Все тайное становиться явным

— Предлагаю каждому читать по одной главе, чтобы не сильно уставать, — предложил Му Цинфан. Все согласно кивнули. — Давайте передавать книгу по кругу ещё? Чтобы до каждого дошла очередь! — тоже внесла свою лепту Нин Инъин, севшая на стул, принесённый учениками Аньдин. Ее так же поддержали. — В таком случае я следующая, — произнесла Ци Цинци, забирая у шиди книгу. — Шэнь Юань никогда не мог понять, откуда у главного злодея, Шэнь Цинцю, взялся такой «сделай-или-умри» подход ко всему в жизни. Чего ради? — Ещё и своим ученикам прививал, — цокнул глава Цзуйсянь. — Это не очень хороший подход, как не посмотри. — Солидарна с тобой, шисюн Ань. — сказала женщина и откашлявшись, продолжила читать: — Что до Шэнь Юаня, то его семья была на редкость состоятельна, сам же он создавал впечатление избалованного молодого человека из второго поколения. У Шэнь Юаня имелось двое старших братьев, которые унаследовали семейный бизнес, и любимая младшая сестра. Все они сохраняли между собой очень теплые отношения. — Наверное Учителю было грустно. Вот так покинуть свою семью… И без возможности видеться, — вздохнула Нин Инъин. — Мне было тяжело расстаться с матушкой и отцом, когда уходил на Цинцзин, но тогда я знал, что смогу их увидеть. А тут… — тихо прошептал Мин Фань. А третий ученик Цинцзин думал, что и хорошо, что учитель не сможет увидеть свою семью. Ведь тогда он останется на Цинцзин, вместе с ним. — Было ясно как день, что, даже не добившись никаких высот в жизни, он никогда не испытает недостатка в чем-либо. Благодатная среда, в которой он рос, а также практическое отсутствие конкуренции способствовали тому, что Шэнь Юань никогда не рвался в лидеры: ему было вполне достаточно входить в первую десятку. — Ха, этот парень настоящий ангел, — неожиданно даже для себя произнес Лю Цингэ. На него удивлено уставились все в этом зале. Лю Цингэ стремительно покраснел и отвернулся. — Таким образом, он никогда не понимал желающих господствовать всеми остальными в мире. Оригинальный Шэнь Цинцю из романа обладал различными талантами, оставаясь сильным и опытным заклинателем. Кроме того, он всегда ловко притворялся, что располагает большим, чем владел на самом деле. Имея безупречную репутацию, не волнуясь о деньгах — все это в качестве адепта одной из сильнейших в мире школ заклинателей — почему же он продолжал бороться с рядовым учеником, пока еще мелким и незначительным главным героем? Его мозг изо дня в день работал, придумывая новые способы унижений, которые подстрекали бы и других людей присоединиться к измывательствам над Ло Бинхэ. Даже если Ло Бинхэ и правда являлся гением, которого, одарив поразительной силой, послали сами Небеса… заслуживал ли ребенок подобной зависти? — Вот и я о чем, — цокнула Цинци. — Но, тем не менее, не стоило винить Шэнь Цинцю за то, что он оказался столь омерзительным персонажем. В этой новелле все злодеи, подобно карпам в реке, плодились с огромной скоростью, и он оказался лишь одним из многих в бесконечной веренице. Да и что он мог с этим поделать? Самым сложным боссом в этом мире являлся главный герой. Как сумел бы светлячок помериться своим светом с солнцем и луной, взошедшими одновременно? Шэнь Цинцю завоевал всеобщее уважение среди школ заклинателей благодаря своему легендарному мечу, Сюя. Из этого можно было сделать вывод, что он обладал весьма выдающимися способностями. — Лично мне до сих пор неясно, как именно он получил этот меч. Ведь первую очередь он оценивает лучшие качества, — задумавшись, произнес глава Цзуйсянь. — Ну, все совершают ошибки. Даже меч? — ответил Му Цинфан. — И сейчас он вертелся перед бронзовым зеркалом, поворачиваясь то одним боком, то другим, и искренне радовался, стараясь не обращать внимания на нездоровый, после столь мучительного пробуждения, цвет лица. — Нарцисс, — закатила глаза Ци Цинци. — Разве не естественно знакомится и привыкать к новой внешности? — возразила Нин Инъин. — Человек этот обладал весьма изящной внешностью: аккуратные черные брови, красивые тонкие губы. Он будто родился, чтобы