сложное ебало, которое Аню от души позабавило. – Разве вы не сказали мне помалкивать? – Именно этим вы и займётесь, – подтвердила Хазина, расстёгивая пуговичку на своей сокровищнице красоты. – Будете роскошно стоять позади меня и демонстрировать, что вы этим пидорасам больше и слова не скажете. – А это?.. – указал он на нарядную пудреницу. – Это? Для пущего роскошества. Чтобы не блестеть масленичным блином. Он вжался в спинку стула, но бежать оказалось некуда: Аня загораживала пути к отступлению. Она обхватила лицо Игоря за подбородок и повернула к свету, сместила пальцы на щёку и практически невесомо провела по коже спонжем. Гром затаил дыхание и панически уставился мимо Хазиной. – Дыши, майор, я из-за тебя на нары не собираюсь. Он зыркнул на неё, шумно вдохнул, закашлялся и отпрянул. Аня насмешливо сощурилась и дождалась, пока он придёт в себя, прежде чем вновь ухватиться и наклонить голову Игоря уже в другую сторону. Не забыла нежно скользнуть подушечкой по щеке. – Как пиздеть не по делу, так вы первый на селе, а как красоту навести – так сразу в кусты? Игорь так стиснул зубы, что заиграли желваки. Якобы для проверки результата, Аня сместилась, и они встретились глазами. Гром был белее мела и будто впал в анабиоз, потому что никак не отреагировал на тёплую улыбку. – У меня будет встречная просьба, Игорь Константинович, – Аня села и оттолкнула приблуды подальше, чтобы не сверзились с края стола. – Дело в том, что у меня есть любовник. «С драной меткой, которая связала нас, как кандалы», – забыла Аня добавить, но эффект и так произвела феерический. Непробиваемость мордашки окончательно посыпалась. – Он влюблён, и в общем-то он хороший парень, – «когда не убивает других людей». – Он спас мне жизнь, и я чувствую себя обязанной. «Какая же дичь», – думала Аня и видела, что Гром считает так же, но ещё она знала, что в глазах у неё плескалось настоящее отчаяние – и это Игорь замечал тоже. Но что Хазина могла поделать, если она не умела любить, зато не могла избавиться от человеческой чести и чувства благодарности? Не было времени рассказывать Грому паршивую историю целиком и приходилось уповать на собственное очарование и Игореву безбашенность. – Если он увидит, что я влюбилась, то отступит. «Или убьёт нас обоих». Все звуки в кабинете истаяли, остались только гомон в коридоре и шум улицы из приоткрытого окна. Игорь вновь смотрел на Аню, словно силился понять что-то, о чём боялся спросить. – Вы же знаете, что у меня есть девушка. «Которая тебе почему-то до сих пор не жена», – хотела бы процедить Хазина, но продолжала держать марку и ласково скалиться. – Вы можете ей рассказать. Или наоборот – сделаем так, что никто не узнает. Безусловно, Аня лгала: роману следовало прогреметь, чтобы Дракон поверил. Пчёлкина только спасибо ей скажет, избавившись от человека, готового предать её ради сладкой сучки. А Игорь будет готов, ведь так безбожно поплыл под Аниными прикосновениями… – Я не могу. Хазина кивнула и раздражённо отшвырнула чёлку к затылку. Вот так номер. Игорь не насмехался, но смотрел с любопытством, как на ебанутенькую, которая в разгар обострения вырвалась из-под опеки на улицу. «Он ведь недалеко ушёл от истины», – подтвердил внутренний голос. – Возможно, вы желаете получить справедливое вознаграждение? Я готова его предоставить. Гром хохотнул и покачал головой. – А вы, Анна Юрьевна, привыкли получать всё, что захотели, правда? – она повела плечом, не видя в своей милой особенности ничего стыдного. – Наберитесь смелости и скажите своему молодому человеку всё, как есть. Это самый лёгкий путь, который принесёт вам обоим меньше всего страданий. Аня медленно встала и расправила блузку. Гром тоже поднялся. Они схлестнулись взглядами и колкими улыбками. – Если наша с ним очередная ссора закончится убийством, это будет на вашей совести, – проворковала Аня, чем намертво подрезала ухмылку Игоря. Он спал с лица и попытался открыть рот, но Хазина уже рванула к двери кабинета. – Идём. Пресс-конференция по Лобову начнётся через пять минут. И ничего страшного, что Аня забыла уточнить: убит скорее всего будет Вадик, потому что однажды она спятит и прирежет его. Говорят, женщины в порыве