Сердце ангела

— Рад видеть всех вас в добром здравии, паши, — Итачи встал у трона, медленно кивнул в знак приветствия. Демоны, стоящие вдоль стен, склонились, сразу же выпрямились выказав почтение в ответ, — Хочу поздравить вас с удачным походом. Буквально пару часов назад ко мне прибыл гонец с донесением, что захваченную башню уже восстановили и вскоре мы сможем полноценно её использовать. — Почему собрание дивана проводит не повелитель, а вы? — выступил вперёд один из визирей, частично прервав падшего ангела. — Он занят, — холодно отрезал Итачи. — Чем таким важным он занят, что уже несколько дней пренебрегает собраниями? — Кем ты себя возомнил, визирь? — падший фыркнул, — Кто ты такой, чтобы владыка мира перед тобой отчитывался?       Никто не решился ответить. И великий визирь смог продолжить собрание. Под конец ужасно разболелась голова. Словно ушедшие демоны не вышли за дверь, а влезли в ухо и начали ворчать уже там. Мелкий бес принёс кубок гранатового сока, но Итачи на него даже не взглянул. С трудом вышел из пропитанного злобой зала. Пусть его крылья чёрные, пусть они никогда не взмывали в небо, но даже так Учиха оставался ангелом. И прекрасно считывал чужие чувства, словно те были чем-то осязаемым. Знал, что большинство визирей его ненавидят, не просто ненавидят, желают мучительной смерти. И они знают, что он знает, поэтому желать смерти не перестанут никогда. Потому что ангел, потому что повелитель его слушали чаще, потому что он шёл замуж, а не брал себе жену, потому что ещё много причин. Слишком много чтобы их перечислять.       Тяжело выдохнув, Итачи припал к прохладной стене. Слуги, следующие за ним словно тень, сразу же забеспокоились. — Вам плохо? Позвать лекаря или может принести настойку белладонны? — взволнованно поинтересовалась личная служанка, Изуми. Визирь не ответил, тогда она повторила раз, второй и наконец добилась ответа. — Я хочу увидеть своего супруга, — пробубнел едва шевеля губами Итачи. — Ох, — всё что смогла выдавить в ответ служанка.       Падший сообразил, что сказал, молча оттолкнувшись от стены побрел в свою комнату. Упал на бархатные простыни, стянул платок, освободив чёрные волосы. Поспать бы хоть немного, но сон ушёл в тот несчастный день. «Ещё бы я его спрашивал» — фраза плавала в голове. Слуги внесли стол с обедом. Овощи тушёные с булгуром, плов с перепелами, а также множество сладостей. Пышки, несколько вазочек разного рахат-лукума, халва, конфеты, сливки с мёдом, фрукты. Падший посмотрел на стол и, снова не стал к нему даже подходить. — Вам нужно поесть, — умоляющим тоном, сказала Изуми. Взяла вазочку вишнёвого рахат-лукума, села на колени перед кроватью протянув её, — Хотя бы кусочек, это же ваш любимый. — Не хочется, — безэмоционально ответил Итачи, — Отец уже приехал? — Да, отдыхает после дороги, — Демонесса робко кивнула, перебирая смоляную косу пальцами, тихонько добавила, — Уже пару часов как. — Почему меня не оповестили? — от резкого подъёма, в глазах потемнело. Но падшего этого не заботило, проморгавшись наспех спрятал волосы и вылетел за дверь, не буквально.       Но стоило добраться до покоев отца, как пыл мгновенно схлынул. Заходить банально не хотелось, да выбора не было. Слуги распахнули железные двери. На пороге встретил брат, набросился с крепкими объятьями. Ну точная копия Итачи, только маленькая. Правда без мешков под глазами, с пухлыми щёчками, глазами такими яркими, сочащимися жизнью. — Нии-сан, ты пришёл, — мальчик поднял голову, — Отец сказал, что тебя забирает демон, это значит, что мы больше не увидимся? — Нет, что ты, нет, — присев на одно колено, старший потрепал короткие волосы, — Я просто выхожу замуж, это значит меня заберет мой будущий муж, чтобы мы создали отдельную семью. Но это не значит, что мы больше не увидимся. — Другую семью? То есть мы больше не будем братьями? — Конечно будем, — Итачи выпрямился, погладил брата по голове, — Просто я стану как мама, у меня будет муж и свои дети. — Саске ты дурак, Итачи просто объединяет вашу стаю с другой, — к падшим выбежал мальчик, возраста Саске. Короткие палевые волосы дыбились во все стороны, так что острые, лисьи уши не сразу были заметны, — Итачи, Итачи, пойдём поиграем, пойдём скорее. — Сам дурак, Наруто, — Саске пихнул оборотня в плечо, оттолкнув от брата, — Ты должен обращаться на «сан», животное. — Сам ты животное, — Наруто клацнул зубами.       