выглядеть, словно ученый муж. И завершали образ длинные, стройные ноги; его, определенно, можно было назвать чрезвычайно привлекательным мужчиной. — Стройные ножки самое главное в ученом, — усмехнулась Цинци. — Настоящий возраст не играл большой роли, ведь речь о герое романа о бессмертных; Шэнь Цинцю владел значительными духовными силами, и потому имел вид ухоженно очаровательного юноши. Читая книги и практикуясь, он становился только прекраснее. — Ээээ, а этот парень точно не обрезанный рукав? — задался вопросом Лю Цингэ. — Но никто не мог сравниться с Ло Бинхэ. — Учитель неправ… — шепотом произнес Бинхэ. Он считал, что его Учитель самый прекрасный. И, по правде говоря, ему хотелось бы увидеть настоящую внешность своего «спасителя»: человека, что прекратил его страдания на пике Цинцзин. — Стоило подумать об этом, как голову Шэнь Цинцю охватила боль. Ему очень хотелось взглянуть на Ло Бинхэ, запертого сейчас в сарае, но, прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, в мозгу раздался тревожный сигнал. — Знаете… Звучит, будто этот Шэнь Юань садист, — произнес Му Цинфан. Некоторые с ним молча согласились. — [Предупреждение! Предупреждение: ООС! «Шэнь Цинцю» не проявил бы инициативу, пожелав встретиться с Ло Бинхэ!] — Только если бы ему не захотелось ещё разок избить его, — пожал плечами Мин Фань. Лорды удивились его беззаботности. Насколько отвратительным было поведение их «шиди».? — Шэнь Цинцю сердито произнес: — Что ж, ладно. Тогда я пошлю кого-нибудь привести его, это ведь в порядке вещей? Мужчина задумался на мгновение, затем крикнул: — Мин Фань! — Ну, конечно, кого же ещё попросить помочь, как не главного ученика, который скорее всего уже перенял эту ненависть, — закатила глаза Цинци. Сегодня она была особенно зла и саркастично, так как понимала, что румяна и необходимые ленты ей на пик не доставят вовремя. Ведь лорд, отвечающий за это пропал. И почему именно эти двое? Если Цинцю и можно оправдать некой «системой», то Цинхуа-то? — Из-за двери в комнату прошмыгнул мальчик лет шестнадцати, высокий и худощавый, и произнес: — Ваш ученик здесь. Какие будут распоряжения, Мастер? Шэнь Цинцю не нуждался в подсказке, узнав стоящего перед ним первого взгляда. Тот выглядел вполне элегантно, хоть и обладал несколько невзрачной внешностью. Сердце сжалось от жалости: это всего лишь… кусок пушечного мяса. «С радостью бы первым и убил » — подумал Ло Бинхэ. Мин Фань был главным учеником, а значит всегда находился рядом с Учителем и был для него самым близким. А ещё ему уделяли внимание, из-за чего Бинхэ жутко ревновал. — Юноша и в самом деле был первым учеником «оригинального» Шэнь Цинцю, шисюном Ло Бинхэ, Мин Фанем. Общеизвестное низкоуровневое пушечное мясо! — Даже обидно, — пробормотал Мин Фань. — Излишне говорить о том, кто именно оставлял Ло Бинхэ на улице на всю ночь, закрывая двери в общую спальню, выдавал невыполнимые поручения или оставлял в неведении — все это было его рук дело. Всякий раз, когда Шэнь Цинцю чувствовал досаду или злость и желал сорвать свой гнев, пытая Ло Бинхэ, Мин Фань неизменно оставался надежнейшим и самым усердным помощником в этом деле. — Ну… Зато у Бинхэ есть какие-то особые навыки… — сделала попытку оправдать Мин Фаня Нин Инъин. — Которые он не должен был получать на пике. На заданиях — может быть. Но не на собственном пике, где ты находишься больше всего, — покачал головой Му Цинфан. — Зная о том, как оборвалась жизнь этого юноши, Шэнь Цинцю поглядел на него с состраданием — ведь они находились в одной лодке: « Учителю не стоит так переживать за него, ведь Учитель божество, которое не должно беспокоиться о таких букашках, как «Мин Фань» Ло Бинхэ внутренне пылал от ревности. Почему учитель продолжает одаривать всех их вниманием?! — Ступай и приведи сюда Бинхэ. В душе Мин Фань изумился: «С чего это вдруг Мастер назвал его »Бинхэ»? Ведь он всегда говорил «этот мелкий звереныш», «ублюдок», «смешанная кровь», «отросток»… Так почему он сейчас позвал мальчишку столь тепло?» — Даже мальчишка удивился такому, — сказал Лю Цингэ. — А ему не списали