На всякий случай

Мегуми закрывает глаза и со вздохом, способным разжалобить самых ужасных людей в мире (читайте как Сукуну), спешно покидает общую ванную. — Это не то, к чему я бы готов. — первое, что он говорит, когда закрывает дверь. — К чему? — Юджи и Сукуна, повернув к нему головы, спрашивают почти синхронно. — Не суть. Мне нужно учиться, вы перестанете дрочиться в эту полумертвую приставку, нет?! — Прости милый мой, но на кону курсач, — шлёпнув младшего по затылку, Ремён снова утыкается в игру, игнорируя раздражённый взгляд, направленный ему в спину и толчки от Итадори, что прицеливается и едва не бьёт прямо в пах. — Не дорос ещё, пиздюк. — Ты кого тут пиздюком называешь?! Ремён закидывает голову назад и своим смехом заставляет проснуться две ближайшие комнаты. Слышится глухой удар по стене. Мегуми закатывает глаза. Подходит к своему другу и… он пока ещё не разобрался, как этого безалаберного называть, шлепает с одинаковой силой (нет, Итадори получает меньше) по персиковым макушкам и встречает две обиженные пары глаз. — Слушайте вы, два брата-акробата, — голос Фушигуро заставляет их поёжиться. — Я ни-ху-я не понимаю в том, что мне завтра сдавать. Так что будьте добры, либо замолчите, либо уходите отсюда. Оба. Не смотри на меня так, Юджи. У твоего сводного братца тоже есть своя комната. — Извини. — в один голос слышится ответ, оставляя тишину на совсем короткие мгновения. Юджи, смотря на брата, поднимается с места и разваливается на своей кровати, насуплено утыкаясь в новый том манги. Мегуми, посмотрев на них, выдыхает. Опускается рядом с Сукуной, хватает джойстик и снимает игру с паузы. Встречает тёмный взгляд. — Если я выигрываю, ты уходишь. Ремён тормозит в опасной близости от его носа. Спрашивает, специально снижая голос до шепота. — А если победителем буду я? — Тогда уйду я. — Ко мне в комнату? — В место поукромнее. — Ну так нечестно… — рука Сукуны ползёт вбок и Мегуми чувствует тепло от его руки, которая остановилась за его спиной и слегка прижалась к ней. — Будь добр, отодвинься. — Тебе же нравится это, не спорь. — Не спорю. Врать просто не люблю. Фыркнув, Ремён скользит широкой ладонью по его спине и отсаживается подальше, перехватывая старенький джойстик. — Я знал, что я выиграю. — Сукуна подмигивает зевнувшему Мегуми, который демонстративно поднимается с места и натягивает на себя олимпийку, не застегивая. — Я тоже. Долго не сиди. Сукуна поднимается. — Ты куда? — В кухню. — Там же окно не закрывается. Мегуми смотрит на него. — Я знаю. Я поэтому и оделся. — Не глупи, — Ремён берет его за плечи сзади. — пошли ко мне. — Зачем мне идти к тебе в комнату, если ты главный организатор шума? — Я буду тихим, — заверяет его парень, хотя по глазам видит — ему не верят. — Ты никогда не бываешь тихим. — Ну так заставь меня замолчать? — Ремён вскидывает тёмную бровь, прижимаясь к его плечу подбородком и намеренно надавив так, чтобы с губ Фушигуро слетело шипение. — Придурок. Где Чосо? — Не знаю. Зависает сегодня где-то. — отмахивается Сукуна. — Юджи. — зовёт Мегуми. — Ау? — Закрой окна на ночь, когда будешь ложится. — Окей. — Не забудь про мой курсач! — добавляет Ремён, махнув ему рукой и развернувшись. — Пошёл ты, я вообще на первом курсе и даже не на твоём направлении! Возмущения Итадори потерялись в хлопнувшей двери. Сукуна, смотря на стоящего рядом с ним Фушигуро, поглаживает его по волосам. — Если увидят? — внезапно поднимает глаза Мегуми. — Ммм? И что? — поднимая бровь, спрашивает Сукуна. — Забудь. Нам пора. У меня много дел. — Когда там у тебя зачёт? — Ремён догоняет его уже возле