Песнь Серафима

— Что… Что это такое?!       Чунь Юнь распахнул глаза после того, как закончил чтение письма, упавшего на них с Син Цю буквально с неба. Как можно было верить в подобное? По телу экзорциста пробежали мурашки. Может, это был виноват какой-то пьяный мужик, проходящий мимо в направлении бара, задевший спину юноши плечом, или же осадок, оставшийся внутри с острым привкусом неверия, но в конце концов священнику пришлось опереться на стол, чтобы не потерять равновесие.       Чунь Юнь перевел взгляд на напарника, который опустил глаза к полу и сжал пальцы до побеления костяшек. Он точно знал, какой реакции ожидать от друга на это, даже голова оказалась отвернута в сторону. Из-под выпавшей из-за уха челки Чунь Юнь видел повязку на ухе у друга. Наверное, только это и останавливало его от того, чтобы начать возмущаться в голос. — Пойдем выйдем отсюда? — спросил жестами экзорцист, на что получил лишь легкий кивок и серьезный взгляд.       Пробираясь сквозь людей, то и дело что-то вскрикивающих и чокающихся большими кружками пива, Чунь Юнь взял за руку Син Цю, ведя его в сторону выхода. Сам того не понимая, он сжимал чужую ладонь настолько крепко, что следователь морщился, но ничего не говорил в ответ. В любой другой день, возможно, ему было бы даже приятно от самого факта касания, но что-то трубило о том, что их ждет еще один не в меру неприятный разговор.       Остановившись перед дверью на выход, Чунь Юнь заглянул в ближайшее окно. В свете бара там мало что было видно, но, тем не менее, ему удалось заметить две фигуры, стоящие рядом с дверью. Они переминались с ноги на ногу, о чем-то переговариваясь, яро жестикулировали, и, быть может это были вовсе не посланные на их поимку священники, но все же, оглянувшись на Син Цю, парень выдохнул.       «Бред какой-то», — подумал он про себя, разворачиваясь и ведя напарника уже в сторону барной стойки, тут же замечая укоризненный взгляд, с которым на него посмотрел высокий мужчина, протирающий бокалы. — Чего вам налить? — крикнул незнакомец, уже поворачиваясь в сторону блестящих бутылок с алкоголем. Выбор у него был достаточно крупный, чтобы приходящие тратили добрых десять минут на определение своих желаний. — У вас есть черный выход или, может быть, комнаты для ночлега? — в ответ спросил Чунь Юнь. — О… Хотите уединиться? — посмеялся бармен, облокачиваясь на свой рабочий стол и тут же бросая взгляд на еще одного гостя заведения. — Эй! Налей-ка мне своей самогонки! — проорал посетитель, на что мужчина бросил лишь хмурый взгляд. — Комнаты не сдаем бесплатно, к тому, же таким, как вы. Выход вон там, — бросил бармен, указывая на коридор с лестницей. — Черная дверь не заперта.       Пропустив мимо ушей все усмешки и странное отношение незнакомца, Чунь Юнь лишь кивнул в ответ и повел Син Цю туда, куда ему сказали.       Обогнув барную стойку, они вышли в залитый желтым светом ламп коридор. Крупная лестница делала это место еще более узким, но наверх подниматься им запретили. Можно было лишь догадываться почему, но сейчас своим долгом парень считал убеждение следователя в том, что ему нужно просто вернуться и доложить обо всем напрямую Папе. Подобные шутники лишь подрывали их верование. Как мог умереть сам Бог? Это же просто невозможно. Даже если он и умер, его воскрешение точно должно было произойти, ведь Господь — это не какой-то слабый человек. Быть может, в письме писалось вовсе не о настоящем времени, а о каких-то далеких веках.       Вытянув за собой Син Цю на улицу через холодный темный металл, экзорцист закрыл за собой дверь и осмотрелся. Тут им никто не будет мешать, и напарник не будет паниковать, думая, что кто-то их заметит. Тихая и темная улочка в этом помогала. Единственный свет на ней — свет, льющийся из окон бара, и тонкая полоса фонаря, стоящего на основной улице. — Ты в это веришь? — жестами спросил экзорцист, обращаясь к другу.       