баллы за «ОСС»? — задумчиво произнесла Нин Инъин. Можно ли это также считать нарушением в поведении? — Но, разумеется, Мин Фань никогда бы не осмелился вслух подвергнуть сомнениям приказ своего наставника, и, добежав до дровяного сарая, пинком распахнул дверь, прокричав: — Выходи давай! Мастер зовет тебя! В это время Шэнь Цинцю расхаживал по комнате взад и вперед, допрашивая Систему. — Надеюсь подвохов от этого существа не будет, — сказал Му Цинфан. — Предпологаю, что будет. Ведь иначе не будет интересно, — пожала плечами Цинци. Хоть она и не хотела для «Юаня» (как же непривычно звать его так) каких-то проблем, но ей хотелось ещё и представления. А судя по тому, что написана эта книга, представление непременно будет. — Та старательно отвечала. [Баллы — метод оценки ваших действий. Чем лучше выполнено задание, тем выше получаемый балл]. «В таком случае, как я могу увеличить количество баллов?» [1. Измените сюжет, исправив ошибки главного злодея и других сюжетных персонажей]. [2. Избегайте ловушек]. — А ловушки тут причем? — задался вопросом Мин Фань. — Не в стиле Шэнь Цинцю? — ответил Му Цинфан. — [3. Обеспечьте становление главного героя крутым]. [4. Раскройте секретные сюжетные линии]. Шэнь Цинцю тщательно, один за другим обдумывал каждый способ. Говоря простыми словами, он должен был не только надорвать задницу, занимаясь работой настоящего Шэнь Цинцю, но и следить, чтоб другие не устроили беспорядка. Он не мог поручиться даже за свою маленькую, но драгоценную жизнь и все равно был обязан убедиться, что у главного героя достаточно баллов для покорения своих пока еще отсутствующих девушек. — Я не собираюсь покорять девушек, — буркнул Бинхэ. — А «Система» собирается, — пожала плечами Нин Инъин. — Пробелов в событиях, не заполненных автором, явно не доставало — теперь Шэнь Цинцю предстояло перелопатить сюжет и сделать это самому! Ха-ха. Как однажды признался сам Сян Тянь Да Фэйцзи, «Путь Гордого Бессмертного демона» написан только с одной целью: каждое слово в нем существовало ради крутости. Вероятно, именно потому роман стал настолько известным: окунувшись во мрак, главный герой притворялся овечкой, которая сожрет тигра, и пользовался различными уловками, чтобы избежать чужих интриг. В конечном итоге, он стал настолько крут, что сокрушил Небеса. Такая вот причина, вознесшая книгу на вершину славы. — Это обычно ни к чему хорошему не приводит человека, — вспомнил Мин Фань различные легенды с подобным ходом. Все они заканчивались довольно печально. — Но так и главный герой не человек, — произнесла Ци Цинци. [Стандарт отсутствует. Все зависит от субъективных чувств читателя]. «У этого несчастного куска писанины еще остался читатель…» — Шэнь Цинцю зафыркал, напрочь позабыв, что именно он потратил свои кровные на покупку книги и прочел ее, не смотря ни на что. Он и был тем самым «верным» читателем… — «Вы не понимаете, это другое», — сказал Му Цинфан, вспоминая эту избитую фразу шисюня Шэнь. — После паузы Шэнь Цинцю спросил вновь: «И сколько же нужно собрать баллов для открытия стартового этапа?» Система: [Стартовый этап будет запущен при определенном стечении обстоятельств. Когда это произойдет, вы получите автоматическое уведомление]. Шэнь Цинцю криво усмехнулся. Услышав скрип открывающейся двери, он сделал шаг назад и уставился на вошедшего мальчика. — О, появление а-Ло! — воскликнула Нин Инъин. — Тот, хоть и с трудом, но сумел встать ровно и произнести: — Учитель. Шэнь Цинцю все-таки успел натянуть на лицо полуулыбку, внутренне холодея от ужаса. Он умрет. Человек, стоящий перед ним, в будущем без раздумий навредит первой же встречной старухе или ребенку; так что говорить о самоубийце, который причинил боль самому главному герою, наставив ему синяков? Он умрет, он точно умрет. Ло Бинхэ внутренне надулся. Он ни за что не убьет своего учителя теперь! И ему не стоит об этом беспокоиться. Но с другой стороны мальчика грызли переживания: Цинцю заботился о нем лишь потому, что «он» убил бы тогда учителя. — И все же, несмотря на все то насилие, что он перенес, юноша всем своим