кухни, уложив руку на плечо. — Завтра. В час дня. — Какая дисциплина? — Длинное, сложное название, которое тебе ничего не даст. — Я, вообще-то, отличник. — Ты идиот, Ремён, который пользуется тем, что хорош собой, а на деле ты даже анатомию человека не знаешь. — Мегуми как отрезает. И если бы не блеск, вспыхнувший в его глазах, это можно было бы считать за обидный подкол. Но на деле это не более, чем вызов. Провокация. Как хотите называйте. И она как всегда работает безотказно. Особенно в момент, когда Сукуна прижимает его к двери, остервенелым поцелуем затыкая непривычно болтливый и привычно язвительный рот. Мегуми не отстаёт — хватается за накаченные плечи, проезжается пальцами по выпирающим мышцам и намеренно царапает, заставляя Ремёна издать звук, от которого низ живота скручивает узлом. — Я же говорю, — Фушигуро выдыхает хрипло, когда его начинают раздевать. Сам скидывает на пол ненужную сейчас одежду и цепляется пальцами за почти ничего не скрывающую черную майку Ремёна, выдёргивая — ты никогда не можешь быть тихим. Даже когда я затыкаю твой сучий рот. — Продолжай. — Тебе нравится, когда я с тобой грубый, не так ли? — Фушигуро заставляет того оторваться от собственной шеи. — Никто не может дать тебе отпор, да? Никто не знает, как тебе нравится, когда я язвлю. — Ты меня с ума сведёшь. — Сукуна пальцами хватается за его домашние штаны и падает на пол вместе с ними, прижимаясь смазанными поцелуями к кромке его белья. — Я знаю.

***

Сугуру глухо стонет, когда Сатору прижимает пальцы к его входу и старательно заталкивает свою сперму поглубже. — У меня есть подозрения, — Гето выгибается в пояснице, его тёмные волосы мокнут под тёплыми струями, когда Сатору прижимается к его плечу, чуть прикусывая кожу, — что ты совсем немного потрахиваешь меня пальцами, а не помогаешь мне вымыться, после того, как трахнул меня. — Ммм, — с губ Сугуру срывается тихое шипение, когда Годжо таки кусает его за плечо, прижимаясь стоящим членом к его бедру, — ты не трахнешь меня в этом душе, нет… — Я взял с собой смазку, — Сатору ухмыльнулся, притянув его к себе, — или я могу сделать это языком. — Ох… не смей… ни первый ни второй вариант меня не устраивает, если он в душе. Сатору убирает мокрые волосы на плечо Сугуру, его горячая кожа под теплой водой кажется пылающей, а после тепло пропадает. Гето клянется, что его ноги дрожат, особенно в момент, когда Годжо прижимается с поцелуями к его бёдрам. — Моя сперма все ещё в тебе. — Мне помнится, она дряная на вкус. — Ты разве не проглотил? — Сатору, ты языком чешешь не в том месте. — Сугуру стонет, немного убавив воду и подавив вскрик от того, как резко Сатору врывается внутрь. Тот мурчит что-то ему на ухо, и звук шлепков настолько говорящий, что спасибо, что сейчас ночь, а не середина дня. Иначе бы Нанами с ними уже разобрался, как с мясом на разделочной доске. — Ты потрясающий, знаешь? — Сатору поворачивает его к себе и сжимает оба члена в своей широкой ладони, — может, ты хочешь что-то мне сказать? — Мхм… зачем ты вышел? — Сугуру выравнивает дыхание, едва не падает от того, как дрожат его коленки, но заботливые руки удерживают его, а член, проникающий обратно, перед этим скользнувший неровной линией по его, точно не даст упасть. Сатору выглядит потрясающе. Поразительно довольный, с прилипшими ко лбу волосами, улыбающийся во весь ряд ровных зубов. Его красные губы так и хочется поцеловать, чем Сугуру и занимается, сцеловывая стоны их обоих. — Ты такой чувствительный, Сатору. Жду не дождусь, когда трахну тебя, — от Сугуру не ускользает то, как по плечам и груди Сатору бегут