Палатка Генерала

Ночью начался сильный снегопад, который покрывает тысячи миль. Генеральская палатка. Они только, что закончили ужинать при свете свечей. Сян Лю надел на Сяо Яо плащ из чёрного леопарда: — «Прогуляйся со мной». Сяо Яо выпрямила руки и позволила Сян Лю помочь ей привести себя в порядок. Сян Лю натянул капюшон на Сяо Яо, она была полностью закрыта, и только маленькое лицо, похожее на лепестки персика, было видно из под капюшона. Сян Лю улыбнулся и сказал: — «Госпожа из мастерской была права, плащ действительно выглядит хорошо». Сяо Яо и Сян Лю вышли из палатки, держась за руки, и огляделись: — «Ты хотел взять меня погулять посмотреть на цветки сливы? Но сливы зацветут еще через месяц?» — «Мы просто погуляем». — «А?» Сяо Яо не верилось, что Сян Лю просто взял ее на прогулку, но решила не препятствовать ему: — «Тогда давай прогуляемся и посмотрим!» Они шли в направлении запретной зоны. Снег был очень глубоким. Сяо Яо казалось, что она идет по огромному белому снежному полю. К счастью, в палатках все еще горел свет. Сяо Яо глубоко вдохнула холодный воздух и внезапно почувствовала слабый аромат льда и снега. Пройдя еще два шага, она увидела сливовое дерево с изогнутыми ветвями на открытом склоне холма. Ему, вероятно, было более ста лет. Белые сливовые деревья сияли в ночи, как снежинки. Под лунным светом это заставляло людей чувствовать себя немного смущенными. Сяо Яо радостно побежала вперед: — «Ух ты! слива действительно цветёт сейчас!» На бегу шаги Сяо Яо замедлились под цветущим сливовым деревом была ясно видна спина Гун Гуна. Сяо Яо снова обернулась и обнаружила, что Сян Лю остановился и отошел от нее на некоторое расстояние. Оказалось, что Сян Лю надеялся поговорить с Гун Гуном. Просто этот девятиглавый демон, если есть что-то, чего он не может сказать прямо, сможет ли он отказаться от этого? Сяо Яо беспомощно улыбнулась, помахала рукой Сян Лю, развернулась и пошла к Гун Гуну. Сяо Яо сделала реверанс и сказала: — «Дядя!» Гун Гун обернулся с доброй улыбкой: — «Я попросил Сян Лю пригласить тебя на свидание, не сердись на него!» — «Как я могу злиться?» В руке он держал мотыгу, как будто что-то копал. — «Я почти закончил копать. Сяо Яо, иди и помоги мне!» Сяо Яо наклонилась и вместе с Гун Гуном который вытащил предмет из земли. Это оказался кувшин с вином. Гун Гун поставил банку с вином на деревянный стол и стряхнул землю. В тот момент, когда он снял бумагу, бутылка была распакована, и в ноздри ударил слабый аромат сливы. Сяо Яо похвалила: — «Какой освежающий аромат сливы!» — «После первого снега зимой мы с Сян Лю всегда закапываем под снег банку с молодым вином и выкапываем ее через год». Гун Гун налил по чаше вина себе и Сяо Яо: — «Давайте выпьем его, не сказав ему!» Не зная, что именно хотел сказать ей Гун Гун, Сяо Яо сильно нервничала, и только выслушав похожие на стариковские слова Гун Гуна, полностью расслабилась. Сяо Яо медленно выпила чашу вина и улыбнулась: — «Это лучшее сливовое вино, которое я когда-либо пробовала!» Гун Гун улыбнулся и кивнул: — «Если тебе это понравится, в будущем я научу тебя делать его». — «Сян Лю сказал мне, что у тебя есть все воспоминания и ты знаешь тайну своего рождения. Сяо Яо, теперь ты знаешь, почему я попросил тебя называть меня дядей», – Гун Гун улыбнулся и погладил бороду. Он оглядел ее с ног до головы и сказал: — «Ты дочь моего старого друга, естественно, ты должна