Охотники Империи IV: Альтернативный Турнир

Несколько минут в жутком, темном, ужасном месте, под названием подъезд – и они на улице. – Как здесь светло! Птички поют! – обрадовалась Эрика. – Ага, дерьмо собачье лежит! Машин понаставлено, так что не пройти! – вторил ей Хамелеон. – Ууу, мля! – И он со злостью пнул ближайшую из них. Машина не вытерпела такого обращения и возмущенно засигналила. Окно на втором этаже открылось, и оттуда появилось злобное лицо какого-то мужика. – Что делаешь, ирод?! – крикнул он. – Убью! – Завали хавальник, дядя, – не моргнув, ответил Хамелеон, – а то расскажу твоей жене, куда ты по вечерам шастаешь. Мужчина озлобился, но промолчал, побагровел и исчез, захлопнув окно. Хамелеон довольно усмехнулся, и они с Эрикой пошли на детскую площадку. Там он нацепил темные очки, взобрался на крышу паровоза и достал из кармана бутылку минералки. Приложил ее ко лбу, а затем открыл и начал жадно пить. – Дай мне минут десять, – сказал он Эрике, – приду в себя. Та кивнула и решила пока прогуляться. Вскоре она поняла, что никто во дворе Хамелеона не любил: даже дети, кидая взгляды на него, злорадно ухмылялись, видя, как ему плохо. А вот сама Эрика всем сразу понравилась. Глядя на высокую, стройную и улыбчивую девушку, им самим хотелось улыбаться. В стороне Эрика заметила одинокого мальчика, у него было грустное лицо, а сам он чуть не плакал. – Эй! – она подошла ближе и присела на корточки. – Что с тобой? – Никто со мной не играет, – насупился мальчик. – Давай я поиграю, – улыбнулась девушка. – Хочешь, на качелях покатаю? Мальчик замотал головой. – Не хочу. Хочу туда, – и он показал на свисающую веревку от поломанных качелей рядом и, взявшись за нее, стал карабкаться вверх. Эрика поддерживала его и подбадривала: – Вперед! Теперь ногу сюда! У тебя отлично получается! Ее звонкий и радостный голосок привлекал внимание, и одна из бабушек, сидящих на скамейке, сказала ей: – Девушка, ты уж держи его, а то сорвется. – Держу, держу, – улыбнулась Эрика. – Не волнуйтесь. – Ишь, какая славная, – сказала бабка подруге: – Знает, как с детьми обращаться. Хорошей матерью будет. А вокруг девушки уже собралась целая толпа детей – всем хотелось поиграть с тетей Эрикой. Хамелеон наблюдал за всем этим с крыши паровоза. Он усмехнулся, достал из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил, выпустив темное облако, тут же окутавшее его. На это бабки тоже обратили внимание. – А ентот все дымит, бандюган! Участкового на тебя не хватает! – одна из них погрозила ему кулаком. – Ну я тебя! Бабка было встала, но Хамелеон мигом превратился в маленькую птицу, взлетел к крепости – мгновение – и он уже сидит на самой высокой башне и ухмыляется. – Вы бы лучше рейтузы свои постирали, – громко сказал он оттуда, – а то на весь двор воняют, – дети, услышав это, сразу позажимали носы. – Еще и отвечает, хулиган! Хам! Одно слово Хам! – Хам глядел на них сверху и усмехался. Бабка, поняв, что с «бандюганом» ей не сладить, обиженно опустилась на скамейку и стала рассказывать подругам, какая в ее время была молодежь, не то что сейчас. Те кивали и активно соглашались. В это время где-то рядом зазвучала музыка, и из подъезда, окруженного ребятами постарше, вышел светловолосый кудрявый парень в очках. Взмахнув рукой, словно сжимавшей невидимый микрофон, он запел: Да, я знаю, беда Не приходит одна, А как тень ходит след во след, Только если слова – Это просто вода, То глаза все равно ответ. Хамелеон напрягся: кажется, это его шанс. Эта песня ему очень нравилась, тем более что сейчас идеально подходила под настроение. А парень тем временем продолжал: Время тянется… Или я спешу… Но когда-нибудь я решусь! Хамелеон спрыгнул с башни. Он сначала хотел превратиться в исполнительницу этой песни, популярную певицу XXI века, женщину в возрасте [38], но подумал, что это будет выглядеть, по меньшей мере, странно, если она вдруг появится в их дворе – народ вокруг сразу поймет, что это он. Тогда он превратился в молодую малоизвестную