капли воды, и как тот вздрагивает. Впрочем, он сам выгибается в спине и мычит, когда сильные пальцы обхватывают его за шею и намеренно запрокидывают голову к потолку. Пульсация распространяется по всему телу, Сугуру хочет прижаться к Сатору, поцеловать его, но едва сдерживает стоны, захлебываясь в собственной слюне и капающей сверху воде. Вездесущая ладонь ползёт по его бедру, по рельефу груди, опускается с собственническом жесте на талию, сжимая до едва заметных синяков. — А говорил, что я не трахну тебя в душе. — убирая руку с талии, он обхватывает член и за несколько грубых движений выбивает из Гето вскрик и с удовольствием облизывает губы, продолжая терзания, растирая сперму по головке. — Х-хватит. Перестань. — Не слышу. — рука пробегает по шее, цепляет кадык и грубым движением заплетается в пряди смоляных волос, Сугуру уже едва сдерживается, чтобы не заскулить от сверхстимуляции, потому что головка члена внутри него словно примагничивается к простате всякий раз, когда Сатору грубым движением толкается до конца. — Прошу. Перестань. — перед глазами уже начинает плыть, и то ли это вода, затекшая в глаза, то ли это его слёзы. Сатору вытирает его лицо и заводит обе руки в волосы, с жадностью прижимая его к себе. Сугуру Гето кончает в третий раз, пока Сатору, в целом, сбивается со счёта. Сугуру выходит из душа влажный, распаренный и с краснеющими щеками от мыслей, что его стоны слышал весь этаж. Сатору выходит из душа ещё более радостный и довольный, чем в него заходил от мыслей, что их стоны слышал весь этаж. — Ты такой красивый. — Годжо прижимается к нему со спины, пока Гето поправляет волосы, стоя перед раковиной. Он внимательно всматривается в висящее напротив зеркало, а после, когда рука Сатору ползёт по его груди, чтобы зацепить сосок, он внезапно оборачивается, легко клюнув его в губы. — Пошли спать? — Боже, как я должен вообще рядом с тобой спать, когда мне так фантастически хочется тебя всего сожрать? — мученически стонет парень, когда тычется носом в плечо своего парня. И это так приятно звучит. — Ладно-ладно, — Сугуру хитро прищуривается. — не забудь разбудить меня, если надумаешь трахнуть, пока я сплю. — Да ты! Да я бы никогда…! — Сатору, ты буквально на меня дрочил среди ночи. — Ну тебе же понравилось?! Сугуру открывает дверь и мягко улыбается: — Верно. Но это не значит, что я хочу быть трахнутым во сне.

***

Нанами смотрит на них с хорошо различимой претензией во взгляде, но ничего не комментирует. Он просто едва заметно хмурит брови, с опасной для его еды силой впивается металлическими палочками в кусочки своего диетического, на минуточку, салата. Молчит. Сугуру чувствует, как Сатору ёрзает возле него, поглощая свои любимые моти (как он их ещё не пережрал?) и поглаживает свободной рукой его бедро, пока обменивается колкостями с Утахимэ. А ещё Гето ощущает, как неумолимо краснеет от пристального взгляда, который мечется от него и Сатору до сидящих неподалёку Сукуне и Мегуми. Судя по лицу Сукуны, тот выглядит донельзя довольным, что не сказать о Фушигуро, который едва ли не засыпает, но старается кивать, хоть и получается у него невпопад. Ему начинает казаться, будто Кенто в курсе всего того, что вообще может произойти в стенах их общежития. — Если я ещё хоть раз услышу ночью настолько несдержанных любителей секса, когда все, на минуточку, спят, я буду ставить дежурство по этажу, пока это не закончится. Нет, серьёзно, вы меня уже изводите просто. — А ты не завидуй, — легко улыбается Сатору, пока Сугуру смотрит на Нанами с самым раскаивающимся выражением лица. — Снимите отель, бога