Обретая себя

«Снова полночь,

Я краду свет солнца.

Потому что всегда темно,

Когда луна целует звёзды.

Очень близко,

Так далеко от тебя.

Так близко,

Так далеко мы.»

Rammstein — Weit Weg

На следующее утро Кастиэля вызвал отец-настоятель Винсент. Приор, как обычно, сидел за столом, заваленным бумагами, книгами и свитками. Рядом стояла недопитая кружка чая, из которой всё ещё поднимался слабый пар. Солнечный свет проникал через высокое готическое окно, придавая кабинету одновременно будничный и возвышенный вид. Кас вошёл в комнату, почтительно склонив голову, затем остановился в ожидании. — Садись, Кастиэль, — сказал приор, кивнув на стул напротив. Его голос, хоть и строгий, звучал дружелюбно. Кастиэль сел, скрестив руки на коленях, молча ожидая продолжения. — У нас поступила просьба из Мититсе, — начал Винсент, открывая записную книгу, испещрённую чёткими пометками. — Прихожанам нужна помощь в обустройстве богослужения. Как ты знаешь, это всегда входило в круг твоих обязанностей. Кас слегка кивнул. Подобные поручения для него давно стали привычным делом. — Обычно ты выполнял такие задания вместе с братом Бальтазаром, но, как ты знаешь, он временно отсутствует по семейным обстоятельствам, — продолжил Винсент, оторвав взгляд от своих записей. — Поэтому в этот раз тебе придётся взять кого-то другого. Кастиэль слегка нахмурился. — И кого именно? — Дина, — спокойно ответил приор, встречая взгляд Каса. На мгновение Кас хотел возразить, но тут же сдержался. Возможно, Винсент прав: это действительно может быть полезно для Дина, хотя идея тревожила его. Он кивнул, скрывая лёгкое беспокойство. — После завтрака можете отправляться, — добавил приор. — Машина уже готова, я дал все распоряжения. Это всего пара дней. Винсент слегка улыбнулся, закрывая книгу. Его уверенность должна была успокоить Каса, но тревога всё равно тлела внутри. Позже, за завтраком, Кас решил обсудить поездку с Дином. Он подсел к нему за стол и негромко заговорил: — Дин. Винчестер сидел с угрюмым лицом, механически ковыряя вилкой омлет. — Что? — бросил он, не отрывая взгляда от тарелки. — Нам нужно съездить в Мититсе, — сказал Кас ровным голосом. Дин наконец поднял взгляд. — Что ещё за Мититсе? — Небольшой городок, — объяснил Кас. — Прихожане попросили помочь с подготовкой к богослужению. Обычно со мной ездит брат Бальтазар, но он сейчас отсутствует, и приор решил, что ты можешь его заменить. Дин недовольно нахмурился. — Звучит как-то… официально. — Это недолго, — мягко добавил Кас. — Всего пара дней. Мы просто поможем, и всё. Дин фыркнул, снова глядя на свою тарелку. — И при чём тут я? — Ты здесь, чтобы помогать, — спокойно напомнил Кас, глядя ему прямо в глаза. — И это, к тому же, возможность сменить обстановку. Дин замер, раздумывая. Его лицо оставалось напряжённым, но через мгновение он вздохнул. — Ладно, — пробормотал он и, закончив завтрак, отправился собирать рюкзак. На монастырской стоянке их ждала простая, но надёжная машина. Дин с лёгким сомнением осмотрел её, затем перевёл взгляд на Каса, который уверенно сел за руль. — Никогда бы не подумал, что монахи водят машины, — пробормотал он с усмешкой, усаживаясь в автомобиль. Винчестер сел на заднее сидение машины, стараясь держаться подальше от переднего пассажирского кресла. После аварии, в которой он оказался, находиться рядом с водителем было слишком сложно, воспоминания всплывали слишком ярко, оставляя в груди неприятный холодок. Кастиэль заметил этот выбор, но тактично промолчал, лишь коротко посмотрев в зеркало заднего вида. Он не хотел поднимать эту тему, понимая, что Дин сам справится, если будет готов. — Мы умеем больше, чем кажется на первый взгляд, — спокойно ответил Кас, вставляя ключ в зажигание. Дорога в Мититсе оказалась живописной. Узкий серпантин извивался между зелёных