Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Му Цин спас ребёнка на торжественном шествии, и теперь в его жизни появилось слишком много проблем.
Примечания
Тгк канал:https://t.me/+2TnavsIJWRw2ZmFi
Часть 46. Божок-пустослов 0.3.
07 июля 2024, 09:56
Хуа Чэн игрался с собственными волосами, будто ребёнок, когда Бог Войны Юго-Запада задал вопрос:
— Хм? Своими глазами не доводилось. Но кое-кто из знакомых его видел.
Краем глаза Му Цин заметил, что в глазах наследного принца проявился блеск, Его Высочество спросил:
— И насколько же высок его уровень? Он на самом деле так силён?
Хуа Чэн бросил играться с волосами и не спеша произнёс:
— Высок. Очень.
После его ответа выражение лица двух Богов Стихии и Му Цина сделались более серьёзными и сосредоточенными. Хуа Чэн добавил:
— Он не похож на обыкновенную мелочь, с ним действительно трудно совладать.
При фразе "трудно совладать" его лицо осталось прежним, будто бы он просто вёл вежливый разговор. Но всё же заполучить подобную оценку от Хуа Чэна крайне непросто. Му Цин обратился к Ши Цинсюаню:
— Ваше Превосходительство, большая проблема у вас. Почему же не сообщили Повелителю Вод?
Ши Цинсюань замахал руками:
— Нет, нет. Вы же знаете, моему брату вскоре предстоит очередная Небесная кара, что если он в столь решающий момент отправится биться с истинным Божком-пустословом, и таким образом потеряет необходимую концентрацию? Я должен хранить это в секрете, чтобы никто больше не узнал. Я не рассказал ни одному небесному чиновнику, который состоит в дружеских отношениях с братом.
Каждый небожитель за всю жизнь мог далеко не единожды подвергнуться Небесной каре. И чем больше подобных испытаний он выдерживал, тем выше становился его уровень, тем стабильнее делалось его положение и тем мощнее оказывались его магические силы. Ши Уду уже являлся небесным чиновником, прошедшим через две Небесные кары, и Му Цин давно знал, что он как раз ожидает третьей. Если в тот момент он отвлечётся на что-то, это действительно может неблагоприятно повлиять на итог. Если встреча с Небесной карой закончится провалом, что ни говори, а уровень магических сил упадёт на порядок.
Ши Цинсюань абсолютно серьёзно произнёс:
— Я хочу попробовать, смогу ли справиться с тварью сам. Ну и, что ни говори, а вы, Ваше Высочество, уже имеете некоторый опыт в подобных делах. Не найдётся ли у вас свободное время? Если нет, то не стоит в ущерб себе его освобождать.
Ранее Ши Цинсюань кое-как помогал Му Цину, и не раз. А теперь ему самому понадобилась помощь, и когда Повелитель Ветров просил о ней Бога Войны, Му Цин не мог отказать, сославшись на занятость или недостаток возможностей даже при наличии желания.
Хуа Чэн, подперев рукой подбородок, вдруг улыбнулся:
— Сянгун, хочешь отправиться поглядеть на этого Божка-пустослова? Если не гнушаешься моим присутствием, не изволишь ли прихватить меня с собой? Всё-таки столь редкую тварь мне и самому не доводилось видеть своими глазами.
Му Цин подумал раз, подумал два, и согласился. Присутствие Собирателя цветов, под кровавым дождём не будем ни вредом, ни пользой. Да и его особое отношение к нему можно кое-как использовать в свою пользу, если получиться.
Принц произнёс:
— Но ведь Божок-пустослов всегда возникает неожиданно, и неизвестно, где и когда он появится в следующий раз.
Ши Цинсюань ответил:
— Мне это тоже неизвестно. Но если ничего другого не остаётся, я думаю, отличное решение — снять лучшее питейное заведение в столице и гулять дни напролёт, каждый день взрывая петарды и слушая громкие песнопения актёров оперы. Рано или поздно он появится.
