Борщ, что поглотил Бухту

****

«То, что для одного Вера, для другого — безумие».

©Томас Браун.

****

Четвертое октября 20хх года.

Вечер.

       1        Бледные солнечные лучи, больше напоминающие струящуюся в воздухе пыль, слабо пробивались сквозь туманную завесу, впервые немного расступившуюся; однако прорехи те оставались почти невидимыми. Лишь огромная лампочка под названием Солнце была способна отыскать их среди кромешной белизны и, склонившись над горизонтом, последними силами осветить туманное заклятие. Покрапывал тонкими ниточками дождик, настолько незаметный, что не повстречаешь ни одного человека, решившего прихватить зонт. Тот казался лишним грузом. Туман создавал без того влажное облако, и струящиеся на волосы капли не имели большого значения. Это точно повесить табличку "Осторожно, ступеньки" перед газовой камерой.        Распахнулись автоматические двери. Ворвавшись без приглашения, ветер нарушил уютную атмосферу комнаты. Зашелестели на полочках книги, сорвалось вниз полотенце, и тоненький листок скользнул на пол – этакий беглец от принтера, посчитавший, что спасся, однако спустя секунду его подняли и вернули в однообразную стопочку. Закрылись двери. Девушка повернула голову, нисколько не удивившись приходу этого человека. Она дожидалась его весь день.        — Проходи, я приготовлю чай, — радостно отозвалась хозяйка салона, повернувшись к кипящему электрическому чайнику и наполнив самые красивые чашечки заварочным кипятком.        После потянулась к мини-холодильнику, называемому всеми постоянными клиентами "Мистер Эскимос". Внешне он напоминал маленького старичка, или, возможно, прозвище появилось из-за искусственной меховой шапки на "голове" холодильника – Кейти не помнила, откуда она появилась, но стала неотъемлемой частью салона. Наконец, опомнившись, девушка достала молоко и несколько упаковок шоколада, купленного только сегодня утром.        Райдер бездумно опустился на предложенный стул, и тяжесть напряженной усталости сдавила плечи. Взгляд приковало к туманным дверям. Он выглядел пленником собственных тревог, погруженный в болото отчаяния, неспособный выбраться на поверхность и спокойно вдохнуть разряженного воздуха.        Кейти попыталась улыбнуться, однако улыбка получилась сдавленной, тревожной и какой-то неправильной. Она нередко приглашала Райдера насладиться чаем с приготовленными или купленными сладостями, но китайский напиток и десерт были лишь предлогом. Оказавшись здесь, парень становился таким расслабленным, словно салон был единственным островом спокойствия среди беспокойного океана, и... Если больше не существует места, где Райдер мог почувствовать себя в безопасности и не ожидать неприятности, тогда Кейти всеми силами решила сохранить салон таковым – райским уголочком лидера спасателей.        — Какая-то паранормальная осень, — девушка принялась перемешивать чай. — Сначала шторм, потом бухта покраснела словно влюблённая школьница, теперь несколько дней висит этот туман... На Рождество, похоже, отправимся в горы.        — Было бы неплохо, — Райдер обхватил двумя ладонями дымящуюся чашечку, но отпить чаю не торопился. Все смотрел перед собой опустошенно и как-то задумчиво одновременно.        Словно загипнотизировали: потемнели светло-карие глаза, непривычно нахмурились брови, взгляд остановился на одной точке, опустились плечи. Совсем не свой. А когда Кейти встретила его в городе, отправившись за покупками, он выглядел оживлённым, приветливым.        — Что-то случилось? — спросила она, двумя пальцами сжав чайную ложку.        «Наверное, ему не хочется говорить... — догадалась Кейти. — Тогда я совсем как дурочка, расспрашиваю, когда ему без того ужасно плохо».        И, пытаясь смягчить неприятный вопрос, она повернулась к холодильнику – не зря так долго рассматривала Мистера Эскимоса – и достала картонный пакетик. Райдер поднял глаза на раздавшееся шуршание.        — Это подарок, — девушка смущённо отвела взгляд, протянув пакетик. Райдер принял его и заглянул внутрь. — Если не понравится, отдай кому-нибудь...        Она долго сомневалась, стоит ли дарить такую ерунду, тем более без особой на то причины.        — Шарф?        — Я сама его связала! — голубые глаза загорелись, и...        Встретившись с лучезарным девичьим взглядом, карие глаза наконец оживились, точно проснулись после долгого кошмара.        — Какой красивый! — восхищённо выдохнул Райдер.        Бирюзовый и невероятно мягкий, старательно связанный долгими вечерами — петелька за петелькой, без единой ошибочки или небрежно торчащей нитки – из дорогой и теплой шерсти южноамериканской альпаки. Каждый узелочек светился нежный теплом человека, его создавшего, и весь шарф точно переливался солнечным светом.        Девушка счастливо улыбнулась, стоило Райдеру перекинуть бирюзовые лоскуты и аккуратно перевязать на шее. Голубые глаза заблестели яркими бликами – это мягкие лучи прорывались через двери и попадали прямо на лицо.        «Она прямо как солнце... — внезапно подумалось Райдеру. — Точнее не просто солнце, она... Для меня как солнце».        Парень посмотрел вниз и достал нечто из кармана. То оказался миниатюрный фонарик с брелочком – простая безделушка, выигранная им на небольшом состязании летнего праздника и надолго забытая.        — Это не сравнится с твоим подарком, но... — смущенно улыбнулся Райдер.        Однако, стоило Кейти принять крохотную вещицу, она принялась так завороженно еë разглядывать, точно в пальцах находилась не дешевая китайская игрушка, а британский бриллиант.        Фонарик выглядел маленькой версией своих огромных родителей, какие профессиональные альпинисты используют в своих восхождениях. Черный и сделанный из похожего материала, с кнопочкой на боку, однако совсем миниатюрный, помещается в ладошке подростка. Брелочек прикреплялся к петельке на самом конце фонарика. То был пушистенький белый с серенькими ушками и перчатками лапок котенок, напоминающий своей мордашкой Райдера – большие янтарные глазки, сияющие добротой.        Девушка неловко жмякнула на кнопочку, огляделась и, сложив ладошки домиком, создала искусственную темноту. Тонкий луч справился отлично, не оставив и пятнышка черноты. Совсем крошка, а для своего размера работает неплохо.        — Буду его беречь! — Кейти бережно приобняла подарок ладошками и счастливо улыбнулась.        Райдер растерянно опустил взгляд, не предполагая такой реакции на безделушку. Но ценность того подарка измерялась не в ценнике. Дорогим он становился просто по причине, что был ЕГО подарком.        Кейти считала аналогично, не придавая такого большого значения своему шарфу, когда для Райдера тот стал настоящим сокровищем.        Только после ухода парня и наступления глубокой ночи девушка, рассматривая свою драгоценность, заметила упущенную деталь: на боку фонарика красовалась надпись: «Ты освещаешь мой путь».        — Да, освещаешь, — промурлыкала она, сонно улыбнувшись и выключив лампу. Нажала на кнопочку и принялась светить на потолок. — Только не как фонарик, а скорее как... как солнце. Оно намного теплее.        И так, не подозревая о чувствах друг друга, только открывая их для самих себя, два подростка по воле случайности или усмешки судьбы посчитали каждый другого солнышком.