холмов, покрытых сосновыми лесами, а на поворотах открывались панорамы небольших деревень с красными черепичными крышами. — Так что конкретно нам там нужно делать? — спросил Дин, задумчиво глядя в окно. Кас, сосредоточенно следя за дорогой, ответил: — У нас несколько задач. Переставить скамьи, проверить освещение, подготовить алтарь. Работа несложная, но требует внимания к деталям. — И ты всё это делал вдвоём с этим… Бальтазаром? — уточнил Дин, повернув голову к Касу. — Да, — коротко кивнул тот. — Он мой близкий друг. Обычно мы слаженно работаем, но сейчас его семье требуется помощь, поэтому он не мог поехать. Дин кивнул, будто понимая, но не стал продолжать тему. Некоторое время в машине царило молчание. Только шум мотора и тихий шелест шин по асфальту наполняли пространство. Наконец Дин нарушил тишину: — А ты вообще часто выезжаешь из монастыря? — Не очень, — ответил Кас, не отрывая взгляда от дороги. — Раз в несколько месяцев, когда нужно помочь или что-то приобрести. — То есть нечасто. — Да, но мне этого достаточно, — ответил Кас, на мгновение поймав взгляд Дина в зеркале заднего вида. Дин усмехнулся, переведя взгляд на пролетающие мимо пейзажи. — Ты вообще другой, Кас. Не знаю, как это объяснить… но ты какой-то… настоящий. Кас быстро взглянул на него, но ничего не ответил. Эти слова заставили его ощутить странное тепло внутри, хотя он и не знал, что сказать. Когда они добрались до Мититсы, Кас припарковал машину у скромного двухэтажного дома, стоящего неподалёку от церкви. Дин, вылезая из машины, огляделся по сторонам. — И это называется город? — Он небольшой, но у него есть своё очарование, — заметил Кас, доставая вещи из багажника. Они вошли в дом, где им выделили простую, но уютную комнату. Две аккуратные односпальные кровати, деревянный шкаф, небольшой стол и пара стульев — всё выглядело чисто и скромно. — Не люкс, конечно, — усмехнулся Дин, плюхнувшись на одну из кроватей. — Это место для служителей, а не для туристов, — с лёгкой улыбкой ответил Кас, ставя сумку у кровати. После короткой передышки они направились в церковь. Там Кастиэля тепло встретил местный настоятель — пожилой, но энергичный мужчина с добрыми глазами. Пока они обсуждали детали богослужения, Дин, сидя в стороне, лениво оглядывал просторный, наполненный солнечным светом зал. Его мысли снова начали блуждать. Дин представлял, как мог бы сейчас гулять по городу, зайти в бар, заказать холодное пиво и хотя бы на час забыть о своих проблемах. После долгого рабочего дня в церкви Кас неожиданно предложил: — Дин, а не сходить ли нам на обед в гриль-паб? Дин, привыкший к однообразной монастырской рутине, удивлённо поднял бровь. — Ты серьёзно? Предлагаешь поесть где-то вне монастыря? — он усмехнулся, явно пытаясь уловить подвох. — Иногда стоит сделать исключение, — ответил Кас с едва заметной улыбкой. Паб оказался именно таким, каким Дин его представлял: шумным, уютным и пропитанным запахами жареного мяса. Массивная деревянная мебель, мягкий свет ламп в стиле ретро, барная стойка, за которой сидели посетители с кружками пива. В воздухе чувствовались ароматы гриля, специй и свежего хлеба, а отовсюду доносились оживлённые голоса и смех. Когда они устроились за угловым столиком, к ним подошла официантка — рыжеволосая девушка с веснушками, в клетчатой рубашке и джинсах. Её лицо озаряла широкая дружелюбная улыбка, которая тут же стала ещё ярче, когда она узнала Каса. — Кастиэль?! — воскликнула она, присаживаясь на секунду на соседний стул. — Не могу поверить! Сколько лет, сколько зим! Кас поднял взгляд и тоже улыбнулся. — Привет, Чарли. Рад тебя видеть. — И я, — сказала она, хитро прищурившись. — Так ты всё ещё святой отец? А я уж подумала, что ты решил оставить монастырь ради мирской жизни. Дин, едва удерживая смех, с интересом наблюдал за