ради. — цедит мужчина, а потом вновь замолкает, когда не видит в голубых глазах напротив никакого раскаяния. — Это же Годжо, — Сёко тянется за чем-то в карман, — его никогда не волновали приличия. Тем более в ситуации с Гето. Девушка поднимается. — Ты куда? — решает уточнить Сугуру. Та едва ли не прикуривает прямо в столовой, поэтому удаляется, проговорив что-то про: — Как там говорят? После плотного обеда, по закону Архимеда… Сидящие за столом переглядываются, но ничего не говорят. Юджи, кажется, вообще ошибся столиком, или его внезапные порывы энергии сошли на нет и вместо того, чтобы дойти до столика со своими другом и братом он, вместе с Кугисаки, опускается за их столик. Нобара, аки главная сплетница, тут же включается всеми ушами в разговор (учитывая, сколько она знает, некоторые начинают подозревать, что у неё их как минимум шесть), при этом делая максимально незаинтересованный вид, будто они и в правду говорят о каких-то незначительных вещах, как погода или сегодняшнее меню. — Как вы вообще начали встречаться? — Сугуру, расскажи им! — Сатору загорается на глазах и начинает трясти того за плечо, совершенно бесстыдно при этом сжимая его бицепс. — Я не думаю, что это стоит обсуждать за столом. — Ну Гето- — Боже. Я проснулся от того, что он на меня дрочил. Ночью. За столом повисает молчание. Кто-то позади даже давится. Кажется, это Мегуми. — И? — Нобара поднимает бровь, — И потом… ну, мы переспали. Вам что, так жизненно необходимы все подробности? — Сугуру прячет лицо, когда Сатору обнимает его за плечи и мило воркует у него над ухом: — Ну что же ты так смущаешься, ты не краснел так, даже когда я брал тебя в душе- Со звоном падают палочки. Нанами с нечитаемым выражением лица поднимает их, под молчание и взгляды сразу пяти пар глаз поднимает их из-за стола, а после загробным голосом произносит: — Я ничего не слышал. — Как хочешь, — отмахивается от него Сатору, вновь обращая всё внимание на своего парня. Во избежание очередного слома своей психики от подробностей, которые он совершенно, блять, точно не хочет знать, мужчина удаляется, подхватывая все свои вещи. И просит с ним больше никогда не общаться. Все недоверчиво хмыкают. — Он остынет, — бросает Утахимэ. — Да. К следующей паре будет как новенький. — кивает Сатору, своровав рисовый шарик у девушки, пока та отвернулась. — Вот же шкодники. Мегуми выразительно смотрит на Сукуну, пережевывая свой онигири. — Да что ты?

***

Сукуна зевает, поглаживая себя по груди, а после опускается к раковине, начиная чистить зубы. — Ты что в нашем крыле забыл? — Сатору больно пинает того по заднице коленом, из-за чего тут же получает ногой, обутой в тапочку, по икрам, и ойкает. — Тебе то какая разница, засранец? — Рёмен, фыркнув, закатывает глаза, продолжая чистить зубы. — И всё же? — Да все раковины заняты, я ебал. — Ну-ну, — Мегуми становится между ними. — я ещё думаю, куда ты с моей зубной пастой намылился. Выдернув из рук наглого Сукуны свою зубную пасту, они погружаются в молчание. Сатору хмыкает, когда заканчивает умываться, прощается с обоими, а после шествует к своей комнате. Сугуру лежит, едва слышно сопит на их уже общей кровати — да, они их сдвинули спустя два дня после того, как начали встречаться. И Годжо доволен, как сытый кот, большая собачка, виляющая хвостом. Спешно стаскивает с себя футболку, когда подходит. Он ложится обратно, прижимается к нему всем телом, заводя руки под его тёмную майку и липнет так, что не оторвать. Сугуру после сна поразительно горячий во всех смыслах — от его тела едва ли не исходит пар, Сатору стягивает с него