Ребёнок лисицы

Их ожидания оказались верны...В комнату зашёл высокий мужчина лет сорока. Атмосфера сразу накалилась, стало душно и тошно. Тяжело дышать от такой сильной, несгибаемой ауры. Острые оранжевые глаза мельком оглядели всех кто находился в комнате и остановились на Хотару. Давя на дочь одним только взглядом, мужчина заставил её встать из-за стола. Та послушно опустила глаза и встала. Все одновременно поклонилась, а спустя пару секунд мужчина прошёл в глубь комнаты важным и неспешным шагом. После того как он уселся на татами все повторили за ним. Повисло неловкое давящее молчание, как и всегда... Все боялись проронить и звук, глядя в любую точку комнаты, но только не на главу семейсьва. Эта тишина уже начала поднадоела отцу, он подал слово: —Макото, ты уже решила когда выйдешь замуж?—тяжёлый низкий, но до жути громкий голос раздался эхом по всей комнате. Вдохнув и отведя взгляд куда-то в сторону девушка тихо ответила. —Простите, отец, я ещё не решила за кого выйду...—яркие оранжевые глаза отца сузились, выражая его раздражение. —Сколько можно? Это продолжается второй год подряд! Либо ты сама выберешь за кого пойдёшь, либо это сделаю я,—было ясно, мужчина был не в духе. Он оглянулся на остальных детей, а потом вернул свой презрительно взгляд на старшую дочь, начав нравоучения: —Безобразие! Мать в твоём возрасте уже второго рожала, а ты и жениха банально найти не можешь! Позорище!—отец всегда разговаривал на повышенных тонах, все давно привыкли и не очень ярко реагировали. Разве что Макото его слова сильно огорчали. Ей хотелось возразить, у неё была причина на такое большое затягивание женидьбы. Единственный парень которого она любила давным давно погиб, они хотели пожениться, но судьба решила всё иначе. Её жизнь уже была распланирована за неё. В конце концов, выйдя замуж, она должна уйти из храма, так как замужняя женщина не имеет права работать жрицей. Это было не просто обычаем, это было ясно как день, как простейший закон из всех законов. Девушке не хотелось оставлять родных братьев и сестру одних в этом месте, в этом огромном храме. Поток мыслей прервал уже знакомый раздраженный голос. —Как насчёт тебя, Тадао?—взгляд мужчины перешёл на самого старшего ребёнка: —Как обстоят дела?—Тадао зглотнул. Сидя ровно, дабы не показывать своё напряжение, парень ответил. —Если вы имеете ввиду храм, то всё как всегда. Проблем никаких нет...—слегка устало ответил юноша. —Я говорю про женидьбу! Ты тоже не нашёл невесту?!—на этот раз тон стал чуть более несдержанным. Мужчина чуть ли не подпрыгивал на месте от своего возмущения. —Чтож вы все такие отсталые?! Недалёкие, прям как ваша мать!—последние слова задели абсолютно всех в этом помещении. Брови старшего сына немного свелись к переносице, когда он смотрел на отца. —Прошу не впутывать в наши разговоры матушку,—слегка рассерженно выдвинул Тадао. —Тебе никто слова не давал! Жди своей очереди, недомерок.—тут же яростно ответил мужчина. —Простите отец, но Тадао прав, не нужно докучать матушке, да ещё и когда она в плохом состоянии. Она, как никак, ваша жена...—тоже с нарастающим напряжением отчеканила девушка. Дети терпеть не могли когда отец оскорблял их мать. Густые брови мужчины мгновенно свелись вместе, когда на его лбу выступила жилка от гнева. —Закрой рот, женщина. Тебе нужно спрашивать разрешения, прежде чем вставлять свои пару рин...—его слова процедились сквозь зубы, но ничто не могло замаскировать его гнев и ярость. Маленькая Хотару прижалась поближе к матери, что с отвращением в пустых глазах смотрела на своего мужа. —Вы все ничто в этом доме, пока я здесь! Пока моё тело не свалится без дыхания, вы все будете меня слушаться! А если Синигами даст благословение, то и после моей смерти вы не отвяжетесь от меня!— с каждым отчеканеным словом голос мужчины становился всё громче и злее, выдавая его кончившееся терпение. —Вы все зависите только от меня! Никому вы и в помине не нужны, кроме меня, неблагодарные...—его дыхание было чуть более тяжелым чем раньше. Заметив, как маленькая Хотару прижалась к матери, тихо роняя слёзы с широко раскрытых оранжевых глаз на её кимоно, отец выдохнул, приводя себя в порядок. Зачесав назад чёрные волосы с долей седины и посмотрев на виновника всего "торжества", он начал оценивать её взглядом. Острое покалывание от его строгого взгляда заставляло сердце безудержно трепыхать. От этого девочка немного дрожала, она безумно нервничала. —Мизуки...—внезапно громко позвал отец, от этого девочка дёрнулась. Повернувшись на источник звука она произнесла: —Д-да, отец..?—по лбу скатилась капелька пота. Выражение её лица заметно потемнело от волнения, было страшно просто смотреть в глаза этому великану. Девочка чувствовала себя жалкой пылинкой перед ним. Мужчина прекрасно чувствовал её страх. —Сегодня ты больше не маленькая девочка, отныне ты работница храма Кабаяси, ты должна вести себя достойно. Больше мамочка не придёт прикрывать твою задницу от проблем, началась суровая взрослая жизнь. Ты поняла меня, Мизуки?—тон голоса стал тише и спокойнее, но всё равно давил. —Я поняла, отец...—опустив глаза ответила девочка. Голос по-предательски дрожал, даже когда она говорила тихо. Мужчина пару секунд смотрел на девочку, что-то обрабатывая в своей голове. Но спустя долгие секунды он удовлетворён но кивнул и отвёл взгляд от дочери. Остальной вечер прошел не сладко, не у кого не было аппетита и банального желания разговаривать. Всем было либо страшно, либо тошно, тут уж зависит от каждого. Устав от волнения окружающих, отец встал из за стола и направился на выход. Остановившись у самой сёдзи он повернул голову на старшего сына: —Тадао, отныне ты–главный Гудзи нашего храма. Я больше за него не ручаюсь...— сказав это, он вышел и громко захлопнул сёдзи.