их диалогом, пока Кас спокойно ответил: — Не беспокойся, Чарли. Я всё ещё верен своему призванию. — Затем он кивнул в сторону Дина. — А это Дин. Новый… раб Божий. Чарли перевела взгляд на Дина, её глаза сверкнули весельем. — Раб Божий? Тяжёлая работёнка, небось? — Тяжелей некуда, — саркастически ответил Дин, откидываясь на спинку стула. — Ну ладно, парни, что будете заказывать? — спросила Чарли, доставая блокнот. — Твой знаменитый бургер с двойной котлетой, — уверенно произнёс Кас. Дин замер, поражённый. — Ты ешь бургеры? — Иногда полезно позволить себе что-то вкусное, — спокойно ответил Кас, как будто это было самым обычным делом. — Для святого отца у тебя подозрительно хороший вкус, — поддразнила Чарли, записывая заказ. — А ты, раб Божий? — Тоже бургер, — ответил Дин, но тут же добавил с надеждой: — И пиво, если можно. — Ты же знаешь, что нельзя, — строго напомнил Кас, хотя в его голосе не было ни тени осуждения. Чарли рассмеялась: — Тогда без пива, — сказал Дин, закатывая глаза, чем вызвал у неё ещё один смешок. Когда она ушла, Дин огляделся по сторонам. Живая, тёплая атмосфера паба расслабила его. Шум, звон кружек, запах мяса — всё это словно смыло усталость и тяжесть последних дней. Еда не заставила себя долго ждать. Когда Дин впервые откусил свой бургер, его лицо мгновенно просветлело. — Это лучшее, что я ел за последние месяцы, — признался он, вытирая соус с подбородка. Кас, медленно пережёвывая свой бургер, с лёгкой улыбкой заметил: — Я говорил, что иногда нужно позволять себе немного расслабиться. — Ты прав, святой отец, — ответил Дин с ухмылкой, выделяя последние слова. Чарли время от времени подходила к их столику, то шутя, то задавая вопросы. Она явно была рада видеть Каса, а его спокойные ответы и тёплая улыбка только усиливали дружескую атмосферу. Когда они вышли из паба, Дин остановился и оглянулся на вывеску, освещённую мягким светом уличных фонарей. — Знаешь, Кас, если бы каждый день был таким, я бы, может, и поверил в Бога. Кас усмехнулся, ничего не ответив. Наевшись, парни вернулись в домик у церкви. Когда они добрались до своей комнаты, Кастиэль сразу же сел за стол. Он тут же углубился в документы и книги, будто всё, что происходило за пределами его задач, перестало существовать. Винчестер, напротив, решил расслабиться. Он отправился в душ, а вскоре шум воды наполнил небольшую комнату. Кас на мгновение поднял голову, прислушиваясь, но быстро вернулся к своим записям. Когда Дин вышел, он был одет только в спортивные штаны. Влажные волосы ещё блестели от воды, несколько капель стекали по шее, а расслабленное, почти беззаботное выражение лица резко контрастировало с серьёзностью Каса. Дин небрежно бросился на кровать, закинув руки за голову, и устремил взгляд в потолок. — Кас, а как часто ты бываешь в этом городе? — вдруг спросил он. Кастиэль, не поднимая головы, спокойно ответил: — Я бываю здесь только по необходимости. Когда прихожанам требуется помощь или нужно что-то приобрести для монастыря или стройки. Мы очень редко выезжаем за пределы штата. В основном такими делами занимается приор Винсент. — Ага… — протянул Дин. Он на несколько секунд замолчал, будто раздумывая, но потом, словно что-то решив, снова заговорил: — А ты когда-нибудь бывал в клубах? Кастиэль, слегка нахмурившись, поднял взгляд от стола. — В каких клубах? — переспросил он, не понимая, к чему клонит Дин. — Ну, в обычных клубах. Знаешь, там, где люди танцуют, отдыхают, выпивают, заводят знакомства. — Дин приподнялся на локтях, с интересом наблюдая за реакцией Каса. Монах замер. На мгновение он осознал, что слишком долго смотрит на полуобнажённого Дина. Его взгляд метнулся к столу, потом к двери, и он резко встал, начав собирать книги и бумаги в рюкзак. — Нет, Дин. Я никогда не был в клубах или подобных заведениях, — сухо