называть меня дядей». На ветру и в снегу этот восхищённый взгляд был особенно тёплым и ярким. Еще одна причина, по которой Сяо Яо не хочет думать о своем рождении, заключается в том, что, узнав, что она дочь Чи Чэна, она обязательно получит презрительное и ненавистное внимание мира. Однако Гун Гун уже знал, что она дочь Чи Чэна. Но он вовсе не ненавидел ее, а наоборот, очень любил. Хотя Сяо Яо все еще не узнавала в Чи Чэне своего отца, но глаза жгло. Сяо Яо встала и уважительно поклонилась Гун Гуну: — «Спасибо, дядя, за заботу обо мне!» — «Спасибо, ничего не надо, садись, садись!» — «Сяо Яо, кажется, у тебя все еще много путаницы в голове. Ты когда-нибудь думала о встрече с императором Гао Син?» — «Встретиться...?» — «Да, если у тебя есть сомнения относительно того, жива ли твоя мать, ты можешь спросить его. В конце концов, тогда он был единственным, кто знал об этой ситуации!» Видя колебания Сяо Яо, Гун Гун громко рассмеялся: — «Чтобы быть с Сян Лю означает, что ты должна прервать все контакты со своими родственниками? Если это так, то что стало бы с нашими повстанцами Шэн Нонг? Или с Сян Лю и мной?» Сяо Яо не смогла удержаться от смеха. Гун Гун прямо указал на это: — «Сяо Яо, ты обеспокоена тем, что он не одобрит то, что ты и Сян Лю вместе?» Гун Гун сказал с улыбкой: — «Хорошо, давай представим, как бы он отреагировал, если бы узнал о ваших отношениях. Ты обеспокоена тем, что он поднимет свои войска, чтобы в гневе уничтожить нашу повстанческую армию Шэн Нонг??» Лицо Сяо Яо покраснело, и она быстро замахала руками: — «Я не думаю, что я так уж важна!» — «Итак, ты обеспокоена тем, что он заставит тебя остаться в Гао Син?» Сяо Яо колебалась. — «Сяо Яо, помнишь, когда ты пришла в лагерь, чтобы присоединиться к нам, потому что он догадался, что Вэнь Сяо Лю, скорее всего, и есть ты. Как он это сделал?» Сяо Яо на некоторое время задумалась: — «Он попросил Чжуань Сюя забрать Вэнь Сяо Лю обратно, но он даже не намекнул ему кто я». — «Очевидно он надеется, что ты вернешься добровольно. Хотя у меня есть приемный сын я на много лет старше тебя, и я тоже знаю, как чувствуют себя родители. Родители всегда беспокоятся о своих детях, это такие моменты как женитьба и создание карьеры. Теперь, когда ты унаследовала «Медицинские писания Шэн Нонга», ты практикуешь медицину и спасаешь жизни, и ты создала свой семейный фундамент найдя себе возлюбленного. Император Гао Син знает, что у тебя есть семья и карьера. С любовью к тебе в его большом сердце, он не будет вынуждать тебя остаться». Видя, что Сяо Яо все еще думает, Гун Гун продолжил: — «Я думаю, что только тогда, когда ты хочешь того или иного, колеблешься и не решаешься, Император Гао Син поможет тебе принять решение. Если ты решительна и твое сердце твердо, император Гао Син не заставит тебя сделать выбор». Сяо Яо медленно кивнула головой. — «Сяо Яо, если ты хочешь, дядя придумает для тебя способ встретиться с императором Гао Син». — «Я… я не знаю, он…» В ее памяти, в ее сердце всплыли кусочки любви отца к ней. Сяо Яо не знала, были ли эти воспоминания все еще правдой или это осталось просто воспоминанием. Гун Гун мягко сказал: — «Дядя считает, что хотя он и не твой настоящий отец, он всегда любил тебя как собственного ребенка. После того, как ты потерялась, он никогда не прекращал искать тебя, по сей день!» Сяо Яо медленно заговорила: — «Возможно, он все еще ищет меня, но это