Тот уже успел вырвать собственную ладонь и теперь стоял чуть поодаль, покручивая в руках свой телефон, который хранился в потайном кармане рясы. — Верю, — коротко отрезал он, заставляя экзорциста возмутиться до глубины души. — Даже если это лишь какая-то шутка, я обязан в это проверить. — Как ты собираешься это проверять? У тебя нет связи с демонами, чтобы понять, могут ли они беспрепятственно выходить из ада. Ради всего святого, давай вернемся и просто узнаем, что происходит у нашего отца, — попросил Чунь Юнь, уже намереваясь снова схватить друга за руку и увести обратно в Ватикан. — К тому же, тебе нужно нормальное лечение. — У меня нет связи с демонами, зато эта связь есть у Катарины, — не сдвинувшись ни на сантиметр со своего места, проговорил Син Цю.       Он почти физически чувствовал, как в нем что-то закрывается, как выстраивается незримая стена между ним и Чунь Юнем. Если он был настолько против этого всего, то лучше было оставить его здесь. — Катарина? Прошу тебя, Син Цю, не иди к ней, — взмолился Чунь Юнь. — Нам запрещено контактировать с ведьмами больше положенного. Мы ведь и так достаточно правил нарушили. Стоит просто извиниться и узнать обо всем самим. Разве не ты хотел осмотреть тот подвал, о котором ты говорил?       Сжав между собой губы, следователь перестал перебирать в руках свой телефон и выдохнул. Он разблокировал экран, озаряя свое лицо тусклым холодным светом. — Хватит! — воскликнул Чунь Юнь, пытаясь вырвать из рук друга мобильник. — Ты же знаешь, что они сделали с моей семьей! Не связывайся с ними! Разве я не лучший помощник?!       Приложив ладонь к уху, пытаясь заглушить крик, добравшийся до барабанных перепонок, следователь вздохнул. Кажется, оглушение медленно, но верно спадало. И все же видеть напарника таким разбитым вовсе не нравилось. И почему он не оставил его раньше? Быть может, и не пришлось бы его втягивать в это.       Перед глазами плыли номера знакомых людей, несколько десятков пропущенных звонков за последний час, даты входящих вызовов — и все это медленно, но верно приближало к одному-единственному номеру, искаженному наличием на нем морока. Цифры одна за другой менялись, понять, какие из них верные, а какие нет, было сложно, но вот в адресате звонка сомневаться не приходилось. Под тяжелый и убитый нервностью взгляд голубых глаз Син Цю все же ткнул пальцем в телефон и оторвал от одного уха повязку, прикладывая к нему телефон. — Да ты шутишь, — прошептал Чунь Юнь. — Я не шучу, — прочитав по губам слова собеседника, ответил следователь. — Юнь-Юнь, возвращайся в Ватикан. Я смогу справиться один, — с легкой улыбкой сказал парень, отступая еще на шаг назад, опасаясь того, что из его рук снова начнут вырывать телефон.       Но нет, Чунь Юнь стоял как вкопанный. С его головы спал капюшон, светлые пряди покачивались на едва уловимом ветру, так же как и его черная мантия. Парень был белым как призрак. Из него словно вытянули всю жизнь. И правда, связаться по собственному желанию с теми, кто некогда свел с ума всю семью экзорциста — наверное, в его глазах это выглядело как настоящее предательство. Но уже пришло время для прощания. Син Цю должен был покинуть его, даже если сам Чунь Юнь против этого. — И кто это? Вы не вовремя, знаете ли, — ответил девичий голос на другом конце звонка. — Катарина, это Син Цю. — И что тебе нужно? Решил все же переметнуться к нам? — посмеялась ведьма, вздыхая. — Ты не вовремя, у нас тут постоянные налеты ангелов, лучше бы тебе пересидеть в своем «райском уголке». — Это важно, ты можешь забрать меня? Думаю, у меня в руках оказалась информация, которая вам очень сильно пригодится, — не отводя взгляда от Чунь Юня, ответил следователь, на что получил в ответ легкий свист. — Ишь разбежался, забрать его… — Рина, это действительно важная информация, — настойчиво проговорил священник, замечая позади Чунь Юня шевеление теней. — За мной Ватикан объявил охоту, боюсь, что они уже подошли к нам. — К нам? Блядский Боже, неужели ты не послушал меня? Приехали… Ладно, я заберу вас. Дайте мне пять минут.       