видом показывал, что достоин именоваться главным героем. Ясные глаза Ло Бинхэ сияли, словно утренние звезды. Прекрасный юноша с нежным лицом излучал красоту и свежесть — Мне приятно, что учитель так отзывается обо мне, — тут же расцвел ученик Ло. Нин Инъин хихикнула. — Почтительный, но твердый взгляд свидетельствовал о благородном и несгибаемом характере. Идеальная осанка и высокая стройная фигура — о том, что он, скорее, сломается, нежели согнется. Столкнувшись вдруг со столь пронзительным взглядом, Шэнь Цинцю почувствовал, как сердце пропустило удар. — Боги, по описанию похоже, будто он влюбился, — хмыкнула Цинци. — Или панически боится, — закатил глаза Цингэ. На него со злобой посмотрела женская половина оставшихся, да и Бинхэ тоже. — Слова, которые он собирался произнести, куда-то исчезли; в голове же все внезапно перемешалось, — и мужчина едва не сморозил какую-то нелепость. К счастью, разум стоящего на краю пропасти Шэнь Цинцю вовремя прояснился. Но этот главный герой… он действительно невероятно хорош! Ло Бинхэ вновь покраснел. Похвала от учителя, причем в его собственных мыслях Он молча наблюдал, как Ло Бинхэ медленно хромает к нему от двери и пытается встать на колени. Уголок рта, Шэнь Цинцю дернулся. Он подумал: «Ну уж нет! Эта старушка не может принять твой поклон; если ты преклонишь свои колени предо мной сейчас, в будущем, вероятно, мои собственные колени будут отсечены тобой!» — Никогда бы не подумала, что он будет называть себя «старым». Возраст для бессмертного не важен ведь, — произнес лорд Цзуйсянь. — Так он и не был бессмертным. Как я понял, в «его мире» нет заклинательства, как такового, — задумался Му Цинфан. А какой срок продолжительности жизни там? Какие есть особенности в медицине? Он обязательно расспросит лорда Цинцзин, когда он вернётся. — Остановив мальчика, он произнес: — В этом нет необходимости. Отведя руку, достал маленькую бутылочку: — Возьми. Это лекарство… — и саркастично закончил: — Не могу же я позволить, чтобы другие, завидев тебя, решили, будто на горе Цинцзин издеваются над учениками. — Но в этих словах содержится капля заботы, ведь до этого «Шэнь Цинцю» никогда не давал этому ученику лекарств, насколько я помню, — сказала неожиданно появившейся Миньянь. — Шицзе Лю! Я рада тебя видеть, — Нин Инъин взволнованным вихрем подлетела к девушке с вуалью и обняла её. — Кхм, — кашлянула Ци Цинци, пытаясь скрыть удивление, — А-Мянь, что ты здесь делаешь? Лю Миньянь вывернулась из объятия ученицы Цинцзин и склонилась в приветствии: — Эта ученица была обеспокоена вашим долгим отсутсвием, поэтому пришла сюда. Вижу, что вам весело, может ли эта ученица присоединиться к вам? — Да, конечно. Думаю, Нин Инъин может кратко рассказать, что мы успели узнать. К счастью, ушли недалеко, — произнес Глава Школы, улыбаясь. Нин Инъин улыбнулась и что-то зашептала на ухо девушке. Та переодически кивала. — Вот как… — задумчиво произнесла Миньянь. — Куда мне можно было бы сесть? — спросила она, оглядывая залу. — Вот, садись ко мне! —ученица Цинцзин потянула её за собой на места лордов, которые уже ушли заниматься своими делами. Когда девушки сели, Ци Цинци продолжила читать: — Мужчина быстро вошел в свою роль. Он хотел набраться смелости дать ребенку лекарство, но использовал ядовитые речи, чтобы соответствовать образу «Шэнь Цинцю». Как он и рассчитывал, Система не выдала предупреждения об ООС. Шэнь Цинцю мысленно выдохнул с облегчением. Будучи уверенным в том, что его позвали ради продолжения «обучения» и очередной порции тумаков, Ло Бинхэ и представить не мог, что ему дадут целебное средство. Стараясь скрыть удивление, он поднял руки в почтительном жесте: — Благодарю за лекарство, Учитель. Голос Ло Бинхэ был полон детской искренности, а улыбка — теплой, как солнце, уходящее за горизонт. — Должно быть это милая картина, — произнесла Лю Миньянь. — Шэнь Цинцю, поймав эту улыбку, замер на мгновение, а затем отвернулся. Этот «главный герой», до того, как его душа почернела, и впрямь являлся образцово-хорошим парнем. Явно из тех людей, которые, даже если вы присудите