гнева страшны и чаще мужчин становятся убийцами в бытовых ссорах. Встреча с журналистами прошла так хорошо, насколько это было возможно. Во-первых, Аня прикрылась двенадцатью найденными холодильниками. Во-вторых, она не могла разглашать результаты судмедэкспертизы, зато с удовольствием отметила, что признаков насильственных действий не выявлено, квартира была заперта изнутри – следов взлома нет. – Что вы скажете по поводу того, что Лобов был верующим и регулярно посещал церковь? Для православных самоубийство – самый большой грех, – забубнил особо ушлый засранец из какой-то скучной газетёнки. – Оставим этот вопрос философам. Мы же оперируем фактами, которые я представила вам ранее. Хазина старалась вовсе не упоминать слово на букву «с», огибая его всеми возможными способами, хотя оно так и торчало посреди любого вопроса огромной заострённой сваей. – Господа, прошу считать, что с сегодняшнего дня я – личный пресс-секретарь майора Грома. Все вопросы, которые хотите задать ему, для экономии времени переадресуйте сразу мне. Как только пресс-конференция подошла к концу, Аня заметила угрожающе выдвинутый подбородок Игоря Константиновича и в секунду стартанула к любимой Теребкиной, с которой имела хорошие отношения и заносила ей первой все самые лучшие новости. Спустя час, когда они наговорились в ближайшем кафе, Гром уже был занят более насущными проблемами. Он проводил Хазину взглядом, но не смог улизнуть от Дубина, который стоял над ним и настойчиво что-то втолковывал, потрясая толстой папкой. Вернувшись в кабинет, Аня решила, что ей и самой было бы неплохо поработать. Поездка в Москву плакала кровавыми слезами: в прошлой жизни Хазиной приходилось работать с питерским ФСКН – Игорь ничуть не преуменьшал их таланты. Мамаше Лобова даже не придётся подкупать лабораторию, коллеги заявятся к ней с повторным обыском и в красках опишут, каким конченым нарком был её сын. Такое вот нежное давление с целью добычи информации. Мама, если не сляжет с ударом, заявится в ЦУП в тот же день, обвинит их в подлоге, в безделье, фальсификации фактов, притащит под двери управления журналюг, и плакали Анины старания. Шрайбер и так ей всё подпортил, и она каждый день ждала, когда наконец уличные камеры видеонаблюдения засекут его. А если нет – что он сделает дальше? В надежде вызволить босса Отто напал на изолятор временного содержания, из которого Хольта вывезли ночью, – пострадали десять человек. Следовало признать, что мечты о Москве действительно были глупыми. Аня не смогла бы уехать в любом случае, пока Отто Шрайбера не поймают. Она подняла голову в десятом часу. Шея ныла, желудок в отсутствии ужина голодно урчал, и Хазина, чтобы обмануть его, влила в себя воду. Личный телефон показывал пять пропущенных от Дракона. Аня встала, достала из шкафа сменную одежду. Вадик торчал где-то поблизости, караулил. Если очень хорошо попросить, возможно, он согласится поехать в новый рестик на Вознесенском. Там, в уборной, Аня закинется парой таблеток снотворного и благополучно уснёт в машине по пути домой – и Вадику ничегошеньки не перепадёт. Застегнув джинсы, Аня скинула блузку на рабочее кресло и вздрогнула, когда дверь кабинета рывком распахнулась. Гром с открытым для отповеди ртом закаменел на пороге. ЦУП делал ставки, что у Хазиной под закрытой одеждой: татухи сплошняком или метка от левого плеча до правого бедра, или может, какое-то уродство. Теперь Игорь мог пойти и обрадовать того, кто вкинул деньги на вариант, что Хазина – всего лишь ханжа, которая отказывается посветить прелестями. Реальность была прозаична: из своих командировок Вадик мог нагрянуть в любой момент. И если не считать его поганой ревности, которую Аня старалась избегать, оставались попытки усложнить Дракону доступ к телу. Впрочем, некоторые изъяны своей кожи Хазина действительно стремилась скрыть, но Игорь Константинович выглядел таким шокированным ситуацией, что вряд ли что-либо заметил. – Горим, майор? Без ложного стеснения Аня стояла перед ним и улыбалась. Для пущего эффекта томным движением она зачесала волосы назад. Знала, что алое кружево нижнего белья прекрасно смотрится на её белой коже. – Что? – Пожар, спрашиваю? Проходите