Звонок резко оборвался, позволяя Син Цю выдохнуть, упираясь взглядом в троих мужчин, вышедших в их «тайный» закуток.       Ранее удобное место, тихое и темное, в котором без проблем можно было проворачивать серьезные сделки, теперь же стало безвыходным. За спиной — лишь большая каменная стена, по бокам — дома, а впереди — трое священнослужителей, спокойно движущихся по направлению к ним. С улыбками на лице. Их «миролюбивости» можно было позавидовать так же, как и актерской игре. — Слава Господу, мы нашли вас, — облегченно вздохнул один из священников, выходя вперед, заставляя Чунь Юня обернуться. — Сестра Анна попросила проверить, куда вы ушли. Уже поздний час, все очень испугались, когда не нашли вас в общежитии. — О, прошу… — только хотел ответить Чунь Юнь, но почему-то не смог.       Экзорцист еще раз бросил взгляд в сторону напарника. Тот замер в ожидании и напряжении. Парень не собирался верить в написанные строки, но не верить белому полотну на лице друга не мог. Сердце ныло. Захотелось наплевать на все и просто скрыться с ним куда-то, лишь бы больше не видеть его настолько напуганным. — Мы пришли, чтобы сопроводить вас обратно в Ватикан, Папа хочет видеть вас обоих. У него какое-то важное задание, — проговорил еще один из незнакомцев. — Что? Какое-то дело? С чем связанное? — спросил Чунь Юнь, все же какой-то частью души надеясь, что это правда и что бежать никуда не нужно было. — К нам пришла старушка из аптек… — начал говорить один из священников, но второй тут же прервал его. — Да какая старушка из аптеки? Это была женщина с ребенком, мы сами видели, как они молили об экзорцизме. Скорая помощь приезжала, — твердо ответил третий присутствующий.       Син Цю откашлялся, подходя ближе как можно более спокойно, то и дело проверяя время на телефоне. Прошло лишь пару минут, но он не мог не включать экран, отсчитывая секунды. — Что это была за женщина? Неужели Мария? Мы не так давно проводили экзорцизм над ее матерью. Кончилась ремиссия?       Чунь Юнь открыл рот, чтобы переспросить, о чем именно говорил напарник, но тот лишь дернул его за край мантии, заставляя понять, что лучше будет молчать.       Священники как ни в чем не бывало двинулись ближе, как один начиная с улыбками кивать. От приторности их лжи хотелось сделать себе пару уколов инсулина и отойти еще на шаг дальше, но силой воли следователь заставил себя стоять на месте, замечая странно выпирающую ткань под поясом церковной рясы. — Да-да, точно, а я-то думал, почему мне так знакома эта женщина. Нам лучше поспешить, иначе можем опоздать. — Тогда зачем нам идти к Папе? Вы ведь уже обо всем доложили? — переспросил Син Цю, за последние минуты надеясь на то, что даст понять Чунь Юню о том, что, довериться так просто невозможно даже в стенах церквей. — А, ну, из-за внезапного обострения демонической активности мать Марии перевезли к нам, поэтому для начала Папа хотел дать вам совет. — Вот как, — улыбнулся следователь, заводя руки за спину и чуть нагибаясь, заглядывая исподлобья другу в глаза. Те дрожали, не упуская ни одного движения их коллег, уже приблизившихся на пару метров. — Пойдем, Юнь-Юнь, у нас мало времени?       Сглотнув слюну, экзорцист с вопросом посмотрел на Син Цю, пытаясь отыскать в его выражении лица ответы на все свои вопросы. — Для чего вы врете, братья, это же такой же запрет, как и остальные? — на выдохе спросил парень, поднимая брови. — Мать госпожи Марии мы не смогли спасти.       «Могли же они ошибиться? Это же неправильно», — думал про себя экзорцист, в то время как священники нахмурились, замерли. Словно демоны, готовящиеся к атаке. В их глазах проносилось понимание того, что их непродуманная ложь так быстро раскрылась. Чунь Юнь почти видел, как их лица искажаются словно по велению теней и мрака, как они срастаются в один комок опасности. — Лучше продумывать заранее то, что собираетесь говорить, особенно общаясь со следователем, — вздохнул Син Цю, кладя ладонь на плечо напарника.       