Палатка Генерала

Во Дворце Хуа Инь. Горят благовония. Небо за окном было по-рыбьи серым, а свет был тусклый. Сяо Яо полусонная открыла глаза, и на глаза ей попала прядь серебристых волос. Она резко проснулась: — «Как ты сюда попал? Ты... прокрался?» Сян Лю, полон утренней неги, какое-то время наблюдал за ней: — «Это Его Величество попросил меня прийти и побыть с тобой. Время раннее, поспи еще немного». Сяо Яо расслабилась, найдя удобное положение в объятиях Сян Лю и со спокойной душой закрыла глаза. Когда она проснулась второй раз солнце уже стояло высоко, и теплый солнечный свет наполнил комнату. Сян Лю уже встал, держа в руках мягкую подушку. Занавес поднялся, и послышался знакомый голос: — «Ты проснулась?» «Хм…» Сяо Яо закрыла глаза и потерлась о скользкую шелковую атласную подушку. — «Его Величество только что послал кого-то отправить сообщение, о том, что, если ты чувствуешь себя хорошо, он встретится с тобой сегодня, чтобы найти ответ на ранее заданный вопрос». Сяо Яо медленно открыла глаза: — «Хорошо». Сяо Яо мягко прижалась к Сян Лю и попросила его помочь ей одеться. Она еще до конца не проснулась, пока Сян Лю не обнял ее и не посадил перед туалетным столиком. Увидев себя в зеркале-ромбе, Сяо Яо испугалась: — «Это, что я в зеркале?» Хотя Сян Лю оставался с ней всю ночь, ей все равно было очень грустно от пережитого потрясения. Вчера глаза А Нянь были опухшими от слез, как персиковые косточки, и нынешнее описание внешности Сяо Яо было ненамного лучше, чем у нее. — «Все в порядке, я помогу тебе», – Сян Лю посмотрел на бутылки на туалетном столике. — «Закрой глаза». Сяо Яо почувствовала, как холодная вода впитывается в ее лицо, как будто она пахнет бархатцами, и мягкая кисть касается уголков ее глаз и щек. Когда она снова посмотрела в зеркало, она была все тем же человеком, но выглядела сияющей. — «Это... так потрясающе! Никаких следов макияжа, но цвет лица стал намного лучше!» Сян Лю улыбнулся и закрыл пудреницу: — «Ты довольна?» — «Довольна!» Глаза Сяо Яо засверкали. — «Госпожа, молодой господин Цинцю хочет вас видеть», – горничная прервала их, бросив украдкой взгляд на Сян Лю, который был рядом с Сяо Яо. Тушань Цзин? Что он здесь делает? — «Пусть войдёт», – Сяо Яо закатила глаза. Тушань Цзин не мог быстро идти из-за травмы колена. Прошло некоторое время, прежде чем его фигура робко появилась за занавеской, как будто он не мг решиться, чтобы постучать в дверь. Сяо Яо усмехнулась: — «У тебя еще хватает смелости приходить ко мне». — «Не волнуйся, я установил заслон, никто больше не услышит наши диалоги, только мы трое». — «Похоже здесь никого нет кроме меня и Сян Лю». Сяо Яо вышла из спальной зоны, пройдя сквозь несколько занавесок из блестящих бусин, подошла к трапезной части, где были расставлены чайные принадлежности, пригласила жестом присесть: — «Пожалуйста, сядьте». Сян Лю медленно последовал за Сяо Яо, и сел рядом с ней, подражая ей сказав Тушань Цзин: — «Пожалуйста, сядьте!» Сян Лю и Сяо Яо вели себя как пара хозяев этой комнаты. Тушань Цзин все это увидел, но ничего не сказав присел. Усевшись, Сян Лю начал заваривать чай. — «Сяо Лю, видя, что ты в целости и сохранности, Ши Ци наконец-то может отпустить свои заботы. Как твои дела?» Тушань Цзин был очень искренен. Сяо Яо усмехнулась, скрестив руки на груди сказала: — «Ты все еще помнишь, что тебя звали Ши Ци, по крайней мере, я спасла тебе жизнь, так почему ты навел, на мой след моего брата? Не отрицай этого. Судя по невнимательности моего двоюродного брата, прошла бы как минимум сотни лет пока он меня узнает. Тебе понадобится не менее 100 лет, чтобы узнать меня. Этот Фэй Фэй, это ты его создал с помощью духовной силы, чтобы заманить меня?» — «Да, я