Pump It Up

Солнце Лос-Анджелеса, подобно раскаленному золотому диску, взошло над горизонтом, щедро разливая свои лучи по необъятному городу. День только начинался, но воздух уже дрожал от тепла, обещая еще один безоблачный день в этом благословенном уголке калифорнийского побережья. Небо, без единого намека на облачко, расстилалось над головой, представляя собой глубокий, насыщенный синий цвет, словно шелковое полотно, натянутое до самого края горизонта. Вдоль кромки Тихого океана, где песок уже начинал прогреваться под солнцем, возвышались небоскребы, словно гиганты, выросшие из морской пены. Их стеклянные фасады, словно тысячи сверкающих зеркал, отражали солнечный свет, создавая ослепительные блики и переливы. Каждый небоскреб был уникален, с архитектурными изысками и причудливыми формами, придавая панораме города вид футуристического пейзажа. Они тянулись ввысь, стремясь к небесам, как будто соревнуясь, кто сможет коснуться облаков, которые, к счастью, сегодня не беспокоили голубизну небосвода. Пальмы, вечные символы Лос-Анджелеса, раскинули свои зеленые кроны вдоль улиц и набережной. Их стройные стволы, похожие на колонны, гордо несли на своих вершинах пышные веера листьев, колышущихся на легком бризе, дующем с океана. Тень, которую они отбрасывали, дарила долгожданную прохладу и укрытие от палящего солнца. Они были повсюду – высокие и низкие, старые и молодые, с тонкими и мощными стволами – создавая неповторимую атмосферу тропического рая посреди шумного мегаполиса. Побережье, омываемое лазурными волнами, искрилось на солнце, словно усыпанное бриллиантами. Легкий морской бриз приносил с собой соленый запах океана, смешанный с ароматом нагретой солнцем земли. Вдалеке, над горизонтом, мерцала дымка, где сливались небо и океан, создавая иллюзию бесконечности. На набережной, вдоль которой тянулся ряд роскошных отелей и вилл, уже начинали появляться первые отдыхающие. Люди неспешно прогуливались, наслаждаясь погодой и видом, а некоторые, отважившись, уже купались в прохладных волнах. День в Лос-Анджелесе обещал быть таким же прекрасным, как и этот час – полным света, тепла и радости. Жизнь кипела, как обычно, в этом ярком и солнечном городе, где каждое мгновение казалось особенным. Нам Гю, слегка нервничая, но стараясь не показывать этого, шагал по залитой солнцем улице Лос-Анджелеса. Сегодня был особенный день – его первая смена на новой работе, на той самой студии, о которой так долго мечтал. Он выбрал для этого случая нарочито небрежный, но стильный наряд, надеясь произвести впечатление. Синие, плотно облегающие ноги джинсы, подчеркивали его стройную фигуру, а майка с абстрактным узором добавляла образу индивидуальности и смелости. Солнцезащитные очки в черной оправе скрывали его глаза, придавая лицу загадочность, но, в то же время, защищали от яркого солнца. На нем было несколько тщательно подобранных аксессуаров, которые говорили о его вкусе и чувстве стиля: тонкая серебряная цепочка с маленьким кулоном в виде полумесяца обвивала его шею, а на запястье красовался кожаный браслет с металлическими вставками. На пальце он носил простое, но элегантное кольцо, которое, казалось, излучало легкое сияние. В руке он нес небольшую черную сумку, в которой, как драгоценность, лежал костюм его предшественницы. Он шел уверенной походкой, стараясь не показывать своего волнения. Однако, по мере того как он приближался к студии, Нам Гю начал замечать, что на него обращено все больше и больше внимания. Старики, сидевшие на лавочках у тротуара, с любопытством провожали его взглядом, словно он был каким-то экзотическим существом. Молодые девушки, проходившие мимо, одаривали его заинтересованными улыбками, а некоторые даже шептались между собой, обсуждая его необычный вид. Дети, которые играли на улице, замирали, глядя на него, как будто он был героем из мультфильма. Все вокруг, от мала до велика, были прикованы к его образу, который явно выделялся на фоне обыденной городской суеты. Нам Гю, казалось, словно погрузился в собственный мир, шагая вперед с прямой спиной и решительным взглядом, устремленным только вперед. Он игнорировал любопытные взгляды окружающих, их