им всего один балл, гарантированно вернут целый десяток баллов. Определение «маленькая белая овечка» весьма подходило ему. — «Панически боится » — передразнил а Цинци недавние слова своего шиди. — Тем временем Ло Бинхэ с радостью произнес: — Ваш ученик непременно будет стараться еще больше, чтобы не разочаровать Учителя! «Эх, малыш, если ты расстараешься как следует, именно твой Учитель будет огорчен больше всех…» Если бы Шэнь Цинцю не читал «Путь Гордого Бессмертного Демона», в этой сцене его сердце сжалось бы от сочувствия к Ло Бинхэ, сам же он ронял бы скупые слезы. Но он прочел роман от корки до корки и прекрасно знал, что после того, как Ло Бинхэ ступил на темный путь, юноша, изображая почтительность, с легкостью мог мягко улыбаться, мысленно прикидывая, как половчее снять с собеседника кожу и вытряхнуть кости. » Этот ученик ни за что не поступит так с Учителем » подумал про себя Бинхэ. «Ну… Только если Учитель это Шэнь Юань » добавил он. — […… Ло Бинхэ тонко улыбнулся: «Позор, который перенес ваш ученик в прошлом, он вернет вам теперь многократно; за мою пострадавшую руку я сотру все ваши конечности в порошок»]. — Мда, жизнь покорежила пацана, — изрёк лорд Цзуй — «Путь Гордого Бессмертного Демона», второй абзац. После этого он и впрямь не оставил Шэнь Цинцю ни рук, ни ног. Если он ненавидел это произведение, то почему настолько детально запомнил его сюжет? — задала вопрос Лю Минъянь. На ее вопрос многие рассмеялись. А ведь и правда. Неужели Шэнь Юань просто не захотел согласиться со своими чувствами? Если этот человек говорил, что он что-то с тобой сделает, — именно так он и поступал. Нельзя умолять о жизни, нельзя умолять о смерти. Характер, сложившийся у него в последующие годы, соответствовал «крутому и властному» повелителю; его манеру обращения к другим можно было изобразить фразой: «Ха-ха, вы все — тупые молокососы». Именно поэтому, несмотря на нынешнее состояние Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю подавил в себе сочувствие, переживая за собственную судьбу. Ведь, в конце концов, именно Ло Бинхэ в будущем может придавить его голову ногой, злобно хохоча. На таком упоминании Глава Школы сжал кулаки. Нет. Он не должен позволить это сделать. Хотя бы с Шэнь Юанем. Шэнь Цинцю, удобно устроившись в кресле из сандалового дерева, постарался задать вопрос небрежным тоном: — Бинхэ, каков твой прогресс в духовном развитии? Услышав, как собственные губы произносят: »Бинхэ», он ощутил пробежавший вдоль позвоночника озноб. Юноша тоже заметно вздрогнул, но нашел в себе силы застенчиво улыбнуться: — Ваш ученик был неразумен… и упустил возможность. Чувства Шэнь Цинцю уже граничили с ненавистью к Ло Бинхэ; видели Небеса, больше всего ему сейчас хотелось схватить громкоговоритель и прорычать ученику в ухо: «Ты, маленький лживый паршивец! Очень хорошо, конечно, что ты еще не сошел с ума, взявшись за основы! Но не смей и пытаться меня обдурить, и позволь своему Учителю наставить тебя на праведный путь!» Чертово предупреждение вновь зазвонило в голове, и Шэнь Цинцю мысленно вскричал, обращаясь к Системе: «Я просто подумал, что мне бы этого хотелось! Я прекрасно понимаю, что это нарушение!» Бедный. Даже подумать не может, — сочувственно сказал лорд Цзуйсянь. Он вновь придал голосу небрежность: — Сегодня я наказал тебя только потому, что беспокоился. Дни летят незаметно, и ты уже довольно долгое время являешься моим учеником. Сколько лет тебе исполнилось в этом году? Ло Бинхэ послушно отозвался: — Вашему ученику четырнадцать. Ох. Четырнадцать. Да, самый трудный возраст, — вздохнула Ци Цинци. Именно с этого возраста ее ученицы начинают «бунтовать» и влюбляться. И это постоянно препятсвовало обучению, что часто бесило женщину. Мысленно Шэнь Цинцю взвыл: «Помогите мне, эй, кто-нибудь. На помощь!» Значит, это именно то время, когда Ло Бинхэ стоял на коленях у ворот в качестве наказания, ввязался в драку с другими учениками на горе Цинцзин, и, нарушив распорядок, был приговорен к тяжелым работам… и так до бесконечности на этом «праведном пути». Воцарилась тишина.