ответил он, стараясь говорить ровно, хотя в голосе звучало лёгкое напряжение. Дин усмехнулся, явно наслаждаясь моментом. — Понял. Извини, если смутил. Кас бросил на него короткий взгляд, затем накинул мантию и, не глядя, направился к двери. — Мне нужно сходить в церковь. Оставайся, пожалуйста, в комнате. Я скоро вернусь. — Конечно, — с лёгкой усмешкой отозвался Дин, поднимая бровь. Дверь за Кастиэлем закрылась, а Дин снова откинулся на кровать, потянувшись. — Никогда не был в клубе… — пробормотал он себе под нос, ухмыльнувшись. — Вот это жизнь. Он закрыл глаза, наслаждаясь тишиной. После смены обстановки, доброго обеда и теплой атмосферы паба гнетущее ощущение, которое давно сидело где-то в глубине души, на время отступило. «Бедный Кас… Всю молодость проводит в монастыре,» — размышлял Дин, устремив взгляд в потолок. — «У него, наверное, и девушки никогда не было. Зачем люди идут на такие жертвы? Хотя, если учитывать, что он попал сюда ещё ребёнком… Он просто не знает, как это — жить обычной жизнью. Да, он даже не представляет, что это такое. Может, если бы он хоть раз пожил, как нормальный молодой человек — пошёл учиться, работать — он бы изменил своё отношение. Полюбому.» Дин вздохнул и потянулся рукой за голову, пытаясь стряхнуть тяжёлые мысли. «Видно же, что Кас — не простой человек. Он умный, добрый. Может, слишком правильный, но не какой-нибудь фанатик. Чёрт, он даже держится с такой уверенностью, будто знает, что делает, и это иногда раздражает. А ещё…» — Дин замер, словно что-то осознавая. — «Его ладонь. Чёрт, это было… приятно.» Он снова мысленно вернулся к моменту на скамье. Тепло ладони Каса, столь неожиданное и неуместное, врезалось в память. Сначала Дин даже не успел осознать, насколько это странно. Но потом… это ощущение стало до жути естественным. Правильным. Как будто это касание позволено только им двоим, и никому больше. Он вспомнил, как Кас пытался вытащить его из апатии: предлагал прогулки, привлекал к общественным работам. Только ради Каса Дин вообще соглашался двигаться с места. А потом стоял там с недовольной миной, угрюмый, словно подросток, которого заставили убирать двор. «Старался, а я… только хмурился. Унылое зрелище,» — Дин нахмурился, чувствуя лёгкий укол стыда. — «Совсем расклеился. Мужик называется. У меня дома проблемы, а я тут скис, как сопляк. Хватит. Надо взять себя в руки. Отец бы такое никогда не одобрил. Хватит быть позором.» Он резко сел на кровати, а затем поднялся. Схватив свои вещи, Дин быстро оделся и стремительно вышел из дома. На улице было прохладно, и свежий воздух бодрил, словно леденящий душ. Дин вспомнил, что по дороге сюда они проезжали небольшой магазин. Добравшись до него, он зашёл внутрь и купил пару пачек сигарет. Возвращаясь обратно, Винчестер неспешно закурил. Серый дым поднимался вверх, смешиваясь с прохладным ночным воздухом. Вдруг его осенила неожиданная мысль. Зайдя в дом, Дин начал искать что-нибудь похожее на телефон. В прихожей, рядом с кухней, он заметил старенький городской аппарат, висевший на стене. Не раздумывая, он снял трубку и набрал номер Лизы. Длинные пронзительные гудки отозвались в тишине дома. Дин нервно крутил провод пальцами, словно это могло его успокоить. «Правильно ли я поступаю?» — мелькнула мысль. Отец же ясно сказал: не связываться ни с кем. Но… если Лизу и остальных отпустили, значит, за ними больше не следят. Или всё-таки следят?» Гудки продолжались, тянулись мучительно долго. Наконец, Дин с тихим стуком повесил трубку. — Ладно, попробую позже, — пробормотал он, неуверенно пожав плечами. Он медленно поднялся обратно в комнату. Раздевшись, Дин улёгся на кровать, вернувшись в прежнюю позу. Но теперь мысли не отпускали его. Они клубились в голове, словно дым от сигарет, разлетаясь в разные стороны, не давая отдышаться.