шепот и улыбки. Сейчас мысли были заняты совсем другими вещами, и все внимание было сфокусировано на событиях прошедшей ночи. В его голове, словно старая пленка, снова и снова прокручивались кадры последних часов, вызывая одновременно и волнение, и легкую досаду. Чтобы заполучить эту должность, место, о котором он мечтал, парень решил пойти на крайние меры, на которые, возможно, никогда бы не решился в другой ситуации. Он убедил себя, что цель оправдывает средства, и что в этом жестоком мире нужно быть готовым на все, чтобы достичь успеха. Даже после того, как он понял, что директор студии был расположен к нему, этого показалось недостаточно, слишком мало для амбиций Нам Гю. Сомнения терзали его, но он заглушал их, убеждая себя, что это просто необходимая ступень к вершине. И вот, он совершил то, что считал единственно правильным шагом – переспал с директором. "Стану популярным через постель, боже, что в этом такого", – пронеслось в его голове, как некий оправдательный тезис. В его мыслях появилась фигура девушки. "Сью так же сделала", – прозвучало в мыслях словно эхо. Он убедил себя, что подобная практика была распространена в мире шоу-бизнеса, и его поступок не был ничем необычным. Да, вероятно, сейчас где-то Сью, бушевала на студии, как ураган, посылая всех трехэтажными матами, особенно его. Ему не было дела до ее чувств, ведь он считал, что она сама виновата в своей неудаче. Парень представлял, как она кричит, негодует, проклиная его и его успех, и эта мысль вызывала у него странное чувство удовлетворения. Он отбросил ее из своих мыслей, решив сосредоточиться на предстоящем дне и на своей будущей карьере, которую, как он надеялся, он выстроит с помощью своих талантов и… не только. Гю, оставив позади яркие улицы, вошел в один из величественных небоскребов, словно вступая в другой мир. Огромные стеклянные двери, казалось, бесшумно поглотили его, и он оказался в просторном холле с мраморным полом и зеркальными стенами. Он прошел к лифту и, нажав кнопку верхнего этажа. Когда двери распахнулись, парень ступил в длинный коридор, стены которого были окрашены в насыщенный, вызывающий красный цвет. Он шел вперед, словно на встречу судьбе, пока не увидел приближающуюся фигуру, которую он узнал бы из тысячи. Это была Сью. Она шла ему навстречу, ее лицо было искажено яростью. Девушка громко кричала в телефон, жестикулируя свободной рукой. Заметив Гю, она слегка отклонила телефон от уха, ее глаза вспыхнули, а указательный палец, словно кинжал, ткнул в его сторону: «Ах ты, сукин сын! Я тебе морду набью за это, никогда не прощу!» Ее слова, полные ненависти и злобы, врезались в воздух, но Нам Гю не дрогнул. Он лишь спокойно прошел мимо, делая вид, что не слышит ее проклятий. Сью, извергнув последние ругательства в адрес парня, выбежала на улицу. Она достала из пачки сигарету, зажгла ее и, сделав глубокую затяжку, вернулась к разговору со своим собеседником. «И ты представляешь…» - воскликнула она, задыхаясь от возмущения. – «Он меня отталкивает и говорит: "Я уже устал от твоей вагины, ты слишком… обычная, поэтому нашел для нее и тебя замену!" На другом конце провода раздался мужской голос, полный насмешки: "Прям так и сказал? Я думал, киски у всех одинаковые, лол." Сью закатила глаза, она не видела ничего смешного в ситуации и ответила: «Оказывается, нет, разные. Я хуй знает, будут они показывать выпуск со мной или с этим ублюдком». Ей было непонятно, зачем ее оставили в таком подвешенном состоянии. В то время как девушка продолжала изливать свою ярость на улицах города, Гю уже находился в гримерке, готовился к предстоящему выступлению. Он переоделся в розовое белье, которое было частью сценического образа его предшественницы. Его лицо покрывалось слоями грима, мастера старательно рисовали ему новые глаза, губы и брови. Тем временем, в трубке Сью раздался свист: «Эй,», - заговорил парень, который до этого смеялся над ее ситуацией, – «Я тебе позже перезвоню. Чао, baby». Сью, закатив глаза, с раздражением сбросила звонок, в очередной раз убедившись в том, что мир несправедлив. Су Бон, с легкой нервозностью поглядывая на часы, прошептал: "До эфира 