Его Высочество заметил:
— Это действительно выход. Но даже если он покажется, сможем ли мы изловить его — вот вопрос. Познай себя, познай противника — и в ста сражениях будешь непобедим. Ваше Превосходительство, не узнавали ли вы, что за люди становились его жертвами в прошлом? Как они вершили дела и каков был их характер? Нет ли здесь некоей закономерности?
Ши Цинсюань ответил:
— Это мой брат, разумеется, давным-давно разузнал, — с такими словами он выудил из рукава свиток, который развернул и показал Богам Войны.
Принц, пробежав по свитку глазами, не удержался от возгласа:
— Весьма, весьма.
Му Цин также глянул, наклонившись, затем как и Его Высочество, не удержался от возгласа:
— В действительности, весьма.
Ну даёт! Истинный Божок-пустослов в самом деле ловил только крупную рыбу, а на что помельче ленился и удочку закидывать. Почти все имена в свитке оказались прославленными видными личностями, и к тому же ни один не избежал страшной кончины. Каждый погиб, покончив с собой, не вынеся страданий.
Разбитый в пух и прах воин избрал смерть, приставив к горлу клинок; когда-то владевший несметными богатствами, разорившись до копейки, прощался с жизнью, повесившись на широкой шёлковой ленте; искавший славы, да недоискавшийся, опускал руки и отдавал свою жизнь на волю судьбы, вечно падая в пучину безысходности. Все эти люди потерпели поражение не от Божка-пустослова. А от собственного страха "всё потерять".
Впрочем, как и ожидалось, в списке не значилось правителей государств. Ведь настоящего правителя защищает аура Сына Неба, и любой нечисти непросто к нему подступиться. На самом деле, тех, кто от рождения способен вознестись, как правило, тоже защищает ореол духовной силы, отталкивающий подобных тварей. Поэтому Му Цин смутно заподозрил, что тварь прицепилась к Ши Цинсюаню не просто так, а, возможно, кто-то намеренно натравил её. Если это и впрямь так, противник наверняка очень непрост. Но ведь Ши Цинсюань стал мишенью Божка-пустослова ещё в младенчестве, каким же образом он мог перейти дорогу подобной могущественной личности?
Внезапно Хуа Чэн попросил:
— Сянгун, могу я взглянуть?
Му Цин, подумав, протянул свиток Хуа Чэну:
— Прошу.
Хуа Чэн бросил на записи поверхностный взгляд и спросил:
— Кто это написал?
Ши Цинсюань ответил:
— Мой брат. А в чём дело?
Хуа Чэн отшвырнул свиток на стол.
— Да ни в чём. Здесь ошибка на ошибке. Советую твоему братцу всё переделать.
Ши Цинсюань, услышав, хлопнул ладонью по столу:
— Собиратель цветов под кровавым дождём!
Му Цин и Его Высочество протянули его за одежду, дабы тот сел. Бог Войны произнёс:
— Ваше Превосходительство, сядьте. Сейчас не время драк, знаете же.
Ши Цинсюань сел, сам себе пробормотав:
— Точно, время не для драк.
Принц же повернулся к Хуа Чэну и спросил:
— Собиратель цветов, те ошибки, о которых ты говоришь, в чём именно они заключаются?
Хуа Чэн подвинулся к Му Цину, так что они теперь сидели намного ближе друг к другу. Он указал на несколько имён:
— Вот тут — ошибки.
Принц вгляделся через плечо и прочёл, что все те люди были деспотичными князьями, чья тирания достигла своих пределов.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что их убил я.
— . . .
Му Цин поразился:
— Разве в списке не все покончили с собой?
Хуа Чэн объяснил:
— Перед тем как браться за дело лично, я послал гонцов, чтобы передали от меня привет, вот они и убились сами. Не знаю, можно ли записать их убийство на мой счёт?
Не ясно, считать ли Хуа Чэна причастным к убийствам, но, наверное, он был честен в своих словах. Ши Цинсюань нервно кашлянул и тихонько пробормотал:
— Давайте, пожалуйста, демоны не будут при небожителях чистосердечно описывать, как они кого-то убили. И ещё, пожалуйста, давайте демоны не будут открыто обсуждать подобные вопросы с небожителями в присутствии других небожителей.