этого не отрицаю». Сяо Яо говорила холодно и отстраненно, но Тушань Цзин по-прежнему не был ни смиренным, ни высокомерным, а сердце Сяо Яо было неожиданно нежным и трепещущимся. — «Скажи мне, когда ты меня узнал?» Тушань Цзин горько улыбнулся: — «Ты когда-нибудь думала о том, чтобы спрятаться?» — «Что ты имеешь в виду?» — «Хотя ты выглядишь по-другому, я лис, поэтому я, естественно, могу это заметить. Заколка в форме лотоса, которую ты носишь каждый день, в городе Вей Жуй, ты и он в переулке. Как же так получилось ты с начала была с женщиной и вдруг оказалась с Фанфэн Бэем? Я, естественно, понял». Помолчав, он вдруг вспыхнул: — «Заколка в виде лотоса обозначает преданность в любви у пары. А что насчет меня?» Сяо Яо была ошеломлена его вопросом: — «Господин Цинцю, вы говорите ерунду я вам никогда ничего не обещала» — «Да, если будет обещание…» Сяо Яо резко почувствовала намек на обиду в словах Тушань Цзина, и у неё перед глазами мелькнула Тюрьма Драконьих костей. Тушань Цзин успокоился: — «Он тебе не подходит, ты все еще незамужняя девушка и ему нехорошо оставаться на ночь или среди белого дня с тобой наедине». Сян Лю поднял бровь, как будто не ожидал, что Тушань Цзину хватит смелости выступить против него, и ему это стало очень интересно. — «Во-первых, это мой отец попросил его остаться у меня. Во-вторых, я помолвлена со вторым сыном семьи Фанфэн. Мне не нужно спрашивать разрешения у господина Цинцю что мне делать с ним. Верно?» — «Во-первых, он не просто Фанфэн Бэй. Во-вторыз, у тебя нет помолвки. Помолвка не такая, Сяо Яо, он тебя обманул». Сяо Яо многозначительно охнула и выглядела так, будто внезапно поняла его смысл слов: — «Когда дело доходит до помолвки, никто не лучше вас не разбирается в столь щекотливом деле. Поэтому меня особенно интересует вопрос – раз вы помолвлены с Госпожой Фанфэн, но почему-то вы находитесь здесь ааа..?» Тушань Цзин долго задыхался и не мог сказать ни слова. Он опустил брови и искренне сказал: — «Мои слова можно не слушать и не верить им, но может твой брат навредить и тебе! Он не хочет, чтобы вы были вместе, ты же знаешь». Сяо Яо внезапно разозлилась: — «Ты здесь только для того, чтобы говорить такую ерунду? Тогда мне придется тебя проводить!» — «То, что я сказал, это правда и ты это знаешь», – Тушань Цзин внимательно посмотрел на нее. Сяо Яо отбросила вежливость: — «Пожалуйста, уходи, но прежде, чем ты уйдешь, я хочу напомнить тебе одну вещь: если ты посмеешь раскрыть, что Фанфэн Бэй — это Сян Лю, не вини меня в том, что я тебе оторву все девять хвостов, чтобы сделать шарф для Сян Лю!» Глаза Тушань Цзина покраснели, и он долго не мог поверить своим ушам, казалось, что он искренне разочарован. Он посмотрел прямо на Сян Лю: — «Принцесса дома, с отцом и братом, это хорошо, но, если она вместе с вами, что вы можете ей дать, что?» Он внезапно встал и резко бросился Сян Лю: — «Если ты с ней, то рано или поздно ее убьют!» Тушань Цзин вышел из дворца Хуа Инь, хромая его фигура сзади была очень комична. — «Эта чертова лиса! Я прямо сейчас оторву ему все хвосты и сделаю из них шарф для тебя!» – сердито крикнула ему вслед Сяо Яо. В этот момент вода в чайнике закипела, и от пара задребезжала крышка. Сян Лю словно на мгновение впал в транс, взяв чайник и налил чай в чашку, улыбаясь сказал: — «Мне не холодно, зачем мне шарф?» Сяо Яо захихикала, но Сян Лю похоже принял слова Тушань Цзина близко к сердцу. — «Сян Лю, не слушай эту чепуху». Сяо Яо была крайне взволнована и обняла Сян Лю: — «Тебе… тебе не разрешено оставлять меня!» — «Что, если я уйду?» Сян Лю поднял брови. — «Я позволю Гу наказать тебя!» – С тревожностью вскрикнула Сяо Яо. — «Ладно, ладно, я не смею, я не уйду, я не оставлю