Новый дом

Прошло две недели, и вот, наконец, они летели на море. Но в воздухе чувствовалась какая-то необычная атмосфера. Нетейам не мог понять, что именно его беспокоит. Это было похоже на какое-то предчувствие. Может, это было из-за того, что Аонунг снова стал странным. Да, он пытался это скрыть, но Нетейам не мог не заметить, как его глаза порой темнели, как его улыбка становилась натянутой. А настоящая причина всего этого была в том, что Аонунг узнал о поцелуе с Даниэлем. И хотя Аонунг не говорил ни слова, его молчаливое напряжение было слишком заметным. Иногда взгляды, которые он бросал на Нетейама, говорили гораздо больше, чем любые слова. “Как ты мог это сделать?” — слышал Нетейам в голове. Он не знал, что именно это его беспокоило: сам факт того, что Аонунг узнал, или то, как он теперь на него смотрел. Это было как-то… сложно. Внутри него крутился настоящий шторм эмоций. Процесс полета был долгим. Весь путь Аонунг почти не разговаривал, погружённый в свои мысли. Когда они приземлились, напряжение стало нарастать с каждым шагом. Уже в аэропорту, когда они шли к выходу, Аонунг резко остановился и сказал: — Ты думаешь, я не заметил? — произнёс он, так что Нетейам едва ли успел услышать. — Что ты имеешь в виду? — спросил Нетейам, притворяясь, что не понимает. — Неужели ты думаешь, что я не вижу, как ты смотришь на него? Или как ты с ним целуешься? — голос Аонунга звучал холодно, но в нём был явный оттенок ревности. Нетейам замер. Он знал, что слова, которые он скажет, могут только усилить накал ситуации, но не мог молчать. — Ты что, серьёзно? Ты так реагируешь на это? — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Мы всего лишь друзья, Аонунг. Не переживай. Но даже его слова не могли изменить атмосферу, которая была теперь между ними. Всё внутри начинало бурлить. Всё, что ему хотелось — это чтобы это напряжение как-то рассеялось. Когда они прибыли в отель, их семьи были на первом этаже, а вот старшие — как впрочем, и следовало ожидать — поселились на третьем. Их номер был просто великолепен: два огромных окна, балкон, с которого открывался шикарный вид на море. Но именно из-за этой роскоши и внимания к деталям, каждое слово и каждый взгляд казались ещё более значимыми. В комнате было два отдельных кровати — одна у окна, другая у стены. Нетейам не стал раздумывать долго и выбрал кровать возле окна. Это было даже не из-за вида, а потому, что чувствовал, как это место поможет ему найти хоть какое-то спокойствие. Но оно оказалось временным. Очень временным. — Тебе не кажется, что это странно? — сказал Аонунг, когда они стояли, разглядывая номер. Он не мог скрыть свою агрессию, хотя и пытался сделать вид, что всё в порядке. — Что? — Не понимал Нетейам, стараясь не подавать вида, что ему неприятно. — Ты правда выбрал это место? — Аонунг посмотрел на него, излучая недовольство. — Ты, наверное, думаешь, что ты можешь быть здесь, смотреть на океан, как если бы ничего не произошло? Ты думаешь, я не замечаю? Ты что, решил всё это забыть? Загадочный взгляд и его слова стали для Нетейама почти неожиданными. Он развернулся и подошел ближе, его голос становился всё более острым. — Ты что, хочешь, чтобы я извинялся за что-то? Или что? Ты так и не сказал, что тебя на самом деле беспокоит. Ты не хочешь признаться себе, что ты ревнуешь. Так, Аонунг? — Его слова резали тишину, и он сам понял, как они звучат жестко. Ответ не заставил себя ждать. Вскоре они оказались друг против друга, на грани ссоры. Аонунг наклонился вперёд, его лицо стало всё ближе. Рука уже была поднята, как будто он хотел что-то сказать, а потом резко замолчал, и, сделав шаг назад, сказал: — Ты так думаешь? Ты правда так думаешь, что я ревную? — Тон был почти обвиняющий. — Я не собираюсь говорить с тобой. Не вижу смысла. Тишина заполнила комнату, и Нетейам почувствовал, как он напряжённо затягивает дыхание, даже его сердце начинало биться быстрее. Ведь он не был уверен, как теперь себя вести. И так получилось, что между ними снова появилось что-то невыразимое. — Хорошо, — наконец сказал Нетейам, сглотнув. — Мы всё-таки как-то сможем это пережить. Всё, что нам нужно — это понять друг друга. Да? — Но даже несмотря на его слова, он не знал, как это всё будет дальше.    *** На третий день отдыха напряжение между Нетейамом и Аонунгом вроде бы немного поутихло, но оно не исчезло полностью. И вот, когда они пришли на пляж, солнце светило так сильно, что даже облака не могли скрыть его яркость. Нетейам не был готов к такой жарище. Он не хотел позволить себе быть слабым, но в какой-то момент не выдержал и просто упал на пляжный матрас. За несколько часов он забыл о защите от солнца, и когда они вернулись в номер, он ощутил жгучую боль на спине. — Чёрт, — пробормотал Нетейам, осматривая свою кожу в зеркале. Спина горела огненным пламенем, и теперь он понимал, что будет мучиться не меньше недели. Аонунг, заметив его выражение, подошёл ближе. — Что с тобой? — спросил он с недоверием, видя, как Нетейам от боли морщится. — Сгорел на солнце, — ответил Нетейам, пытаясь скрыть свою растерянность. — Можешь помочь мне с пантенолом? На спину не могу сам… Аонунг замер на секунду, его взгляд стал мягче, но всё ещё оставался напряжённым. Он посмотрел на Нетейама и кивнул. — Ладно, повернись, — сказал он, извиняясь за короткую паузу, после чего прошёл к сумке, достал пантенол и аккуратно нанес его на руку. Нетейам послушно повернулся спиной к Аонунгу, ощущая, как тот начинает намазывать его спину. Каждое прикосновение было неожиданно нежным и деликатным. Аонунг, казалось, старался быть максимально аккуратным, даже несмотря на всю ту напряжённую атмосферу, которая сохранялась между ними. Нетейам мог почувствовать, как его тело расслабляется от этого внимания. В какой-то момент ему стало даже немного легче, но чем дольше Аонунг держал его, тем больше он ощущал, как напряжение между ними снова растёт. — Ты сильно сгорел… — заметил Аонунг, заканчивая намазывать пантенол. — Да, не следил за временем, — ответил Нетейам, чувствуя, как по его шее начинают пробегать холодные мурашки. Когда Аонунг закончил, он слегка отстранился. Воздух между ними снова стал густым, и оба стояли молча, словно боялись произнести лишнее слово. Но несмотря на их молчание, они оба понимали, что в этот момент произошло что-то большее. Хотя они оба пытались скрывать это, каждый из них уже чувствовал, как много невыраженных эмоций всё-таки существует между ними.  *** Нетейам лежал на кровати, спокойно листая телефон и не ожидая ничего необычного. Он все еще переваривал разговор с Даниэлем, который, несмотря на поцелуй, оставался другом. Но, видимо, Аонунг подумал иначе. Внезапно дверь номера распахнулась, и Аонунг, войдя, практически не сделал ни шагов, ни пауз. Он был явно в бешенстве. Лицо покраснело, дыхание было прерывистым. — Ты с ума сошел?! — рявкнул он, направляясь прямо к кровати, где лежал Нетейам. — Как ты мог?! Нетейам вздрогнул от неожиданности, но остался спокойным, все еще держа телефон в руках. Он посмотрел на Аонунга, который явно был на грани. По его выражению лица можно было понять, что это не просто злость — это была ярость, накатившая на него нестерпимой волной. — Ты что, совсем с ума сошел? — сказал Аонунг, скрестив руки на груди. — Ты с ним поцеловался, и даже не сказал мне об этом? И вообще, как ты это вообще объяснишь? Нетейам отложил телефон в сторону, почувствовав, как что-то внутри начинает трещать. Он не был готов к тому, чтобы это стало таким большим вопросом для Аонунга. — Тебе-то какое дело до этого? — сказал Нетейам, не сдержавшись. — Ты так говоришь, как будто мы с тобой замужем уже пятнадцать лет, и у нас есть дети, хотя мы даже не друзья. Ты что, ревнуешь меня? Эти слова только разозлили Аонунга еще больше. Его глаза темнели, а челюсти крепко стиснулись, словно он готов был выдохнуть что-то страшное, но сдерживал себя. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, — срывающимся голосом сказал Аонунг. — Я не ревную, я просто… я просто не могу стоять и смотреть на это. Нетейам нахмурился, не понимая, что именно его так злит в этом поцелуе. Он чувствовал, как воздух в комнате становится все более напряженным, а Аонунг явно не хотел больше разговаривать. Тишина в комнате была оглушающей. Нетейам попытался еще что-то сказать, но понял, что с каждым словом только подливает масла в огонь. Аонунг сделал шаг назад, развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из номера, резко хлопнув дверью. Нетейам остался один, не понимая, что только что произошло. Все те слова, которые он сказал, чтобы понять реакцию Аонунга, как будто сами по себе стали причиной этого хаоса. В последующие дни Аонунг держался от него на расстоянии, словно игнорируя, хотя Нетейам видел, как тот время от времени кидает взгляды в его сторону. Это было странно, и это раздражало. Но, с другой стороны, Нетейам тоже не знал, что с этим делать. Они вроде бы были друзьями, но все это начинало превращаться в нечто более сложное, чем они оба ожидали. Не было ни ссор, ни объяснений, только молчание. И это молчание давило на Нетейама сильнее, чем любые ссоры. Каждый раз, когда их пути пересекались, он чувствовал этот ненавязчивый, но ощутимый барьер между ними. И Аонунг, похоже, был решительно настроен его не ломать.