Палатка Генерала

Палатка Генерала. В дождливый день свет был тусклым, и на столе горели свечи. Сян Лю сидел один на диване с несколькими шелковыми книгами и бамбуковыми листами под рукой. Он взял ручку, но не смог ничего начать писать. Когда идёт дождь пещера начинает наполняться водой. Сян Лю отложил кисть для письма, и шум дождя за пределами палатки мгновенно затих. Сбоку на шее под рубашкой есть немой след, словно здесь распустился цветок персика. Во время ночных объятий в пещере на него нежно упали цветы персика, палящая жара сожгла их и под покровительством духа воды они снова расцвели на поверхности воды. Самый красивый цветок персика был между бровями Сяо Яо, он был настолько ярким, что он несколько раз целовал его. Пальцы Сян Лю коснулись его губ и ключицы... Куда бы он ни прикасался, казалось, он чувствовал изысканные женские пальчики и её теплую температуру тела. Ее прикосновения, ее нежность... он стал ее, а она его. Море было его домом, и в море он видел, как русалки обручаются. Изначально, после обручения, он должен был вернуть Сяо Яо в их раковину и повиноваться самым примитивным желаниям. Однако Сяо Яо все-таки не русалка, она даже не демон, а божество с необыкновенной родословной. Сяо Яо лично сказала, что хочет стать его женой. Во сне Сяо Яо, казалось, находилась далеко от него, но на этот раз он поймал ее в пещере. Поначалу они страстно жаждали друг друга, но физическая сила Сяо Яо постепенно стала неспособна успевать за ним, и его движения стали мягче. Раз, два... Он был так взволнован, как ребенок, впервые столкнувшийся со сказочной страной, пока Сяо Яо, наконец, не заснула у него на руках от усталости, а небо за пределами пещеры уже становилось немного светлее. Он никогда раньше не видел Сяо Яо такой, послушной прижавшийся к нему с пламенным взглядом как будто тигр, убравший свои когти. — «Сян Лю, Сян Лю...» Ее шепот все еще в моих ушах. Из-за двери палатки доносилось щебетание птицы. Сян Лю очнулся от своих воспоминаний: «Она в порядке?» Меховой комочек порхал и стряхивал с себя капли дождя и щебетал ряд плавных птичьих песен, перешедших на человеческий язык: — «Разве ты не подбросил ей этот противный яд? С тобой все в порядке. Как с ней что-то могло случиться?» Сян Лю не рассердился и с улыбкой спросил: — «Она проснулась?» — «Проснулась». — «Я положил на маленький столик немного выпечки, а также засахаренные семена лотоса, которые она любит. Ты ей сказал?» — «Она была в коме уже три дня. Она определенно не хочет есть сухую выпечку. Я собрал для нее несколько сочных диких фруктов. Она съела их все и снова уснула». После того, как меховой комок выполнил поручение, он вперевалку улетел в свое гнездо в генеральской палатке, в плохую погоду ему так и хотелось остаться в своем гнезде. Срезанные Сяо Яо, ветки очень ароматны, а комок шерсти очень удобно устроился в птичьем гнезде. Весь день с перерывами шел дождь, а небо было тёмным. Солдат вошел в палатку генерала и сказал: — «Генерал Гун Гун приглашает вас к себе». — «Понял сейчас, приду». Сян Лю вышел из палатки без зонтика, несколько капель дождевой воды скатились ему на плечи, не оставив и следа. Сян Лю вошел в палатку Гун Гуна и приветствовал: — «Отец». Гун Гун положил книгу в руку и сказал с улыбкой: — «А вот и ты». — «Разве мы сегодня не обсуждали? Чего-то не хватает?» Гун Гун вздохнул с улыбкой: — «Нас всего двое, почему нам нужно вести себя так по-деловому! Даже если нам нечего делать, почему бы нам с тобой просто не поговорить в дождливый день?» — «О чем ты хочешь поговорить?» Сян Лю остановился у двери палатки. — «Сян Лю, подойди по ближе к своему приемному отцу. Я тебя не съем!» Гун Гун, предложил Сян Лю сесть за чайный столик и налил ему чашку горячего чая. — «Наступила осень, и снова идет дождь. Люди не могут не думать о некоторых старых вещах. Я вспоминаю тогда, после смерти предка-медецины, придворные вокруг Югуна — это в основном Чи Чэн, Чжун Жун и я. Чи Чэн принял решительные меры, чтобы изменить свою семью, и у него были глубокие обиды на Чжун Жуна, который был благородного происхождения. Я не такой высокородный человек, как Чжун Жун, и у меня была дружба с ними обоими». Чи Чэн был одет в привлекательную красную мантию и был настолько высокомерен, что мог растоптать ногами все на свете. Что касается принцессы Силин Хэн, ее темперамент был элегантным и выдающимся, ясно, она