тебя», – Сян Лю нежно погладил черные волосы на затылке Сяо Яо и обнял ее. Глядя на тихую сцену питья чая и на двух людей, обнимающих друг друга, служанка наконец крикнула. Сяо Яо была потрясена. — «Ваше Величество сказал, что, если дама готова, она может отправиться в путь». — «Тогда пойдем!» Сян Лю протянул руку Сяо Яо, и Сяо Яо сладко ее принял. Возле дворца Чэнъэнь уже ждали Император Гао Син, Чжуань Сюй и Тушань Цзин. Птица Юань увидев подошедшую Сяо Яо, подошла и ласково потрепала ее по ноге. Император Гао Син приготовил не карету с небесным конем, а повозку с духовным зверем, так что путь предстоял неблизкий А Би и Ли Ян несли императора Гао Син и Чжуань Сюя, Тушань Цзин сидел на своем белом журавле, а птица Юань несла Сяо Яо и Сян Лю. — «Отец, куда мы идем?» — «Ты узнаешь, когда мы доберемся туда». Через полдня они прибыли в Чишуй .Земля в этом месте была плодородной, с пышной зеленью, насколько хватало глаз. Сяо Яо пробормотала про себя: мама и этот мужчина живут здесь в уединении? Это прекрасное место с красивыми пейзажами! — «Тетя в Чишуе?…» – сказал Чжуань Сюй. — «Ты узнаешь, когда мы доберемся туда», –повторился император Гао Син. А Би и Ли Ян выглядели немного напряжённо смотрели вдаль. Император Гао Син не обратил внимания на красивые пейзажи и не приказывал останавливаться до тех пор, пока в поле его зрения не появилась бесплодная пустыня. — «Юань, подожди здесь, ты не можешь туда войти». Император Гао Син сказал Сян Лю: — «Пусть Сяо Яо следует со мной». Сян Лю отпустил руку Сяо Яо и смотрел, как Сяо Яо идет к императору Гао Син. — «Чжуань Сюй, позволь Сян Лю сопроводить тебя». — «Да, Господин». В отличии от Чжуань Сюя, который спокойно позволил Сян Лю взять себя с собой, Тушань Цзин, казалось, затаил дыхание, чтобы что-то доказать. Он взглянул на руку, которую Сян Лю протянул ему, и сказал: — «Спасибо, но в этом нет необходимости» Группа людей шла в глубь пустыни. Сначала на земле были какие-то верблюжьи колючки и другие растения, но со временем земля становилась бесплодной. Император Гао Син сказал Сяо Яо: — «Я старший принц Гао Син, а моя мать — жена моего отца…» В повествовании императора Гао Синь прошедшее время похоже на свиток с картинками, медленно разворачивающийся перед глазами Сяо Яо, одна за другой давно ушедшие радости и печали: старший дядя Цинъян, второй дядя Юн Цзэ, четвертый дядя Чан И, моя бабушка Лэй Цзу и моя непослушная и игривая мама... Я не знаю, сколько времени это заняло, но Сяо Яо почувствовала запах гари. Она повернула голову и увидела, что белая одежда Императора Гао Син пожелтела, а его губы казались сухими и потрескавшимися, как будто он испытывал неимоверную жажду. Пока она слушала отца она оглянулась. А Би и Ли Ян поддерживали друг друга. Хотя их брови нахмурились, они выглядели нормально. Сян Лю держал Чжуань Сюя за запястье. Они оба выглядели непринужденно и неспешно шли. Щеки Тушань Цзина покраснели, ее шаги были шатающимися, казалось, что каждый его шаг идет по раскаленной пушке, из которой поднимается зеленый дым. Увидев, что Сяо Яо смотрит на него в ответ, он изо всех сил старался улыбнуться, но споткнулся и упал на землю, его колени ослабли. Сян Лю вздохнул, отступил назад и поднял его с земли, потянув за собой вперед. Поэтому он держал Чжуань Сюя левой рукой, а Тушань Цзин — правой. Сяо Яо взяла императора Гао Син за руку и несколько раз оглянулась на Сян Лю, только чтобы увидеть, что бесстрастное лицо Сян Лю было полно выражений. Император Гао Син продолжал рассказывать историю между ним и А Хэн, идя вперед вместе с Сяо Яо. Вокруг простирался желтый песок. От невероятной жары даже небо сменило голубой цвет на оранжево-красный. Всё здесь безжизненно. А Би и Ли Ян