3…2…1…" Он затаил дыхание, понимая, что сейчас начнется что-то новое, что-то, что может изменить все. В этот самый момент его глаза устремились на большой телевизионный экран, висевший перед ним. На нем появилась идеальная фигура Нам Гю. Операторы и монтажеры проделали потрясающую работу, превратив его образ в нечто завораживающее. Стройные, подтянутые ноги, узкие, соблазнительные бедра, талия, напоминающая песочные часы, все было словно выточено из мрамора, совершенное и безупречное. Гю на экране выглядел так, как будто он сошел со страниц глянцевого журнала. С экрана раздался его голос, легкий и игривый: "Hi, I'm Nam Gyu. It's time to Pump It Up. Are you ready? Let's Go". Слова прозвучали как призыв, словно он обращался лично к каждому зрителю. Танос, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, снова набрал номер Сью. Его взгляд был прикован к телевизору, где Нам Гю, двигаясь с грацией пантеры, исполнял свои зажигательные движения. "Слушай…" - сказал он, не отводя взгляда. – "Мне кажется, или у него нет…" Он замялся, не зная, как закончить свою мысль. Девушкп, с другой стороны, похоже, уже привыкла к странностям этого дня. Она не удивилась вопросу. "Чего?" – резко ответила она. – "Хуя? Нет, нету. У него тоже вагина, чувак Чтобы опередить вопросы, нет, он не транс. Так просто обстоятельства сложились, и он решил оставить эту изюминку". В ее голосе не было ни удивления, ни злости, лишь легкое раздражение от того, что ей приходится отвечать на такие глупые вопросы. "А… ага, все понятно", - пробормотал Су Бон, рассматривая свои ногти, выкрашенные в яркий разноцветный лак. Он как будто забыл, зачем вообще позвонил. На экране, словно по волшебству, возник крупный план, сфокусировавшийся на ягодицах юноши. Камера медленно скользила по их соблазнительным изгибам, подчеркивая упругость, округлость. И в этот момент, словно намек, в кадр попала небольшая часть того, что скрывалось между ножек. Это был мимолетный, почти незаметный кадр, но именно он, словно искра, разжег огонь в душе Таноса. Он, словно под гипнозом, закусил губу, его глаза замерли, прикованные к изображению. Дыхание стало прерывистым, а внизу живота разлилось теплое волнение. Рука, словно не повинуясь его разуму, скользнула под одежду, запускаясь в штаны, а пальцы жадно коснулись члена. Су Бон почувствовал, как его тело откликается на соблазнительные изгибы Нам Гю, и легкая дрожь пробежала по его спине. Но в этот момент магия экрана подошла к концу. На фоне сменяющихся кадров появилась бегущая строка, содержащая номер телефона, который словно манил к себе. Брюнет, словно зная о том эффекте, который произвел, обратил внимание зрителей на эту строку. Он указал пальцем на номер, с лукавой улыбкой, словно говоря: "Вот он, ваш шанс". Затем послал воздушный поцелуй, мягкий и игривый. Его голос, слегка хриплый от волнения, прозвучал на прощание: "Take care of yourself. See ya on Saturday. Bye". И, словно кокетливый жест, он подмигнул в камеру, разбив все сердца, и эфир завершился. Су Бон остался сидеть перед погасшим экраном, словно только что проснулся от сна. Он тяжело дышал, а его сердце колотилось, как бешеное. Эффект от увиденного был настолько сильным, что он на мгновение потерял ориентацию в пространстве Парень поднял руку, вытаскивая ее из штанов, а затем с удивлением посмотрел на нее, словно не веря, что только что кончил. В его голове проносились обрывки кадров, вперемешку с голосом юноши. Танос, с легким удовлетворением, как будто совершил нечто запретное, затянулся электронной сигаретой. Струйка ароматного пара, словно дымок после выстрела, растаяла в воздухе, и он, ухмыльнувшись, взял в руки свой айфон. Его пальцы, украшенные кольцами, быстро набрали несколько цифр. Он ждал ответа с нетерпением, предвкушая то, что произойдет дальше. "Hey, wassup man", – произнес он, нарочито небрежно, как будто это был обычный разговор с приятелем. – "Знаешь, кто я? Я легенда Тан…" Су Бон сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе, намекая на свою значимость и статус. Но на другом конце его прервал спокойный, профессиональный голос: "Здравствуйте, сэр. Это менеджер нашей новой