И тут же началась потасовка, дружеская, ни когти, ни магия не блестели. Мальчики лишь пихались, толкались, хватали друг друга за уши. Старший падший усмехнулся, наблюдая за потасовкой. Разнимать не стал, слишком часто видел эти драки. Вот только раньше, Наруто имел полное право, как на неофициальное отношение, так и на драку. Но пару лет назад потерял это право, став личным сокольничим юного Учихи. Не будь они друзьями с рождения, оборотень давно бы лишился ушей. — Наруто, прекрати немедленно! — взвизгнула служанка. Саске, подмятый под друга в пылу борьбы, тут же велел ей заткнутся. Девочка, слёзно пискнула, — простите.       Итачи вздохнул, всё-таки вмешался. Растащил мальчиков, выставив между ними крыло. — Ну хватит, если некуда силы девать идите во двор, я велю слугам достать вам деревянные мечи. — Не хочу деревянный меч, хочу настоящую саблю, — Саске надул губы. — Скоро будет тебе сабля, — поймав на себе взгляд Наруто добавил, — вам обоим, а пока не торопитесь взрослеть. — Лааадно, — недовольно протянул младший падший, после чего уже более весело добавил, — Пойдём поиграем в манкалу, с Наруто скучно, он тупица. — Прости, сейчас не могу, — прижавшись лбом ко лбу брата Итачи едва заметно улыбнулся, — Мне нужно поговорить с отцом. Где он? — Сказал, что пойдёт к повелителю, — Саске смутился.       Опоздал. Прямо сейчас его отец из-за всех сил старался доказать, что помойный пёс будет его сыну лучшем мужем, нежели Кисаме. Ведь, смотрите сами — пёс свободен, у него есть честь и достоинство, он самец, смотрите сколько сук от него родило. А Кисаме? Пф, да он раб, рабу ни чести, ни достоинства не положено, к тому ни одна женщина от него ещё не понесла, а ему уже давно за сотню. Да он импотент или бесплоден, бесплодный импотент! Итачи так и видел, как отец, теряя перья выкрикивал эти два слова. Присев на тахту, падший понурил голову. Саске тут же оказался рядом, наклонился заглянув брату в лицо. — Нии-сан, ты что плачешь? — Нет, — Итачи покачал головой, не чувствуя, как по щекам катятся тяжёлые слёзы. — Тебе плохо? — мальчик растерялся, не зная, что делать. взглянул на служанку, в немой просьбе о помощи. Та смущённо опустила глаза, поклонившись. Затем перевёл взгляд на друга, а того уже и не было.       Наруто убежал в смежные покои, буквально вытянул оттуда падшую, мать двух братьев — Микоту. — Итачи плохо, нужно позвать лекаря. Наверное, у него живот болит, тогда ему нужно поесть мяса!       Микото остановилась, увидев старшего сына, вздохнула с долей понимания. Наклонившись тихонько произнесла: — Мальчики, нам с Итачи нужно поговорить наедине, идите пока поиграйте в саду, — Саске обнял брата за колено, надулся всем своим видом показывая, что никуда не уйдет. На что мать мягко его оттянула, — Иди, не беспокойся.       Всё ещё дуясь мальчик отвернулся, взял за ошейник друга, словно тот был его плюшевой игрушкой, и ушёл громко топая. За ними вышла служанка. Микото жестом отослала остальную прислугу, села рядом с сыном, взяв его руку в свои. Какое-то время они сидели в тишине. Женщина надеялась, что Итачи сам всё расскажет, но он молчал. — Сынок, я знаю какого тебе сейчас, я чувствовала тоже самое перед свадьбой, — голос звучал ласково, даже нежно, — Ты волнуешься, боишься, ведь тебе предстоит стать женой новому для тебя существу, ещё и демону. Но не переживай, брак не отменяет твоего статуса, этот