потому, что я все еще считаюсь принцессой Гао Син. Неизбежно, что в обществе будет много разговоров». — «Дитя, ты серьезно так думаешь?» Гун Гун был очень удивлён. Сердце Сяо Яо было в напряжении. Гун Гун, вероятно, думал, что ее ум очень вычурный... Гун Гун на какое-то время замолчал, а затем вздохнул: — «Ты действительно настрадалась за эти годы!» Сяо Яо, естественно, знала, что ее отец заботится о ней, но ее многолетний опыт сделал ее неспособной помочь, но ей захотелось проверять его снова и снова... — «Сяо Яо, знаешь ли ты, что как приемный отец Сян Лю, почему я одобряю то, что вы вместе?» Сяо Яо покачала головой. — «Потому что... вы с Сян Лю действительно очень похожи! Если бы мне посчастливилось встретить тебя, когда ты была ребенком, я забрал бы и тебя». Сяо Яо представила себе сцену, о которой говорил Гун Гун, и захихикала. — «В Великой Пустоши люди Цзю Ли с рождения находятся в статусе изгоев, и их несчастья в этой жизни определяются их происхождением. И если человек обречен не познать покоя и счастья из-за трагического опыта в раннем возрасте, разве это не еще более жалкое зрелище, чем статус изгоя у людей Цзю Ли?» Гун Гун встал, сложил руки за спиной и посмотрел вдаль: — «На самом деле, я тоже думал и не мог себе представить, что, пережив крайне тяжелый опыт, каким вырастет Сян Лю. Когда я впервые встретил его, я спас его из большого водоворота, но он ударил меня ножом. Но посмотри, какой он теперь добрый и любящий мальчик! Сяо Яо, ты выросла, ты больше не в той ужасной клетке!» Гун Гун потряс кувшин с вином, но в нем не осталось ни капли. — «Похоже, тебе очень нравится это сливовое вино. Однажды вы с Сян Лю вместе закопаете новую банку!» Гун Гун подтолкнул Сяо Яо в одном направлении: — «Иди, Сян Лю ждет тебя». Проходя сквозь слои льда и снежных деревьев, Сяо Яо увидела спину Сян Лю, одиноко стоящую на краю скалы. Залитая лунным светом снежной ночью, Сяо Яо медлено шла к нему. Шаг за шагом вы все ближе и ближе приближалась к его сердцебиению. Сяо Яо вышла из тени леса к яркому лунному свету. В ту ночь, когда она убила девятихвостую лису, когда она освободилась из темной и тесной железной клетки, она увидела такой же лунный свет в пустыне. Сяо Яо услышала звук разбившейся железной клетки в своем сердце. На краю обрыва снежное небо и лунный свет. Луна освещает одежду. Одежда и волосы Сян Лю белее снега. Сяо Яо прошептала: — «На что ты так увлечённо смотришь ?» — «Смотрю на луну». Сян Лю тихо перечислил фазы луны: — «Новолуние, новолуние, серп луны, серп луны, затмение луны, первая четверть луны, сентябрьская ночная луна, сумеречная луна, посмотри на луну. Полная и убывающая, и снова убывающая». — «Да, хотя она круглая и отсутствует, она снова станет круглой, когда появится. Луна всегда постоянна!» Сян Лю, махнув рукавами и смахнул гравий и скошенную траву со скалы: — «Садись». Сяо Яо села на краю утеса Вень Жэнь, совершенно не чувствуя никакой опасности. — «Приемный отец сказал тебе?» Сян Лю повернул голову и посмотрел на нее. — «Ну», – кивнула Сяо Яо: — «Я решила пойти навестить отца. Я хочу спросить его прямо в лицо, почему он игнорировал меня столько лет!» — «Хорошо». — «Но... что, если мой отец захочет, чтобы я стала принцессой, иначе он разорвет со мной связь?» Сян Лю мягко сказал: — «Так, что нам делать?» Сяо Яо подсознательно надеялась, что Сян Лю сможет дать ей ответ, но она не ожидала, что Сян Лю снова