сбавили темп, и даже Сян Лю нахмурился, у него на лбу выступил тонкий слой пота. Чжуань Сюй увидел, что Сян Лю с трудом идет, он решил потащить Тушань Цзина, на спине. Что, это за место... Сяо Яо смутно почувствовала, что все это было не так, как она себе представляла, и она начала испытывать тревогу. — «Отец… нам всё ещё нужно продолжать идти?» – голос Сяо Яо дрожал. Император Гао Син выглядел растерянным и грустным, горько улыбнулся и сказал: — «Если твоя мать еще жива, то она может быть только здесь…» А Би внезапно указал налево и воскликнул: — «Ваше Величество! Посмотрите!» Между оранжево-красным небом и оранжево-желтой землей раскинулся персиковый лес, легкий, как дым, яркий, как облака, нежный, яркий, ароматный и трогательный. Они один за другим бросились в цветущий персиковый лес, словно пережили катастрофу. Сяо Яо гуляла по цветущему персиковому лесу, только у Сян Лю все еще были силы следовать за Сяо Яо. Цветы персика шелестели, паря в воздухе, как падающий снег, накрывая Сяо Яо. Она не могла не протянуть руку, чтобы поймать падающие цветы. В таком мечтательном персиковом лесу Сяо Яо была прекрасна как никогда, а ее лицо отражалось в глазах Сян Лю. Прошлые события проносились в глазах друг друга. Сяо Яо внезапно остановилась, присела на корточки и крепко обняла себя за колени, как будто истина впереди была чем-то, чего она не могла вынести. — «Мы уже здесь, почему бы тебе не зайти и не посмотреть?» Сяо Яо услышал нежный голос Сян Лю. Сяо Яо потянула за свои волосы и медленно подняла голову. Сян Лю посмотрел на нее с улыбкой и протянул руку. В этом жарком месте, похожем на чистилище, Сян Лю был освежающим льдом и снегом. Император Гао Син наблюдал, как две фигуры рука об руку медленно вошли в глубину персикового леса, и последовал за ними. Цветы персика летят по небу, как туманный апрельский дождь на юге реки Янцзы, который может никогда не закончиться. Сяо Яо снова и снова кричала в персиковом лесу: — «Мама, мама, мама, это Сяо Яо…» Фигура, одетая в зелёное, появилась в малиновом дожде персиковых цветов. Сяо Яо остановилась и тупо уставилась на направляющуюся к ним фигуру, но из-за персиковых цветов, не было видно лица, было видно только, что она шла нерешительно и осторожно. Наконец, она приблизилась к Сяо Яо, но остановилась на большом расстоянии. Дождь из цветов персика падал все быстрее и быстрее, ее лицо было окутано цветами персика, и Сяо Яо не могла ничего разглядеть. Император Гао Син сказал из-за спины Сяо Яо: — «А Хэн, это ты?» Через некоторое время послышался хриплый голос, словно ей обожгли горло: — «Шао Хао?» — «Это я!» Голос императора Гао Син задрожал. — «Ты старый». Император Гао Син хотел улыбнуться, но не смог: — «Ты… в порядке?» — «Все хорошо». Оба такие спокойные, почти равнодушные, как будто они встретились под туманным дождем на юге реки Янцзы. Несмотря на то, что прошли годы, старые друзья все еще могут поприветствовать друг друга при встрече. Император Гао Син сказал: — «Я привёл Сяо Яо». Голубая фигура стояла молча, и я не знаю, какое у нее выражение лица, я могла видеть только персиковые лепестки, как будто утренние облака рассеивались и вечерние облака сливались, меняясь без конца. Сяо Яо пробиралась через лепестковую завесу и изо всех сил пыталась продвинуться вперед, но фигура, казалось, испугалась и тут же отошла назад: — «Не надо, не подходи ближе!» Сяо Яо крикнула: — «Почему ты не подпускаешь меня? Я хочу пойти, почему ты прячешься за цветами персика и позволяешь им преграждать мне путь!» — «Сяо Яо, послушай!» Сяо Яо часто слышала эти слова, когда была маленькой: — «Сяо Яо, будь послушной!» Когда она капризничала, матушка говорила ей это; когда она хотела перекусить и