майку, оставив ту в районе шеи, а после жмётся ближе, оставляя поцелуи на шее и макушке. — Мх… Сатору, — Гето выдыхает хрипло, когда от незатейливых ласк начинает просыпаться. — Доброе утро, — мурчит тот, накрывая их одеялом. — Который час? — Сугуру начинает ворочаться, но Сатору прижимает его к кровати и к себе. — Сегодня выходной, какая разница? — Сатору, милый, если сегодня есть физкультура, это не значит, что сегодня выходной. — То и значит. — парень прикрывает глаза, вдыхает родной запах и проводит носом по широкой спине, цепляясь зубами за кожу в районе лопаток. Сугуру выгибается, прикусывает губы. — Я спать хочу, Сатору-у-у. — Меня возбуждает, когда ты так тянешь моё имя, — Годжо уже было тянется к его белью, как вдруг Сугуру поворачивается, нависнув над ним. Его длинные волосы падают Сатору на лицо, но он прикрывает глаза, заправив непослушные густые пряди за уши. — Нет. Я не хочу очередной секс марафон, мы потом не остановимся. — А где минусы? — Сатору ухмыляется, повернув к нему голову. Тянет за затылок, сталкивая их губы в поцелуе. — У меня уже болит задница. Твой член не такой уж и незаметный, знаешь ли. Затрахаешь до смерти. — Закатывая глаза, Сугуру опять ложится рядом. — Пойдём в итоге на физру? Сугуру тычется носом в его шею, съезжая до лопаток. — Ммм, накрасишь мне ногти сегодня? Жаль Гето не увидел, как загорелись глаза Годжо. — Конечно!

***

Однако, о словах про больную задницу Сатору задумывается. Годжо задумчиво листает ленту, прикрывая глаза. Гето пишет ему, спрашивая, нужно ли что-то купить. Сатору жуёт губу задумчиво, а после просит захватить рамена, перекатываясь на другой бок. Сугуру не раз говорил ему о том, что он по своей натуре является универсалом и никогда не против менять позиции, но за несколько месяцев, что их отношения продолжаются, он всегда занимает принимающую роль и вечно шутит о том, что однажды он и Сатору прижмёт. И Годжо выдыхает, поднимаясь с места, когда слышит щелчок входной двери. — Боже, как невовремя пошёл дождь, — Гето улыбается, скидывает промокшую рубашку, целует Сатору, обнимая его, а после проходит вглубь комнаты, на ходу раздеваясь. — Ты не замёрз? — в голосе сквозит обеспокоенность, которой Сугуру приободряющие улыбается. — Нет. Со мной всё хорошо. Поставь чайник, окей? Я схожу в душ. — Понял тебя. Сделать чай или кофе? — Чай, если остался. Если нет — я купил новый, с гранатом. Сатору опускается за стол, начиная медленно крутить в голове образ Сугуру. Тот возвращается достаточно быстро и улыбается, вдевая в уши тоннели и позволяя длинными волосам рассыпаться по его спине. Из-под халата показывается небольшой участок обнажённой, чуть смуглой, грудной клетки. Сатору чувствует, как слюна скапливается в горле, и он проглатывает её, не в силах отвести взгляда. — Тебе так идёт, Сугуру. — Что, банный халат? — усмехнувшись и решив пока не переодеваться, Гето садится рядом с ним отпивая немного чая. — Спасибо. — Всё для моего невероятного парня. Сугуру хмыкает. А ночью Сатору обнаруживает себя сидящим на кровати с вновь вставшим членом. Во сне неизменно Сугуру — на нём синее кимоно, совершенно пошло распахнутое. Шёлк струиться по его телу, сливаясь с волосами, когда Сугуру из вдавливает его в матрас, прижимаясь с неудержимыми поцелуями, когда горячо шепчет то, какой он, Сатору, прелестный, послушный и ласковый мальчик, так хорошо подготовлен и раскрыт. Прикрывая рот, чтобы совершенно постыдный, громкий скулёж не сорвался с губ раньше, чем Сатору успеет это осознать, он выдыхает, прикусывая ладонь, а после неспешно поднимается. И готовит план.