и рассказывайте, я спешу. Игорь воровато оглянулся и захлопнул за собой дверь, сжал губы в полоску, продолжая наблюдать, как Аня натягивала тонкий лонгслив. – Он вас бьёт? – Кто? – Ваш любовник. Аня фыркнула, вешая пиджак на плечики и убирая его в шкаф. – Как вы верно заметили, я привыкла получать всё, что пожелаю. Вы мне отказали, так что расслабьтесь и забудьте, я решу свои проблемы сама. – Его можно привлечь по закону за насилие. «Насилие?! Да она из меня всю душу вынула!» – оспорил бы Вадик. – Он спас мне жизнь, вы забыли? – Это не даёт ему права вас бить, – огрызнулся Игорь, который, очевидно, весь день провёл в мыслях, что Хазину зверски мордуют. – Спасибо за участие, майор, но будьте добры отъебаться. Аня подцепила со стола ключи от машины и пошла на выход. Гром шагал следом, будто забивал каблуками ботинок гвозди. Основная часть сотрудников разошлась по домам: остались дежурные, даже активист-Дубин рванул домой. Блаженная тишина стояла даже на первом этаже. Зато Гром пыхтел, как ёжик, у которого отобрали сочную гусеничку. – Послушайте, я помогу вам завести дело. Хазина помалкивала, делая вид, что они незнакомы, и она не слышит его доводов. Когда они дошли до парковки, Аня замедлила шаг и пропустила Грома вперёд. Он приводил статистику сломанных костей и раненных душ, настаивая, что всяким пресс-секретарям не следует пополнять копилку отъехавших на кладбище из-за упрямства. Новенькая служебная машина, которую Игорю выделили после поимки Хольта, стояла неподалёку от Мерса Ани, воткнутого в самый дальний угол. Вадик торчал именно там. Не подавая виду, что заметила его, Аня тронула кончиками пальцев ладонь Игоря. Он затормозил, оглянулся. Зря он не считал Хазину опасной – это его и погубило. Она подалась вперёд и задействовала всю сталь мышц, чтобы удержать Грома за загривок. Анины губы накрыли его приоткрытый рот. Игорь попытался отступить, но Хазина отклонилась, и решив, что она падает, он инстинктивно подхватил её за талию. Аня укусила его за губу и сразу лизнула, доводя языком до уголка рта. Замерла там на две бесконечные секунды и потянулась к уху, чтобы прошептать «прости». Гром вздрогнул, и Аня скорее поняла, чем почувствовала, как его перетряхнуло мурашками, которые сладкой дрожью отозвались в ней. – Он здесь, да? – спросил Игорь тихо. Аня коснулась кончиком носа его щеки, фыркнула и перебрала волосы на затылке. – Именно, но можешь уже отпустить. И не вздумай идти знакомиться. Он отпрянул. Аня сделала вид, что проверяет, не увидел ли их кто, и снова быстро чмокнула Грома, так что он едва не воспламенился на месте. Однако она уже обогнула его и в том же темпе продолжила путь к машине. Вадик стоял там, где Хазина и предполагала. Дойдя до него, она оглянулась и убедилась, что вид на любовную сцену Дракону открывался отличный. К его чести, Вадик не выказал ни капли гнева или недовольства, будто только и мечтал после полугодовой командировки поглазеть, как его пара сосётся с другим мужиком. – Привет. Ты же знаешь, что я работаю. Мог бы сначала заехать к Оле. Кое в чём Гром был прав: зверское присутствовало в их отношениях, но не насилие, а секс. Голодный после отлучки Вадик по-настоящему заёбывал Аню. – Ты вроде говорила, что ни с кем не трахаешься, пока меня нет. – Так и есть, – она прикурила. Намеренно терпела, пока вышагивала рядом с Игорем, чтобы вооружиться сигаретой теперь. Дистанцироваться с помощью неё от Вадика. И вот теперь он психанул. Сломанная сигарета полетела на асфальт, в то время как Аня оказалась прижата к широкой грудной клетке, от которой шпарило, будто Вадик напитался жаром раскалённых песков пустыни, в которых ползал четыре счастливых для Хазиной месяца. Своей горячностью он иссушал её. С ним она горела. А с Игорем её словно омыло прохладными водами. Его неотзывчивые губы погасили пламя, которое гнало отыскать огнетушитель. Гром подарил ей покой на несколько мгновений. Её оазис. Почему? «Боже, почему я просто не могу сдаться?» – спрашивала себя Аня, глядя в голубые глаза Вадика, пока Игорь продолжал торчать возле собственной машины и смотрел в их сторону. Наверное, ждал, что сейчас Дракон начнёт убивать Хазину прямо на парковке ЦУП-а. – Я