отказывалась есть, матушка говорила ей это; когда она отказывалась называть Чжуань Сюя братом, матушка говорила ей так же ...... Тогда голос матушки был нежным и мелодичным, в отличие от нынешнего, где он был хриплым и трудноразличимым. У Сяо Яо потекли слезы, и она почти собиралась сделать, как ей сказали. Но внезапно в ее голове мелькнула идея, и Сян Лю не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить ее. Хотя у него девятиголовое тело, у него нет причин напрашиваться на неприятности. Жара доставляет ему дискомфорт, но это не смертельно. Сяо Яо взглянула на Сян Лю и увидела, что он все еще придерживается того же мнения, что она может делать все, что захочет. Это придало Сяо Яо сил. — «Я не буду подчиняться!» Сяо Яо закричала и бросилась к ней, но её мать не смогла увернуться, так как Сяо Яо крепко держала ее в своих объятьях. Силин Хэн в панике закричала, но ожидаемой сцены не произошло, Сяо Яо была цела и невредима. — «Как, как это может быть возможно? В моем теле явно есть пламя солнца, которое может сжечь все!» Освежающая ледяная голубая духовная сила разлилась, как морские волны, и маленькие снежинки парят в персиковом лесу, становилось всё прохладнее и приятнее. Волосы Силин Хэн медленно отросли, и она вновь обрела свой нежный и красивый вид. Масштабы падающего снега продолжают расширяться, пока не охватили все. Силин Хэн недоверчиво поймала падающий снег на ладони и посмотрела на Сян Лю: — «Кто ты? Белые волосы… ты из расы демонов?» — «Младший Сян Лю, выражает своё запоздалое приветствие». Поблагодарив его, он снова посмотрел на свою дочь: — «Сяо Яо... ты такая взрослая». А Хэн была удивлена и счастлива. — «Всё это время ты была здесь?» Сяо Яо залилась слезами. «Хм». — «Ты не забрала меня, не потому что не хотела, а потому, что не могла, верно?» Очевидный факт был прямо перед ней, но Сяо Яо все еще хотела услышать это сама потому, что слишком долго ждала этого ответа. — «В моем теле есть сила Солнца. Куда бы я ни пошла, все будет испепелено. Я не могу выйти. Я могу только ждать тебя здесь. Я ждала тебя 400 лет, чтобы сказать тебе лично, что я сожалею. Сяо Яо, мать в этой жизни не была обязана людям страны, а только тебе и твоему отцу, мать сожалеет об этом ......» Более 400 лет спустя Сяо Яо наконец получила ответ, которого она так ждала, и которого, как она думала, никогда в жизни не получит. В этот момент все было отпущено. Сяо Яо разрыдалась, ее колени подкосились, а А Хэн крепко держала ее. — «Мама, где он? Этот человек». А Хэн мягко улыбнулась: — «Твой отец всегда здесь со мной!» — «А Хэн!»Это был голос А Би. А Би и Ли Ян стояли позади Императора Гао Син, в их глазах смешались радость и печаль. Сяо Яо потянула к ним руки, и они в четвером обнялись и заплакали. А Хэн не знала, плакать ей или смеяться: — «Я действительно не ожидала, что увижу вас в этой жизни снова …» — «Тетя! И я!» Чжуань Сюй склонил голову. — «Чжуань Сюй? Это Чжуань Сюй?» А Хэн помогла ему подняться: — «Хорошо, хорошо! Ты тоже вырос!» Силин Хэн посмотрела на Сяо Яо и Чжуань Сюя, стоящих рядом, и сказала с улыбкой: — «Вы…» Император Гао Син покачал головой и подтолкнул Сян Лю к Сяо Яо: — «А Хэн, ты забыла о нем!» Сяо Яо взяла Сян Лю за руку и сказала: — «Мама, он мой…» После того, как Шао Хао сказал это первоначальная веселая улыбка Силин Хэн опустилась и медленно сменилась горькой улыбкой. Император Гао Син сказал: — «Я хотел проверить, насколько твердо сердце Сяо Яо, поэтому я сказал ей, что если она будет с ним, то она перестанет меня называть отцом. Угадай, что она сделала? Она просто встала на колени и трижды поклонилась мне, она достойная дочь для тебя и Чи Чэна!» Его тон был ироничным, как будто он говорил: — «Сяо Яо точно