***

— Это мне? — Сугуру поднимает на него удивленный взгляд. В его руках ютится пакет с логотипом одного из популярных брендов. — У нас теперь парные кимоно! — Сатору улыбается. — Ты задумал какой-то традиционный отпуск? — на лице Гето отражается непонимание, но он раскрывает плотные одежды, рассматривая их. — Красивые. Как ты узнал, что мой любимый цвет синий? Сатору кривит губы и смотрит на него с налётом скептицизма. — Ты думаешь, я не знаю, какой у моего парня любимый цвет? — Мы просто никогда не говорили об этом как-то напрямую. Я помню, что упоминал, но честно не думал, что ты запомнил. — Я умею удивлять, не правда ли? — подмигнув ему, Сатору стягивает с себя одежду, — давай пример! — Тебя не смущает, что это не юката, да? — Нагадзюбан тоже есть! — Сатору уже натягивает на себя белое кимоно с расшитыми на нём красными цветами. Сугуру стоит, неуверенно его осматривая. — Что же ты задумал… — бормочет мужчина, но послушно раздевается. Сатору не надевает нижние одежды, но смотрит за тем, как это делает Сугуру. — Может, ты ещё и шпильки для волос купил? — усмехнувшись, спрашивает Гето, повернувшись к нему. И это именно то, о чём Сатору мечтал. — Фестивали ещё не скоро. — Сугуру садится рядом с ним на их заправленную (удивительно) кровать. — Да. Я знаю. — Что всё это значит? — Сугуру улыбается ему снисходительно, но просит объяснить — это видно по его взгляду. — Понимаешь… — Сатору садится к нему на колени, чем удивляет, но Гето в целом быстро принимает правила игры. Обнимает его, чтобы не дай бог не навернулся и не попортил весь момент к дьяволу. — Понимаю что? — Я думаю, что нам нужно разнообразие. — О? — Сугуру поднимает бровь, — именно поэтому кимоно? Сатору поглаживает его руки и плечи, ведя по спине и понимая, что не отличает, где ткань одежды, а где — волосы Гето. — Помнишь, я тебе рассказывал про свои эротические сны? — Ммм, из-за которых мы и переспали, по итогу? — Годжо кивает ему, чувствуя, как пальцы Сугуру заботливо оглаживают линию коротких белых волосков. Едва ли не мурчит, подавшись вперёд. — Да. Но знаешь. Я хочу, чтобы сегодня вёл ты. Встретившись взглядом с Гето, он встречает несколько недоумённый и растерянный взгляд. — По правде говоря, в моих снах сверху всегда был ты. Пальцы Сугуру, до этого рассеянно поглаживающие его спину, вдруг цепляются за него, заставив охнуть. Сатору чувствует, как у него сжимаются внутренности от этого собственнического жеста. Дыхание Сугуру опускает на его шею, а после он слышит влажный, горячий шепот: — Настало время воплощать сны в реальность? Кимоно, под которым ничего, кроме белья, которое Сатору даже не удосужился запахнуть, распахивается, когда Сугуру валит его на постель. Кровать под ними натужно скрипит, но Сатору уже выгибается в спине, цепляясь пальцами за кимоно на плечах Гето. Тот играется с его грудью, прижимает к кровати, заставив замереть под руками податливым телом, которое будто глиняное, принимает любую форму, какую попросят. — В моём сне ты трахал меня на столе в кимоно… — Сугуру едва слышно выдыхает, набирая воздуха в лёгкие. — И ты поэтому купил кимоно, Сатору? — раздвинув его ноги, Сугуру тянет того к себе, нависнув над ним. Он целует его щиколотку, чувствуя, как от этого жеста у того поднимаются мурашки, океанической волной проходясь от пят до макушки. — Может быть, — Сатору поскуливает, — ты такой горячий в этом кимоно. Сугуру привлекает не только красивым телом и широкими плечами, хотя это безусловно, огромный плюс. Но больше всего завораживает, как он двигается — как его голос снижается до интимной хрипотцы, как его руки уверенно массируют самые чувствительные места, о которых Сатору даже не подозревал. Когда Сугуру стаскивает с него бельё и обнаруживает, что оно практически полностью