демон не посмеет тебе перечить. — Я знаю, — прогудел Итачи. — Относись к этому, как к покупке нового слуги, — Микото приобняла сына, — Он даже притронутся к тебе не посмеет без разрешения, а если посмеет ему отрубят руки. — Я знаю. — Ты не обязан возлегать с ним в первую ночь. — Я знаю. — Ты не обязан вовсе возлегать с ним, — женщина приподняла сына за подбородок, чтобы заглянуть в опустевшие глаза, — Ты великий визирь, второй по важности в целом мире. И только ты решаешь от кого понесёшь ребенка. Так что не плачь, прошу не терзай себя, я не хочу видеть твои слёзы. — О чём ты говоришь? — Итачи утёр слёзы тыльной стороной ладони, — я не могу изменять Кисаме. — Конечно можешь. Повелителю нужен ваш брак, как гарант верности, ему, а не Кисаме. Твои дети не имеют к этому никакому отношения, ты можешь сделать их с кем угодно, никто не посмеет ничего сказать. — А Кисаме? — падший всхлипнул. — А что Кисаме? — Он тоже может мне изменить? — слёзы наконец перестали бежать. — Конечно нет, если он посмеет его просто казнят, — Микото наклонилась ближе, — А после того как вас обручили он уже проявлял к кому-то кроме тебя интерес? Если да, только скажи, и стража сразу же… — Нет, — резко оборвав мать Итачи встал, — Кисаме верен мне и только мне.       Женщина вздрогнула, с собственному удивлению увидев на лице сына гнев. Она не понимала, чем он вызван, не могла понять. Как многие женщины, не чувствовала к своему жениху ничего, не начала чувствовать к мужу. Её переполняли смирение и безразмерная любовь к детям. Итачи же любил, с первой встречи, первого взгляда, первого касания — любил Кисаме всем сердцем. И кажется безответно. — Я не хочу больше разговаривать, — отрезал великий визирь, развернувшись на каблуках ушёл. Голова разболелась вновь, кажется ещё сильнее. — Что значит он занят? — Фугаку Учиха вспорхнул крыльями, — Впустите меня немедленно, да я же ему практически дядя! — У повелителя наложник, нельзя, — низким голосом отозвался стражник. — Тогда скажите, что я пришёл, он сразу же прервётся, — Фугаку не собирался отступать.       Стражники переглянулись, нехотя один из них всё же развернулся. Приложив ладонь к дверям, пустил в покои короткое сообщение: «Прибыл великий визирь вашего отца, он просит аудиенции». Кричать им запретили, даже стучать, ангел спал слишком чутко. Один стражник разбудил его вчера, его до сих пор порют. — Свадьбой занимается Кисаме, пусть идёт к нему, я занят, — судя по громкости голоса, наложник не спал. — Идите к Кисаме-сану, повелитель занят, — повторил стражник, прекрасно понимая, что прошлый визирь всё слышал.       Фугаку стиснул зубы, но перечить не решился. Ушёл, взмахнув чёрными крыльями на прощание. Идти и разговаривать с рабом, разговаривать на равных, на какую же мерзость приходится идти ради старшего сына. Покои Кисаме прилегали к покоям Дьявола, в них можно было попасть через коридорчик, ведущий так же к личным купальням. Но, сейчас его там нет. Демон сидел в кабинете вместе с счетоводом и писарем. Свадебное торжество продлится минимум неделю, нужно было всё распланировать. Количество мяса, овощей, риса, монет на россыпь. Пока Цунаде занималась подготовкой танцовщиц и выбором тканей для платья, важная работа упала на плечи жениха. Фугаку прервал его в момент подсчёта трат на артистов. — Кто из вас, ничтожеств, Хошигаке Кисаме? — не став обременять себя приветствиями, рявкнул падший. — Я, паша, — Кисаме поднялся, поклонился под прямым углом, закрыв глаза, — рад что вы прибыли в целости и сохранности. — Ты значит, — Учиха цокнул языком, жестом велел остальным демонам выйти. Они посмотрели на Хошигаке, дождались кивка, и только после вышли. Падший проследовал к столу, даже будучи физически ниже, смотрел с высока, — Дьявол-сама ещё не подписал тебе вольную? — Нет, я был и останусь его рабом, — спокойно ответил Кисаме. Сел, развернув свиток начал что-то шкрябать