Хуа Чэн тем временем указал ещё на несколько имён:
— И вот здесь — тоже ошибки.
Му Цин спросил:
— А их кто убил?
Хуа Чэн ответил:
— Черновод.
Принц удивлённо замер:
— Чёрный демон в чёрных водах? Он разве не отличается тихим скромным нравом?
— Это не означает, что он не способен никого убить, — ответил Хуа Чэн, а после обратился к Ши Цинсюаню:
— Ваш многоуважаемый брат дал вам свиток, полный ошибок. Он вовсе не занимался поисками жертв со всей внимательностью. Даже возникают подозрения, что он намеренно спутал факты. Так что этот свиток — просто бесполезная ветошь. Поэтому я предложил разорвать его и сделать список заново.
Ши Цинсюань отобрал у него свиток и воскликнул:
— Мой брат так бы не поступил! — и хотя слова эти казались блёклыми и не имели силы, тон Повелителя Ветров полнился уверенностью. Ши Уду, должно быть, не стал бы проявлять небрежность в том, что касалось родного брата. В таком случае, существовало ещё одно объяснение. Му Цин спросил:
— Что ж, в каждом деле есть свои умельцы. Может, Повелитель Вод ни причём, а виноват тот, к кому он обращался за помощью? Конечно же, если обращался.
Поколебавшись мгновение, Ши Цинсюань ответил:
— Линвэнь.
Му Цин замолчал и потёр подбородок, будто у него есть борода. Дворец Линвэнь, пускай и обвинялся чиновниками других дворцов в низкой эффективности, всё же они не могли сработать настолько плохо, чтобы допустить так много ошибок, ведь свиток походил на простой черновик для отписки! К тому же, отношения между Опухолями казалось прекрасными до невозможности.
Ши Цинсюань мгновенно побелел. Затем вновь встрепенулся и обратился к Мин И с деланной усмешкой:
— Но ведь получается, что и ты, Мин-сюн, тоже в опасности? Ты ведь мой лучший друг!
Мин И отсел от него подальше, притом на лице его так и читалось: «А можно я обойдусь без такого лучшего друга как ты?» Но тем самым Повелитель Земли оказался ближе к Му Цину, за что тут же получил от Хуа Чэна взгляд, подобный удару ножа. Даже почти-что слепой смог бы разглядеть сквозь шутки Повелителя Ветров беспокойство. Или лучше будет сказать, что именно беспокойство заставляло его пребывать в приподнятом настроении, как способ бороться с ним. Ши Цинсюань раскрыл свой веер и принялся обмахиваться им, быстрее обычного раз в пять. Его чёрные волосы растрепались от порывов ветра. Он произнёс:
— Что ж, давайте же выдвигаться прямо сейчас! Наведаемся на высокую террасу самого великолепного питейного заведения, где будем утопать в роскоши. Посмотрим, посмеет ли он высунуться, когда нас так много. Нас-то больше! Ха-ха-ха-ха-ха…
— . . .
Му Цин ответил:
— Вам бы лучше с ума не сойти, Ваше Превосходительство. Ваше нынешнее состояние такое же плохое, как отношения Наньяна с женщинами.
В ответ трое небожителей непонятливым взглядом выглянули на него, отчего ему даже неловко стало. После, Ши Цинсюань пошёл перекинуться парой слов с принцем, а Му Цин остался с Мин И и Хуа Чэном, глядеть, как первый рисует поле для Сжатия тысячи ли. Однако, закончил он быстро. В прошлый раз Фэн Синю потребовалось в разы больше времени, а рисунок получился грубым и уродливым. Здесь же всё совершенно иначе — Мин И управился быстро, но при этом не допустил ни единой помарки, каждый штрих был точно выверен, и от руки изображённый круг казался даже ровнее, чем если бы его рисовали при помощи измерительных приспособлений. Иероглифы также вышли безукоризненно ровными, будто оттиск гравировки.