Стоя перед лицами их преследователей, парень чувствовал, как и в нем, и в самом Чунь Юне что-то безвозвратно теряется, искаженное сотней мыслей. Следователю не хотелось, чтобы напарник так быстро оказался в ситуации, позволяющей посмотреть на все с другой стороны. Но на самом деле другого выхода не оставалось. Нужно было забрать его с собой, раз их уже увидели вместе. — Хватит с нас этого! — воскликнул один из священников, выхватывая оружие с пояса.       В его руках оказался пистолет, блестящий на свету. Дуло, словно черная дыра, грозилось затянуть в себя все чувства и эмоции, всю жизнь стоящих напротив парней. Палец, опущенный на предохранитель, скользнул, щелчок пробил тишину, заставляя Чунь Юня дернуться, прикрывая собой друга. — Нам приказали лишь избавиться от них, для чего все эти разговоры?! — воскликнул священник на недовольные взгляды своих напарников. — В этом ты прав… — согласился с ним другой, вытягивая из-под одежды и свое оружие. — Ничего личного, не знаю, для чего нам приказали запачкать наши руки в крови, но, раз таков был приказ свыше, мы не имеем права отказываться от него.       Чунь Юнь отступил на шаг назад, отводя в сторону и Син Цю. Он и сам не знал, почему так не хотел его смерти, но пусть уж лучше умрет он, чем это сделает самый близкий ему человек. Умереть от рук тех, кому безоговорочно верил, к кому питал великое уважение, кого называл братьями… Нет, сейчас в глазах экзорциста все они покрылись темным полотном демонизма, были не лучше, чем демоны и ведьмы — все они оказались приспешниками ада, которые по чистой случайности затесались в обители веры.       Пытаясь обогнуть спину напарника, Син Цю то и дело натыкался на его руки, не позволяющие выйти. Это нервировало. Кто и заслуживал первой пули, так это он. За то, что позволил себе допустить ошибку, за то, что не ушел от Чунь Юня раньше, чем подобное произошло, за то что вообще втянул его в это. А ведь мог же сам сбежать, мог не полагаться на других. — Чунь Юнь, отойди в сторону! — воскликнул следователь, пытаясь отодвинуть от себя друга, но тот не сделал и шага, все так же закрывая его собой.       Ранее насильно успокоенное сердце теперь же тревожно забилось. На экране телефона прошло уже больше пяти минут, Катарина задерживалась и делала это слишком не вовремя. Следователь надеялся на то, что она придет еще до того, как ему придется почувствовать себя под прицелом смертельного оружия, но на часах уже было двенадцать ноль четыре, что значило: она опаздывала уже более, чем на минуту. — Стреляй же! — воскликнул священник тому, кто был впереди. — Сам попробуй впервые убить человека! — ответил другой. — Нажать всего раз на курок, разве это так сложно? — проговорил уже третий.       Небольшая заминка сыграла на руку. Син Цю перевел взгляд на асфальт. На нем тонкими, едва видимыми узорами выводился круг из надписей. Они скользили будто змеи, бесновались, встречаясь друг с другом, расходились брызгами по округе. — Юнь-Юнь, не двигайся, — подтянувшись на носках, проговорил парень другу на ухо. — Нас скоро перенесет.       Сглотнув от тихого шепота на ухо, экзорцист все же немного расслабился и теперь же напитался уверенностью, разворачиваясь лицом к напарнику под вскрик «Да неважно кто, просто убейте уже их!», чтобы обнять и прижать к себе плотнее. Оставаться в месте священности и быть убитым или же оказаться в логове бесов и выжить — выбор был очевиден. Если с Син Цю все будет в порядке, то Чунь Юнь готов был пойти в место, куда бы не стал идти ни при каких условиях. — Эй, ты чего? — спросил следователь, уже желая обнять вцепившегося в него парня в ответ, но тут услышал выстрел, прямо над ухом раздался хрип и шипение. Перед его глазами все поплыло. — Да куда ты целишься?! — воскликнул священник, тому, кто первый начал стрельбу, тут же выставляя свое оружие.       «Ну же, Катарина, быстрее», — подумал про себя парень, в один шаг разворачивая их с Чунь Юнем, подставляя уже свою спину под удар и получая его.       Острая боль, пронзившая его прямо под вскрик пистолета, заставила зашипеть и гулко выдохнуть. По телу прошлась дрожь, все вокруг словно завибрировало. Или не словно? Стараясь не обращать внимание на тремор во всем теле, Син Цю с трепетом заметил, как все вокруг словно провалилось. Земля ушла из-под ног, заставляя ощутить сначала легкий озноб, а затем вспышку тепла.       Перед глазами больше не стояла ночная полумгла. Окружение сменилось на какое-то светлое помещение, обклеенное газетными вырезками, с большими полками, на которых стояли книги, с крупным столом, на котором сидел какой-то покрытый татуировкой мужчина. — Это еще что? Парни, я все понимаю, но какого черта? — спросил знакомый голос, заставляя Син Цю отпрянуть от напарника и почувствовать, как подкашиваются ноги, а перед глазами все плывет. — Это кто вас так? Ах-ах-ах! — посмеялся еще один знакомый голос.       Следователь взял себя в руки, оборачиваясь на девушку с ее демоном, стоящим за большой пиктограммой, начерченной кровью. — Рина, перевяжи их и не выпускай пока что отсюда, — вздохнул незнакомый мужчина. — Я позволил их перенести в мой кабинет только из-за того, что ты сказала, что они знают что-то важное… И не забудь только потом пол протереть, хорошо? — Да-да, как скажешь, — бросила девушка, подходя сначала к Син Цю и силком разворачивая его к себе спиной. — И кто же вас так?       Вопрос остался без ответа. Парень уткнулся взглядом в потемневшее пятно на спине у Чунь Юня, который сидел, приложив к виску ладонь. Поддавшись опасению того, что напарник пострадал тяжелее, священник хотел было вырваться из рук ведьмы, но та усадила его обратно. — С ним все в порядке, успокойся и сиди смирно. Видимо, от переноса укачало, — хмыкнула Катарина, — А вот тебе едва легкое не задело. Может быть, все же соизволишь рассказать, что вас заставило убежать из Ватикана?       Почувствовав легкое жжение на месте раны, Син Цю зашипел, хватаясь за подолы своей рясы. Хотелось перетерпеть эту боль и уже позже ответить, но вот, заметив на себе изучающий взгляд мужчины, сидящего за столом, пришлось взять себя в руки. Казалось, словно тот вот-вот прожжет в нем дыру и сам раскопает ответы.       «Жуткий человек», — про себя подумал следователь, обращая внимание еще и на то, как струились черты рун по всему телу мужчины прямо как и по телу Катарины. Хотя на той все еще были пустые участки, не забитые до конца. — Юнь-Юнь, с тобой все в порядке? Можешь достать письмо? — спросил парень, прикрыв глаза от легкого жжения.       В ответ воцарилось молчание, длившееся пару секунд. — Юнь-Юнь? — переспросил друга Синь Цю, открывая глаза и замечая, что тот вовсе отвел взгляд от него. Сидел, как воды в рот набрав. — Я… Я, кажется, его потерял… — все же ответил экзорцист, привлекая на себя все взгляды. — Вот это по-нашему! Ах-ха-ха-ха! Я тоже вечно забываю отдолженные комиксы где-то! — воскликнул Итто, садясь рядом со священником и закидывая на него руку, приобнимая. — Стой, как потерял? — недоуменно переспросил Син Цю, но дернулся в тот момент, когда ведьма коснулась пальцами его ушей, оставляя на них какую-то мазь.       В голове перестало свистеть от звуков, что заставило облегченно выдохнуть. Даже голова прошла. Действительно подарок. Было бы неплохо, если бы и сам парень смог делать что-то подобное. Тогда бы и просить о помощи или посещать странные места для лечения не пришлось. — И что же ты потерял? — недовольно спросила Катарина, теперь отталкивая своего демона в сторону от скукожившегося на месте экзорциста.       