Неудача

— Ты представляешь себе, как.. Множество голосов теряются в коридорах здания, пока Ян катится по стенке вниз. Его кладовая — удивительное место. Ему много слышно отсюда и, пожалуй, лучше бы он не слышал. Они отвлекают. Раздражают. Слишком большой ворох и лепет ненужных слов. Чан стучал — два раза приходил за последние десять минут. Чонин не ответил. Дверь, которую он когда-то выбил, а потом установил обратно, была плотно закрыта на все замки, а три шкафа, которые он к ней притащил, обнадëживали её сохранность. Демон чувствует себя отвратительно. До того, что пропускает в этот день все занятия. Даже те, где он напрямую взаимодействует с ангелочками, над которыми так любит измываться. Чонин многого не понимает. Он неопытен в жизни, не успев толком ничего увидеть или сделать, не понимает порой даже самых прозрачных намёков и, как теперь ему кажется, не разбирается даже в банальных вещах. Что? Что ему делать, когда он увидит Чана по ту сторону двери? Вести себя, как обычно, сделать вид, что он не сорвался в то утро или снова перестать с ним контактировать? При этой мысли в голове вспыхивает силуэт одного Ли Минхо, из-за которого и пошатнулся мирный покой Чонина. Чёртов кот. Когда Чан приходит третий раз, сказав, что оставит его ненадолго, а после уходит, Яну вспоминаются времена, проведённые в шкафу, пока родители ругались на его обидчивость и легкомыслие. Это было глупо, думается взрослому ему. "Глупые взрослые" — как думалось маленькому Чонину. Чонин сидит в комнате, поливает цветочки, вытирает пыль с подоконника и мирно проводит время в своей обители. Сегодня все решают его побеспокоить. Пока были выходные, Чан к нему не приставал, а с началом новой рабочей недели сильно забеспокоился. Видимо, его подопытные крысы без него заскучали. Ибо он не может объяснить непонятный стук в его комнату в шесть часов вечера, когда беспокоить его уже никто не должен. Демон ещё давно убрал придвинутые со злости шкафы от двери, долго молчал, ожидая, что кто бы там ни был сложит два и два и уйдёт, но, Чан, не дай бог, или кто-то другой очень тугой в математике, а потому Ян раздражённо отпирает дверь каморки. Ужасы всех его кошмаров в лице Ли Минхо и новоиспечённого знакомого — Со Чанбина мирно стоят у его двери. Ян тут же закрывает дверь, но не учитывает мощь и силу этого дуэта. Ли Минхо буквально с направления, где ангелы следят за такими, как он, а Со Чанбин выглядел, как гора мышц, способная свернуть ему шею одним взглядом. Со отпирает дверь, заставив руку Чонина прокатиться вместе с ней, а хитрый взгляд Ли Минхо вызывает кучу недоброжелательных эмоций и нахмуренные брови. Чонин им не рад. Ох, как не рад. — Чонинни? — Ли невинно хлопает глазами и улыбается, пока его дружок смиряет его тяжелым взглядом. — Я вас не звал, — Ян оставляет попытку удержаться за дверь и трет запястье, которым больно ударился о стенку. — Что вам надо? — Хочешь пройтись с нами? Поболтаем о насущном, обсудим все новости.. — Не хочу, — демон мечтает закрыть дверь перед их носами, но увы мощный бицепс чужой руки не даёт даже подумать об этом. — Зачем же так критично, — не унимается Минхо, облакачиваясь о косяк двери. — Сначала разберитесь со своим дерьмом, а потом предъявляйте мне, — Ян шипит, складывая руки на груди, внутренне злорадствуя, когда видит переливающиеся желваки на чужом лице. Ангел явно закипает, но никто из них не собирается отступать. — Наше уже разобрано. Так, может займёшься своим? Мы пытаемся хотя бы что-то сделать, а ты сидишь здесь, как трус.. — Минхо-щи, — демон приторно улыбается, когда замечает, что в коридоре кто-то проходит, заинтересованно поглядывая на них, — не думаете, что вам стоит уйти? В правилах училища, кажется, написано не беспокоить соседей. Лицо Ли Минхо напряжено до предела, губы сомкнуты в линию, а рука, до этого мирно облокатившаяся на косяк двери, сжимает дверной коробок до побеления костяшек. Громила рядом спокойно стоит, не давая прохода и путей к отступлению. Чонин смотрит в глаза изменщику со всей непоколебимостью мира, но есть ощущение, что он и правда не уловил всей сути. Впрочем, неважно. Оно ему неинтересно. — Уходите? — демон внутренне ликует и вздыхает, когда Ли Минхо одним махом своей напряженной руки забирает громилу с собой. — И дверь не забудьте закрыть. Со Чанбин её хлопает, не рассчитав силу, уходят они раздраженные и по-прежнему напряжённые, а ручка двери, которую он так трагично приделывал обратно, свисает и от громкого стука падает на пол. Чонин устало выдыхает. Надо будет попросить Чана починить.