такая же, как и ты, что ты теперь будешь делать?» — «Что?» Чжуань Сюй был потрясен. Это был первый раз, когда он издал такой звук за последние несколько дней. — «Чжуань Сюй, ты женат?» – А Хэн сменила тему. — «Еще нет». А Хэн искренне сказала Сяо Яо: — «Сяо Яо, мама надеется, что ты сможешь пойти домой с братом Чжуань Сюем». Сяо Яо медленно покачала головой: — «Я не вернусь». — «Сяо Яо, возвращайся. Возможно, ты мало что помнишь о своих родителях, но мы... мы не хотим, чтобы ты закончила так же, как и они». Это первый раз на памяти Сяо Яо, когда Ли Ян говорила в таком нежном тоне. Чжуань Сюй успокоился: — «Сяо Яо, вернись. Я знаю только, что ты моя сестра, а я твой брат и я всегда буду защищать тебя!» Увидев, что Сяо Яо все еще качает головой, Чжуань Сюй закрыл глаза и сказал: — «Сяо Яо, у тебя за спиной учитель, я и дедушка, неужели ты хочешь отказаться даже от своей семьи, ради мужчины которого любишь? Гао Син – Цзю Яо, ты все еще умеешь писать свое имя?» Сяо Яо спокойно сказала: — «Я знаю, что моя мать — принцесса Сюань Юаня, и ее поддерживал её народ, у нее были свои обязанности. Из-за моего происхождения я была рождена с большой силой, с которой другие не смогут сравниться. Но эта духовная сила, над которой я так много работала – вся исчезла! Если бы я пользовалась богатством и почетом благодаря своему происхождению, я смогла бы компенсировать все страдания, которые я перенесла в диких горах в течение многих столетий! Я скиталась все эти годы, и не пользовалась положенными мне по праву привилегиями. Я ничего не должна своему народу, я не должна никому из вас! Чжуань Сюй, я не сестра, которая нуждается в твоей защите, и не сестра, которая пожертвует собой ради тебя. Пожалуйста, относись ко мне как к равной. Сначала я сама для себя, а потом только я твоя сестра». Сяо Яо посмотрела прямо на него: — «Я не хочу статуса Принцессы. Я выбираю быть обычным человеком в городе Циншуй. Это моя собственная воля! И жизнь, которую я выбираю! А Сян Лю – человек которого я выбираю в этой жизни!» А Хэн спросила: — «Почему ты выбрала его?» — «Не знаю мне трудно сказать…» Сяо Яо твердо произнесла одно слово: — «Внешность». В лесу цветущих персиков стало тихо, ни один человек не заговорил, все, казалось, были шокированы простым и прямолинейным заявлением Сяо Яо, даже Сян Лю посмотрел на нее еще два раза. — «Что, разве это не разумно и не обоснованно?» А Хэн снова спросила: — «Сяо Яо, у тебя будет его ребенок?» Все в персиковом лесу посмотрели на друг друга в унисон, а лицо Сяо Яо покраснело: — «Что?» Силин Хэн мягко сказала: — «Разве не потому, что у тебя его ребенок, твое дыхание стало точно таким же, как у него?» Сяо Яо топнула ногой и посмотрела на императора Гао Син: — «Отец, ты должен что-нибудь сказать?» Император Гао Син улыбнулся и сказал: — «Как и ты, я заметил, что аура Сяо Яо стала другой, когда мы впервые встретились, и у меня было такое же предположение, как и у тебя. Но я это проверил – Сяо Яо не беременна. Что касается того, почему их аура так схожа, Я думаю, это может быть их маленьким секретом!» Услышав это, Чжуань Сюй задумался. Сяо Яо взглянула на нежный цветущий персиковый лес и с тревогой спросила: — «Мама, где этот человек? Разве он не всегда с тобой? Почему он не пришёл увидеть меня?» А Хэн сказала императору Гао Син: — «Шао Хао, я хочу поговорить с Сяо Яо наедине». — «Хорошо!» Император Гао Син увёл остальных. А Хэн добавила: — «Сян Лю, останься». Остальные сидели недалеко под персиковым деревом, сквозь танцующие цветы их можно было смутно разглядеть, но они не могли расслышать, что они говорили. А Хэн мягко сказала: — «Сяо Яо, ты хочешь знать, как мы с твоим отцом познакомились?» — «Я хочу знать!» — «Я младшая дочь императора Сюань Юаня – Хуань-ди. У меня было три старших брата…» В рассказе матери, Сяо Яо вместе с девушкой А Хэн переживала горести и радости ее и Чи Чэна. Человек, которого звали Чи Чэн, постепенно пересекался с воспоминаниями Сяо Яо из ее раннего детства и переставал быть чужим. — «...