Она присела на корточки, открывая какую-то склянку, видимо, такую же, какой лечила Син Цю, надавила на рану, позволяя дымке проникнуть глубже, а пуле выйти и оказаться пойманной девушкой. — Все началось еще вчерашним днем. Мне принесли на стол… — Давай короче, — шикнула ведьма, неотрывно следя за процессом заживления. — У нас и так достаточно пострадавших, и рук не хватает. Узнает кто из ведьм, что я лечу священников, — самостоятельно меня на огни инквизиции бросят. — Рина. Никто этого сделать не посмеет, — ответил ей мужчина, поднимаясь из-за своего стола.       Син Цю только и мог округлить глаза от двухметрового человека. Нет, такие высокие люди были и в Ватикане, но все они были достаточно худощавыми, а не качками. — Рассказывай, мое терпение не безгранично, — сложил руки на груди незнакомец, заставляя следователя дрогнуть и вытянуться по струнке. — Бог мертв, его убили серафимы. Больше нет закона, ограждающего демонов от проникновения в мир людей, им нечего бояться, — кратко пересказал парень. — Тот, кто написал эту записку, так же отправил мне документы, на которых было написано о десяти печатях, а после мне удалось выяснить что-то о двери, на которую наложены эти печати. Я не знаю, как дверь связана с происходящим, но вполне вероятно, что за ней хранятся какие-то доказательства этого.       Катарина нахмурила брови и отошла от Чунь Юня, приближаясь к мужчине. Они переглянулись между собой, и стало не ясно, обрадовались ли они или же наоборот. Во всяком случае вид у них был достаточно потерянный. — Разве это не ловушка, чтобы загнать демонов под воздействие наказания за нарушение закона? — спросила ведьма, снимая с волос ободок, не дающий зеленым прядям свалиться на глаза. — Ха-ха… Ах-ха-ха-ха-ха! — начал смеяться демон.       Итто, не удержавшись завалился набок, безостановочно смеясь и держась за собственный живот, словно тот вот-вот взорвется от какой-то сильно смешной шутки. Его черная майка даже задралась, открывая пресс живота и алые линии. — И что тебя настолько сильно рассмешило? — спросила Катарина, раздраженно смотря на своего демона, в которого словно бесы вселились. — Потрясающе! Просто потрясающе! — возликовал парень, все же поднимаясь с места и теперь закидывая руки на плечи обоих священников. — Я в вас ни капли не сомневался! — воскликнул демон, ярко улыбаясь. — Отпусти меня, — запротестовал новым объятьям Чунь Юнь, пытаясь вырваться, а может и вовсе изгнать этого жуткого парня, который его смутил еще с первой встречи. — Да брось! — Итто потрепал экзорциста по голове, вздыхая. — Итто, что именно тебя так рассмешило? — повторил вопрос девушки мужчина, привлекая на себя его взгляд. — Естественно, они сказали правду! Иначе от Кадзухи уже бы ничего не осталось, а он вон, расправляется с одной группой ангелов за другой, и ему никто и ничего не делает. Ангелы открыли себе путь на землю, но для демонов он никогда и не был закрыт, разве это не самая веселая шутка? Если Бог мертв, то демоны могли начать открыто действовать и без прошлой жатвы!       Син Цю нахмурился, думая о том, что все безумие, которое происходит сейчас, могло бы произойти еще раньше, может быть, даже им с Чунь Юнем не суждено было бы выжить. Но вот чье настроение точно испортилось, так это Катарины. Она плотно сжала челюсти, резким движением вытаскивая клинок из-за пояса и выставляя вперед свою руку. — Рина, если ты сейчас его вызовешь, боюсь, что этих двоих хватит удар, — усмехнулся мужчина. — Пап, ты понимаешь, что времени мало. Чем быстрее генералы начнут действовать, тем большее количество жертв мы сможем избежать, — повернула голову к нему девушка.       «Он ее отец?» — удивленно подумал следователь, но в общем-то оно и было понятно. Уж больно эти двое были похожи между собой. — Кого ты собираешься призвать? — настороженно спросил Чунь Юнь, оборачиваясь назад, чтобы посмотреть в лица ведьм.       В душе у экзорциста заиграла легкая тревога. Он не мог знать, что еще за беса они привлекут в и так бесноватое место, но все же хотелось бы надеяться на то, что это будет не тот демон, который заставил его трястись от одного его присутствия.