звезды. Вы что-то хотели?" В голосе не было ни намека на удивление или восхищение, только строгий деловой тон. Су Бон понял, что его попытка произвести впечатление не сработала. Парень не сдавался, он перешел к главному вопросу: "Может, вы проводите private meetings с этим малышом, или как?" Менеджер, словно привыкший к подобным предложениям, ответил ровным голосом: "Извините, у нас пока что нет такой услуги". Танос, не желая отступать, с лукавой ухмылкой на лице, предложил: "А за небольшую плату? Примерно 5000$ в час?" Он был уверен, что такая сумма должна была растопить любое сердце, даже сердце самого принципиального. В трубке повисла короткая пауза, словно менеджер обдумывал предложение. "Повесите, сейчас узнаю", – наконец, произнес он. Су Бон терпеливо ждал, затягиваясь электронной сигаретой. "Да, все подходит. Мы отправим вам адрес, оплатите по приезду. Также мы предупредим артиста о вашем приезде. До свидания", – после небольшой паузы прозвучал ответ. Чхве усмехнулся, он знал, что деньги могут открыть любые двери, а 5000$ - это всего лишь небольшая плата за его удовольствие. Танос, сбросив вызов, переоделся в более легкую и удобную одежду. Он достал из кармана телефон и через пару минут получил сообщение с адресом. Он не стал медлить, быстро вышел из дома, сел в свой фиолетовый спортивный автомобиль и, надавив на педаль газа, отправился на встречу. Мужчина, с легкостью как профессионального гонщика, припарковал свой фиолетовый спорткар у указанного здания. Он вышел из машины, закрывая ее на замок с уверенностью. У входа его уже ждали специальные сопровождающие, одетые в строгие черные костюмы. Они молча поприветствовали Таноса, и один из них, не произнеся ни слова, указал на заветную дверь. Парень сделал глубокий вдох. Он постучал, и через секунду из-за двери послышался уже знакомый голос, мягкий и слегка хрипловатый, как шепот ветра: "Входите". Су Бон открыл дверь и вошел в комнату, его взгляд тут же упал на Нам Гю. Парень сидел на диване посередине комнаты, в том самом розовом белье, которое носил во время эфира. "Эфир был час назад, а ты до сих пор не переоделся?" - с легкой усмешкой спросил Чхве, стараясь скрыть свое волнение за нарочитой небрежностью. Гю ответил на вопрос с улыбкой, его глаза лучились игривостью: "Всё для вас, господин Су". Он сделал легкий поклон, словно представляясь, и добавил, указывая на свою одежду: "Это, кстати, костюм…" "Сью, да я знаю", – перебил его тот, не давая закончить фразу. – "Она моя подруга, да и тем более, мы потрахались с ней, когда она была в этом костюме". Гю, с легкой улыбкой и жестом руки, указал на место рядом с собой. Он откинулся назад, стараясь выглядеть непринужденно, но в его глазах проскальзывала искорка волнения. Парень ждал, пока Су Бон сделает первый шаг. Тот не заставил себя ждать. Он опустился рядом с Нам Гю, его взгляд скользнул по его телу, словно изучая каждый изгиб и каждую линию. "Что расскажешь о себе?" - поинтересовался он, стараясь придать своему голосу непринужденность, но в нем чувствовалась легкая хрипотца, которая выдавала напряжение. Он положил свою руку на бедро собеседника. Гю слегка вздрогнул от прикосновения, но не отстранился, наоборот, он придвинулся немного ближе. "Меня зовут Нам Гю, - начал он с легким смущением. - Мне 18... Я, я вот не так давно выпустился из школы и сейчас учусь на актёра". Он говорил тихим голосом, слегка запинаясь. Рука Су Бона, тем временем, двигалась все ближе к промежности, скользя по его бедру, словно змея. "А вы, господин?" - спросил тот, стараясь отвлечь внимание от руки, которая все настойчивее вторгалась в его личное пространство. "Рад знакомству, - сказал Танос, растягивая слова и словно смакуя каждое из них. – Я Су Бон, Чхве Су Бон. Maybe, ты слышал обо мне, but я не показываю своего лица, йоу. Я рэпер. Мне 34". Танос с улыбкой взглянул на Нам Гю, ожидая его реакции. "То есть вы Танос?" - спросил Гю, его глаза загорелись от удивления. "Ого, ты ещё знаешь мой псевдоним", - с ухмылкой произнес Чхве, его рука уже приложилась к киске Нам Гю, слегка надавливая, проверяя его реакцию. Пальцы, влажные от возбуждения, скользили вверх и