отложит вопрос. Сяо Яо поняла, что то, что она хочет сделать, полностью зависит от нее. И что Сян Лю сделает, так это молча поддержит ее решение. Сяо Яо немного подумала и сказала: — «Если это так, то я могу только несколько раз поклониться ему». Сян Лю усмехнулся. — «Тогда решено, что ты отвезешь меня к отцу, а потом привезешь обратно!» — «Хорошо». Сяо Яо уставилась прямо на Сян Лю: — «А не решили ли вы с дядей Гун Гуном, что мне лучше вернуться и быть Принцессой?» Сян Лю рассмеялся. Похоже, поездка в Юйшань оставила глубокую тень в сердце Сяо Яо. — «Не может быть!» — «Я не поверю, если ты мне пообещаешь!» — «Тогда давай пообещаем друг другу» — «Давай я тебе пообещаю: что когда, мы вернёмся, яотвезу тебя в лучшее место». — «Правда? Ну... ты упоминал о призрачном рынке Ракшасов?» — «Рынок призраков слишком далеко. Это другое место. Но тебе очень понравится». Ветер и снег постепенно утихли, а ночное небо с падающим снегом словно было стерто парой рук, вся пыль стала предельно прозрачной, остались только прислоненные друг к другу облака и луна. Луна движется сквозь облака, а облака обволакивают луну. Хотя неполная луна перед нами не так радостна, как полная луна, этот знак постепенного совершенствования полон надежды. С течением времени он будет становиться все совершеннее и совершеннее. — «Спой песню», – Сян Лю слабо улыбнулся. — «Хорошо, что ты хочешь услышать?» — «Видеть друг друга и думать друг о друге?» — «Но я не знаю, так ли называется эта песня». — «О! Ты про эту песню!» Сяо Яо села прямо и прочистила горло: — «Господин мой – ветер над водой, Я, ничтожная, – лотос на ветру. Мечтают о встрече, тоскуют в разлуке. Господин мой – облако на небе, Я, ничтожная, – луна средь облаков. Крепко любят и заботятся друг о друге. Крепко любят и заботятся друг о друге. Господин мой – дерево на горе. Я, ничтожная, – лоза на дереве. Все время вместе, опираясь друг о друга. Все время вместе, опираясь друг о друга. Господин мой – птица в небесах, Я, ничтожная, – рыба в воде. Я, ничтожная, – лотос на ветру. Мечтают о встрече, тоскуют в разлуке. Господин мой – облако на небе, Я, ничтожная, – луна средь облаков. Крепко любят и заботятся друг о друге. Крепко любят и заботятся друг о друге. Господин мой – дерево на горе. Я, ничтожная, – лоза на дереве. Все время вместе, опираясь друг о друга. Все время вместе, опираясь друг о друга. Господин мой – птица в небесах, Я, ничтожная, – рыба в воде. Потеряли друг друга, лишь вспоминают друг о друге...». После исполнения песни нежные щеки Сяо Яо покрылись легким слоем румян. — «Подожди, откуда ты знаешь эту песню?» — «Разве тебе не всегда было любопытно, когда я узнал, что ты женщина?» — «А?» Сяо Яо не смогла угнаться за мыслями Сян Лю. — «Ты помнишь, где мы впервые встретились?» — «Конечно, я помню!» Сяо Яо скривила губы: — «В этой глубокой горе, у небольшого каменного пруда, я вылила лекарство на комок шерсти». — «Нет, — Сян Лю взглянул на Сяо Яо, — меня привлекла, песня о любви которую ты пела, я её услышал когда стоял на краю обрыва». Сяо Яо была ошеломлена, ведь такой ответ ей и в голову бы не пришёл. Сян Лю выдавил улыбку, чувствуя себя весьма смущенным и беспомощным из-за того, что теперь это было известно и ей. Под постепенно округляющейся луной лбы двух людей медленно коснулись друг друга, прямо как два маленьких зверька, прошедших долгий путь и время, и наконец нашедших друг друга.