Love Stories

Минхо слепым котенком жмется ближе к теплу. На улице промозглый ноябрь. Порывистый завывающий ветер с силой ударяет в окно, заставляя дрожащее стекло задребезжать ещё сильнее. Деревянные рамы старые, с облезлой краской и широкими щелями, что пропускают холодный воздух. Комнатка маленькая, с тремя односпальными кроватями, но это не мешает Хенджину каждую ночь приходить к Минхо и греть его своим обнажённым телом. Им по шестнадцать, юность в самом разгаре и вся жизнь впереди, вот только ни один из них не строит планов на будущее. Они сироты. Но судьбе было этого мало, и одного наградила полной слепотой на оба глаза, а другого — психическим расстройством, из-за которого тот совсем не разговаривает. Удивительно, но их недостатки никак не мешают им понимать друг друга, узнавать и общаться. Они лишь держатся друг за дружку, как за последнее, что ещё держит их в этой жизни. Очередной вечер. В комнате мерцает одна свеча, танцующими бликами отражаясь на потолке. Хриплый грудной кашель пронзает тишину. Минхо снова горит, но уперто не хочет ложиться в порядком и так переполненный госпиталь. Их сосед по комнате — Джисон, спит в своей постели, с головой укутавшись под одеялом. Тот спит крепко, но Хенджин все равно тихо встаёт, чтобы ненароком не разбудить, и идет в постель к Минхо. Смачивает в холодной воде полотенец и кладет аккуратно на жаром пышущий лоб, обтирая потное лицо. Пустые глазницы резко открылись и невидяще уставились на взволнованное лицо, с поджавшимися губами. Мягко схватив за кисть, Минхо тянет на себя, целуя костяшки, прикрыв веки. Хенджин отпрянув, стягивает с себя одежду, оставшись в одних трусах, и пробирается под одеяло, прижимаясь к огненному телу. Минхо вновь проводит пальцами по неизвестному ему лицу, изучая изгибы, пухлые губы, пушистые ресницы и ровный нос. С груди срывается хриплый отчаянный всхлип — как же хочется увидеть того, кто полностью завладел не только сердцем, но и разумом. Не видеть его. Не слышать его голоса. Но понимать так, как никто другой. Чувствовать в стократ сильнее и любить. Одинокая скупая слеза скатывается с пустых глаз, и Хенджин порывается стереть ее, прижавшись губами к мокрой щеке. Обнявшись, переплетаясь всеми конечностями, они уходят в свой мир, понятный только им двоим. Целуются самозабвенно. Как в последний раз. Отчаянно. Глубоко. Мокро. Со вкусом соленых слез и горькой реальности. Ночь скрывает их от лишних глаз, позволяя отдаться во власть чувствам, когда холодные, длинные, узловатые пальцы проникают под чужое белье, обхватывая возбужденную плоть. Размазывает вязкую каплю по головке и делает несколько резких движений вверх-вниз. Рваное дыхание оседает на пухлых губах. Хенджин смотрит, любуется, пожирает взглядом любимые черты напротив, как тот хмурится, зажмуривает глаза, старается сдерживаться и даже не дышать, чтобы их не услышали и не застукали. Движения рукой ускоряются, и Минхо упирается лбом в чужое плечо. Он любит. До невозможного любит этого человека, что ухаживает за ним, заботится, понимает его как никто другой, приносит такое удовольствие, что Минхо ещё никогда в своей жизни не испытывал, а тот любит в ответ — такого неправильного, слепого, беспомощного котенка, без светлого будущего и надежды. Любит. И это разрывает Минхо изнутри на куски. Через два года их выпрут из приюта, и Хенджину бы найти хорошего специалиста, что поможет ему, да начать новую счастливую жизнь, а он, Минхо, лишь будет пожизненной обузой, тянущей на дно, в непроглядную тьму. Какое у них будущее? Если бы не его Джини, то он бы бросился с моста, если его раньше не собьют на дороге. А что теперь? И эти мысли все чаще посещают его голову, выламывая все ребра и кости, перемалывая через мясорубку. И тихо плачет, всхлипывая, пока Хенджин ему дрочит и не доводит до сладкой разрядки. Тот целует без промедлений, с чувством, сразу глубоко, словно знает все его мысли, и успокаивает, зализывает раны, что не перестанут кровоточить, пока не придёт конец. Минхо любит Хенджина, а потому желает ему искреннего счастья, но не понимает, что истинное счастье Хенджина заключается в нем самом. И если он решит спрыгнуть с моста, избавляя любимого от обузы — освобождая — то Джини будет идти следом за ним, по его пятам, в темную бездну, ибо не видит света без его темных и пустых глаз.