***

Закончив все дела на сегодня, Кас решил задержаться в городе. Он зашёл в ближайший магазин и неспешно выбрал продукты на завтрак — свежий хлеб, несколько спелых фруктов, бутылку молока. Однако его мысли витали далеко отсюда. Дин. Почему этот парень занимал столько места в его голове? Почему сердце начинало сжиматься при одной только мысли о нём? Им предстояло провести ночь в одной комнате, и это заставляло Кастиэля чувствовать себя неловко. «Что со мной не так?» — раздражённо подумал он, опуская взгляд на витрину с молочными продуктами. Он ощущал себя подростком, захлёстанным эмоциями. Стоило вспомнить влажные волосы Дина после душа, как его сердце начинало биться чаще. А как он лежал на кровати, небрежно закинув руки за голову… Это вовсе выбивало монаха из привычного спокойствия. «Господи,» — молился Кас, отводя взгляд, будто Сам Бог мог видеть его смущение. — «Почему Ты испытываешь меня? Разве я не был Твоим преданным слугой? Разве моя вера оставляет место для сомнений? Зачем Ты насылаешь на меня это искушение? Я боюсь, Отец… боюсь не выдержать.» Он глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоить свой разум, и направился к кассе. Разложив продукты на кухне, Кастиэль осторожно прошёл в комнату. Закат проливался через окна, окрашивая стены в тёплые, золотисто-оранжевые тона, которые медленно уступали место мягкому полумраку вечера. Дин лежал на кровати, отвернувшись к стене. Его дыхание было глубоким и ровным, как у человека, погружённого в спокойный сон. Кас, чтобы не потревожить его, тихо включил небольшой светильник возле своей кровати. Он аккуратно взял одежду и направился в ванную, стараясь не издавать лишних звуков. Горячие струи воды стекали по его лицу, обволакивая тело, но вместо того чтобы смыть усталость, они словно усиливали душевное смятение. Кастиэль провёл рукой по мокрым волосам, прикрыл глаза, но в темноте мыслей снова всплывал образ Дина. Он видел его расслабленное лицо с едва заметной улыбкой. Чуть приоткрытые губы, ровное движение широкой груди. Даже спина — мускулистая, усыпанная веснушками — всё это врезалось в память. Кас отчётливо вспомнил ту ночь на скамье: короткое, почти мимолётное прикосновение руки. Он вспомнил, как посмотрел на Дина, и в его взгляде не было ни насмешки, ни отчуждённости. Только тепло, доверие и какой-то странный, необъяснимый покой. «Почему именно он?» — пронеслось в голове Кастиэля. Почувствовав легкое томление внизу живота, Кас резко опустил взгляд, ужасаясь картине. Включив холодную воду, монах постарался смыть с себя возбуждение и прийти в себя, но желания и мысли водоворотом уносили его вслед за зелеными глазами. Аккуратно, словно опасаясь обжечься огнем, Кастиэль прикоснулся к мокрой плоти. Легонько проведя пальцами по тонкой коже, переплетающейся венами, он ощутил, как в животе заиграли тонкие нити удовольствия, сплетаясь, дрожа и напрягаясь, словно под питательной силой образа Дина, который вспыхивал перед его внутренним взором. Глаза Винчестера бесстыже пялились на Каса, а губы шевелились в немом жесте, будто прося и подталкивая монаха на «грех». Прикрыв глаза, Кастиэль растворился в сознании, отдаваясь полностью мыслям и желаниям. Он настойчиво касался, целовал, и обнимал податливое тело Дина, облизывал шею и снова возвращался к губам. Рука его невольно двигалась, в такт стонам Дина, отдающихся эхом в голове монаха. Холодная вода стекала по телу, обжигая, но Кас ее как будто не замечал. Его разум резко спроецировал момент, где Дин потянулся к члену Каса, и крепко обхватив тот, начал двигать рукой, соприкасаясь с ладонью монаха. От неожиданной картины и фантомных прикосновений Дина, Кастиэль вспыхнул внутри пламенем и почувствовав взрывающиеся нити внутри живота, судорожно затрясся. Потоки ледяной воды стремительно забирали остатки его «удовольствия» стекая