ничего от тебя не требовал. Ты сама сказала, что тебе ничего не стоит быть моей. Ты сказала: «Ладно». Подтвердила: «Я – твоя пара». Так в чём дело, Аня? «Слово дала – слово взяла», – отрезала бы она раньше, но не теперь. Да, она всё ещё была злой, потому что знала, счастья ей на роду не написано. Так почему бы остальным не пострадать? Почему бы им всем оставаться хорошими, когда она – порченная, бракованная? Эта их «драгоценная любовь», «союзы душ» – плацебо, надуманная херня, которую они все сами себе вдолбили в головы и в души. – Милый… Вадик встряхнул её, и она позволила. Мотнулась потрёпанной тряпицей в его руках. – Кто он? – Не понимаю, о чём ты. Вадик не был так уж красив, но природа его не обделила ни умом, ни силой, ни истинно мужской привлекательностью. Он заслуживал лучшего, но пал жертвой тупой сказочки, как миллионы людей на планете. Рядом промчалась полицейская машина, оглашая округу сиреной. Оглохнуть бы и перестать слышать обоснованные обвинения. – Ты привязала меня к себе, а теперь? – Аня опустила ресницы, чуть дыша. Колесо начало вращение, и обратно не отмотать, не остановить маховик, который обязан был смести всё на своём пути. – Теперь трахаешься на стороне? – Мы не спали. Да и… – Аня сморщилась и упёрлась кулаками Дракону в грудь. – Сам-то? – Ты сама!.. – вспылил Вадик, догадываясь, что аргументы Хазина не примет. Она сама толкала его в чужие объятия, рассчитывая, что рано или поздно он обретёт тихую гавань в чьих-нибудь нежных руках. Аня с Вадиком договорились: они пара, но избыток гормонов пускай он выплёскивает на стороне. А она – она выжидала момента, когда швырнёт похождения ему в лицо. – Что с твоими волосами? – Не нравится? Я рада! Вадик насильно сгрёб её и зарылся носом в плечо. Аня едва не затопала ногами, желая заорать на всю округу. – Аня, Анечка… – Отпусти, Вадик. Я не в настроении. Дракон любил её волосы, спускавшиеся едва ниже лопаток. Не как у Титовой, конечно, но тоже ничего. Вадик перебирал пряди, гладил их и даже заплетал, тренируя ловкость рук и мелкую моторику. Всё отрезала, всё постаралась уничтожить. – Хватит. – Прости меня, Аня. Она не верила, что такой здоровый мужик, который мог ладонями раздавливать чужие головы, как арбузы, превращался рядом с ней в лужу, в идолопоклонника. Он готов был падать ей в ноги и умолять, он уговаривал её сесть в золотую клетку и забыть о проблемах, а Хазина – она жонглировала его яйцами и только не посмеивалась. – Ладно, – Аня накрыла его голову ладонями, гадая, что сейчас думает Игорь. Она погладила белые волосы, густые до того, что стояли торчком. Похлопала по спине. – Поехали. Расскажешь, сколько утырков завалил в этот раз. Не забыл, что обещал привезти мне настоящий шёлк? Ночь прошла муторно. Вадик отвёз Аню к себе и заполнял молчание между ними историями. Вот уж что она любила, так это слушать его. Дракон всегда рассказывал интересно: травил байки, приводил исторические справки, которые подавал в лучших традициях американских бестселлеров, мурлыкал песенки, когда видел, как Хазина клюёт носом. Он накормил её и не позволил напиться вдрызг – один глоток ви́ски, никаких таблеток. Ладони на плечах, на шее и вниз по спине, пока Аня безвольной гущей не осела на его постель. Она заменила лечебный бальзам его ранам. Стала облегчением его болям. Вадик целовал её, а она дышала. Он приникал к её телу, а она думала, как завтра выпьет кофе и сбежит куда-нибудь, где её никто не достанет, – плевать, что рабочий день. Пока Дракон нежил её, она размышляла, что хотя бы он спасётся. Но ненадолго. Игорь Гром покончит с ними, со всеми: с Вадиком, с Пчёлкиной и с Аней, вероятно, тоже. Потому что огонь – это то, что полагалось грешникам, и гореть Хазиной – вечно. Не в чужом, так в собственном пламени.

>> MESSAGES <<

> 04:30 > KhaZ: Ты когда-нибудь думал о смерти? > 06:02 > SR: каждый день > 06:03 > SR: почему ты спрашиваешь > 06:15 > SR: если не ответитшь в тчнии 30м я приеду > 06:30 > KhaZ: Прости, не хотела тебя напугать. Немного выпила, пока Вад спал, вот и навеяло. > 06:30 > KhaZ: Планы не поменялись – пикник в силе? > 06:32 > SR: да, но лучше приезжай раньше, я волнуюсь теперь * входящий звонок от KhaZ *