мокрое, он смотрит своими фиолетовыми глазами в голубые, из-за чего он выдыхает: — Я… немного готовился. — Ты меня с ума сведёшь, я тебе клянусь. — Сугуру опускается к нему, специально оставляет красный след на крепкой шее так, чтобы его невозможно было замаскировать. Он сжимает его талию двумя руками, когда стягивает с него бельё. При этом он выглядит настолько уверенным в себе и в своих действиях, что Годжо это только сильнее заводит. Смазанные пальцы проталкиваются с трудом, но не с таким уж и большим, благодаря Сатору. Притянув того к себе, Сугуру вновь усаживает его на колени и заставляет двигаться на встречу собственным пальцам, проходясь губами по открытым участкам тела. — Ты только её не снимай. — просит Сатору, цепляясь за его плечи пальцами. — Ты устраиваешь беспорядок и просишь оставить тебя одетым? — Сугуру чувствует, как его немного потряхивает от ощущений. Сатору буквально плывёт и плавится под его руками, не липнет, а после вновь собирается, пропуская в себя без сопротивления уже три пальца. — Расскажи мне, что мы ещё делали в твоих снах? — Сугуру опаляет дыханием ухо, ведёт носом по шее и целует в районе кадыка, напрочь сбивая дыхание. — Ммм… обязательно сейчас? — щёки Сатору очаровательно краснеют, он чувствует, как ему начинает сводить бёдра, но он продолжает двигаться. — Ты хочешь сказать, что ты найдёшь момент получше? И он ему рассказывает. Шепчет, обхватывая его за шею, когда опускаясь на спину. Едва слышно вскрикивает, когда в него проталкивают головку. Скулит и стонет, выгибается, когда его тянут за волосы назад, начиная движение. Сугуру стонет ему в ухо, двигает бёдрами так, как нужно, не применяя каких-то особых техник. Он просто чувствует, в какой момент обёрнутые вокруг его живота бёдра начинают трястись сильнее. И ускоряется. А потом делает что-то невероятное. Когда Годжо уже почти перестаёт понимать и осознавать происходящее, Сугуру его поднимает. Да так, что тот будто ничего и не весит. Он опускает его на стол, что-то роняет, но кому какое дело, когда член так идеально растягивает внутренние стенки. Сугуру закрывает Сатору рот, когда тот кончает, распластавшись на столе. Гето подтягивает его к себе и входит в него сквозь оргазм, сквозь лихорадочно пульсирующий вход, вызывая этим самым такие прелестные хныки, что он никогда не хочет останавливаться. Что-то из такого: — Сугуру-у-у. Или: — Мхм… пожалуйста… Сугуру-у… То ли Сатору слишком сильно пережал его внутри, то ли ему просто было незачем выходить, но он кончает, впиваясь головкой в простату. Сатору смотрит заворожённо на влажное, чуть вспотевшее тело, на обсидиан волос, широкие полы синего кимоно, слышит глухие, несдержанные стоны, а после самый нежный и чувственный поцелуй в висок. — Как ты вообще меня поднял? — Сатору прижимает его к себе, выпутываясь из длинных рукавов кимоно, когда Сугуру выходит. — Просто. Не ты один здесь занимаешься спортом. — Хвастун, — Сатору улыбается, прижимаясь к нему с поцелуем. — Сходим в комбини? — Зачем? — Нам нужны силы перед следующим заходом. Сатору улыбается, оплетая Сугуру, — не терпится трахнуть тебя в этом кимоно, вдавив твоё очаровательное лицо в матрас. Сугуру усмехается, спуская его со стола и шлёпнув того по одной из ягодиц. — Взаимно. Напомни мне заломать тебе руки и отшлёпать. — Мы сейчас никуда не пойдём, — грозится Сатору, поднимая пачки рамена, которые они уронили. Сугуру выдыхает, когда натягивает на голое тело толстовку, аккуратно повесив кимоно на стул. Сатору бросает свой поверх. — Ты хоть от спермы то вытерся? — Конечно! А ты? — И я. — улыбается Сугуру. Сукуна показывается из своей комнаты. — Вы можете о таком хоть не орать? — Ой, завидуешь небось? — Да было бы чему! Сугуру уводит Сатору подальше, напоминая про комбини.