к ногам. Как будто очнувшись ото сна, он резко распахнул глаза. Морозная вода обжигала кожу, словно пыталась вытравить из него грех, который он так боялся признать. Судорожно выключив вентиль, он почувствовал, как мокрые волосы прилипли к лицу, а капли стекали по щекам, смешиваясь с чем-то горячим. Он рухнул на колени, тяжело дыша, опираясь руками на холодный кафельный пол. Буря внутри него разгоралась с новой силой. Всё, что он так тщательно скрывал и запирал в самых тёмных уголках своей души, теперь вырвалось наружу. Отчаяние сдавливало грудь, каждый вдох становился труднее. Слёзы текли, согревая холодные щеки своим теплом. Он больше не мог их сдерживать. Кас сдался. Он проиграл. Закрыв глаза, он прижался лбом к прохладной стене, стараясь хоть немного унять дрожь, что охватывала его всё сильнее. Тяжесть собственных мыслей, будто камень, пригибала его к земле. Но где-то глубоко внутри, едва заметная, теплилась маленькая искра. Она была слабой, почти незаметной, но всё же это была надежда. «Господи,» — прошептал он дрожащими губами. — «Прошу, дай мне силы. Дай мне справиться с этим.» Но ответом ему был лишь холод кафеля под ладонями, ледяные капли воды и тихое эхо слёз, падающих на пол. Монах пришёл в себя спустя некоторое время. Медленно натянув мягкие штаны для сна и простую футболку, он чувствовал, как гнетущие мысли вновь заполонили разум. Напряжение не отпускало. Хотелось кричать, дать выход этому безмолвному шторму, бушующему внутри, но он подавил в себе этот порыв. Дин не должен был видеть его слабость. Тихо открыв дверь комнаты, Кас шагнул внутрь. Его взгляд сразу встретился с зелёными глазами, полными лёгкого недоумения. Дин лежал на кровати, повернувшись к нему лицом. На этот раз он был в футболке, а его голос звучал низко и сонно: — Привет. Прости, уснул. Не дождался тебя. Кастиэль замер на мгновение. Сердце болезненно сжалось: вдруг Дин что-то слышал? Может, проснулся из-за шума воды? Лицо Каса мгновенно залилось жаром. Он был несказанно рад полумраку комнаты, скрывавшему его смущение. — Ничего страшного, — мягко ответил он, стараясь звучать спокойно. — Я тебя разбудил? — Не-а, — пробормотал Дин, слегка поёживаясь. — Просто что-то прохладно стало. Кас заметил, что на кровати Дина нет одеяла. Он потёр руки, чтобы согреться, и, бросив взгляд на парня, тихо пробормотал: — Видимо, здесь редко кто ночует. Я пойду поищу одеяла, иначе мы замёрзнем. Его всё ещё мелко трясло — то ли от ледяного душа, то ли от прохлады комнаты. Он быстро нашёл два толстых, тёплых одеяла в шкафу на первом этаже и вернулся наверх. Протягивая одно из них Дину, он заметил, как тот благодарно потянулся, кутаясь. — Спасибо, — сонно пробормотал Дин, устраиваясь удобнее. Кас кивнул и сел на свою кровать. Он укрылся одеялом, стараясь согреться, но дрожь, казалось, только усилилась. Чтобы не привлекать внимания, он погасил лампу. Мягкий свет уличных фонарей пробивался сквозь шторы, делая комнату тёплой и таинственной. В наступившей тишине слышались только их ровное дыхание и лёгкое шуршание постели. Голос Дина нарушил тишину: — Кас, а ты вообще когда-нибудь пил? Кастиэль едва заметно улыбнулся, глядя в потолок. — Что за странный вопрос? Конечно, пил. В монастыре мы используем освящённое вино. — Так и знал, что вы там понемногу подбухиваете, — усмехнулся Дин. Кас повернул голову к нему, слабо нахмурившись. Ему хотелось сделать строгий взгляд, но улыбка всё же тронула губы. — У нас это — часть обряда. А ты как будто говоришь об этом так, будто это грех. — Грех? Да нет, Кас, расслабься. Просто не мог представить тебя с бокалом вина. Это как если бы священник заказал виски. Дин усмехнулся, его голос был тёплым, будто искренне хотел поддразнить. Кас, осознав, что его строгость бессмысленна в этом полумраке, позволил себе расслабиться. Прежде