вниз по тонкой ткани, дразня набухший клитор. Легкое трение вызывало волну жара, проходящую через тело, каждый раз надавливая сильнее, заставляя его подаваться вперед в предвкушении большего. Ткань стала влажной и липкой, словно молила о том, чтобы ее убрали. — Почему ты решил пойти работать сюда? — прохрипел Су Бон. — Мне нужны были деньги, — выдохнул Гю, его рука перехватила руку Таноса, направляя ее к своей разгоряченной плоти, — поэтому пришлось. Мужчина опустил трусики, полностью обнажив влажную, набухшую киску парня. Тот, не в силах сдержать нарастающее возбуждение, закусил губу, покраснев от смущения и желания. Капли смазки блестели на розовых губах, словно жемчужины. — Какой вы развратный, мистер, — прошептал Гю. Длинные пальцы Су Бона начали нежно гладить киску, вызывая новые волны влаги. Он ввел сначала один палец, медленно и глубоко, затем добавил второй, растягивая плоть, и, наконец, третий, медленно и умышленно, словно хотел почувствовать каждую миллиметровую деформацию. Чхве оторвал взгляд от лица юноши и посмотрел на свою руку, покрытую влажной, скользкой слизью. Он с жадностью облизнул пальцы, наслаждаясь соленым вкусом. "— Ложись, — скомандовал Су Бон, его голос был грубым и требовательным. Он взял Гю за ноги, слегка раздвинув их, выставляя напоказ. Его взгляд скользнул вниз, к обнаженной киске, и он опустился между разведенных ног. Танос, с жадностью провел языком, собирая всю влагу, оставленную пальцами. Холодная штанга пирсинга на его языке, словно ледяная искра, стимулировала клитор юноши, заставляя его тело непроизвольно извиваться от нахлынувших ощущений. Язык мужчины двигался очень ловко, лаская и дразня, он вылизывал каждый изгиб, каждую складочку, заставляя Гю сквиртить и стонать очень громко, его тело дрожало от удовольствия, словно он был готов разбиться на мелкие осколки. Стоны, наполненные страстью и покорностью, разносились по комнате, отражаясь от стен и сливаясь с тихим дыханием. Танос, с жадностью облизнувшись, рывком сел на диван, натягивая на себя тело кареглазого. Его твердый, как камень, член уперся в податливую плоть юноши. Нам Гю слегка подался вперед, начиная двигать своей киской вверх и вниз, вызывая у Су Бона помутнение в глазах. Танос, с нетерпением, отодвинул ткань шорт, которая слишком давила, освобождая свой член, пульсирующий от возбуждения и покрытый каплями предэякулята. Гю, без промедления, одним резким движением сел на него. Трение было невыносимо сладостным. Младший начал ускорять темп своих движений, его взгляд был устремлен в потолок, пока Су Бон, с пылом, целовал его шею, оттягивая волосы. — Блять, не останавливайся, — прохрипел тот, голос был полон страсти, а тело находилось на грани. Оба были на пределе. Последний толчок, и горячая, белая сперма выплеснулась из киски Нам Гю, смешиваясь с его обильным сквиртом. Парень, обессиленный, рухнул на тело рэппера, тяжело дыша, словно загнанный зверь. Внезапно в кармане раздаëтся телефонный звонок. На экране появляется имя "Сью" - Что? - усталым голосом произнёс Танос, держа парня за ягодицы. - Нет, ты прикинь, этот ушлепок и в моей одежде выступал. Представляешь? Су Бон, сбросив звонок с таким раздражением, словно откинул надоедливую муху, прижал Нам Гю к себе. Его губы нежно коснулись макушки парня. Телефон, брошенный в порыве досады, валялся на диване, продолжая вибрировать. Сью, негодуя, звонила снова и снова, но мужчина словно отгородился от внешнего мира. Сейчас все его внимание было сосредоточено Гю. Его фигура, расположившаяся на нем так уверенно и, в то же время, так уязвимо, вызывала в Су Боне странную смесь нежности и собственничества. Наконец, кареглазый оторвался от рэппера и повернулся, упираясь руками в его грудь. В его темных глазах читался вопрос и, возможно, легкое смущение. "Что теперь?" - казалось, спрашивал этот взгляд. Чхве, ухмыльнувшись так, что у Нам Гю екнуло сердце, провел пальцем по его щеке, задерживаясь на губах, припухших после поцелуев. "Теперь..." – прошептал – "Теперь мы будем наслаждаться этим моментом. Забудь о ее криках. Она лишь досадный фон." Его руки вернулись к его телу, обхватывая талию, приближая к себе.