***

Ян ждёт, когда Чан с утра уйдёт, не завтракает и сразу направляется в библиотеку. Сидит там до полудня, а дальше идёт на занятия. Обычно их пути с Крисом здесь и расходятся после завтрака. Чан на свои занятия, Чонин на свои. Когда во время практики Чонина намеренно игнорируют пять раз (он считал), а на шестой (шесть — число демонов) вызывают опробовать методику, что-то идёт не так с самого начала. Настроение Яна, преподавателей или история с Чаном и его друженьками — всё сразу. Наваливается снежным комом, поэтому он очухивается, когда держит пластиковый скальпель в руке, а испуганный небожитель рядом разбившуюся стеклянную колбочку. Чонин не помнит, как добирается до медпункта с саднящей рукой — ничего ведь страшного? В детстве сто раз падал, ударялся, приклеивал пластыри и всё проходило. Наверное, ангелы очень мягкие существа. Чонин путается, не понимая, каким образом в холле никого нет, вокруг пустота и куча дверей. Комнаты ангелов. Они находятся на приличном расстоянии друг от друга. Интересно, они достаточно большие? Ян долго разглядывает двери и узоры на них, пока на мозги капает какой-то надоедливый звук, будто кто-то забыл выключить кран. Демон пытается определить, находится ли он недалеко от туалета, но перед глазами возникает обеспокоенный взгляд Чана. Ян не видел его пару дней, ему казалось он забыл, как тот выглядит. Но вот он, Бан Кристофер Чан — лучший ангел-хранитель за последнее столетие. И без капли растительности на лице. — ..ин. Чонин. Чонин! — Бан трясёт его за плечи совсем не понятно зачем, взволнованно смотря куда-то вниз, в надежде увидеть какое-то чудо. — Ты меня слышишь? Эй. Чонин! Демон хмурится, пытаясь опустить взгляд вниз, но руки Чана на плечах не дают думать совсем. Ему хочется утонуть в чужом тепле и беспокойстве, таком родном и знакомом. А ведь ничего не случилось. Бан просто переживал и даже не наругал его за ужасное поведение.. — Почему у тебя рука кровоточит, Чонин? Ян моргает в замешательстве, поднимая саднящую руку, струящуюся алой кровью. Так вот откуда надоедливый капающий звук. Демон не отвечает, надеясь, что Крис сам догадается, но тот лишь берёт его за запястье, аккуратно поднимая вверх. Чонин не чувствует никакого омерзения. — Чонин. Инни. Ян Чонин, пожалуйста.. Ян смотрит прямо в глаза ангела, но мысли его далеко не здесь. Мысли его далеко не здесь. Может с семьёй, может с роднёй, может в кабинете медпункта, может в вчерашнем дне с Ли Минхо и Со Чанбином, может с тëтушкой, отправившей его сюда или даже Сатаной, выгнавшим из недр ада. Но не здесь. Чан нервно и устало вздыхает и просит пройти с ним, ведёт его в одну из комнаток с красивыми дверьми, которые Ян заприметил, и открывает её настежь, усаживает на диван, просит подождать и принести бинт. Ян не знал, где здесь бинт, а потому просто сидел с вытянутой рукой, как его и оставил Чан, вглядываясь куда-то вперёд. Кажется, кто-то шуршит пакетиками, но Чонин думает, что это Чан, ищущий бинт или, видимо, попросивший кого-то его найти, но Чонину плохо думается, он не соображает, просто вспоминает все моменты с семьёй, когда о нём также заботились и беспокоились, заставляя принимать все меры защиты. Начиная от йода и наколенников, до медикаментов и врачей, пластырей и перекиси, и многого другого. Чан возвращается, садится перед ним на корточки и просит дать руку. Чонин даёт. Вверяет еë Чану, как если бы тот попросил выдать все тайны ада, которые он выведал. Демон не рассказал бы из вредности. А