чем отвернуться обратно, он на мгновение задержал взгляд на парне. Тёплое, чуть насмешливое выражение лица Дина почему-то согревало больше, чем одеяло. Дин лежал, плотно укрывшись одеялом, и смотрел в потолок. Его лицо казалось почти умиротворённым, как будто привычный груз мрачных мыслей ненадолго покинул его. Но в зелёных глазах всё ещё таилась недосказанность — словно за этим спокойствием скрывался целый водоворот чувств. Кастиэль с лёгкой грустью отвёл взгляд, снова уставившись в темноту. И всё же он ощущал близость Дина, осознавал каждую деталь его присутствия: тихое дыхание, незначительное движение одеяла, легкое тепло, исходящее от него. Эта близость была почти невыносимой. Казалось, протяни руку — и его лицо окажется под пальцами, тёплое, живое. Он представлял, как пальцы мягко скользят по его коже, будто читая карту, где каждая веснушка — отдельная история, каждое прикосновение — тайный ответ на незаданные вопросы. «Так близко… и всё же так далеко,» — с горечью подумал Кас. Этот контраст разрывал его на части. Почему ему позволено быть рядом, делить с Дином дни и ночи, но никогда — не больше? Почему запретное казалось таким естественным, таким правильным? — Впервые вижу тебя в обычной одежде, — внезапно сказал Дин, повернувшись к нему лицом. Его зелёные глаза, всё ещё немного сонные, пристально смотрели на Каса, будто старались заглянуть глубже, прямо в душу. — Ты скучаешь по дому, по семье? Вопрос застал Каса врасплох. Его плечи слегка напряглись, а взгляд невольно скользнул вниз, как будто он искал ответ на полу. — По дому я не скучаю, — наконец тихо ответил он. — А вот по родным — да. Так давно их не видел. Дин нахмурился, приподнявшись на локте. — Почему ты не съездишь к ним? В гости или хотя бы на пару дней? — Я не хочу возвращаться туда, — ответил Кас, его голос прозвучал тихо, почти как шёпот. — Из-за отца? — Да… и из-за воспоминаний. Комната снова погрузилась в тишину. Кас чувствовал, что Дин хочет задать ещё один вопрос, но тот, вероятно, уловив тяжесть в его голосе, передумал. Вместо этого Дин сменил тему: — Какие у нас планы на завтра? Кастиэль медленно выдохнул, чуть расслабившись: — Завтра нас ждёт большое богослужение в местной церкви. — А мне обязательно идти? — недовольно протянул Дин, закатив глаза. Кас слегка улыбнулся, ожидая такой реакции. — Конечно. Приор поручил это дело нам обоим. — Ну от меня толку там никакого! — возмутился Дин, резко повернувшись на спину. — Я ведь в церкви-то никогда не был. Буду выглядеть как полный дурак, ничего не знаю. — Дин, — мягко возразил Кас, его голос был почти утешительным. — Чтобы помочь в церкви, не обязательно знать все тонкости. Главное — искреннее желание. — А можно я тебе помогу, а потом… пойду куда-нибудь? — с надеждой спросил Дин, его голос звучал чуть более оживлённо. — Куда ты собираешься пойти? — Погулять по городу. Может, зайду куда-нибудь. Кастиэль посмотрел на него с усталой улыбкой. Дин напоминал упрямого ребёнка, которого приходилось убеждать выполнять домашнее задание. В другой жизни, возможно, Кас и махнул бы рукой на все обязательства, сбежав с ним туда, где не было ни правил, ни обязанностей. Но он не мог. Его долг перед Богом был важнее любых желаний, какой бы тяжёлой ни была эта ноша. И всё же, глядя на Дина, Кас вспомнил его усталый, чуть подавленный взгляд в монастыре. Воспоминания о том, как этот сильный, но хрупкий человек боролся с собственными демонами, заставили Кастиэля почувствовать боль где-то глубоко внутри. — Хорошо, — наконец ответил он, слегка улыбнувшись. — Давай так: ты пойдёшь со мной на богослужение, а потом я пойду с тобой туда, куда ты захочешь. Так будет честно. Дин тут же расплылся в хитрой улыбке, явно довольный своей маленькой победой. — Договорились, — сказал он, уже в мыслях выбирая, куда отправиться после церкви.