певицу, которую знала молодежь, но не знали старики и, подскочив к парню, заслонил его и затянул припев: Пошлю его нааа… небо за звездочкой! Конечно, все ху-уже может кончиться! Еще один му-учительный день пройдет И захочется, жить захочется! Пошлю его нааа… небо за звездочкой! Конечно, все ху-уже может кончиться, Еще один му-учительный день пройдет И захочется, жить захочется!!! Паренек, не в силах перекричать звонкоголосую девчонку, растерялся. А Хамелеон, поймавший кураж, продолжал: Да, я знаю – гроза, Если гром прогремел, Если небо уже дрожит, Не вернется назад Все, что было и нет, Да и сердце давно Молчит. Я люблю его… Или просто лгу… Но когда-нибудь я смогу! Вокруг уже раздавались аплодисменты. Кудрявый паренек, обидевшись, ушел в тень, а начинающая звезда вновь затянула припев: Пошлю его нааа… небо за звездочкой! Конечно, все ху-уже может кончиться! Еще один му-учительный день пройдет И захочется, жить захочется! Пошлю его нааа… небо за звездочкой! Конечно, все ху-уже может кончиться, Еще один му-учительный день пройдет И захочется, жить захочется!!! Пел Хамелеон весьма и весьма неплохо, но под конец курение и употребление алкоголя дало о себе знать, и на последних строках он ужасно сфальшивил. Каждый сразу догадался, кто перед ним. – Хам! Хам! – раздавались голоса. Тут же, откуда не возьмись, появилась парочка полицейских. – Авторские права нарушаем? – спросил один из них. – Да еще и в чужом обличье. Пройдемте-с! И, подхватив незадачливого певца, а точнее певицу, они потащили ее за ворота. Эрика в мгновение оказалась рядом с ними. – Ну, что делать будем? – спросил один из полицейских. – Лет на десять тянет. Хамелеон насупился – полицейские заставили принять его собственный облик. – Ребят, – Эрика обратилась к полицейским, – а может, отпустите моего друга? Он больше не будет. – Ух-ты какая красотка! – обернулся к ней один из стражей порядка. – Не наша, сразу видно! С запада? Эрика кивнула. – Понимаете девушка, даже из уважения к иностранным гостям, отпустить этого… – он злобно зыркнул на Хамелеона, подбирая слова, – …молодого человека мы не можем. Преступление очень серьезное. Вот если бы он ограбил кого-то, изнасиловал, пусть даже убил – еще можно было что-то придумать. Но авторское право – это вам не шутки! – А может… договоримся? – робко спросила Эрика. Она слышала, как в России часто решаются дела, и достала кошелек. – Ух-ты! У тебя что, евро?! – загорелись глаза у полицейских. – Ну да, – удивленная Эрика даже отступила на шаг. – Сколько сейчас курс евро к рублю? – краем рта спросила она у Хамелеона, пока стражи порядка не могли оторвать глаз от ее кошелька. – 1 к примерно 6500 [39], – ответил тот. – Хотите, дам… 10? – предложила девушка и протянула десятку одному из полицейских. – Ого! Это ж моя зарплата за 4 месяца! – воскликнул тот, взяв купюру с такой осторожностью, будто она могла рассыпаться от прикосновения. – Э, а как мы ее будем делить? – спросил его напарник. Эрика достала из кошелька две пятерки и протянула ему. Потом она хотела забрать свою десятку, но видя, как жалобно смотрят на нее глаза первого полицейского, оставила ему ее. «Не обеднею», – решила девушка. – Все?.. Мы… можем идти? – спросила она. Полицейские были полностью поглощены бумажками, разглядывая их, проверяя на свет, пробуя на зуб и так далее, но услышав ее голос, мигом посерьезнели, спрятали деньги в карманы, и один из них сказал: – Что ж, принимая во внимания обстоятельства, на первый раз прощаем. Но вам все равно придется уехать из страны, – обратился он к Хамелеону, – а вы, девушка, можете приезжать, когда захотите. Всегда вам рады. Он потер глаза и произнес, удивленно глядя на двух совершенно одинаковых девушек: – Или наоборот… Затем пожал плечами, и они с напарником удалились. Когда стражи порядка и авторского права скрылись из виду, Эрика обернулась к своему двойнику и выразительно посмотрела на него. – Что? – развела руками ее копия. – Ну, прости! Не удержался! Ты же знаешь, как я люблю петь!