Пятое октября 20хх года.

Скучающее утро.

       2        — Что "бегает" по лесу, но не умеет лазить по деревьям? — спросил Рокки, помогая разложить вымытые мисочки.        — Ëжик! — повернулась спаниелька, подняв взгляд с мистера Пискуна, на котором примеряла мини-цилиндр с крошечной бабочкой.        — Грибник? — улыбнулся Гончик, подготавливающий фотокамеру. Любимая попросила его сделать снимки маленького модника, чтобы отправить на конкурс в Интернете по нарядам любимых игрушек.        — Эверест! — внезапно воскликнул Маршалл и огляделся. — Которая не гора, наша Эверест. Помните, неделю назад мы собирали ягоды, и она заметила на дереве бантик. Попыталась залезть, даже почти дотянулась, но упала прямо на корзинку...        — Вот почему вы тогда пришли, а Эверест с синей шерстью! И не переставали смеяться, что это косплей смурфика, — Скай закончила наряжать мышку и сверкающими глазками обратилась к Маршаллу. — Значит, ты пытался пошутить, чтобы Эверест не выглядела глупо!        Гончик проследил за взглядом любимой, и веселая улыбка загорелась на мордочке.        Режим шипперов включен.        — Какой правильный ответ? — Маршалл повернулся к механику.        — Ветер, — как-то тоскливо отозвался Рокки.        — Слишком неоднозначная загадка...— весело фыркнул далматинец, продолжая игнорировать взгляды, прожигающие спину, что с каждой секундой становилось все труднее и труднее.        — Тогда моя очередь! — на спасение другу поспешил засыпающий Крепыш. — Что может быть и сладким, и горьким?        Но и здесь ответы оказались неоднозначными:        — Жизнь, — вздохнул Рокки.        — Интернет, — слабо улыбнулся Гончик. — Точнее отсутствие доступа к секретной информации ОЧФ в нем.        — Намеки шипперов... — пробурчал далматинец.        — Но это шоколад, — последовал правильный ответ.        Сегодня патрулирование не планировалось (люди удивительно быстро приспособились к погодным условиям, и не было необходимо контролировать порядок). Закончив с завтраком, спасатели разбрелись по комнате. Рокки мастерил неясную вещицу из недавно собранного им морского мусора (никто не удивится, если однажды он из паяльника и пластика создаст ядерный реактор). Крепыш просматривал свою коллекцию карточек с Аполло и другими супергероями, а точнее старался не заснуть, что получалось довольно плохо – щенок уже засопел. Маршалл перебирал аптечку первой помощи, запутался в распустившемся мотке бинта и принялся барахтаться как гусеница. Гончик помогал Скай установить картонную сценку для мистера Пискуна – вчера вместе мастерили бумажный столик с маленькой кружечкой чая (сделанной из пластика с помощью Рокки и его паяльника), стены с нарисованным круглым окошком и кактусом на искусственном подоконнике. Получилась комната настоящего джентльмена. Осталось только сфотографировать, чем Гончик и занялся, сделав несколько снимков.        Именно тогда шумно распахнулись двери – вернулся Зума, отправившийся на утреннюю пробежку под слабо моросящим дождем.        — Коврик не запачкай и... — начала спаниелька и резко остановилась.        Неправильно – приходило первое слово, стоило взглянуть на лабрадора. Это все неправильно. Нечто во внешности друга казалось несвойственным, ненормальным, хотя Зума нисколько не изменился. Шерсть не превратилась из коричневой в пурпурную, не запропастились ушки и хвост, даже лапы по обыкновению остались грязны, а глаза... Ох, нет, лаймовые глаза... Вот что казалось неправильным. Обычно солнечные, теперь они выглядели непонимающими, полными сомнения и странного страха.        Лабрадор оглядел первый этаж, сделал несколько шагов, нерешительно замялся на месте.        — Послушайте, там... — сглотнул Зума. — Туман развеялся и...        — Мы, как проснулись, увидели это, помнишь? — мягко заметил Гончик, подойдя к другу. Он первым, еще раньше спаниельки, почувствовал неладное, но уже вскоре весь Патруль выстроился перед лабрадором.        Действительно, этим утром туман заметно развеялся, и через час бесследно испарился.        — Но там... Люди на пляже... Вы должны это увидеть!        Зума резко развернулся и побежал. Щенки, тревожно переглянувшись, бросились следом, еще не подозревая, что им придётся стать первыми свидетелями людского безумия.        3        Кровавые разводы песка были затоптаны следами человеческой обуви – огромное количество людей собралось перед бухтой, точно намечался некий праздник. Выстраивались очередями и подходили к водной глади, наклонялась, набирая ярко-красную субстанцию в котелки, чайники, кастрюли, ведра... даже в кружки и пластиковые стаканчики. После тащили к городу, осторожно и невесомо, чтобы не пролить ни одну капельку.        — Что происходит? — спросил Гончик, подбежав к ближайшему человеку, к мистеру Портеру. Тот неотрывно смотрел на горизонт стеклянными глазами, не замечая появления спасателей.        — Зачем вы носите воду? — попыталась разузнать Скай, но мимо проходящие люди наглухо проигнорировали вопрос.        Попытки отыскать информацию закончились провалом. Без толку, точно замороженные.        — Они... — позади неожиданно показалась Кейти. — Еще утром появился какой-то человек. Он близко подошел к воде и набрал еë в ладони. Я тогда подумала: «Кто умывается морской водой?». Но нет... Он еë выпил. А потом появились другие... И они набирают воду, чтобы пить еë! Я пыталась остановить, но меня никто не слушает!        Сжимая в пальцах фонарик с брелочком, она неотрывно наблюдала за бездумной толпой. И с каждым мгновением голубые глаза наполнялись туманным ужасом.        Внезапно громогласный голос пронёсся над пляжем, отразившийсь эхом города, точно они находились в церковном храме:

— О море наша кормилица, Богиня вечного благосостояния, Наша хозяйка и повелительница, Накорми наши души грешные, Как рыба накормит волка морского! Пусть воды твои окрасятся красным, Пусть приготовится святая пища богов, Да будем мы сыты и крепки, Пока не опустеет мировой котел, Пока не смолкнет в нашем сердце зов нашей богини! Да прибудет с нами Богиня! Аминь! Аминь!

       И, повинуясь всеобщему чувству, большинство пришедших вознесли руки к небесам и громогласно повторили:        — Аааминь!        Неизвестная фигура в темных балахонах, стоящая точно распятый Иисус перед бушующими волнами, продолжала незнакомую молитву.        — Ааминь! — вторила проповеднику бесчувственная толпа. — Да прибудет с нами Богиня!        — А м и н ь, — едва не вырвалось, и ужаснувшаяся Кейти закрыла рот ладонью. Сильный голос проповедника завораживал душу, наполнял голову густым туманом и липким желанием следовать за бездумной толпой.        — Щенячий Патруль, все на базу! — шестирижды раздалось сбоку. Застывшие и растерянные щенки растаяли и посмотрели вопросительно друг на друга.        — Мы скоро вернёмся! — пообещали они, промчавшись к башне, оставив Кейти одинокой хрупкой фигуркой наблюдать за удаляющимися спинами.

Неизвестный день.

Неизвестное время.

Незнакомое безразличное место.