так, ему кажется, будто он был бы не против. Чан обрабатывает рану, вытирает кровь, скапавшуюся на чистый пол и, наверняка, на весь пол коридора, пока он стоял и ходил, дует, когда льёт перекись, но Чонин не реагирует. Никак. Просто смотрит вперёд, на лицо Криса и ни о чëм не думает. Не сейчас, не сегодня. — Чан, с ним всё в порядке? — пакетики снова шуршат, кто-то что-то активно ест, заставляя Чонин отпрянуть от мира всего и взглянуть на незнакомца. Ощущение, что он его видел есть где-то в сознании, но ему нет до этого никакого дела. Его это не интересует. — Чонин, — Бан заканчивает обработку и аккуратно берёт его за руку, не замечая сопротивления, — почему ты не сходил в медпункт? — Там никого не было, — Ян поднимает на него алые стеклянные глаза, — я ходил. — Почему ты ничего не сказал? Почему не пришёл ко мне? Боже, а если бы что-то случилось.. Крис замолкает, понимая, что демону это никак не помогает, и он снова в прострации. Ян слышит на переферии сознания, как кто-то ходит по помещению, но видит перед собой только Чана. Ощущает его руку на своей, как тот аккуратно держит и не сильно сжимает. О нём давно никто так не заботился. После жизни ничего не меняется, да? В уголках глаз собираются маленькие капельки, Чонин быстро-быстро смаргивает их и осознанным взглядом смотрит на чужое лицо, впервые за долгое время замечая очертания губ и носа, величину глаз и красивые, еле виднеющиеся родинки, которые можно было бы посчитать за веснушки из-за их маленького размера. Яну нравились веснушки при жизни. Всегда нравились. У Джехëка не было веснушек, но он ему тоже чем-то нравился. — Что..? — полувопросительно спрашивает Чонин, смотря в чужие глаза. "Чистые и свободные души. Без сожалений". — Спасибо.. Чан.. хëн.. Крис удивлённо распахивает глаза. Он как-то обмолвился, что демон может звать его хëном, но с того раза тот ни разу не использовал эту возможность. Возможно, его расфокусированный взгляд должен говорить о многом, но Крис не хочет давить на разволновавшегося мальчишку. Слишком много для него одного. Ян смотрит ему в глаза ещё какое-то время, сжимает несильно руку, бормочет себе что-то под нос и резко встаёт, заставляя Чана, севшего на колени, тоже резко встать. Демон смотрит ангелу за спину с удивлением обнаруживая Со Чанбина и высокого темноволосого ангела, поедающего снэки прямо с пакетика. Они были здесь не одни. Чонин переводит взгляд на такого же обеспокоенного Бана и лепечет первое, что бредёт в голову. — Мне надо фикус полить, — пробирается сквозь кучу ангелов к выходу, прежде чем его окликает Чан. — Инни? Стой, мы можем хотя бы поговорить.. — Давай потом? Расспросишь всë, что угодно, только не сейчас. Ян чувствует на себе испепеляющие взгляды ангелов и не может перестать дёргаться, когда руку щиплет, непонятно от раны или чужих фантомных прикосновений. — Пока, Чани-хëн. Увидимся. Почти шепчет себе под нос, но остальные всё равно слышат. Бан только и делает, что открывает и закрывает рот, как рыба в воде, не успев ничего сказать. Чанбин поднимает брови, а Хëнджин продолжает хрумкать своими сухариками, поедая всё до последней крошки. — Очуметь, — выдаёт тот, сыпя остатки содержимого пакетика в рот. — И не говори, — устало вздыхает Бан и переводит взгляд на Со. — Ты прав. Надо дать ему время. Чанбин хмыкает. Чонин добирается до комнаты, не замечая взглядов вокруг, запирается и приваливается на дверь с внутренней стороны. Прикрывает глаза, пытаясь восстановить дыхание. Сердце бешено бьётся.