Закончив рисовать, Мин И произнёс:
— Идём.
И Ши Цинсюань лёгким выдохом задул свечу.
Хуа Чэн шёл впереди, он первым и толкнул дверь, которая со скрипом открылась. Снаружи оказалось совершенно темно, будто бы они перенеслись в старое, много лет заброшенное помещение, где в воздухе стоял запах плесени и пыли.
Следом за Хуа Чэном Му Цин, а за ними принц, Ши Цинсюань и Мин И.
Именно в тот миг, когда дверь закрылась, в темноте внезапно послышался голос, зловеще прошипевший из-за двери за их спинами:
— Место, куда ты собираешься пойти, станет кошмаром, который ты никогда не захочешь вспоминать!
При первых же звуках голоса послышалась, как Его Высочество вышиб дверь.
Му Цин обернулся, и увидел, что дерево тут же проломилось от удара, но магическое поле уже потеряло свою силу, и за дверью уже не оказалось монастыря Водных каштанов, а только груда бесполезного ржавого барахла. Принц спросил:
— Это и был тот самый истинный Божок-пустослов?
Ши Цинсюань крепко сжал в руках свою метёлку и веер.
— Это его голос! Он что. . .всё это время находился рядом со мной?
Му Цин возразил:
— Невозможно. Только что в комнате находились четыре небожителя и один Князь Демонов. Если бы что-то увязалось за вами, неужели мы бы не заметили этого? Наверняка он возник только что.
Принц согласился:
— Возможно, он поджидал нас тут.
Мин И также произнёс:
— Успокойся.
Ши Цинсюань ответил:
— Я спокоен. Я совершенно спокоен. Я уже давно спокоен!
Хуа Чэн впереди неторопливо произнёс:
— Спокойствие не помешает, но вот всё ли в порядке, ещё вопрос. Кто-нибудь знает, что это за место?
Му Цин огляделся по сторонам и тоже спросил:
— Мы ведь собирались отправиться в лучшее питейное заведение столицы?
Как ни погляди, а заброшенная лачуга не походила на питейное заведение, о котором говорил Ши Цинсюань. Они прошлись по помещению и нашарили дверь, запертую на несколько больших замков. На этот раз дверь вышиб Му Цин, замки разбились, и дверь открылась. А после перед ними предстали никакие не горы мечей и море огня, не загадочные места обитания нечистой силы, а совершенно обыкновенный, ничем не примечательный маленький посёлок.
Хуа Чэн поднял бровь:
— Не думаю, что столица выглядит вот так.
Му Цин полностью согласился с ним, облик и величие столицы ни в какое сравнение не шли с маленьким посёлком, подобным этому. Обернувшись, он спросил:
— Ваше Превосходительство Повелитель Земли, возможно вы ошиблись в начертании поля?
Мин И возразил:
— Не ошибся. Первоначально конечной точкой назначалось не это место.
Му Цин сразу же всё понял. Это означало, что постаралась тёмная тварь. Это он прислал их сюда.
Ши Цинсюань спросил:
— Он проник в монастырь Водных каштанов после нашего отбытия и злоумышленно изменил начертание поля? — но тут же сам отверг это предположение: — Нет! Так случиться не могло.
Принц согласился:
— Это невозможно. Мы уже открыли дверь и вышли из неё. Даже если он проскользнул в монастырь после и внёс изменения, мы всё равно должны были оказаться в назначенном месте, ведь когда магическое поле пришло в действие, менять начертание бессмысленно. Поэтому у него оставалось всего одно мгновение на исполнение своего плана.
Тот самый, короткий миг, когда Мин И дорисовал поле, Ши Цинсюань задул свечу, и монастырь Водных каштанов погрузился в темноту!
Но тогда это вновь расходилось с суждением Му Цина. Ши Цинсюань произнёс:
— Но ведь совершенно ясно, что в монастыре находились лишь мы впятером.