       4        Хрустел под оледеневшими ногами мокрый с красными разводами песок. Она заторможенными и резко вырывающимися шагами двигалась вперед, бесчувственными руками сжимая пустую алюминиевую чашку с маленькими жесткими ручками. Кажется, подобную посудину называют кастрюлей. Странное получается имечко. Правда еë собственное не лучше. А звучало оно – [...].        Застывшее лицо накрывало холодным ветром с мелкими крупинками, но девушка оставалась безразлична к непогоде. Клокочущими волнами развевался летний и неподходящий сезону дождевик. Вороньего цвета перепутанные волосы беспорядочно взмывали за спиной скользкими лентами. Дрожь молнией прокатывалась по всему телу: вздрагивали напряженные плечи и смертельным холодом охватывало талию, заряд устремлялся по несгибающимся ногам и жестокой хваткой заканчивался в пятках. А [...], точно лишившись органов чувств, ничего не замечала. Бездумно шла к волнующейся кромке кровавых сгустков, местами какие светлели или становились почти чёрными, словно запеченная свекла. Вот только... зачем она шла?        [...] не помнила. Не знала, а попытаться узнать и не планировала. Ненавистные мысли, ранее постоянно терзающие голову, впервые за последние несколько месяцев исчезли. Растворились вместе с утренним туманом. Да здравствует пустота, завладевшая сознанием! Наконец-то можно насладиться тишиной, не слышать убивающих мыслей!        Единственным звуком, родившемся в насквозь замороженной голове, был нежный голос. Точно материнский. Он звал по имени со стороны кровавой Бухты. То Падшая Богиня просила подойти ближе.        И девушка послушно двигалась вперед. Как маленький ребёнок не способен ослушаться матери, так и [...] сейчас не могла сопротивляться. Перемещала ватные ноги, чувствуя рассыпающийся песок и...        Вдруг невесомо повернула голову, расслышав странный звук. Кажется, кто-то испуганно закричал? Или... наверное, только показалось?        Неправда. Пронзительный крик раздался вновь, и [...] остановилась.        — Что вы делаете? Отпустите меня!        В нескольких метрах впереди несколько человек схватили какую-то вырывающуюся блондинку за плечи. Она выглядела до непонятной боли знакомой. [...] прищурилась, но вспомнить ничего не получилось. Да и сейчас это казалось таким малознакомым, что и пытаться не стоило. Главное другое: отпирающуюся блондинку насильно потащили к клокочущей бухте.        — Испей тело нашей святой покровительницы! — призывали одурманенные люди.        — Отдай свою душу нашей богине!        — Исповедуйся, еретичка!        Перепуганная блондинка продолжала пытаться вырваться. Захлебываясь, кричала нечто душераздирающее, молила и билась в бесконтрольной истерике. Еë подтолкнули к кровавому мареву, до которого оставалось несколько шагов. Волны взволнованно кипели, подскакивали, и мелкие капли долетали до кроссовок блондинки. Та дрожала от резкого морского холода и страха. Люди за спиной пожирали еë хищными глазами, а проповедник начал повторять свою громогласную молитву.        [...] безразлично наблюдала за происходящим, не собираясь вмешиваться или помогать. Она вообще не подозревала, что может помочь. Лишь возобновила свой бессмысленный шаг, двигаясь за толпой.        — А-а-аминь! — разнеслось над пляжем, и [...] вторила всеобщему голосу.        Неизвестный человек толкнул блондинку, и та приземлилась на ледяную воду – резко брызнуло красным, утонула в кровавом одежда и нижняя часть волос. Запахло горячей похлебкой, и ледяные волны показались обжигающе горячими.        «Почему ты просто не сдашься?» — усмехнулась [...] в глубинном подсознательном уровне.        Однако блондинка, несмотря на чудовищно прожигающие глаза десяток людей, на громогласные крики испить воды, не собиралась касаться губами моря. Только сжимала в ладонях нечто крохотное и черное и смотрела на башню за мостом.        «Сдавайся, — жестоко нахмурилась [...], — Ты все равно не справишься! Жизнь тебя добьет и ничего не оставит. Так какой смысл твоего сопротивления?».        — Райдер! — внезапно закричала блондинка и принялась быстро махать рукой.        [...] напряженно прислушалась. Знакомые сирены раздавались совсем близко, только повернуть голову, и можно увидеть знакомые машины. Однако девушку заинтересовал не транспорт. Она неотрывно наблюдала за появившейся фигурой, стремя голову побежавшей к блондинке так, точно от того зависела его собственная жизнь – как если бы были существа, способные выжить только при наличии ветра.        «Неужели... неужели поэтому ты сражалась?» — завороженно подумала [...], больно вцепившись в ручки кастрюли. На мгновение она забыла, как дышать.        — Ты в порядке? — парень протянул руку и помог блондинке подняться. Красная безобразная бездна струилась с насквозь промокшей одежды и кончиков волос.        Девушка ответила неуверенным кивком и, крупно дрожа, в порыве оставшегося страха или отчаяния внезапно обняла Райдера.        — Они окружили меня и затолкали в воду! — невнятно пробормотала она. — Они обезумели, совсем обезумели!        Парень успокаивающе похлопал Кейти по спине – наконец [...] вспомнила это имя! Блондинкой являлась хозяйка местного салона для животных, постоянно находящаяся рядом со спасателем!        — Маршалл, помоги Кейти добраться до дома, — обратился парень к подбежавшему далматинцу.        Блондинка неохотно разорвала объятие.        — Но вы...        — Мы разберёмся, — уверенно ответил Райдер.        [...] ощутила ненавистную клокочущую волну, охватившую тело. Она выронила кастрюлю, больно сжала кулаки, ногтями пронзив кожу ладони.        Заботливый призывающий голос растворился, и заблокированные мысли разом наводнили голову. Воспоминания о молодом человеке, предавшем и бросившем еë ради американской любовницы. Мысли о любимом парне, что даже не догадывается о еë существовании. Резкое и одновременно сладкое желание умереть, исчезнуть.        Безумная улыбочка засверкала на светлом лице.        «Почему? Почему она имеет все!? А мне нельзя даже мечтать о таком! Это так несправедливо!».        — Жители Бухты Приключений! Будучи мэром нашего города, призываю в быстром порядке покинуть пляж! — и добавилось менее официально. — Придите наконец в себя, что вы устроили!?        Находилась ли Гудвей изначально вместе с зомбированной толпой, или только сейчас оказалась здесь, [...] не знала. Да и не собиралась узнавать. Лишь с необъяснимым странным чувством пристально наблюдала за фигурой спасателя, руководящего толпой, быстро покидающей пляж. Размороженные люди тревожно оглядывались, точно только теперь осознали безумие происходящего. По взволнованной толпе пробежался страшный ропот. Набранная во всевозможные емкости вода полилась на песок.        Потребовалось не так много времени, чтобы опустел истоптанный пляж, который через несколько часов оцепят красными лентами. Только [...] продолжала стоять точно заколдованная, хоть и зовущий голос, как и проповедник, бесследно исчез.        — Вам тоже лучше уйти.        Девушка посмотрела на оказавшегося перед ней человека и, внезапно вспыхнув, быстро опустила взгляд.        Они остались единственными людьми на всем пляже.        — Да, да, да... — пробормотала [...], готовая провалиться сквозь землю.        — С вами все в порядке? — теплые пальцы внезапно обхватили холодные руки девушки. — Вы поранились?        — Я случайно... Это... — беспомощно отозвалась она, сомкнув порезанные чем-то острым ладони.        Райдер принялся наматывать на напряженные девичьи руки предложенный далматинцем бинт. [...] завороженно наблюдала за процессом, не в силах выхватить своих ладоней.        — Как вернетесь домой, обязательно поменяйте повязку и обработайте раны.        Девушка быстро закивала, коснулась оледеневшими кончиками пальцев бинтов и, смущенно поблагодарив, побежала прочь, совсем позабыв брошенную кастрюлю.        5        После произошедшего журналистам и прочим любопытным созданиям удалось раскопать поразительно мало информации. Лишь несколько коротеньких одинаковых интервью очевидцев с места событий и заметочку в местной газете, в которой отдаленно описывался данный инцидент, получивший название группового безумия.        Становилось очевидным: некто старательно пытался скрыть произошедшее от общественности и не допустить паники.        Однако любопытные вопросы никуда не исчезли. Людей продолжалось тревожить: что же случилось на самом деле? Насколько правдивы слухи касательно голоса богини из глубины бухты? Куда исчез проповедник? И... что же собирается делать Патруль в такой ситуации?