пером, — Вы хотели обсудить сумму выкупа? — Даже если ты будешь копить всю свою жизнь, этих денег не хватит чтобы выкупить даже ноготь на пальце моего сына, — падший расправил крылья, распушился. — Двадцати миллионов золотых вам должно хватить, — ответил демон, не отрываясь от письма. — Откуда у тебя такие деньги? — Учиха отошёл на шаг, но крылья не убрал, — Выкуп обязан платить ты, а не казна, так что не смей предлагать мне чужие деньги. — Это мои деньги, — поставив на свитки печать, Кисаме свернул его, запечатал чёрным сургучом. Затем взглянул на будущего тестя со значением, — заработал я их потом и кровью. — Ты не станешь мужем моего сына, ни за какие деньги, — отрезал Фугаку. — Не вам это решать, — отрезал не менее резко Хошигаке, — Повелитель велел мне взять его в жены, и я возьму, а если вы собираетесь перечить воле нашего правителя. Что ж, тогда ваша казнь пройдёт перед торжеством. Впрочем, за первый проступок, вроде, отрубают крылья.       Фугаку поджал крылья, словно испугался лишится их прямо сейчас. Но быстро вернул себе спесь. — Я постараюсь вразумить Какузу-саму, как только он освободится. Если не выйдет, что ж, много это не изменит, — чёрные глаза покраснели, проявив характерный для Учих узор, — Равным моему сыну ты не станешь никогда, наши рода никогда не объединятся. Хотя, было бы чему, без рода, без племени, одомашненное животное. — Я знаю, — смиренно согласился Кисаме, кивнув. — Знай, животное, когда Итачи родит ребёнка, он родит не твоего выродка, а Учиху. Твой грязный род закончится тобой, — с этими словами Фугаку вышел, оставив после себя пару перьев.       Глядя на них, в гнетущей тишине и одиночестве, Хошигаке повторил: — Я знаю.       Стук деревянных мечей длился всего несколько минут. Наруто упал, получив болезненный удар по ноге, а за ним ещё один, насмешливый, по голове. Огрызся, попытавшись откусить кусок меча, дерево раскрошил, но тут же стукнулся зубами о стальной сердечник. Заскулил, начав кататься по земле, держась за щёку. — Ты придурок, Наруто, — прокомментировал Саске, наблюдая за катанием. Наруто в ответ проскулил, — Тц, мама! Наруто зубы ударил, пусть ему принесут что-нибудь холодное. — Зубы ударил? — Микото, сидящая в беседке, хохотнула, — Бедный мальчик, сейчас-сейчас.       Мелкие бесы подскочили к детям с подносом крошенного, красного льда. Саске наполнил этим льдом платок, завернул на манер узелка и присев на одно колено приложил к припухшей щеке. Наруто всё ещё поскуливал, прижимаясь к мешочку. Смутился, когда пересёкся взглядом с Саске и вырвав из его рук платок со льдом отвернулся. Саске смутился не меньше. — Они такие милые, — Учиха вздохнула, — Вот бы дети подольше оставались детьми. Совсем скоро и ему готовить красные одежды. — Не так уж и скоро, — Итачи сделал глоток чая, — Они же уже помолвлены? — Да, ещё с покойными Узумаки мы заключили союз, — Микото кивнула, — почему ты ничего не ешь? Это же твои любимые, рисовые шарики. — Я не голоден, — ответил падший, отставив практически полную чашку.       Стражники, поставленные у беседки и на каждый метр тропинки ведущей к ней, напряглись. Синхронно склонили головы. Кисаме в мужском, синем платье расшитом заострёнными овалами из серебреных нитей, подошёл. Поклонился, остановившись у беседки, метнул взгляд на будущего супруга, заставив его покраснеть. — Прошу меня простить, надеюсь я не помешал? — не поднимая головы спросил демон. — Ты что-то хотел? — спросила в ответ Микото. — Фугаку-паша принял мой выкуп и мне хотелось бы одарить свою невесту, —       Кисаме так и остался бы согнутым, если бы Итачи жестом не разрешил выпрямится. — Принял? — Микото округлила глаза от удивления, покачала головой, — Как неожиданно, что ж, раз так, ты можешь одарить. — С вашего позволения, — Хошигаке поклонился ещё раз, выпрямившись подозвал к себе рукой слуг.       