Сяо Яо, твой отец прожил жизнь, достойную неба и земли, достойную императора Янь-ди и Шэн Нонга, которые были добры к нему. Единственное, от чего он не мог отказаться перед смертью, – это ты. Единственное, о чем он сожалел, это то, что он никогда не слышал, чтобы ты называла его папой! Он попросил меня сказать тебе: — «Помоги мне сказать Сяо Яо, что я очень ее люблю и всегда любил. Скажи ей, что ее отец и мать не сделали ничего плохого, и пусть она не стыдится нас». А Хэн прикрыла сердце одной рукой, а другой указала на цветущий персиковый лес: — «Сердце твоего отца находится в моем теле, а тело твоего отца превратилось в цветущий персиковый лес. Сяо Яо, всё это время он была со мной, ожидая твоего прихода». Цветы персика бесконечно кружились по небу, такие нежные и теплые, как папины руки. Сяо Яо заплакала и закричала в сторону персикового леса: — «Папа! Папа! Папа… Это я твоя дочь Сяо Яо, ты слышишь меня? Папа! Папа…» Персиковый лес дрожал, и цветы персика летали по небу и земле всё быстрее. Сяо Яо заплакала и спросила А Хэн: — «Мама, папа это слышал?» А Хэн посмотрела на Сяо Яо глазами, полными ностальгии и удовлетворения: — «Твои глаза точно такие же, как у твоего отца! Твой отец был прав. Когда мы наконец увидели тебя, все мучения и ожидания того стоили! Мама до сих пор помнит заколку павлина на твоей голове, в то время ты была слишком маленькой, чтобы ею пользоваться, но теперь ты достаточно взрослая, чтобы носить заколки и украшения». А Хэн прикусила кончики пальцев, и сняла печать Цветка Хранителя-Лица. Красный цвет между бровями Сяо Яо медленно исчез, а в руке А Хэн появился цветок. Она сняла заколку цвета павлина, и вставила красивый цветок в волосы Сяо Яо нежно поцеловав Сяо Яо в лоб. — «Маленькая девочка, живи той жизнью, которой хочешь!» А Хэн прикрыла сердце, чувствуя биение сердца в груди, и сказала с улыбкой: — «Сяо Яо, мама уходит». — «Уходит? Нет, нет, мама, ты вернешься со мной, я тебя вылечу…» — «Сяо Яо, мама понимает, что ты не хочешь отпускать маму, но мама очень устала. Теперь, когда ты выросла и у тебя есть семья, мама может со спокойной душой уйти и воссоединиться с твоим отцом». А Хэн улыбнулась и сказала: — «Сян Лю, подойди и поклонись нам вместе, я и Чи Чэн признаём в тебе нашего зятя!» Пока Сяо Яо и Сян Яю кланялисб, цветущий персиковый лес, постепенно превращался в маленькие потоки света, и тело А Хэн также медленно рассеивалось. Сяо Яо бросилась к ней что бы её удержать: — «Мама! Мама…» Но она держала пригоршню зыбучего песка, и она не могла удержать его, как бы сильно она его ни держала. В свете, танцующем в небе, Сяо Яо, казалось, увидела своего отца в красном одеянии и мать в зеленом, стоящих рядом, они прижались друг к другу и посмотрели на нее с улыбкой. Сяо Яо подбежала к ним и протянула руки, чтобы обнять их: — «Папа, мама! Папа, мама, не оставляйте меня...» Родители исчезли, лепестки персиковых цветов растаяли, потоки света растворились, все задымилось, не было больше леса персиковых цветов, не было больше опалённой пустыни, не было больше оранжево-красного неба. Сяо Яо стояла, ошеломленная, и спустя долгое время оглянулась, сказав: — «Моих родителей больше нет». У императора Гао Син были поседевшие волосы, и из уголков его глаз текли слезы. Сяо Яо собиралась присмотреться, когда раздался гром и внезапно пошел сильный ливень, и в одно мгновение лица всех покрылись каплями воды.