была как капля утренней росы на лотосе, с точки зрения посторонних, трудно было бы представить, что у них двоих были какие-то другие чувства, но они влюбились. Я думаю, это потому, что, как бы то ни было, Чи Чэн всегда относится к своей женщине по-другому». — «Сян Лю, что ты думаешь?» Сян Лю усмехнулся и сделал глоток горячего чая. — «Что этим хочет сказать приемный отец?» Гун Гун снова заговорил небрежно: — «Сяо Яо, этот ребенок, не похож на свою мать, но она происходит из той же линии, и она более остроумна. Но её глаза точно такие же, как у Чи Чэна! И я удивляюсь как у Чи Чэна получилось дать жизнь кому-то настолько похожему на него!» Увидев, что Сян Лю не ответил, Гун Гун засмеялся и сказал: — «Дело вот в чем. Твой приемный отец вышел сегодня на осмотр и подслушал разговор двух солдат, сказалось, что недавно шел дождь и сыпь на его теле возобновилась. Он слышал, что лекарство Сяо Лю, очень хорошо и на столько что, эту сыпь можно вылечить всего одной дозой лекарства, но Сяо Лю исчез на несколько дней, поэтому ему приходится просить мастера Му помочь ему». — «Что происходит?» Выражение лица Сян Лю не изменилось: — «Сяо Яо спустилась с горы, чтобы увидеться со своими друзьями в зале Хэй Чунь». — «Ты можешь врать Лао Му и Сяо Лю в аптеке, но ты не можешь врать своему приемному отцу?» Сян Лю неопределенно сказал: — «Короче говоря, с ней всё хорошо. Моему приемному отцу не нужно о ней беспокоиться». — «Твой приемный отец также слышал, что вчера был пасмурный день, и все в палатке уснули. Они упустили время сменить защиту, но военный советник на самом деле легко отпустил их и не наказал их». — «Похоже ты в хорошем настроении сегодня?» — «Так было с самого детства. Когда ты в плохом настроении, вокруг тебя образуется лед и иней. Когда ты в особенно радостном настроении, идет снег и дождь... Сейчас осень, и это нормально, что осенью идет дождь. Когда этот дождь начался?. Прошло три или четыре дня? Кажется, четыре ночи назад? Но я смотрел на звезды в ту ночь, и дождя не было». Гун Гун взял со стола руководство из овчины и сказал: — «Я проверил записи ежедневного патрулирования. Той ночью вы увеличили ночной патруль вокруг пруда с лекарствами…» Сян Лю прервал его: — «Я спрятал Сяо Яо в безопасном месте, и она хорошо отдохнет». — «Сян Лю, ты редко такой ненормальный». Гун Гун несколько раз обернулся, сжал кулаки и кашлянул: — «Может быть, это ты…» — «Ну и что?» — «Тогда… раньше? » — «Раньше это была просто влюблённость». Гун Гун покрутил бороду и улыбнулся: — «Думаю, ты, девятиглавый демон, знаешь кое-какой этикет». — «Твой приемный отец до сих пор помнит, что, когда впервые подобрал тебя, ты был таким высоким, покрытым ранами и таким свирепым…» Гун Гун махнул рукой, а затем радостно похлопал Сян Лю по плечу: — «Теперь ты стал настоящим мужчиной!» Сян Лю спокойно сидел и не отодвинулся от руки Гун Гуна, с редким намеком на беспомощность на лице: — «Мой приемный отец специально попросил меня прийти сюда, потом, у что он хочет вмешиваться в частные дела между мужем и женой?» Гун Гун притворился грустным: — «Ребенок подрос, и приемный отец больше не может о нем заботиться!» — «Конечно, твой приемный отец попросил тебя прийти сюда по делам». Гун Гун достал что-то из рукава... — «Хотя у меня нет пары, я знаю немного больше о людях и мире, чем вы. Вы сказали, что вы преданы любви, как вы не можете иметь тогда физических отношений? Отдай это Сяо Яо!» Сян Лю держал нефритовый кулон в руке: — «Почему приемный отец, не подарит его ей сам?» — «Сяо Яо тонкокожая. В прошлый раз, когда я пришёл, мне показалось что она стеснялась». Гун Гун засучил рукава и сказал: — «Просто сделай одолжение, своему приемному отцу!» — «Хорошо». Сян Лю убрал нефритовый кулон… — «Но почему мой приемный отец, попросил Сяо Яо называть его дядей?» Гун Гун пожал плечами, улыбнулся и покачал головой: — «Я не могу позволить себе, дочери Чи Чэна называть меня папой! Пусть лучше называет меня дядей!» — «Тогда ребёнок может уходить?». — «Подожди!» Гун Гун колебался и после нескольких колебаний наконец заговорил: — «У Сяо Яо низкая духовная сила, и тело похожее на тело смертного, поэтому она не может выдержать боли. Что касается тебя, то ты большой демон из моря... Твой приемный отец уже позаботился о тебе». Гун Гун повернулась боком и помахала Сян Лю: — «Уже стемнело, пора ужинать, иди и покорми ее!»