К беседке вынесли массивную клетку с куполообразным верхом. Накрытую тёмно-синей, плотной тканью, под ней что-то мерцало. Итачи поёрзал на месте, слегка наклонился попытавшись заглянуть под ткань. Что, в общем-то не понадобилось. Кисаме сдёрнул её в одно движение и сад тут же наполнило чириканье. В клетке сидела птица, размером с половину человека, перья объяты черно-синим пламенем, переливались оттенками этих двух цветов. Особенно хвост, длинный, до пола, напоминал хвост павлина. Хохолок на голове тоже напоминал павлиний, только в разы пышнее, словно букет. — Это же огненная астрапия, — с придыханием выпалил Итачи, подойдя к клетке. Он смотрел на птицу, как на нечто невозможное, иное, вышедшая прямиком из сна или из давно забытого прошлого, — Почему именно её? — Вы достойны самого лучшего, — Кисаме кивнул. — И это всё? Просто какая-то птица? — с долей брезгливости спросила Микото, — Где ткани и золото? Хотя бы серебро. Итачи резко развернулся, его глаза покраснели от гнева, но высказаться не позволило воспитание. — Прошу меня простить, я подготовлю их отдельно. Три сундука золота и пятнадцать сундуков парчи. — Обычно дарят шкуры, львов, лис, а лучше всего шкуры мантикоры, — не заметив пыла сына продолжила Учиха. — Прошу меня простить, шкур я не подготовил, — Кисаме поклонился, скомкав ткань. — Итачи и ты примешь эти подарки? — с явным нажимом к отрицательному ответу, спросила Микото. — Да! — резко выпалил Итачи, развернувшись к жениху, — Да, они просто восхитительны, я их принимаю.       Хошигаке с облегчением выдохнул. Учиха улыбнулся, ужасно захотелось бросится ему на шею, обнять, поцеловать и не только. Но вместо этого он выправил чёрную прядь из-под платка. Казалось бы, непримечательный жест, вот только жениху запрещено видеть волосы невесты. Он может видеть всё, даже обнажённое тело, но только не волосы. Кисаме покраснел, резко выпрямился, постарался отвести взгляд чтобы сохранить хоть какие-то приличия. Итачи наоборот подошёл ближе. — Кисаме, посмотри на меня, — попросил он, нет, приказал, прекрасно зная, что его не ослушаются, — Благодарю тебя, эта птица много для меня значит. — Я знаю, — пурпурный от смущения ответил Кисаме. — Астра… астра-пи-я, пти-ца с южны, с южных остовов, — Демон с трудом пытался читать, широко открывая рот, словно это может как-то помочь. — Островов, не остовов, — мальчик, сидящий у него на коленях рассмеялся. — Островов, прошу меня простить, — демон сощурился, склонив голову. — Читай дальше, у тебя уже хорошо получается, — мальчик развернулся к книге, уложил на страницу ладони. Такие крохотные по сравнению с книгой, которую взрослый легко держал одной рукой. — Её пес, песни мо-гут слышать толь-ко те, кто поз, познал счастье, — всё так же широко открывая рот читал демон, — Эти, птицы суще… существуют в трёх цветах. Самые распро, распро-стра-нё-нные золотой и зелё… зелёный, самый ред-кий — чёрный. Чёрные астра-пии спосо, способны исце-лять несчастные, несчастные души.       Мальчик с трудом перелистнул тяжёлую страницу, восхищённо охнул увидев на ней рисунок той самой, чёрной птицы. Рядом с ней, были ещё две, зелёная и золотая, но чуть меньше. Прошёлся тонкими пальчиками вдоль рисунка на хвосте. — Она такая красивая, — запорхав крылышками от восторга, мальчик положил обе ладони на рисунок, словно пытаясь обнять птичку, — Я бы хотел, чтобы у меня была такая птица. — Как только мы покорим южные острова, я привезу её вам, — демон поклонился и его длинные рога тут же ухватили маленькие ладошки, — Итачи-сан, я просил так не делать. — Но они мне так нравятся, — Итачи хихикнул и отпустив рога обнял за шею, с трудом сомкнув на ней руки, — Пусть тогда эта птица будем твоим свадебным подарком, Кисаме. — Итачи-сан, — Кисаме вздохнул, явно готовясь сказать неприятную правду. Но столкнувшись взглядом с сочившимися счастьем глазами не смог, — Конечно, как только отдам выкуп вашему отцу, сразу же подарю её вам.